***
Это место не вызывало доверия. Выглядел отель снаружи, конечно, шикарно. Перед тем как заселиться в него по прибытию в незнакомый город в чужой стране, Казуха заглядывал в отзывы гостиницы, и количество "странных" отзывов привел молодого человека в культурный шок. Самое интересное, что никто так и не назвал причины странностей данного здания. Это вызывало с одной стороны – интерес, а с другой – желание постоянно поглядывать на стены и работников с временными жильцами. По крайней мере, парень понимал: здесь жить ему придется целых две недели. Это и волновало и радовало одновременно. Внутри все так же выглядит хоть и сдержанно, но очень дорого. Единственное, что врезается в уши и глаза сразу же при входе — это ссорящийся человек с какой-то старой женщиной за административной стойкой. Может с номером проблемы? Смело выдохнув весь воздух из легких, наполнив их новым, Каэдэхара подходит к кричащему и спокойной и случайно подслушивает чужой разговор. —... На седьмом этаже?! — гневается парень с синими волосами. Да он сейчас сломает что-нибудь. — Да. Я не знаю как вы так бронировали номер, — отвечает женщина безэмоциональным голосом даже не смотря на человека напротив нее, больше обращая внимание на подошедшего Казуху. — Это кто у вас тут работает, что меня заселили в семьсот сорок шестой номер на седьмом этаже, — парень восполняет исчерпанный кислород, прервав на секунду свое негодование, — которого, блять, у вас даже нет! Выражение лица удивления от такого заявления появилось только у Казухи. — Я говорю Вам, мы можем сейчас быстро разменять Ваш номер на тот, что у нас есть, — администратор уже было хотела поздороваться с Каэдэхарой, но этот парень вспыхнул злобой еще сильнее и стукнул обоими ладонями по стойке. Голова закружилась. – Стоп. То есть вы это недоразумение оставите просто так?! – не унимается он, — а если еще кто-то вроде меня попадется на такое? — Не беда же, молодой человек, — пытается помочь работнице Казуха и вставляет свои пять копеек во что-то на подобие диалога. — Нет, беда! — кричит громче парень, – не твоя очередь сейчас, мне нужно разобраться, прогуляйся где-нибудь. Брысь, – фыркает он. Глаза на лоб полезли от такого обращения, но Казуха решил послушаться и забрать ключи от своего номера чуть позже. Перед тем как отойти к машинке с различными напитками, он замечает в глазах администратора на одну секунду раздражение. Продолжая слышать крики и споры где-то за спиной, он берет в руки холодную лимонную воду. Открывает ее и стоит, не двигаясь, продолжая глядеть на машинку. Только через минут десять довелось услышать соглашение и звук отдаляющихся шагов с общего зала к лифтам. Казуха подходит к женщине за стойкой. Перекинувшись несколькими словами о злом юноше, яростно спорящим о седьмом этаже отеля, которого нет, данные с оплатой были проверены работницей. Поднявшись на четвертый этаж, парень принялся искать свой номер. – Четыреста..., — и вот ему показалось, что он нашел, но..., – еще четыреста тринадцать? Каэдэхара закрыл глаза и тряхнул головой, подумав, что зрение играет с ним, но проверив раз семь цифры обоих номеров, двери которых находились совсем рядом, он понял, что это скорее гостиница смеется над ним. Рискнув, парень открыл дверь, что находилась правее. Раз уж ключи подошли, значит то? – Что ты здесь, твою мать, делаешь?! — доносится знакомая кричалка. — Это мой номер..., — неуверенно отвечает Казуха. Он ведь не знает правда ли это, но по сути, так и есть, а вроде и нет. Голова снова закружилась. – Чего? – почему-то успокаивается человек, быстрым шагом выходит в коридоры и наблюдает ту же картину, что и Каэдэхара секунды назад, — что за бред. Парень понял, что вопрос не требует ответа. — Опять орать на администратора пойдешь? — хмыкает он. – Я все силы исчерпал, — мотает головой синеволосый, — твой будет левее. Всего доброго. Напоследок прыснув ядом, Казуху выставляют за дверь и ему ничего не остается, кроме как забить на всю ситуацию, но запомнить, и наконец зайти к себе и отдохнуть.***
