Полицейский номер один

Без лишней скромности можно сказать, что Ким Джонхен – полицейский номер один. Лучший в отделе. Да что там, в отделе, лучший во всем городе, если не в стране. Ни единого нераскрытого дела, ни одной упущенной улики, ни одного преступника на свободе. Ему по зубам даже самые безнадежные дела, он щелкает их, как орешки. Умный, привлекательный, обворожительный, успешный молодой человек в самом расцвете сил – завидный жених. Но вся проблема в том… Хотя, как проблема, скорее обстоятельство. Это обстоятельство заключается в том, что Ким Джонхен – гей. Без вариантов. Так что милые дамы идут лесом. Только учитывая то, что парень практически живет в участке, ведь не так просто быть лучшим, он постоянно занят. Времени на поиски любви нет, к тому же такой специфической. Единственный вариант – закрутить роман, не отходя от кассы, на работе то есть. И тут он снова столкнулся с очередной проблемой, ведь геев в полиции нет совсем. Поверьте, Джонхен проверял, и это все беспочвенные слухи, что они там сейчас каждый второй того. Нифига подобного. Джонг уже было отчаялся, хоть работа была в удовольствие, просто иногда хотелось, чтобы кто-то ждал его до ночи с работы, и любимая такса не в счет, как в один прекрасный день к ним в отдел поступил практикант. Такой эдакий женственный, утонченный, стройный паренек, которого, казалось, вот-вот снесет порывом ветра, с кошачьими повадками и крашеными волосами. А еще у него глаза подведены. Неужели вот она – любовь всей жизни Джонхена. Но, несмотря на весьма говорящее описание, офицер Ким должен был полностью убедиться, прежде чем начать операцию по захвату объекта. Первым делом выяснилось имя – Ким Кибом. Уже хорошо, было что в блокнотике писать и сердечками обводить. Каждый божий день Джонхен всячески мозолил глаза практиканту, ненавязчиво (так, что Кибом уже начал нервно вздрагивать при его появлении) вклинивался в каждый разговор, в котором участвовал младший, предлагал ему свою помощь, предлагал одолжить денег на кофе или проезд. Короче, Джонг был везде, где был Ки. И в тот момент, когда они после специальных там у них полицейских тренировок в спортивном зале мылись в общественном душе, Кибом уронил мыло, а офицер Ким понял, что пора действовать, иначе он просто не выдержит уже больше никак. Дело было вечером. Кибом в огромных наушниках практиковался в комнате для стрельб. Джонхен, обнаружив объект, довольно улыбнулся сам себе, затем, нацепив маску серой непосредственности, так невзначай подкатил к парню. − Привет, как дела? – начал Ким, прильнув плечом к перегородке между кабинками. Ответа не последовало, только очередной выстрел, и пуля попала мишени четко в голову. Джонг нервно сглотнул, почему-то принимая этот выстрел на свой счет, но быстро оправился, прогоняя дурные мысли, и легонько потрепал практиканта по плечу. Ки вздрогнул от неожиданности и резко обернулся, затем последовал облегченный вздох в сопровождении взгляда «дурак, нет?», и он вернулся к своему занятию. − Слышишь, да? – переспросил офицер Ким. Кибом кивнул, запуская очередную пулю в голову мишени. − В общем… Выстрел. − Я тут подумал… Выстрел. − Может мы… Небольшая заминка и выстрел. − Может мы сходим вместе куда-нибудь после работы? – все же выдавил из себя Джонхен и поджал губы. И вновь выстрел. Только вот не в голову. Совсем не в голову. А туда, вот прямо туда. Четко. Стадо оголтелых мурашек пробежалось по всему телу Джонхена, ведь это уже точно был намек в его сторону. Причем очень прозрачный и убедительный намек. Криво попрощавшись, парень вылетел из комнаты. Он вынужден был признать, что так красиво его еще не отшивали никогда, хоть это было и немного грустно. А когда грустно, то что надо делать? Правильно, зарыться в бумажках по самую макушку и проработать до утра. Отличный план. − Эй ты, там на столе. Да-да, ты, прием, − Кибом подошел к сонно разлепляющему глаза Джонгу и пощелкал перед ним пальцами. Когда офицер пришел в более-менее вменяемое состояние, сосредотачивая рассредоточенный взгляд на внезапном госте, вполне удовлетворенный эффектом, практикант продолжил: − И как это понимать все? Окучивает меня, значит, целых два месяца, проходу не дает. Ладно, ура, девочка созрела, решился пригласить. Я уж думал, не доживу, если честно. Так посмотрите на него, позвал после работы, значит, жду его, значит, жду. Ты, вообще, видел, который час? Уже все посваливали давно, один я, как дурак на марафете, и дежурный, жду сижу чуда, а оно вот оно − спит. Жесть. Я в шоке. У меня нет слов. Постепенно переваривающий полученную информацию Джонхен хотел было намекнуть товарищу по оружию, что слов у него все же было предостаточно, но что-то подсказывало, что сие действие было бы слишком опрометчивым. − А… я… это… но ты… − Просто я не люблю, когда мне мешают, − парень закатил глаза и тяжело вздохнул. − Я, − Джонг сглотнул, − понял, − он не сводил глаз с Ки, будто наблюдая явление Христа народу. − Это все хорошо, что ты понял. Значит, еще не все потеряно, − язвительно прокомментировал Ки и погладил офицера по голове. – А теперь вставай, и идем, я хочу есть. − Я поражен, как ты обращаешься со старшими по званию, − заметил Джонхен, по пути подбирая со стула пиджак и барсетку, собираясь на выход. − В другом месте мне будешь показывать, кто из нас старший по званию, офицер Ким, − практикант хмыкнул и вышел из кабинета. А Джонхен поспешил за ним, чтобы поймать и не отпускать от себя больше такое сокровище. И жили они долго и счастливо.