* * *
Живая музыка, которая играла в ресторане «Au bord de la Seine»:
Your Heart Is As Black As Night — Melody Gardot
Многочисленные голоса раздавались отовсюду, а приглушенный смех посетителей звучал вперемешку с потрясающим вокалом певицы. Самое удивительное, что вся эта атмосфера ни капли не приносила каких-либо неудобств паре, даже наоборот. Проникшиеся шармом заведения, они перешли на более высокие тона и уже битый час обсуждали то одно, то другое, постоянно перескакивая с темы на тему. Недавно официантом была принесена и разлита вторая бутылка шампанского. Шел первый или второй час ночи — они совершенно не следили за временем — такое ощущение, что оба даже не думали расходиться, поглощенные происходящим. Маринетт, наклонив корпус вперед, активно жестикулировала, яро доказывая мужчине, что ее первая работа, которую он когда-то давно судил на школьной выставке «Молодых талантов», была ну совсем уж ужасна и девушка вообще не понимает, как смогла тогда занять первое место — Дюпен-Чен была уверена, что тот переоценил ее способности или, быть может, еще хуже — его смогли подкупить ее любвеобильные родители! Которые так души не чаяли в своем чаде, что готовы были пойти ради ее поддержки на любые жертвы, даже на взятку! Габриэль от такого предположения негромко рассмеялся, прикрывая глаза и одновременно с этим — разминая место около переносицы и бровей. Его пиджак уже давно повис на спинке стула, оставив своего владельца сидеть в белоснежной рубашке с галстуком. Все располагало к максимально комфортной атмосфере. — Думаю, подойди они ко мне с подобным предложением — я был очень сильно удивился подобной дерзости и смелости, — мужчина вновь восстановил зрительный контакт с Дюпен-Чен. — Но забегу вперед и расстрою вас — подобной вольности они себе не допустили, к моему сожалению. Признаюсь, я бы даже хотел на это посмотреть. — Оу, все еще впереди, месье Агрест, — постаралась убедить она его. — Мне часто приходилось краснеть из-за их поступков. Так что, думаю, вам еще представится такая возможность — увидеть что-то подобное своими глазами и хорошенько посмеяться. Он улыбнулся. — Очень надеюсь на это, — модельер поднес к себе бокал и отпил из него. Это была всего лишь их третья полноценная встреча, которая длилась так долго. Поэтому, со временем, Маринетт почувствовала себя настолько комфортно в компании модельера, что и вовсе уже позволяла себе говорить и спрашивать то, что так давно ее волновало или же интересовало. — Кстати, я уже давно хотела вас спросить, Габриэль, — от выпитого алкоголя храбрости в Дюпен-Чен однозначно прибавилось. — Да? — Почему вы зачастую молчаливы и строги с другими? В обществе или на работе — вы само воплощение мужской интерпретации Миранды Пристли. Но… Но когда нам с вами получается пообщаться тет-а-тет, то мне начинает казаться, что это мнение ужасно ошибочно. И вы вовсе не такой, как всем кажется, — выпалила она, с интересом ожидая, что же ей на это скажет собеседник. Но, очевидно, мужчина не торопился с ответом, медленно допивая шампанское. — Я такой с вами только потому, что мне комфортно в вашей компании, Маринетт, — решил сознаться Агрест. — А вот насчет других у меня совершенно другое мнение. Его искренний ответ поразил девушку. — Думаю, вы и сами прекрасно догадываетесь, как много вокруг меня людей, заинтересованных лишь в моих деньгах или влиятельности. Если не проявлять стойкости и хладнокровности по отношению к ним — те просто нагло сядут на шею. — Оу, понимаю, — кивнула она. — Поэтому я так радуюсь своему положению небогатой студентки, — пошутила она и оба усмехнулись этому факту. — А что касается работы — вы это тоже с опытом поймете, мадмуазель Дюпен-Чен, когда начнете свою деятельность, — видя, как ее лицо вытягивается в удивлении, Габриэль сразу продолжил свою мысль. — Потому что если вы захотите добиться всеобщего признания и успеха, то вам будет недостаточно одного лишь таланта, как бы прискорбно это не звучало. На самом деле, Маринетт уже не раз думала на этот счет. Ей действительно подобное давалось тяжелее всего, потому что уж что, а проявлять твердость характера она еще не умела. Но мечты и цели требовали этого. Поэтому девушка была готова над собой много и усердно