О знании и о человеческом сердце

I want to hear you when you call Do you feel anything at all? I want to see your thoughts take shape And walk right out «Miracle Drug» – U2. *** – Ты грезишь, Престон? – Да, – Престон и сам не понял, что сказал это вслух. Он же открыл рот, чтобы сказать Партриджу… что? – Да. Напарник удивлен, Престон это чувствует. Сохранить лицо Партридж сумел лишь потому, что научился годами скрывать эмоции. – Собственно, с этого всё и начинается, – кивнул Партридж. – По крайней мере, я начал именно так. – Со снов? Престону было жутко интересно, что же тому снилось. – Да, – отвечает Партридж. – Я знал, что вижу сны, и мне так хотелось их запомнить, – он одаривает Престона внимательным взглядом и опускает книгу. – Это было похоже на озарение. Чтобы окончательно увериться и заняться исследованием, мне требовалось лишь подтверждение. – И ты перестал принимать дозу. – Нет, – покачал головой напарник. – Слишком опасно, к тому же незаконно. – Я лишь уменьшил её. Теперь Престон отчетливо увидел вспышку эмоции на лице Партриджа, его слабую улыбку. – И, кстати, я не прогадал. Резкий отказ от Прозиума свёл бы меня с ума. – А разве это – не безумие? – Престон дулом пистолета указал на книжку в его руках. – Нет, это поэзия, – улыбается Партридж. – Безумие – это постоянно помнить о том, что надо таиться от тебя. А может, мне хотелось, чтобы меня поймали… – Зачем? – Ты бы понял, способен ли ты чувствовать… – Партридж на мгновение задумался. – Но ты пришёл не один, значит, должен убить меня. Не беспокойся, я облегчу тебе задачу. Рука Партриджа, которая до этого момента спокойно лежала на скамье зашевелилась, и в следующее мгновение Престон услышал лёгкий щелчок взводимого курка. – Не надо, – просит Джон. – Меня не нужно спасать, – возражает Партридж. – Не стоит. Я специально дожидался здесь, чтобы именно ты меня застрелил. – Так… Отсюда есть ещё хотя бы один выход? – Престон заозирался по сторонам. – Я не приказывал оцепить здание. Джон толком не знал, почему чуть раньше поступил именно так. И не понимал, зачем сейчас он говорит об этом Партриджу. – Я не стану спрашивать, почему и зачем ты это делаешь. Но ты уверен, что моё спасение сойдет тебе с рук? После случая с Вивиан, у Консулата уже появились к тебе вопросы. А ответов у тебя нет. Интересное совпадение, удивился Престон... – Дюпон сегодня уже упоминал о ней. Но мне нечего скрывать, любой тест докажет, что я принимаю Прозиум. – Если позволишь мне уйти, у тебя будет, что скрывать. – И это всё из–за… Хочешь умереть из–за эмоций? – происходящее было выше его понимания. Все эмоциональные преступники, с которыми Престон имел дело раньше, отчаянно хотели жить. Именно поэтому их было так легко вычислить. И убить. – Дело совсем не в этом, – покачал головой Партридж. – Чувства велят мне подчиниться им, а голос разума возражает. Ведь тогда под ударом окажешься ты, – он легко улыбнулся. – Парадокс заключается в том, что мы – здесь. И даже обсуждаем это... – Ты – мой наставник. – Если вырубишь меня, Дюпон решит, что всё вышло случайно. Ведь ты – единственный, кто способен подкрасться ко мне незаметно. – За тобой установят наблюдение, – предупредил Партридж, вставая. – В Эквилибриуме есть читальный зал «Свобода». – Потом добавил. – Как только убедишься, что от тебя отстали, иди туда и спроси Юргена. Он делает шаг навстречу Престону, не сводя с напарника серьёзного, пристального взгляда. – Ты хоть понимаешь, что я только что сдал тебе Сопротивление? – Естественно. Партридж хватается за оружие, но Престон перехватывает руку. – Я должен кое–что узнать. – Что? Они стоят так близко друг к другу, что Престон чувствует дыхание Партриджа на своём лице. – Ты запомнил, что тебе снилось? – Конечно, – Партридж выдёргивает руку из захвата и, прежде чем замахнуться, отвечает – Ты, Джон. Перед тем, как мир погрузился во тьму, Престон понял, что что–то чувствует… Конец