Удары судьбы.

— Не рыпайся мне, маленький поганец. — гадкий гном злобно зарычал прямо над ухом Регулуса, от чего Блэк в ту же секунду ощетинился в отвращении. Они прибыли в какой-то ледяной замок. Вероятно, владения ее величество. Здесь было мрачно и зябко под стать Белой Ведьме. Регулус уже не мог нормально идти — ноги стали вялыми и неконтролируемые. Он их почти не ощущал. Как и своих рук. А гном продолжал требовать ускориться в движении и безостановочно втыкал хлыст ему в поясницу, словно бы специально. — Уйди прочь от меня! — не менее озлобленно зарычал Регулус ему в ответ. Гном только прищурил веки и презрительно скривил уголки губ, не впечатлённый его дерзостью. Скорее про себя перебирал несколько дельных вариантов для нещадной оплеухи. Регулуса передёрнуло от этого недоброго взгляда. Он хотел сбежать от этой чокнутой компании, где маловероятно встретишь адекватное лицо. Все были испорченные, грязные, замызганные. Регулуса от них воротило. Он их уже искренне ненавидел. Они не желали ему добра, и ему стоило как можно скорее от них улизнуть. Как это сделать, Регулус еще не придумал. И вряд ли он решиться на рискованный шаг в стиле Гриффиндора. В стиле Сириуса. В случае провала на надежду рассчитывать будет глупо. Таким образом он напрямую бы подписывал себе смертный приговор. — В темницу его. — Королева равнодушно махнула рукой на Эдмунда, и мальчика тут же стали уводить волки, угрожающе клацая своими клыками. Эдмунд испуганно смотрел на них и опасливо оглядывался через плечо в сторону Регулуса, не понимая, почему его оставляют. Даже когда взлохмаченные лесные звери заворчали на него, требуя его не вертеться и идти спокойно, Эдмунд не переставал с беспокойством в глазах смотреть на Регулуса. — Пожалуйста, не делайте ему больно! — вдруг жалобно проскулил он, бросив взгляд за спину Регулуса. Блэк увидел, как заблестели у Эдмунда глаза. — Только не причиняйте ему вреда! Он ни при чем! — продолжал он, плача. — Он не мой брат! Это не мой брат! — А ну угомонись! Иначе загрызу тебе глотку, тогда вообще слово сказать не сможешь! — недовольно пригрозил серый волк — он был худее другого, но менее опасным от этого он не становился. — Возьмите меня! Я не хочу, чтобы пострадал ещё кто-то по моей вине! — игнорируя прямые угрозы волка, все продолжал умолять Эдмунд, у которого уже покраснели глаза. Сердце Регулуса готово было выскочить из грудной клетки. Оно уже ощутимо билось о ребра, заставляя Регулуса задыхаться, словно в лёгких разом не стало воздуха. Что с ним будет? Почему Эдмунд впал в такую панику? Неужели он умрет? Блэк осторожно повернулся к королеве. Почему-то унять дрожь в теле предательски не получалось. Ему оставалось только плотно сжать в кулак руки в надежде, что так будет не так очевиден его страх. — Эдмунд, ты меня разочаровываешь. Жертвовать собой ради того, кого только встретил — так бессмысленно и напрасно. Я думала, ты не такой легкомысленный, но, видимо, ошибалась. — холодно заметила королева, усаживаясь на свой величественный трон. Она немного подумала, что-то для себя наконец решила и подозвала волков обратно царственной рукой. — Мне всегда было интересно узнать, почему люди поддаются эмоциям. Эмоции — это слабость, они только вредят и губят. И сейчас ты только доказал это, Эдмунд. — ровным голосом произнесла она, следя за тем, как мальчика возвращают в центр зала. — Ещё более мне интересно, насколько далеко вы, люди, готовы пойти, чтобы спасти друг друга. Какие еще убогие выкрутасы от вас можно ожидать. — и она хищно улыбнулась. Ее глаза сверкнули нездоровой жадностью, порождая в душе Регулуса волну паники, и она подняла свою палочку. Внутренности норовили вырваться прямо изо рта. Регулус только что понял, насколько она была опасна. С палочкой в руках ей было подвластно все, чего она только могла пожелать. — Я не хотела, чтобы ты стал свидетелем данной процедуры, Эдмунд. — взмахом ее палочки легкие Регулуса будто бы сжались, и он стал задыхаться. Схватившись за шею, Регулус приоткрыл рот, из которого вырывались хриплые звуки, и широко распахнул глаза. Умом он понимал, что душат его отнюдь не физически, но