Вместе

      — Я здесь, милый… я здесь — Сера́на судорожно уложила его голову на свои колени.       — Серан, — тихо начал Доваки́н, лёжа на каменном полу, — я люблю тебя, кто бы что не говорил… Просто помни об этом. Всегда.       Вампир жалобно утёрла слезу:       — Не говори мне это в таком тоне.       До́ва лишь скромно потянул улыбку, пытаясь прийти в себя.       Уронив другую слезу, Серана прошептала, погладив мужа по горячей щеке:              — И всё равно, любить я буду… как нежен летний горноцвет.       — Хла́дна кожа, зимний свет…— неслышно подхватил он.       — И жизнь моя теперь твоя.       — И знать всегда же буду я.       — Во мраке дней утопла страсть.       — Переживём страшну ненасть.       — Но я слепа, закрыты очи.       — Открыть мне их уж хватит мо́чи.       — Твой милый глас мне в душу пал.       — В мою же грудь твой взгляд запал.       — Я знаю. Я пылаю сильно, переживая за тебя.       — Не волнуйся, это знаю…— успокаиваю я.       — Но как же Демон? Он тревожит…       — Передо мной рога он сложит.       — Ты так думаешь, родимый?       — Даэ́дра слаб – преодолимый.       — Спокойна стала я теперь.       — С твоей души умчался зверь.       — Ты прав, любимый, легче стало.       — Глаза твои сияют а́ло.       — Они ведь пылко влюблены.       — И нисколь не сгублены.       — И вновь ты спас мои цветы…       — Ведь со мною рядом ты.       — Я благодарна, честно-честно.       — Сейчас слова тут неуместно.       — Ты прав, в молчании свет.       — Как нежный летний горноцвет?       Серана улыбнулась – рада,       А для Хья́лти же – награда.       И взвился ярый поцелуй.       Такой, что Та́лос помилу́й.       И холод, и жара сплелись,       Устремляясь сладко ввысь:       Туда, за небо облаков,       Где нет тревоги пауков,       Плетущих страхи паутины,       Что поглощают, как трясины;       Где есть любви экстаз прекрасный;       И где конец живёт их счастный.       Прикосновение оборвало.       Неужто этого хватало?       — Тревога сердце пробурила —       Серана бровки нахмурила.       Дова только улыбнулся       И нисколько не надулся.       — Прости, принцесса. Не со зла.       — Но я же в этом увязла́.       — М-да, печально вышло, не находишь?       — Не знаю я… Ты как, отходишь?       — Ага, начинаю видеть ясно.       — Фу-х, а боялась я ужасно…       — Серан, теперь то не страшись.       — Ну, даэдра, берегись.       — Это точно, только встать.       — Может, склянку тебе дать?       Хьялти встал, обняв жену.       Мощь вернулась тут к нему.       — Ну, жена, теперь покажем.       — Нашей силой, ох и вмажем.       В тусклом свете всех свечей,       Обнажили блеск мечей.       Переглянулись в этом месте,       И сказали они: “Вместе.”