Дом у обрыва

— У Тэхёна голубые глаза! — звонкий голос. — Голубые! — как будто сквозь сон. — Тэхён красивый. Самый красивый мальчик! –эхом. — Тэхёоон, иди сюда!

***

— Никогда! Слышишь? Никогда, ни при каких обстоятельствах, не возвращайся в этот проклятый дом! Не вдыхай отравленный туман этих мест. Это убьет тебя, — шептала молодая женщина на больничной койке, вцепившись костлявой рукой в ладонь парнишки лет пятнадцати. У нее был серый землистый цвет лица и совершенно лысая голова. Искусанные губы уже не закрывали зубы, которые выступили в смертельном оскале… Она тихо умирала. — Мама, — плакал юноша, не стесняясь слез. Он понимал, что мать не в себе и что просто сгорает от серьезной болезни, которая сожрала весь организм изнутри. Рядом на больничной тумбочке сиротливо стоял горшок с голубыми цветами, такого же цвета, как и глаза мальчика. Во время длительного лечения нельзя было приносить ничего и месяцы напролёт, впадая в забытье, она твердила только одно: «Голубая немофила… немофила». Но в палату интенсивной терапии не разрешили принести даже картинку. Теперь же можно было всё. Ее перевели в обычную палату, умирать. И первым делом, объехав добрую половину города, Тэхён нашел-таки немофилу. Полупрозрачные цветочки будто бы парили над горшком маленьким голубым облачком. Мальчик уже видел это растение ранее, да только не в горшках. Целые цветущие поля где не видно даже травы, которые в начале мая сливались с небом возле горизонта. Местные говорили, что небо и земля меняется местами в мае и наступает время чувственной любви. Цвета его глаз. Из-за этого его и усыновили, вероятно. Было еще одно название этого цветка — «слёзы голубоглазого ребенка». Кто бы знал насколько пророческим окажется это название. Уехав из дома у обрыва, Тэхен проплакал все глаза. Все, кто знакомился с ребенком в то время, когда они жили в доме у обрыва, удивлялись как приемыш был похож на Чонов, даже больше чем сами братья и сестра. Голубые глаза по легенде были фамильной чертой. Но по факту их унаследовала только сестра Кён Мин, да и та умерла еще до рождения Тэхёна от страшной болезни головного мозга. У оставшихся двух братьев Чонгука и Намджуна были одинаковые черные выразительные глаза. Для Тэхёна самые прекрасные на свете, но после того, как мама увезла его в другой город, он не видел больше ни одного из них. Тогда ему было десять лет и он еще долгие месяцы горько плакал, потеряв навсегда своих любимых братьев, особенно Чонгука, который возился с ним с момента появления. Говорили, что он его сам и выбрал в детском доме. Тэ этого не помнил, ведь ему был всего год от роду. С Намджуном они практически не пересекались. Он в то время уже был взрослый. Изредка катал на спине и щекотал маленького братика. А вот с Чонгуком у Тэхёна была по-настоящему болезненная обоюдная привязанность. Чонгук, как коршун, охраняющий свою добычу, находился рядом постоянно. Вплоть до того, что сам кормил и купал ребенка. Не мог надышаться. Тэхён отвечал ему безумной любовью, вечно ища контакта, если не физического, то хотя бы визуального. И всегда находил ответ. Всегда… После смерти матери по еë завещанию Тэхён был помещен в элитную закрытую школу — интернат. Он не встретился с родственниками даже на похоронах. Его перевозили чужие люди, которым она доверяла. Так пожелала сама мать, что было странно при наличии двух взрослых, уже совершеннолетних братьев. Будучи сам почти двадцатилетним парнем, он неоднократно размышлял на тему: почему все так произошло, от чего мать, бросив родных детей, уехала с приёмышем и оборвала все связи? Почему Чонгук не нашел его? Даже если мать не хотела, чтобы они общались, то после ее смерти уже не было причин избегать друг друга. Хоть чувства немного притупились, Тэхён все равно безнадежно скучал по брату. Частенько думал о Чонгуке. Он практически забыл его лицо. Лишь ощущение мягких теплых рук, на постоянно мёрзнущем своём теле, его безграничная доброта и любовь, всё, что он помнил и хотел испытать еще раз в этой жизни. Тэхён всегда, во всех мыслях, звал это место — домом. Как помешанный мечтал туда вернуться. Увидеть поля цветущих немофил в мае. Окунуться в свое безмятежное детство, которое он провел в ласковых объятьях Чонгука. Набивать пятки, бегая по длинным коридорам старинного дома. Где все его любили, таскали на руках, кормили сладостями и где он был таким счастливым. После их с матерью бегства из дома у обрыва было очень тяжело. Он остался практически один. Мама не была особенно нежной и трепетной. Всё, что помнил мальчик, так