—Альфред, пап, простите, но Сара моя...

У Герберта есть сестра. Сестра любимая, но иногда очень вредная. И вредность эта иногда заключается в том, что Элизабет дразнит виконта, мол:"Вот всё не находится тебе спутник. На каждом балу с новым кавалером танцуешь." А после этого ещё и ехидно улыбается. Герберт не обижается, нет. Просто иногда, когда он тихо сидит в библиотеке и никого не трогает, а откуда-то из-за книжных полок раздаётся голос этой бестии, появляется очень большое желание швырнуть в неё книгой. Но большую часть времени юная вампирша ведёт себя очень сдержанно, мудро, и болтает со своим братом, перебирая гардероб. Расчётливая она очень, продумывает всё на несколько шагов вперёд, а на сколько именно – неизвестно даже фон Кролоку-старшему. А вот когда Элизабет расстраивается, Герберт готов сделать всё, что угодно, чтобы утешить свою маленькую сестричку. Причём такие мизерные истерики у неё случаются довольно часто. Одна из общих их с виконтом черт. Когда Герберту было около тридцати, он наконец-то вывел отца с матерью на прогулку по заснеженному горному лесу. Тогда чета фон Кролоков обнаружила под ёлкой маленькую хрупкую замерзавшую девушку. Когда Изабелла фон Кролок приблизилась, чтобы осмотреть лицо девушки, у той уже медленно закрылись глаза. В итоге мудрая графиня приняла решение отнести девушку в замок и обратить её. Действиям вампирши прикословить не стали ни муж, ни сын. К слову, последний был вовсе не против, но, как сам он выразился: "Только из-за того, что ему понравилась накидка и миловидное личико девушки." После того, как юная Элизабет была обращена и пришла в себя, поначалу испугалась, но потом, когда Изабелла ей всё объяснила и сказала, что теперь фон Кролоки – её новая семья, успокоилась. Почему-то новообращённая вампирша думала, что так и должно быть, она никогда не противилась судьбе. Да, и если подумать, идти ей некуда, да и по заснеженным горам Румынии гулять вовсе небезопасно – Элизабет сейчас очень слаба. Теперь она – леди Элизабет Камелия Генриетта фон Кролок, ну, или просто Лиззи среди членов семьи. Сейчас Элизабет очень хорошо помнила свою мать. Она так тосковала по ней, как не тосковала ни по одной вещи из своей жизни. А ведь с её смерти прошло уже более трёхсот лет. Они с Изабеллой пробыли вместе всего около двух десятков, которые, по вампирским меркам – такая малость. Если бы сердце леди фон Кролок билось,– она заложила бы его в ломбард только ради того, чтобы провести ещё одну ночь с матерью. У шанса Элизабет обрести счастье в новой семье было слишком мало времени. Но Герберт скучал по матери не меньше. В конце концов, он и знал-то её гораздо дольше, чем Элизабет. Он говорил, что мать – самая добрая вампирша на Земле, и отец для неё – идеальная пара. Именно к матери он пошёл за советом, когда понял, что, если прокручивает в голове варианты отношений с девушками, ему становилось противно. Мать тогда понимающе вздохнула и улыбнулась. "Я понимаю, Герберт. Ты всегда был уникальным."—Добавила она, по-доброму усмехнувшись. К слову, графиня была такой матерью, которая и по головке погладит, но, где надо, посмотрит таким взглядом, что кровь застынет в жилах. Таким взглядом она обычно смотрела на Лиззи, когда та, за обеденным столом пыталась подстебнуть брата за нетрадиционные предпочтения. Та опускала глаза в пол, прибавляя: "Прости, мам." *** Леди фон Кролок обожает дожди. Сегодня, выглянув в окно, за которым ночь уже вступила в свои права, она воскликнула: —Какая чудная ночь!—И побежала к отцу, совсем забыв, что на улице зима, и это, быть может, вовсе не дождь, а град. —Папа, папа!—Элизабет бесцеремонно вбежала в кабинет отца, даже не постучав. —Элизабет.