За странность Каэдэхара не стал считывать звуки борьбы своих "соседей", а вот внезапное закрытие окна неведомой силой — с радостью. Он не застал летающие в воздухе одноразовые столовые приборы, но зато звуки включенного душа, пока сам парень находился далеко от ванной комнаты, его нехило напугали. Такого стиля случаев было множество. Самое жуткое было услышать ночью пение под дверью. Звонкое, пусть это и был, очевидно, голос совсем юного парня, насмешливое и угрожающее пение. Он не хотел нажить на себя проблемы, но и идея менять отель казалась муторной и лишней. Запутавшись во времени, юноша возвращается с вечерней, но уже, получается, и ночной прогулки, к своему номеру, но не обнаруживает его. — Да что такое-то..., – обессиленно шепчет Казуха. В этот момент из непропавшего номера четыреста тринадцать выходит расстроенный вечно злой человек. – Оу, вот и все, твои вещи в заложниках, — комментирует он, почему-то хихикая. Пьяно. — Черт, и что теперь делать?, – задается вопросом парень, сразу же понимая, что надо спуститься к администратору, но перед этим ему обязательно нужно драматично облокотиться об стену и сползи по ней вниз всем телом. — Мне сегодня утром родственники вина старого, хорошего привезли, – садится рядом с ним "злой", — можешь составить мне компанию, я один не пью. Синеволосый попытался выдавить из себя добрую улыбку, но получилась какая-то муть. – Я не против, — вздыхает юноша, – я Казуха, — протягивает руку другому. — Скарамучча, — чужая отвечает рукопожатием. — Да вы итальянец, — не понимая с чего вдруг, Каэдэхара кокетничает и поднимается на ноги. — В точку. Хотя, фифти-фифти. Заходи, — его пропускают в номер первым. Он подумал, что если его сейчас изнасилуют и убьют, то Казуха будет не слишком против. В один миг он понял, что мистические события высасывают из него слишком много сил, чем он изначально думал про себя. Прошла одна неделя, и вот он уже устал, да и снятый и оплаченный номер пропал неведомо куда и как. Расстройство, а не веселье. На столе уже находился второй бокал, будто Скарамучча кого-то ждал, но к нему в итоге не пришли. Или это очередная жуткая деталь, которая должна насторожить Казуху. — Ты кого-то ждал? — в итоге тушуется он и спрашивает напрямую и медленно садится за стол напротив временного друга, пока тот льет красную жидкость. — Там долгая история, – морщится Скара. — Мы и не на пять минут пришли посидеть, верно? — настаивает Казуха. — Тоже верно, — молодой человек ставит ближе к гостю бокал и чешет подбородок, ясно показывая, что тема, о которой он сейчас будет говорить ему неприятна. Помолчав несколько минут, чокнувшись хрусталем, парни чуть выпивают. — На то мы и пьем сейчас вино, значит можно немного поныть, — начинает Скарамучча, на что Казуха кивает, – мои родители очень хотят, чтоб у меня была дама сердца, навязали мне одну барышню – противная до опизденения! Надеется на свадьбу, семью... А мне всего двадцать три! Да и не нравится она мне. Я это не сразу понял, только когда прилетели в этот город. Мы так сильно поссорились. Я и не думал, что она так сильно действует мне на нервы! — переводит дух Скара, не отводя взгляда с почти что красных глаз гостя. Редко такие встретишь, – весь день просидел у аэропорта, пытаясь забронировать другой номер в другом отеле, и ты сам видел, что произошло как только я примчался сюда. Скарамучча страдальчески вздохнул, а Казуха понял причину бешеного состояния парня в первый день их встречи и закивал. — Отец прислал по почте все