работать. «Признание и успех» — уже только рядом стоящие эти два слова оставляют после себя горькое послевкусие возложенных на алтарь для жертвы — молодости, нервов, здоровья и времени. Видя, что месье Агрест тоже глубоко о чем-то задумался, — возможно, о своих жертвах — Маринетт кинула взгляд на танцующих около сцены людей. Парочек было не так много, но все танцевали совершенно не обращая никакого внимания на окружающих, отдаваясь приятным мгновениям. И тут в ее слегка пьяную голову пришла просто потрясающая и блистательная по ее мнению идея. — Габриэль, — с горящими глазами обратила с нему девушка, воспылав внутри. Тот взглянул на нее и очень удивился быстрой смене ее настроения — минуту назад она сидела о чем-то серьезно задумавшись, а сейчас буквально сияла. — Да, что такое? — Не хотите пригласить меня на танец? — Дюпен-Чен была сама в шоке от своей прямолинейности и инициативности. Тот явно не ожидал подобного вопроса, что аж слегка поперхнулся воздухом. — Да-да, знаю, я недавно говорила, что мне они не нравятся и что я вообще раньше была жутко неуклюжа, — мужчина серьезным взглядом смотрел на нее, выслушивая весь поток ее мыслей. — Но, если помните, я так же говорила, что готова все отдать за то, чтобы увидеть, как вы танцуете. Даже согласна испытать немного стыда за свою неопытность и нелепость танцуя с вами. — Маринетт… — обратился он к ней. Но она совершенно не слышала его, продолжая свою тираду. — Конечно, вы рискуете остаться без ваших хорошо налакированных ботинок — потому что я однозначно оттопчу их вам, — молодая дизайнер явно начала волноваться, это слишком хорошо читалось с нее. — Но, я подумала… Сегодня такой волшебный вечер, почему бы и нет? Вы могли бы меня немного научить танцам. И я, в общем… — Мадмуазель Дюпен-Чен, — куда громче обратился к ней Габриэль, желая остановить ее, пока не стало поздно. Она посмотрела на него, до этого намеренно избегая встречи взглядов. — Д-да? Месье Агрест встал со своего места и сделал пару шагов к девушке. — Не хотите потанцевать со мной? — перед Маринетт сразу же появилась его широкая ладонь с длинными, но эстетичными пальцами. Она улыбнулась и с радостью приняла его предложение, искрясь от счастья. — Вот только… Подождите! Я сейчас, буквально на пару секунд, — сказала она ему и убежала куда-то в сторону бара. Габриэля поражала такая резкая перемена девушки и он с интересом проследил за ее удаляющимся силуэтом, думая о том, что же она там опять придумала. Пока у него было время подготовиться самому, поэтому он не стал его тратить зря — завернул рукава рубашки чуть выше локтя, чтобы быть более подвижным и ловким. А следом стянул с себя немного сковывающий галстук. Не успел мужчина это сделать, как уже послышались знакомые ему звуки стука каблучков по полу и он обернулся. Если бы Дюпен-Чен его не знала, то однозначно решила бы, что его реакция на ее «идею» была совершенно нормальной, даже предсказуемой. Но, ведь, перед ней стоял сам Габриэль Агрест — как того называли за его спиной его же работники и подчиненные — Снежная Королева модной индустрии. Поэтому слышать от него громкий и открытый смех, на который повернулось пол зала посетителей — было страшно. Страшно и неожиданно. Маринетт могла поклясться, что впервые в жизни слышала такой живой смех с его стороны. Этот вечер принес для них обоих явно слишком много открытий. — Мадмуазель Дюпен-Чен, — все еще отходя от смеха, придерживая себя за бок, обратился к ней модельер. — Вы — самое настоящее чудо. Уж чего-чего, а подобного я от вас ну никак не ожидал! Вам действительно удалось меня удивить, — сказал он. — Неужели, все так плохо? — спросила она, приподнимая края своего платья и выставляя ногу чуть-чуть вперед, чтобы та выглянула из-за широкого разреза, которого буквально пару минут назад там еще и в помине не было. — А? — Как вам вообще подобное в голову-то пришло? — Ну, я подумала, что то, как мой наряд облегает ноги — будет мне только мешать в танце, поэтому, вот… Решение нашлось почти сразу, если честно. Габриэль подошел к девушке и присел, чтобы оценить масштаб трагедии. — Хах, да… Вы однозначно умеете находить нестандартные выходы из ситуаций, Маринетт, — сказал мужчина, рассматривая повреждения платья. — Вот даже не поверю, что, вам совеем не жалко было растерзать ножницами свое творение. Та лишь пожала плечами. — Думаю, уже к следующему выходу я сделаю лучше, поэтому особо не переживаю. — И это вот вы еще недавно обвиняли меня в холодности? — спросил месье Агрест, поднимаясь и подавая руку Дюпен-Чен, чтобы направиться с ней в сторону сцены. — Я бы оценил ваш поступок на десять из десяти по жестокости, проявленной к платью. Такая потеря для всего модного мира. — Ой ли, прям уж для всего? Пока они продолжали забавляться и идти ко всем танцующим, музыканты как раз закончили исполнение одной песни и преступили к новой.