остановиться не мог и продолжал настырно, до крови карябать ногтями кожу на шее, словно то, что перекрыло ему воздух, глубоко въелось в его плоть, и только так он может спастись из удушающих тисков. Голова как будто раскалывалась надвое. Уши словно наполнились водой. Регулус смиренно закатил глаза, понимая, что это никак не остановить. От бессилия из глаз крупными горошинами покатились горькие слезы. Вот она — сама смерть. Неожиданно незримые путы спали, дав Регулусу наконец-то глотнуть желанный воздух. Он начал надрывно кашлять. Что не так? Почему она остановилась? — Регулус! — до слуха дошел перепуганный крик Эдмунда. Перед глазами полыхали яркие искры, ослепляя ему взор. Он все еще плохо слышал внешние звуки, но оробелый голос Эдмунда Регулус мог с легкостью опознать. Когда ему удалось выровнять ритм дыхания, Блэк оглянулся на Белую Ведьму с нескрываемым презрением. — Даже сейчас ты не признаешь моё величие. Ты не достоин моей жалости. Я просто убью тебя раньше намеченного срока. — невозмутимо сказала она, буравя Регулуса безразличным взглядом. — Я растопчу тебя, словно букашку, и никакая мольба тебя не спасёт. Заставлю пожалеть за то, что ты родился на этот свет. Сердце снова в страхе заколотилось уже где-то в горле, кровь в жилах потекла с неимоверной быстротой. Что теперь с ним будет? Что она с ним сделает на этот раз? Его переполняла неконтролируемая волна страха и безысходности. Будь проклят момент, когда он залез в этот проклятый шкаф. Будь проклят он сам, что бросил брата и пошёл на поводу любопытства. Будь проклят этот мир за то, что он вообще существует. — Прошу, смилуйтесь! Не надо! Умоляю! — Эдмунд уже не сдерживался и открыто рыдал, надорванным голосом обращаясь к женщине. Жаль, что его слова проходили мимо её ушей и терялись в пустоте. — Умолкни, слабонервный паразит. — вякнул на него тот же серый волк, морда которого была изуродована неприятными глазу шрамами. Его приятель неестественно молчал. Королева заинтересованно перевела на Эдмунда свой пронзающий взор. — Как занятно, что ты переживаешь за него. Но если я поменяю свое решение, я рискую потерять всю красочность картины. Ты так не считаешь, Эдмунд? — За что вы так? — горячо всхлипывал мальчик, не имея в себе желания комментировать её последние слова. — Бедный Эдмунд. Совсем ничего не понимаешь. Но не беда. Скоро и тебя я избавлю от мучений. Ты только подожди. — ровно сказала ведьма, словно не видя его покрасневшее от слëз лицо. — Гинарбрик, ты знаешь, что делать дальше. — обратилась колдунья к гному, не отрывая взгляд от Эдмунда. Упомянутый гном злорадно скривился. Счастье на его лице было сравнимо с болезненным убожеством бездомного. Оно ещё больше вызывало желание у Регулуса держаться от него на межзвëздном расстоянии. Коротконогий тиран вновь вытащил свой хлыст и немедля размахнулся им. Его безжалостные удары страшной болью отдавались в каждой клетке тела Регулуса. Он не мог сдержать крики, что отчаянно просились наружу. Ему было невыносимо тяжело и тягостно выдерживать эти адские секунды, которые превращались в нескончаемые минуты, которые потом перейдут в долгие часы, и полностью искалечат его физическое состояние. Тело жалостно ныло. Некоторые открывшиеся раны больно саднили. Гном продолжал его бить. В стороне кричал Эдмунд, которого прижимали к полу, пытаясь заткнуть ему рот, но он стойко выдерживал их грубость и пытался скинуть их с себя, чтобы после помочь Регулусу. Регулус может умереть, если гном не остановиться. Когда хлыст полоснул его лицо, во рту он ощутил металлический привкус. Из его носа хлынула алая кровь и стекла вниз, попав в рот. Он точно умрет такими темпами. Регулус так сильно испугался смерти, и в то же время разгневался на ситуацию, в которой он ненароком оказался. Его гнев был обращён на брата. Если бы не вспыльчивость Сириуса, ничего из этого не было бы. Был обращён на гнома, который посмел поднять на него руку. Он хотел возмездия. Справедливости. Ничего из того, что с ним делали, он не заслуживал. Его ни за что порабощали. И он хотел мести. Заставить их пожалеть за совершенное зло. Регулус с презрением уставился на гнома, который