это, – показывает юноша указательным пальцем на бокалы с двумя бутылками вина, — думая, что мы опробуем полусладкое красное вместе с той девушкой. А я один, и я рад этому! Но... Я действительно не люблю пить один и даже не представляю, как потом объяснить ему, что я испил алкоголь не с ней, а с каким-то парнем-соседом. Вот так вот, — он расслабляется и протягивает бокал к чужому, — чокнемся? — За нервные клетки, которых нет, — смеется Казуха, а Скара подхватывает его настроение. Общество с этим яростным на первый взгляд парнем оказалось приятным. Скромный свет от одной достаточно большой лампы, любимый вкус вина, только лучше, чем в картонных бутылках из супермаркетов, свежий воздух с открытого окна. Все было идеальным. Несмотря на внешнюю открытость, Казуха не спешил рассказывать о себе что-то довольно личное, как это решил сделать его собеседник, но Скарамучча не настаивал. Время близилось к трем ночи, и в самый разгар беседы вдруг разносится громкий стук. — Блять, – подскакивает синеволосый, — окно не должно было так закрыться. – У меня оно так же раза три уже закрывалось. В первый раз чуть душа не улетела. Настолько неожиданно это было, — делится своим опытом Каэдэхара. — У меня такое впервые, — временный хозяин номера встает и рискует приоткрыть окно снова. Кто-то или что-то громко стучится в дверь пару раз, что пугает сразу двоих парней. Почти что смелой походкой, Скара идет открывать. Посмотрев туда-сюда по сторонам, он никого не обнаружил, только глаза пронзил яркий свет люстр в коридоре. – Никого? — спрашивает Казуха. — Никого, — вздыхает юноша и возвращается на свое место, — думаю, вторую бутылочку на следующие дни оставим? Скарамучча зацепился за своего гостя, желая, чтоб это временное общение стало, желательно, постоянным. Как минимум на долгое время. Это было очевидно даже призракам, которых тот мог случайно впустить к ним, открыв дверь после того, как в нее по-наглому громко постучали.***
Проснувшись, парни решили прогуляться по городу вместе. Казуха, сильно переживая, что его номер так и не вернулся, он выходит с закрытыми глазами, чуть не врезаясь в живой большой цветок. – О, вернулся, – вытягивает его из волнений Скара, — можешь переодеться во что-нибудь другое, — предлагает он, глядя на левую дверь номера четыреста тринадцать. Каэдэхара мялся некоторое время, но затем, махнув рукой, поплелся к лестнице. Он не до конца уверен в том, что что-нибудь точно не произойдет с ними в лифте. Впрочем, Скарамучча был с ним согласен, пусть и в прошлые дни ничего особо криминального в нем не происходило ни с одним, ни со вторым. Не палящее солнце и легкий ветерок подначивал посидеть в найденном кафе всего ничего, а затем отправиться со стаканчиками в парк. Идей куда можно отправиться было немного, ведь оба парня обошли уже все, что хотели и не хотели без друг друга. Сейчас им остается только разделять спокойные будни в незнакомом городе вместе. Это никаким образом их не удручало. Поболтав обо всем, и ни о чем: о погоде, о местных интересных местах, которые они смогли посетить или просто увидеть, о родословной Скарамуччи, они обнаружили, что время близится к позднему вечеру. Не удивительно, учитывая, что те проснулись поздно. – На этот раз мой номер должен пропасть, - шутит Скара, а Казуха смеется. Но все стоит на месте, ничего не пропало, что даже немного не устроило обоих молодых людей. Первый надеется на то, что второй позовет его к себе продолжить приятный вечер, а последний думает о ноющих ногах и желании поспать, вперемешку с предложением о ночевке вместе. Но он же будет звучать глупо? Поэтому Казуха прощается, не забыв поблагодарить за приятный день, оставив Скарамуччу со смесью воодушевления и легкой грусти в душе. Перед сном Каэдэхара как поэт любитель, человек