—Фон Кролок-старший был слегка раздражён,—ты же знаешь, что у меня важные дела и бумаги по поводу предстоящего бала. —Да, отец. Но... где Герберт? Я думала, он решил поспать подольше, но в склепе его нет. Я смотрела. —Ах, Герберт. Он, должно быть, спит на своей новой кровати. —Прости?—Что? Вампир? спит в кровати, а не в гробу? —Да, ему сделали кровать на заказ. Странные предпочтения, конечно, но, милая, мы не вправе его осудить. И чем только ему не угодили кровати в гостевых комнатах?.. —Где эта комната?—Вампирша сделала невинное личико. —В западном крыле замка. —Хорошо, спасибо, папа.—Голова Элизабет почти скрылась из виду, но вдруг она обернулась,—Ах, да, кстати, всё забываю задать тебе этот вопрос. Кто будет новой жертвой?—Её глаза по-живому заблестели. —До конца я ещё не решил, но самая приличная кандидатура – девчонка Шагалов, Сара. Знаешь её? —Вроде, что-то слышала, когда ездила с Куколем в деревню последний раз. Это её отец – трактирщик? —Да,—граф устремил взгляд в бумаги. —Интересно,—вампирша вышла из кабинета закрыв за собой дверь. Позвав Герберта (который, кстати, крепко спал) по разным комнатам западного крыла, Элизабет наконец нашла ту самую, где находилась кровать, на которой самозабвенно растянулся Герберт. "Хм, кровать он себе выбрал со вкусом,"—подумала Элизабет. И действительно; огромная кровать, занимающая почти всё пространство в комнате. При помощи даже лунного света, пробивавшегося через щели между партьер, вампирша смогла разглядеть, что балдахин, простыни, одеяло и подушки были любимого цвета Герберта – нежно-сиреневого. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Элизабет на носочках подкралась к кровати. В её голове было несколько вариантов развития событий: либо она сейчас притаится и напугает Герберта, либо просто напугает, либо напугает с шармом и нежностью – так умеет только она. Остановившись на третьем варианте, Элизабет осторожно прошлась коготками по открытой части груди Герберта, окружённой воланами шёлковой ночной (дневной) рубашки. —Герби... Проснись и пой.—Вампир открыл глаза, точно котёнок и, довольно облизнувшись, с хитрецой посмотря на сестру, вновь их прикрыл.—В этом году я снова буду открывать бал,—ласково улыбнулась Элизабет. Эти слова заставили Герберта встрепенуться, моментально подняться и тут же обратить удивлённо-напуганный взгляд на сестру. —Т... ты это сейчас серьёзно? —Да,—Элизабет состроила грустное выражение лица и взглянула на брата из-под длинных ресниц. Но, не в силах даже подумать, как бедный Герберт будет страдать, вскоре добавила,—Ладно, это шутка. Не будь таким доверчивым, мой дорогой братец. —Ну ты и..!—Герберт толкнула её одной рукой,—Смотри, мне и прошлого раза хватило!—И пригрозил Элизабет пальцем. *** —Элизабет,—голос отца заставил вампиршу оторваться от куска свежего оленьего мяса, которое добыл Куколь. —Да, отец? —Как ты знаешь, Герберту сейчас нездоровится. А потому я вынужден просить тебя открыть бал в этом году. Элизабет не могла поверить своим собственным ушам. Она? Откроет бал? В этом году? Вместо Герберта? —Ох, отец,—Элизабет заметалась,—он же не переживёт такого удара. —Но мы же не хотим, чтобы сам виконт фон Кролок свалился на колени на глазах у всех гостей? —Да, отец, ты прав, безусловно, но... ты уже говорил с Гербертом? —Ещё нет. Думаю, у тебя это получится просто прекрасно.