это ругань за оценки и горькие слезы в подушку. Новая школа, издевательства одноклассников. Холодные ветры незнакомого города, что пробирали до костей. Это была другая реальность, негостеприимная и мрачная. Когда Тэхён начинал требовать вернуть его к братьям, мать сатанела и орала не своим голосом. Могла и побить. Мальчик быстро сообразил, что тема эта запретна. И только когда оставался наедине с собой, он доставал милые сердцу воспоминания, словно с дальней полки сознания, и тихо плакал. В закрытой школе его тоже не ждало ничего хорошего. Это и был по сути детский дом, только элитный. Многие дети, у которых были живы родители, так же как и Тэхён, проводили все каникулы внутри интерната. Ненужные и заброшенные. Маленькие пленники, они мечтали только вырасти и свалить оттуда как можно быстрее. Всё грезили о доме. И Тэхён думал о своем доме, шепча ночами только одно имя — Чонгук. Чонгук, который забыл о своем любимом братике. Который просто выбросил из своей головы, как только он уехал. Теперь взрослый Тэхён это понимал. Но все детство он надеялся, что брат найдет его, заберёт наконец. В тот день после уроков Тэхёна подозвал учитель и попросил зайти к директору. Пока парень шел по длинному коридору, уворачиваясь от бегущих мальчиков в синих форменных брюках и пиджаках с эмблемой школы, он судорожно вспоминал последние косяки и не находил особо тревожащих. Вроде бы с возрастом стало жить немного спокойнее. Раньше он частенько заходил в этот кабинет, чтобы схватить очередной выговор и наказание. Но его жалели, так как учился блестяще, при этом не особенно и напрягаясь. Постучавшись, он робко зашёл в кабинет, поздоровался с седовласым директором. — Садись Тэхён. У меня к тебе небольшое дело. Но я даже не знаю как поступить правильно. Я общался с твоей матушкой ранее и знаю, что она была против любых контактов с родственниками. Но твоё обучение подходит к концу и ты уже совершеннолетний. Поэтому я передаю тебе номер телефона твоего брата Намджуна. Звонить ему или нет — решай сам. Маленький клочок тетрадной бумаги с косо нацарапанными цифрами… Тэхёну показалось, что творится что-то нереальное. Что-то за гранью возможного. Его детские мечты — обернулись реальностью. И он не знал в этот момент, хотел этого сейчас или уже нет. Весь вечер он крутил этот листок и уже знал номер наизусть. Не спал всю ночь, думал и взвешивал. Промаявшись на уроках, с первыми трелями звонка выбежал в коридор, где потными, судорожными руками вытащил мобильник и набрал номер. Слушая длинные гудки, Тэхён забыл как дышать. Его ледяные ладони стали мокрыми, а жалкие секунды словно длились часами. Наконец он услышал щелчок и низкий мужской голос ответил — Алло?! — Намджун? Это Тэхён! — Тэхён-и! Ну наконец-то! Слезы защипали глаза. Парень прислонил руку к груди, пытаясь сдержать бешеный стук сердца. — Брат, скажи, а Чонгук…? — это вырвалось помимо его воли. Он даже не знал, как продолжить предложение, что именно спросить у брата. Но Чонгук- это тот, кто занимал все его мысли, даже если так бросил его. Даже если забыл, был на первом месте. Наверное впервые он вообще произнес это имя вслух за долгие годы и оно сладко отозвалось в сердце парня. Раздался мягкий смех брата. — Конечно, маленький. Чонгук в порядке. Он не знает, что ты приедешь. Ты же приедешь? — Я приеду! — улыбнулся Тэхён, мысленно уже пакуя свои пожитки. Он собирался возвратиться домой! — Он будет счастлив увидеть тебя снова! — Намджун, мне столько надо было спросить у тебя, но я все позабыл, — растерянно признался парень. — Это ничего. Теперь у тебя будет на это уйма времени. Мы все соскучились по тебе, малыш. Ты уже совсем взрослый. Хочется посмотреть на то, каким ты стал. Юнги тоже подрос. Ты же помнишь Юнги? Он тебя ждет, каждый день спрашивает! — Конечно я помню младшенького. Ему было года четыре-пять тогда? Он хорошо запомнил маленького, хрупкого сынишку старшего брата. Намджун женился неприлично рано на милой девочке, которая еще не достигла совершеннолетия, но была уже беременна от него. Все очень быстро оформили, без лишних проволочек. Мальчик родился альбиносом, очень болезненный. Ему нельзя было выходить на открытое солнце, да к тому же он постоянно простужался и подолгу лежал с осложнениями. И часто Тэхёну не разрешали с ним играть из-за этого. Но это был единственный ребенок, кроме него в доме, поэтому они знали друг друга и частенько находились рядом. — Мы ждем тебя, Тэхён. Сдавай свои экзамены и приезжай! Я распоряжусь, чтобы подготовили твою комнату. Будут какие-то пожелания по