романтичной натуры, задумался о любви с первого взгляда. Его не смущало то, что объект его симпатии это юноша, которого он изучает достаточно хорошо буквально два дня. Его ничего не волновало. Сердцу не прикажешь. Единственное что — этот парень, скорее всего, не допустит отношений с представителем своего же пола, во-первых, по причине контроля родителей его личной жизни и их вечные ожидания когда их оповестят о предстоящей свадьбе сына с какой-нибудь красавицей, во-вторых... Он выглядит независимым от каких-либо тонких чувств платоничества. В этот промежуток времени Скара думал о том же, но с совершенно другой точки зрения. Казуха его завораживал, тянул к себе невидимой магией, но... — Ай, блять! Все разом перегоревшие лампочки в номере заставили отложить мысли на потом.***
Стоит ли говорить о том, что следующие дни до отъезда Казухи они вместе со Скарамуччей проводили только вдвоем? — Я через неделю только в Токио возвращаюсь, – говорит синеволосый. – Когда приедешь, можем продолжать такие прогулки и общение, — юноша достает свой телефон из карманов черных длинных шорт, – вбей свой номер, я тебе позвоню позже, ты тоже сохрани мой, — предлагает он. Позвонив с телефона Казухи на свой, Скара сам быстро обменялся номерами, пока они ждали лифт. Сегодня у них по планам сходить в картинную галерею. Вариант кажется скучным, но не для этих двоих. Все ожидание от культурного проведения дня провалилось так же, как провалился и лифт с первого этажа, не успев даже открыться, на этажи ниже, те, до которых нельзя было добраться по лестнице или нажав на кнопку. Хорошо, что не с четвертого повалились. Но это не отменяет того факта, что кабина не упала, не разломалась, нанеся им увечья, а просто... Спокойно доехала до минус второго этажа и раскрыла свои дверцы. – Какой же мрак тут творится, — комментирует Казуха, слегка поежившись от дискомфорта произошедшей ситуации. Скарамучча ткнул на первый этаж, но лифт не принялся закрываться и провожать их на волю. Он позвонил администрации и сообщил о проблеме, надеясь, что ему дадут инструкцию как справится с данной задачкой самому, но в ответе было только: "Через полчаса вытащим вас". – Зашибись, — психует юноша. — Мне не нравится, что он не закрывается, — шепчет Казуха, — сейчас побежит на нас издалека какая-нибудь тварина, и что делать будем? — Да кто побежит..., — скептически отвечает Скара, а сам понимает, что начинает невольно паниковать из-за подброшенной идеи нового друга. Единственный свет, который им доступен — свет в кабине лифта и фонарики на гаджетах. Синеволосый включает один на своем, побуждая то же самое сделать и Казуху, что он и делает в следующую секунду. — Почему бы не осмотреть место, куда мы попали по счастливым — Скара пальцами показывает в воздухе кавычки, — обстоятельствам. Выйдя из почти что защитного барьера под названием лифт, тела обоих пронзает лютый холод, а мурашки противными жуками проходятся по их спинам, рукам и затылкам. Резкая смена температуры напугала, несомненно, но еще сильнее поразили могильные камни и шелест травы под подошвами. — Что это за место, мать твою?! – остро реагирует Скарамучча. — Э-э... Кладбище? – говорит Казуха и уверенно идет к одной могиле, что заинтересовала его больше всего. Она была усыпана уже почти увядшими одуванчиками и ромашками, в отличие от других, что были пустыми, не считая имен и лет жизни, вырезанными то на дощеках, то на камнях. По всей видимости это место находится здесь очень давно, ведь большинство надписей было сложно разобрать. — Лиззи Мар..., — пытается прочесть Каэдэхара на могиле, что находилась рядом. На цветочной не удалось подметить ни единой целой буквы. Она была очень старой, но цветы отлично сохранились. Скарамучча был в смятении от такого вида. Побродив еще какое-то время по кладбищу под самим отелем, они вернулись в кабину, осознавая, что никакая опасность их не поджидает, расслабляясь от внезапного тепла. Их вытащили спустя еще несколько минут, но уже никакого желания идти в галереи не было. Казуха предполагал, что прогулка наоборот поможет им развеяться после такого случайного приключения, но эмоции и силы ушли от двоих парней, поэтому они вернулись в номер Скары, решив посмотреть какой-нибудь фильм, чтоб отвлечься и привести себя и мысли в порядок.***