—Оставив дочь в замешательстве, фон Кролок старший выпорхнул из комнаты, точно летучая мышь. —И как я должна ему об этом сказать? Выйдя из столовой, Элизабет начала заламывать руки, размышляя, как бы ей рассказать Герберту о том, что она будет на его месте. Навстречу ей шёл Куколь, полностью одетый, видимо, собиравшийся ехать в деревню за свечами для бала. —Куколь, стой,—Элизабет махнула рукой,—где Герберт? Горбун промычал и прохрипел, что виконт находится в малой гостиной, а Граф отбыл в склеп, так как скоро рассвет. Элизабет поблагодарила, кивнув, и отправилась на второй этаж – в малую гостиную. Обнаружив Герберта, развалившегося на софе, с неким фолиантом на лице, Элизабет подняла бровь и решила присесть в кресло, дождаться, когда её брат проснётся. Очнувшись от сладкого сна, виконт по-детски проморгался, но заметив рядом сестру, резко взвизгнул. —Да, я тоже рада тебя видеть, Герберт. —Сестрица, ты же знаешь, что мне сейчас нельзя волноваться и перенапрягаться,—виконт закатил глаза и начал махать руками у лица, будто бы ему душно. —Тогда почему ты не в постели?!—Возмутилась вампирша,—Не думай, между прочим, что я не беспокоюсь о тебе и твоём самочувствии,—с каждым словом её тон вновь становился спокойнее,—Именно поэтому бал в этом году буду открывать я. Сказать, что Герберт был шокирован – не сказать ровным счётом ничего. Виконт тупо уставился на леди фон Кролок, не моргая, а та просто ждала реакции. —Ты с ума сошла?!—Состояние Герберта граничило с истерикой и гневом. —Герберт,—Элизабет грациозно подняла руку, призывая остановиться,—отец так решил. Герберт вновь в шоке опустился на софу. Как отец мог так его обесценить. Заменить на какую-то... ладно, Герберт слишком сильно любит Элизабет. Откинувшись на подушки, вампир закрыл лоб рукой, прокричав: "Оставь меня!" А, Элизабет, уже за закрытыми дверями гостинной ещё долго слышала охи и вздохи: "Бедный я, несчастный!", "Никто в этом замке меня не любит! Да что в замке? В целой Вселенной никто меня не любит!" *** —В общем, Герберт, я не за этим пришла... Кстати, зачем вдруг тебе кровать? —Знаешь, захотелось чего-то новенького. А то спать по четыреста лет в гробу – слишком однообразно. —Не будешь возражать, если я иногда буду пользоваться этой кроваткой. Она довольно мягкая,—Элизабет улыбнулась, будто кошка и присела на край кровати. —Буду,—тут же воскликнул виконт. Вампирша заметно погрустнела. —Ладно. Я пришла затем, чтобы позвать тебя выйти на улицу. Мы с прошлой зимы там не были. —И не были бы ещё дольше,—буркнул виконт.—Лиззи, что за глупые идеи посещают твою красивую головку?—Вампирша приподняла бровь и обвела взглядом кровать, вопросительно взглянув после этого на брата.—Да, ты права. Что ж, поможешь мне подобрать наряд? все вещи Куколь перенёс сюда. Кстати, мой гроб можете выкинуть. —Ага. Не дождёшься! Отец столько денег в наши гробы угрохал, мне даже самой жалко! Так что, твоим гробом иногда буду пользоваться я. К тому же, кто знает, что может к тебе в голову взбрести. В процессе, проведённом виконтом у шкафа, а Элизабет на новой мягкой кровати, они подобрали Герберту тёмно-фиалковый костюм и такого же цвета плащ, в дополнение к которым Элизабет натянула на него белые шёлковые перчатки. Сама же леди решила ограничиться своим сегодняшним нарядом красной меховой накидкой с капюшоном. Элизабет хотела было предупредить отца, но не в кабинете, не во всём замке ни Графа, ни Куколя не было. "Странно,"—подумали юные вампиры, но все равно отправились на ночную прогулку. Выйдя на улицу, Элизабет почувствовала дуновение прохладного ветерка в лицо. Обычного человека он бы обжог морозом, но вампирша этого не почувствовала, так как температура её тела была приближена к температуре воздуха. С неба всё валил и валил снего-град. Вампирша вдохнула полной грудью. Эта привычка осталась у неё ещё со времён, когда она была человеком. Дыхание – вещь странная; даже если людям не нужно будет дышать, у них всё равно регулярно будет вздыматься грудь, ведь они к этому привыкли. Графиня в первое время посмеивалась над дочерью за это, но в скором времени у Элизабет осталась лишь привычка вдыхать воздух, когда она выходит на улицу. —Чудная ночь, верно?