готовился снова ударить его. Нет. Не выйдет. Не позволит. — Не трогай меня! — так порывисто-гневно взвыл Регулус, что хоть уши затыкай. Блэк вдруг почувствовал, как что-то внутри него закипело и забурлило, как оно стремительно потекло по телу и как по щелчку взорвалось, подобно вулкану. Выбросилось наружу, окрасив все небо красным. Стало одновременно и легко на душе, и спокойно. Гинарбрика отбросило назад невидимая мощь. Он с шумом врезался в стену, образовав в ней паутинные трещины, и медленно скатился на пол, а вслед за ним и колпачок на его голове плюхнулся в его раскрытую правую ладонь. Гном был без сознания. И явно ранен. Регулус смотрел на него на четвереньках, не моргая, без жалости. Просто смотрел. Тело опять начало мелко дрожать. Но на этот раз не от страха. Регулус был уверен, что теперь ему ничего не страшно. Он просто замёрз. А потом он понял, что все вдруг замолчали. Это ещё больше успокаивало его. Регулус слышал лишь свое тяжелое дыхание, но в остальном — гробовая тишина. Он посмотрел на королеву. Хотел увидеть выражение её лица. — Не может быть. — прошептала женщина, удивленно уставившись на Блэка. — Это невозможно. Ты не мог это сделать. Нет. Регулус подумал, что он в бреду. Ну не могло такого быть, чтобы в глазах колдуньи появилась тень страха. Она вдруг стала такой уязвимой, такой беззащитной, что Регулус почувствовал себя победителем в этой игре. Однако Белая Ведьма быстро взяла себя в руки. — Только я имею доступ к магии и никто больше! Только я могу пользоваться магией! Я единственная, кто способен это сделать! Я! Ты не встанешь на моем пути, сын Адама. Не допущу. — твердо и чётко произнесла она, снова доставая свою палочку и быстро шагая к нему. — Ты недостойна магии. — единственное, что Блэк осмелился ей выплюнуть в лицо. Он уже понял, что она его убьет. Регулус не нашел в себе силы сопротивляться. Стало неожиданно безразлично. — Что вы собираетесь делать? — взволнованным голосом обратился к ней Эдмунд. Он перестал плакать, но глаза все еще были мокрыми, а на щеках виднелись дорожки от слез. Его взгляд тоже был удивлённым, но беспокойство о своём новом друге никуда не исчезло. Белая Ведьма не удостоила его взглядом, но без ответа не оставила: — Угадай с первого раза, Эдмунд. Эдмунд ахнул и подорвался было с места, но волк вцепился острыми зубами в его ногу и оттащил его подальше от Регулуса и королевы. Эдмунд с криком упал, клюкнувшись носом об пол, и застонал от боли. Его снова овладело дикое желание завопить. — Не надо! — Да угомонись уже! — не выпуская ногу изо рта, пролепетал волк. Белая Колдунья остановилась в метре от Блэка. Когда она направила кончик палочки ему в лоб, Регулус даже бровью не повел. Он смиренно ждал своей участи. Регулус Блэк уже ничего не боялся. — Я поняла, что ты опасен, как только увидела. И сейчас я от тебя избавлюсь. — сладко заверещала она с лёгкой улыбочкой на меловом личике. Она так быстро двинула рукой, что Регулус рта открыть не сумел, но зато успел услышать истошное «нет» из уста Эдмунда, прежде чем затуманенный рассудок полностью ухнул в бездну. Эдмунд захлебнулся в собственных криках и мольбах. Он перестал шевелиться, прекратил сопротивление и, уткнувшись щекой в холодный пол, безостановочно и горько плакал. Эдмунд не мог заставить себя снова смотреть в сторону Регулуса. Было слишком тяжело смотреть на то, что только что произошло. Белая Колдунья прямо у него на глазах превратила Регулуса в камень, как и всех других до него. Опять. И Эдмунд не смог помочь ему. Он только смотрел, как Регулуса мучали, калечили и в конце концов обратили в камень. — Ты чудовище. — хныкал Эдмунд, крепка стискивая руки в кулак. — Как ты могла так поступить? Как? — с каждым словом слёзы из глаз вытекали быстрее и быстрее, а в горле жгло жарким пламенем. Королева лишь хмыкнула на это и перевела взор на волков. — Найдите мне остальных как можно скорее. Не выполните приказ, простым окаменением не отделаетесь. — заявила она, — И этого унесите. Надоел. — указав на Эдмунда, подытожила ведьма. Эдмунд смутно помнил, как его затащили в камеру. То, что происходило потом он вообще плохо помнил.