первый снег

« его руки никогда не обвивали мои плечи, в попытке согреть, они всегда были холодными, но я почему-то продолжал тянуться исключительно к ним. так я начал ненавидеть зиму… продолжая любить его руки. » хёнджин любил его с понедельника по воскресенье, за завтраком, обедом и ужином, он любил его, когда закрывал глаза и когда просыпался от первых лучей солнца, он любил его, а он…любил кого угодно, но только не хвана: красивых женщин из клуба и невинных девушек из университета, миловидных парней и мужчин постарше, что за одну его мордашку могли выполнить всё, чего бы он не попросил. минхо никогда не любил хёнджина, он видел в нем лишь болезненного, хрупкого парнишку, что таскается по пятам, словно сталкер, наблюдает из далека и тянется к нему, будто не понимая, что хо для него настоящий яд, медленно, но верно отравляющий бабочек, бьющихся где-то внутри. « мое сердце было неисправно уже до встречи с минхо, и пусть только на мгновение, но рядом с ним я смог почувствовать себя нормальным прежде, чем он сломал его окончательно. » минхо ненавидел его слезы, но почему-то продолжал утирать их, ненавидел то, насколько сильно хёнджин был в него влюблен, но всё еще возился и невзначай оберегал, влюбляя в себя этого парня все сильнее. он из раза в раз причинял боль его стеклянному сердцу, с каждым новым всё грубее и глубже проходясь по открытым трещинам. но в конце концов судьба сыграла с ним злую шутку, и минхо не заметил, как постепенно привязался к этим карамельным глазам. « это была любовь с первого взгляда, моя первая и последняя любовь. » розовые очки, что хван так упрямо не хотел снимать, разбились осколками внутрь, когда ли наконец всё осознал и решил перерезать эти непонятные чувства. — давай прекратим всё, хван хёнджин, мне не нравятся больные парни. — мое сердце и так сломано, не делай мне еще больнее, ли минхо, — на глазах непроизвольно выступают слезы, как бы парень не старался их сдерживать, всё внутри сжимается, хочется сложиться пополам от боли, но хёнджин продолжает стоять, смотря в любимые глаза напротив. — прошу, давай продержимся еще чуть-чуть, я чувствую мне осталось любить тебя совсем немного. у минхо внутри что-то щелкает, он нервно сглатывает и делает неуверенный шаг навстречу, резко хватая парня за руку и притягивая в свои объятия. он опаляет чужое ухо беспорядочными «прости», обещает выполнить тот глупый, немного слащавый список с вещами, которые хёнджин хотел бы повторить вместе с ним, обещает стать мягче, обещает быть рядом. пока хенджин в его объятиях рассыпается, расклеивается окончательно, рыдает навзрыд и теряется в собственных эмоциях, мечась между убивающей любовью и ненавистью к самому себе за то, что насильно привязал и заставил себя жалеть. « он не знал моего любимого кофе, бездумно продолжая покупать холодный американо, но это совсем не мешало мне любить его и сладкий латте со сливками. » минхо не любил его, а хёнджин все также до луны и обратно. то, что происходило между ними было сложно назвать отношениями, хо встречал его после университета, они вместе ужинали, а иногда даже засыпали; он целовал его щеки и изящные плечи, а потом этими же губами впивался в чужие, кусал и оттягивал; он обнимал его за талию и заключал в объятия, спасая от ночных кошмаров, а потом этими же руками срывал с кого-то одежду, проводил по упругим бёдрам и раздвигал ноги. минхо не любил его, но каждый раз возвращался к своему хрупкому мальчику, встречал с ним рассвет и провожал закат, держал его теплые руки в своих и кажется согревался сам. выполняя этот глупый список, хо чуть не спалил кухню, простыл и обнаружил, что оказывается до безумия боится высоты и однажды не обнаружить хёнджина дома. « я знал, что всё это не по-настоящему, но продолжал жить в своих иллюзиях, потому что рядом был именно он. мне становилось хуже, но я хотел прожить еще немного ради нашего ужина ровно в 19:00. » хёнджин оказался в больнице ровно в пол восьмого пятницы, состояние было критическим, а донора на него всё также не было. минхо тогда рыдал как ребенок, истерично исписывая несчастный клочок бумаги. в этот момент он любил как никогда и никого раньше, эта была больная, убивающая его любовь, она нещадно резала по нему ножом, пока тот глотал слезы и целовал всё еще теплые руки парня. он просил прощения в очередной раз. хван пришел в себя, когда на улице уже пошел снег, с огромным усилием встав с кровати, он подбежал к окну и, распахнув его, высунул руку, ладонями ловя обжигающие снежинки. — господин, вы очнулись? вам нельзя вставать, пожалуйста пройдите обратно в постель. голос врача заставил хёнджина обернуться. — вы не видели парня с фиолетовыми волосами? его имя ли минхо, мне нужно срочно с ним связаться. на улице наконец первый снег, а мы обещали друг другу встретить его вместе, — хван улыбается ярко, наконец проходя к кровати и выжидающе смотря на своего лечащего врача. — господин. ваш друг ли минхо… он… глаза хенджина тускнеют, он молчит, дрожащими руками забирая из чужих рук скомканную записку. он сглатывает колючий ком в горле и не верит ни единому слову, истерично мотает головой, не замечая, как соленые слезы брызгают из глаз. ему хочется кричать, рвать на себе волосы, разбивать костяшки о стены, делать все, лишь бы не чувствовать всего этого. он не хочет никого видеть, он не хочет никого слышать, ему нужен его минхо, его холодные руки, его лисий взгляд и его мягкие объятия, что некогда окутывали, словно пуховое одеяло. « хван хёнджин, прости, что не смог встретить с тобой первый снег, прости, что так поздно осознал, насколько сильно я тебя люблю. в конце концов я и правда отдал тебе свое сердце, поэтому прошу береги его и живи, живи, как можно дольше и как можно счастливее. » твой глупый парень ли минхо. хёнджин будет жить, ненавидеть зиму и этот чертов первый снег, но точно не его руки.