Мелодией стать

      Когда доктор с разрешения старпома вошел, его встретили звуки музыки с вальсовым ритмом и вид внимательно читающего информацию с экрана хозяина каюты. Неопределенно улыбнувшись, Маккой тихо подошел ближе и опустился на свободное кресло.       — Что-то случилось, доктор? — не отрывая глаз от монитора, спросил Спок.       — Джим сказал, что вы высаживаетесь на эту планету и мне нужно вам с чем-то помочь. И вот я здесь.       — Все верно, мне нужна ваша помощь, — старпом отключил монитор с долей неудовлетворенности и поднял взгляд к гостю. — Мне необходима ваша помощь в создании перчаток, способных обеспечить мне комфортный контакт с другими гуманоидами.       Доктор задумчиво потер подбородок.       — Мы однажды использовали ткань, которая может подойти. Но ее надо усилить. К прилету успеем.       — Спасибо, доктор.       — Но зачем вам перчатки? — любопытство проскочило в светлых глазах Маккоя. — За вашими плечами не одна экспедиция и высадка, и везде вы обходились без средств ментальной защиты.       Музыкальное произведение сменилось другим, более жизнерадостным и легкомысленным. Спок, выгнув бровь, скрестил руки на груди:       — Понимаете, доктор, в предыдущих миссиях мой физический контакт сводился к минимуму. На этой же планете, развитие которой соответствует одному из периодов развития Земли, десанту будет необходимо заслужить доверие правящей элиты. Необходимо показать, что нам интересна их культура и мы ее уважаем.       — И уважение их правительства лежит через ваш физический контакт? — улыбнулся в ответ Маккой.       — Вы почти правы, доктор. Десант пригласили на праздник, после которого правительство должно нас принять, — Спок с недовольством нахмурился. — Главная составляющая праздника — танцы, почти точная копия вашего земного вальса. Отказ от танцев расценивается как оскорбление хозяев вечера.       Маккой задумчиво прикрыл глаза. Старпом заметил, что пальцы доктора отбивают ритм воспроизведенной композиции. Спустя некоторое время молчания, Маккой заметил:       — Кто бы мог подумать, что вас поставит в тупик вальс, мистер Спок. Я видел вас на волоске от смерти, но даже тогда вы были намного уверенней и спокойней.       Он ожидал услышать в ответ замечание. Но его не последовало. Ехидство сменилось интересом, и доктор взглянул на собеседника: старпом не смотрел в его сторону, он вернулся к чтению документации. Это разочаровало.       — Вы умеете танцевать вальс?       Вернув внимание вулканца столь прямолинейной фразой, Маккой осторожно прищурился.       — Нет, доктор. Я не умею танцевать вальс.       — Боже, только не говорите мне, что сейчас вы читаете пособие «Учимся вальсу до прилета на новую планету».       Спок промолчал, попытался дочитать заинтересовавший его отрывок. Но ожидающий взгляд землянина заставил его повернуться и ответить:       — Сейчас я читаю об истории возникновения вальса на Земле.       — Но до этого вы пытались разобраться с его практической составляющей, так ведь?       — К сожалению, доктор.       На лице Маккоя расцвела улыбка победителя. Каждая возможность увидеть старпома не как всемогущего офицера, а обыкновенного гуманоида, с его победами и поражениями, почему-то доставляла удовольствие.       — Что ж, Спок. Джим послал меня к вам, чтобы я сделал вам защитные перчатки. Но, вижу, вам нужна помощь и другого плана…       Он поднялся с места, поправил форму и, приблизившись к заинтересованному старпому, выпрямился и сложил руки за спиной.       — Вставайте, Спок. Я с удовольствием буду вашим учителем по танцам и вальсовой парой, — в ответ на поднятые брови он поспешил оправдаться: — Я, конечно, простой сельский врач, но могу хотя бы показать вам, что от вас потребуется. Если сам вспомню…       Последняя фраза прозвучала самой нелогично-человечной, и так идущей землянину. Задумчиво хмыкнув, Спок отключил монитор и поднялся.       — Я признателен вашему желанию помочь, доктор. Пройдем в тренажерный?       — Не думаю, что там нам место, — рассмеялся Маккой. — Вальсирующие в тренажерном зале старпом и судовой врач — зрелище не из обычных. Давайте не будем шокировать остальных и потренируемся здесь, тем более вы уже нашли необходимую музыку.       — Звучит логично, доктор.       Они вышли на середину комнаты.       — Ну, Спок, начнем с постановки рук. Вы — кавалер, я буду в роли дамы.       Веселость Маккоя на мгновение потускнела, и беглый взгляд заставил Спока спросить:       — Все хорошо, доктор?       — Да, только… Думаю, одними перчатками вам не обойтись. Видите…       Он приблизился. Поставив руку вулканца себе на талию, он положил свою руку на его плечо.       — Вот о чем я: ваши партнерши будут вас касаться. Надо вставить тот материал и в ваш костюм.       Спок, застывший в положении, в котором его поставили, взглянул на лежащую на своем плече руку.       — Согласен с вами, доктор. Материала хватит?       — Вы недооцениваете бережливость моего отдела, Спок, — улыбнулся Маккой. — Материала хватит… Так, теперь для вас самое сложное без перчаток. Вы должны взять мою руку в свою.       С полной готовностью старпом поднял руку для того, чтобы доктор вложил в нее свою, но тот замешкался. Бросив быстрый взгляд на полное спокойствия лицо Спока, Маккой неуверенно дотронулся до протянутой ладони. В касание вложилась вся медицинская осторожность и сдержанность.       — Что дальше, доктор?       — Теперь шаги. Схему вы видели, но смотреть — одно, следовать схеме — другое. Я поведу, потом, когда вы привыкнете, поведете сами.       — Это разумно. Начнем?       Первые шаги сопровождались напутствующими комментариями участливого наставника. Спок схватывал на лету — спустя сравнительно короткий период он до автоматизма выучил технику танца. Они поменялись, теперь вел Спок. Ученик показал прекрасное владение материалом и применение его на практике, чему Маккой был приятно удивлен и горд. Но один момент все же показался недостаточным.       — Спок, — доктор отступил от партнера. — Ваша техника до чертиков верная. Но словно механическая. Где ваши чувства? Вальсу нужна ваша другая сторона.       От танцев лицо доктора порозовело. Устало фыркнув, он снова требовательно взглянул на напарника.       — Я требую от вас сейчас той самоотдачи, которая проявляется в момент вашей игры на инструменте. Когда вы играете, вы же все через себя пропускаете, Спок.       — Не понимаю.       — Ну как «не понимаю»? У вас в этот момент все на лице написано — все, что вы чувствуете, все, чего касается в вашей душе мелодия.       Старпом задумчиво потер подбородок.       — Ваше утверждение имеет смысл…       — Еще бы… — закатив глаза, заметил Маккой. Недовольно вздернутая бровь в ответ заставляет вздохнуть. — Думаю, для миссии вам хватит и того, чему вы уже научились. Остальное — мое желание.       — Однако, доктор, мне интересно почувствовать танец так же, как я чувствую музыку.       С одной стороны, Маккой удивился этому желанию, но с другой — на подсознательном уровне успел допустить мысль, что старпом, которому не чуждо искусство, захочет «распробовать» новую его составляющую. В голове сразу возник голос, требующий скорректировать поведение во избежание потери интереса у новоиспеченного ученика. Вызвано это было жизненным опытом или искренней симпатией — он об этом не задумался.       — Что ж, Спок, — размышляя над новой задачей, Маккой окинул каюту взглядом. — Насколько хватает моего понимания, на ваше восприятие могло повлиять математическая составляющая самого вальса и обязательное условие обучения ему. Ведь вы наслаждаетесь музыкой в свободное время, не по приказу или заданию.       — Полностью согласен с вами, — кивнул Спок. — Но я не представляю, как можно исправить эту ситуацию.       Они задумчиво замолчали. Мысли, идеи, предположения, но что-то словно мешало, что-то отвлекало…       — Их музыка ужасна, — поморщившись, кинул взгляд на компьютер Маккой. — Такт есть, но какая фальшь… Вот что: необходимо поменять музыку. Давайте включим вашу любимую из творений Вулкана.       — К сожалению, доктор, на Вулкане никогда не писали вальсов.       — Доверьтесь мне и включите.       Удивленно вскинув бровь, старпом последовал требованию. Склонившись над компьютером, он быстро ввел запрос, и спустя несколько секунд раздалась приятная мелодия. Маккою показалось, что он ее уже слышал раньше в исполнении Спока и поэтической импровизации Ухуры.       — Подойдет, доктор?       — Прекрасно подойдет.       С долей недоверия Спок снова приблизился к своему учителю танцев.       — Отступим от вальса, Спок. Сейчас главное, чтобы вы двигались в танце расслабленно и легкомысленно. Как только вы поймаете кураж, то и классические танцы будете танцевать так же, как играете на своем инструменте. Сейчас мы будем танцевать медленный танец.       — «Медленный танец»?       — У нас его танцуют ради удовольствия. Это своего рода способ единения душ. Смотрите: вариантов танца — множество, а я же покажу только тот, который использовал сам. Так. Руки, в большинстве случаев, занимают такое положение…       Он деликатно положил руки старпома на свою талию, а сам, под старательно скрываемый растерянность взгляд, положил ладони на надплечья.       — Вот это, можно сказать, классическое положение рук, — озадаченное выражение лица вулканца заставило невинно улыбнуться. — Понимаю ваше замешательство и спешу уточнить, что так обычно только влюбленные танцуют, и демонстрирую это вам в образовательных целях. Мы же примем более свободное положение…       Маккой поднял руку Спока и осторожно переплел пальцы. Данная позиция позволила незначительно увеличить дистанцию.       — Более свободно, понимаете? Руки далеко, как в вальсе, от туловища не отводятся… Как вы?       Переплетенные пальцы притянули все внимание старпома. Маккою пришлось повторить вопрос:       — Мистер Спок, с вами все хорошо?       — Да, — на автомате отозвался старпом и вернулся глазами к лицу партнера. — Извините, доктор. Задумался.       — Хорошо, если так… Что ж, движение. Сложных схем нет, все движения — мягкие покачивания и шаги в такт музыке. Начинаем.       Первое время Спок походил на неуклюжую мобильную статую. Понимание логики движения пришло позже, и до этого момента Маккой с мягкой улыбкой вел его, терпеливо подбадривал и осторожно высказывал замечания.       Однако гармонии достичь не получалось — как только движения производились слажено, Спок сбивался. Спустя несколько таких ошибок на лице вулканца легла тень недовольства, он напрягся, и пальцы Маккоя стиснулись под действием вулканского раздражения.       — Спокойно, Спок, давайте разбираться, — доктор остановил движение и высвободил руку. — У вас хорошо получается. Какая может быть причина вашей сбивчивости?       — Не знаю, доктор, — глухо отозвался нахмуренный старпом. — Я следовал вашему темпу, но…       — Темп… Давайте меняться ролями. Ведите вы, а я подстроюсь.       Предложение было встречено скептицизмом. Первый неуверенный шаг, такой же неуверенный второй. Напряжение в теле ученика снова начало расти. Маккой легонько сжал ладонь Спока, привлекая внимание.       — Не думайте о технике. Просто поддайтесь музыке и двигайтесь. Вы же не задумываетесь о том, какой струны коснуться, когда играете. Вы знаете. Чувствуете.       Вздох. Новый шаг, второй, третий. На лице доктора удивленно поднимаются брови. Плечи старпома начинают уверенно расправляться. Удивление сменяется наслаждением. Они танцуют, и Маккой чувствует настроение вулканца: он достиг понимания. Осознание, что иначе и быть не могло, ложится в довольную улыбку.       Спок прикрывает глаза, слегка приподняв голову. Льется легкая музыка жаркого Вулкана, переливается голосами древних инструментов и наполняет пространство своей самобытностью. Маккой наслаждается танцем — он уже и не помнил, когда танцевал в последний раз, но даже вспоминать не хотелось. Чужая музыка, теперь уверенные движения ведущего, вид постигшего озарение старпома — все слилось в одно необъяснимое состояние эйфории. Красота. Наслаждение.       Рука тихо скользнула выше, пальцы невесомо легли на расслабленную шею. Темные глаза с интересом приоткрылись, но это осталось незамеченным.       А музыка переливалась, завораживала, манила. Она была настолько красива, что человеческая натура, по своему обыкновенному желанию, хотела слиться с ней. Слиться, стать равной. Чтобы также звучать, волновать, вдохновлять. Эгоистичное желание. Но сопротивляться этому не хотелось.       Замок пальцев медленно разжался. Рука мгновенно скользнула к своему изначальному положению.       — Мистер Спок?       — Я хотел сказать, что нахожу вальс интересным в плане выполнения, но медленный мне больше нравится в силу универсальности.       Доктор многозначительно улыбнулся. Пальцы выскользнули из замка и принялись бесцельно двигаться кончиками по раскрытой ладони под бездумным взглядом.       — Если вы имеете в виду универсальность музыки и движений — соглашусь. А вот в выборе партнера по танцам…       — Да, именно это я и имел в виду, — Спок перевел взгляд на их руки, подернул бровью. — Должен признать, что вы — замечательный учитель, доктор Маккой. Я глубоко ценю вашу помощь.       — Моя заслуга минимальна: вы — способный ученик. А я — обычный сельский…       Взгляд неожиданно сфокусировался на пальцах. Землянин обеспокоенно взметнул глаза к сосредоточенному лицу, когда осознал, что жесты сложились в вулканском поцелуе, увиденном однажды у родителей старпома. Возникло желание сейчас же провалиться сквозь землю. Но Спок казался на удивление спокойным. Это вдвойне беспокоило. Они остановились.       Поняв, что необъяснимым образом он не в силах отнять руки, Маккой нервно облизнул губы.       — Спок, я…       — Я чувствую ваше волнение, доктор, — голос звучал спокойно и, как показалось доктору, успокаивающе. — Ваш эмоциональный фон очень сильный. Если этот… жест… вызван перевозбуждением нервной системы, то я понимаю…       — А если он вызван чем-то другим? — нестерпимо резко спросил Маккой.       С той же резкостью он отнял руку и завел ее за спину, с той же резкостью и колючестью посмотрел в раздражающе спокойное лицо.       — Если это так, то я в какой-то мере рад, что вы произвели именно вулканский поцелуй, а не без предупреждения полезли целоваться так, как принято у вас.       — А если бы я полез целоваться — что бы вы делали?       Они отступили друг от друга.       — Доктор Маккой, у меня складывается впечатление, что значительная часть ваших слов и действий направлена на то, чтобы вызвать у меня ту или иную реакцию.       Землянин заметно напрягся.       — Допустим.       — Это, несомненно, вызывает у меня интерес. Но я не могу найти объяснение вашему поведению.       — Объяснение? — мгновение колебаний. — Раз вы хотите объяснений, то я снимаю с себя ответственность за них.       Резкий шаг навстречу. Спок только раскрывает рот для встречного вопроса, но не успевает ничего произнести вслух. Ладонь решительно касается шеи, скользит по ней, зарывается пальцами в волосах на затылке, нарушая идеальную прическу. Мимолетный зрительный контакт. Губы судового врача требовательно, как все едкие фразочки и нападки, впиваются в полураскрытые губы старпома.       Умереть в одно мгновение. Затем воскреснуть, почувствовав неловкое движение губ в ответе на свою наглость, и из-за этого умереть снова. Мысль о том, что ответ непроизвольный, чисто физиологическая реакция организма, и в душе поселяется страх. Неожиданный страх быть отвергнутым. Минуту назад и подумать было смешно, что когда-нибудь он снова ощутит это унизительное чувство.       Страх. Спок полностью в объятиях: мягкие руки держат его лицо, словно опасаясь, что он отвернется от человеческого несовершенства. И он отвечает — отчетливо, неожиданно, до мурашек на докторской спине. Светлые глаза вопросительно открываются, поцелуй разрывается.       Сбитое волнением дыхание. Ладони невесомо лежат на контуре лица.       — Черт побери, Спок… — вышел из оцепенения Маккой, не отрывая взгляда от потемневших глаз. — Что мы тут с вами устроили…       — Происходящее не несло негативного влияния…       — Да какое к черту негативное влияние, Спок!       — Я же ответил вам, — нахмурился старпом. — Вы это поняли, я почувствовал это в вашем движении.       Маккой опустил глаза. Ладони заметно похолодели.       — Я до последнего надеялся, что вы прервете меня. Меня следовало остановить уже на соприкосновении пальцев в… Черт возьми, почему вы меня не остановили?       Бровь с непониманием выгнулась. Старпом деликатно убрал от себя руки, но не отпустил, обхватив пальцами запястья.       — Я не остановил вас, потому что это была бы недосказанность.       — Сейчас тебе легче?       — Не совсем. Но ваше поведение стало более понятным для меня, — он задумался. — Но не понимаю кардинально, почему должен был вас остановить?       Маккой нехотя убрал руки за спину. Найдя в себе силы, он поднял лицо к собеседнику и улыбнулся:       — Когда-нибудь вы поймете. Я это знаю. Но сейчас нам нужно поработать над вашим костюмом для высадки. Пройдемте?       Отключив трепетную мелодию, они покинули каюту.