—Улыбаясь, спросила вампирша. —Ага,—мимолётом ответил Герберт, любуясь снежинкой, приземлившейся на белую перчатку. "Вампиру четвёртая сотня лет, он старше меня, а ведёт себя, как маленький ребёнок. Но Герберт такой хорошенький!"—Улыбнулась Элизабет в своих мыслях. —Ну, и куда мы пойдём?—Спустя минуты любования снегом спросил Герберт. —Думаю, ради общего развития можно просто пройтись вокруг замка. —Опять? —Не опять, а снова. Мы целый год не были на воле может, что-то изменилось! Кстати, ты знаешь, кто будет новой жертвой?—Уже в предвкушении, вампирша схватила виконта под руку и повела влево. —Мне это неинтересно. —Как?! Совсем?! А если это какой-нибудь хорошенький мальчик?—Ехидству Элизабет сейчас не было предела. Она разобъёт Герберту (какое-то мысленное) сердце в очередной раз. Виконт, в свою очередь, просиял.—Ладно, не буду тебя долго мучить. Тут, в деревне, дочь трактирщика – Сара Шагал... —Лицо виконта стало вновь грустным и слегка угрюмым. Он давно привык к таким выходкам, но обиду, быстро проходящую, конечно, но чувствовал всегда. Когда они обошли весь замок, Элизабет предложила зайти домой, на что виконт, обрадовавшись впервые за сорок минут (необычно долгое время для него), оживлённо закивал. При входе в замок острый вампирский слух сразу же уловил новый звук и запах: дивное женское пение и аромат человечины. Вампиры насторожились. Рядом возник Куколь. Отдав ему верхнюю одежду, фон Кролоки начали двигаться в сторонц гостиной. Вскоре, не доходя примерно пятнадцати метров, они увидели отца. —Герберт, Элизабет, где вы были? —Гуляли, отец,—тут же среагировал Герберт. —Я хотела сообщить, отец, но тебя нигде не было,—заторопилась леди. —Ладно, ладно, не беспокойся,—Граф ласково махнул рукой. В дверях гостиной мелькнула рыжая шевелюра,—Знакомьтесь, это наша новая гостья, Сара Шагал.—Девушка попыталась сделать что-то вроде реверанса, на что вампирша тихо усмехнулась. Все фон Кролоки понимали, что Граф подразумевает под словом "гостья". —Можно просто – Сара.—Она воодушелвённо взглянула на Графа, а затем с широкой улыбкой протянула Элизабет руку,—Приятно познакомиться, леди. Элизабет пожала протянутую руку, хотя это было вовсе не по правилам этикета. Всё, что она смогла из себя выдавить: "Взаимно, Сара. Я – Элизабет. Можно просто – Элизабет." Взгляд её до сих пор находился в застывшем состоянии где-то между глазами и улыбкой Сары. Внутри у леди явно что-то заклинило, и нехило. Сколько людей и вампиров она повидала почти за триста лет своей жизни – такое с ней случилось впервые. Поняв, что так бесстыдно пялиться на новую отцовскую игрушку – дурной тон, Элизабет отпустила руку, до этого всё ещё сжатую на руке дочери трактирщика, и отвела пустой взгляд на посмеивающегося Герберта, еле сдерживаясь, чтобы не дать тому подзатыльник. Граф все это время стоял, подняв бровь, но потом не помедлил и поспешил представить Саре Герберта, который склонился в полуреверансе, но гораздо изящнее, чем у неё. После того, как создания (кто Дьявола, кто Бога) перезнакомились, Элизабет подошла к отцу. —Папа,—так она называла Графа крайне редко,—я, пожалуй, пойду и вздремну. —Лиззи, ещё совсем рано. Насколько мне известно, – всего пять часов утра, до рассвета ещё минимум три часа. —Знаю, отец,—Элизабет поспешила придумать оправдание,—но я хочу... я утомилась на прогулке, отец, и мне что-то нехорошо. Так что, я наверное пойду. Надеюсь, ты придумаешь достойное оправдание для нашей гостьи.—С довольной улыбкой леди фон Кролок отправилась в усыпальницу. Буквально слетев вниз, Элизабет поспешила обессиленно упасть на гроб. "Какой ужас! Причём, не в лучшем смысле этого слова. Что за странная девчонка?!" Стараясь выгнать эти мысли из головы, Элизабет опустила голову на бархатную подушку и, задвинув крышку гроба, упокоила руки на груди.