устройству? — Н-нет. Я не знаю. — Хорошо, братишка! До встречи! В этот же день Тэхён написал заявление на досрочную сдачу экзаменов. Он хорошо учился, не прилагая усилий. Все, что в него вложила мать, окупилось сполна и он мог закончить школу еще пару лет назад. Но особой надобности в этом не было. Вместо этого он закончил музыкальную школу, которая базировалась тут же при интернате, по классу фортепьяно. Заниматься музыкой он начал еще когда была жива мать. Все дети в семье Чон заканчивали музыкальную школу. Такая была традиция. Но ему не позволили выбрать инструмент, которым он бредил. Конечно парень хотел играть на виолончели, как и Чонгук. Но ему запретили. Мать словно ненавидела собственного ребенка — Чонгука, настолько, что даже в мелочах не хотела сталкиваться с воспоминаниями о нем. Тэхёну пришлось принять выбор. *** Стояла середина апреля, когда Тэхён навсегда закрыл ворота школы, оглянувшись, помахал вышедшим проводить его людям и погрузил в такси свой небольшой чемодан. У него даже не было обычной одежды. Школа выдавала свою и об этом думать не приходилось. А теперь неплохо бы приобрести и обычные шмотки. Но все потом. До дома он доедет в том, что есть. Аэропорт в небольшом городе встречал два самолета в сутки, в одном из которых и прилетел Тэхён. Сойдя с трапа, вдохнул родной воздух, теплый и напитанный запахами ранней весны. Этот городок был намного южнее и солнышко ласково целовало щеки и нос, которые с удовольствием подставлял Тэхен и улыбался. Его уже ждала машина, которую прислали именно за ним. И сев на заднее сиденье, он погрузился в созерцание милых сердцу пейзажей, которые в последний раз наблюдал будучи еще совсем маленьким мальчиком. Теперь он уже был крупным парнем, с хорошо развитой мускулатурой. От того ребенка осталась только робкая улыбка, да наивный взгляд голубых, как небо в мае, глаз. — Тэхён! Тэхёоон! — по подъездной дорожке нёсся очень худенький светловолосый парень. За ним бежала полная женщина. — Юнги! Юнги стой! Тебе нельзя так бегать. Станет плохо! Впечатавшись в Тэхёна, он обвил его плечи худыми бледными руками, со всей силы прижимая к себе, засмеялся тонким голосом. — Наконец мой хён приехал. Теперь, Тэхён - ты мой! Ты только мой, навсегда! — Привет, Юнги! Смотри, ты почти ростом с меня! Тэхён отметил нездоровый цвет лица и мертвенно-худые руки, со змеившимися синими венками. Юнги издалека выглядел как очень худой, изможденный ребенок. Но сейчас его щеки украсил лихорадочный румянец, а губы растягивала непроизвольная улыбка. Тэхён радостно схватил племянника и, сжав, оторвал от земли, подкидывая, как маленького. Белобрысый радостно засмеялся. — Тэхён-и, — сказала полная женщина, вытирая пот со лба, — добро пожаловать домой! Я Суён, жена Намджуна и мать этого безобразника. — Я помню, Суён, — Тэхён вежливо поклонился. На самом деле он вряд ли сам её узнал. Последний раз, когда он видел Суён, она была худенькой девочкой с копной длинных прямых волос, худыми ногами и россыпью веснушек на маленьком носу. Впрочем, веснушки остались. Оставив чемодан заботам водителя, Юнги крепко сжав ладонь белыми пальчиками, потащил Тэхёна в дом и тот побежал за ним, ощущая себя снова маленьким и счастливым. — Отец, — крикнул Юнги и крупный мужчина в черном костюме обернулся, улыбаясь открыто. — Добро пожаловать домой, Тэхён! — он раскрыл объятья, в которые с радостью кинулся парень, хлюпая носом от накативших слез. — Где Чонгук? — только смог выдавить парень. — Не переживай за него. Он появится в свое время. Стал нелюдимый такой. Надеюсь ты его расшевелишь наконец! — Можно я сейчас его найду? — Не стоит. Давай тебе покажут комнату, которую приготовили и приходи на кухню, поешь! — Намджун всё еще обнимая, похлопал по плечу, — Эй, Чимин! Ни на шаг не отходи, — сказал он светлому смазливому парнишке. Голос изменился во мгновенье, когда он обращался к парню. Стал сразу таким холодным и колючим. -Да зачем? Я тут все помню! — Это его задание такое. Проси у него все, что захочешь. Он теперь полностью твой слуга. — Ого, не слишком ли? — В самый раз! И не спорь! Наличие собственного слуги показалось Тэхёну чем-то странным. Парень был скромный и находился рядом, смиренно потупив глаза. Его хотелось встряхнуть хорошенько, чтобы сдернуть эту раболепную оцепенелость. — Надеюсь ты меня будешь любить больше, чем Чимина! — с нотками ревности сказал Юнги! — А где твой слуга в таком случае? — Нууу, у меня же мама. Теперь и ты мой! Мой любимый хён! Будешь со мной гулять. — Конечно, — Тэхён взлохматил белобрысую макушку.