На следующий вечер они смогли выйти только в кафе, в котором уже бывали несколько раз. Побеседовав об их находке на минус втором этаже, придя к выводам, что мыслей нет на счет нее от слова совсем, но, хотя бы поделившись чувствами опустошения и горечи друг с другом, им становится легче после пережитого, а горячий кофе в теплом уютном помещении, когда за окном идет дождь. Он затих, когда парни вышли. Посчитав это за удачу, они поспешили в номер Скарамуччи. Казуха перебрался в него, когда свой опять-таки куда-то исчез. Каэдэхаре поступило предложение от синеволосого допить последнюю бутылку вина, ведь сегодня его последняя ночь в этом ужасном месте, но с прекрасным человеком рядом. Сами полтергейсты дали разрешение на дальнейшие действия, ведь никакой ерунды за достаточно долгое количество времени не происходило. — Скар, — говорит Казуха, немного подшофе, — если я скажу, что влюблен в тебя, то что ты ответишь? — Я..., — мнется юноша. Он не ожидал такого вопроса. Таких слов. Его застали врасплох. Только что он пялился на шею и губы своего друга периодически, и теперь его спрашивают о таком. Потупив еще немного, парень отвечает. — Скажу, что тоже, — пожимает плечами он, и ловит полный любви и желания взгляд на себе, — тоже полюбил тебя за такое короткое время. Не как друга. Пробыв в своих страхах пару-тройку дней, Скарамучча осознал, что может послать нахер отца и мать, всех невесток, которых они ему выбирают, молясь, что хотя бы одна его зацепит. Что сможет почувствовать вкус любви к человеку, который ему взаправду нравится, а не который навязан. Девушки прекрасны, но не когда их тебе навязывают, говоря: "Так правильно! Мы внуков заждались!". Этот вывод дался Скару легко. Очень легко. Дальнейшие не робкие, жаркие поцелуи, слияние двух теней в одну большую, легкие укусы на тонкой коже шеи Казухи, на которой он точно сегодня разойдется, хриплые стоны и скрип кровати не прерывали ни закрытые окна, ни чужое пение, ни что-либо еще.***
– Этот отель... Я никогда не забуду, — говорит Каэдэхара, прикрывая шею белым свитером. Они уже находились в аэропорту. Скарамучча провожал своего нового парня в родной город. На заднем плане в динамик голос озвучивал ближайшие рейсы и готовность к посадке на самолет. Казуха не следил за этим, ведь вылетать ему нескоро. Они приехали намного раньше, чем планировалось. — Да уж, — хмыкает синеволосый, — Я, пожалуй, сменю его, пусть и на одну неделю. Казуха тяжело вздыхает, легонько ударяя себя по лбу ладонью. — Почему мы не додумались сделать это вместе раньше?! Там же такая чертовщина происходила... Скара смеется, и на это Каэдэхара реагирует очень резко. – Чего смеешься? — не понимает он. Совсем уж радостно парень оглядывает помещение, а затем всматривается блестящими глазами в чужие, полные непонимания. — Зато там мы нашли друг друга, — пытается показаться милым Скара, но слова получаются слишком смазливыми, чего даже Казуха не выдержал. – И самый главный черт там был именно ты, — ухмыляется он, но по-доброму. Они будут созваниваться, списываться, пока Скарамучча сам не вернется в Токио. И пусть их начало было омрачено странными, по большей степени жуткими моментами в отеле, их продолжение было намного светлее, чем, можно подумать.***