Песня, что заиграла:
Wolf in Cheap Clothes — Kovacs
Как только зазвучали первые мотивы мелодии, у Маринетт подкосились коленки. Вся ее былая уверенность в миг растворилась, не оставляя на месте себя и следа. Решительность галантно уступила свое место страху, отходя в сторонку. Видя, как заволновалась девушка, Габриэль сразу развернул ее к себе. — Успокойтесь, ничего страшного сейчас даже если вы захотите — не произойдет, — заверил ее мужчина. — А-ага, это вы меня еще плохо знаете. — Маринетт, — он вынудил девушку посмотреть ему в глаза. На самом деле, это было немного проблематично, потому что разница в их росте была значительная. Месье Агрест был высоким мужчиной, которого всегда заметно. Поэтому, даже стоя на небольшом каблуке, Дюпен-Чен была ниже на полторы головы. — Вам сейчас нужно будет довериться мне и постараться расслабиться, — начал инструктировать ее мужчина, пока вокруг них уже закружились в своих импровизированных танцах другие пары. — Я буду вести вас и контролировать весь процесс. От вас будет требоваться только одно — держать свои глаза закрытыми. — Что?! — удивилась девушка. — Да, я попрошу вас закрыть глаза и не открывать, пока я не скажу. Справитесь? Пока Маринетт соображала, что вообще происходит, крепкие руки Габриэля уже обхватили ее, да, причем, так естественно, будто они были там всегда. — Закрывайте, — попросил он. Не зная, что делать и куда себя деть, у Дюпен-Чен остался только один выход — следовать странным указаниям месье Агреста и будь что будет. Она подчинилась. И в ту же секунду, как ее веки опустились — Маринетт почувствовала, как они одним легким рывком сдвинулись с места. Это движение вырвало весь воздух из ее легких, заставляя немного ахнуть от неожиданности. — Постарайтесь для начала почувствовать темп и амплитуду движений, — раздался уверенный голос мужчины где-то над ухом. Вначале, они лишь чертили собой воображаемый квадрат, привыкая к динамике и шагам друг друга. Этот этап, на удивление Дюпен-Чен, они миновали достаточно быстро. Отчего на ее лице расплылась смущенная, но счастливая улыбка. Это не укрылось от взгляда Габриэля, что внимательно все это время следил за ней. — Отлично, Маринетт, — похвалил он ее вслух, для того, чтобы девушка стала еще уверенней в себе. — Очень хорошо. Теперь расслабьте верхнюю часть корпуса. Вот тут, — его ладонь коснулась ее поясницы, вызывая легкие мурашки по молодому телу. — И доверяйте моим движениям, не боясь оступиться или сильно наклониться — я в любом случае буду вас держать и не допущу, чтобы вы упали. Поняли? — та лишь кивнула. Дюпен-Чен даже не догадывалась, как красиво смотрелось сейчас ее голое платье, полностью усыпанное стразами, что ослепительно переливались под искусственном освещением. Их танец не был сложным, с набором каких-то сложных движений, нет, — в этом не было нужды для — все оказалось достаточно легко и просто. Месье Агрест позволил себе лишь несколько раз обернуть девушку вокруг ее оси, чтобы затем притянуть обратно. И, видя довольный вид той, он чуть позже сказал ей: — А теперь можете открыть глаза, но, — он сразу поймал ее взгляд. — Но смотрите только на меня, иначе с легкостью собьётесь с ритма. Слов в себе Маринетт не смогла найти, переполняемая эмоциями, поэтому, ей только и оставалось, что кивать — продолжая танец. Ощутив в себе неожиданный прилив сил, девушка как будто бы воспряла духом — это передалось и Габриэлю. От чего по телу заметно пронесся всплеск адреналина, разгоняя кровь. Шаги стали плавней, но при этом темп значительно увеличился. Произошло что-то, что никто из них бы не смог объяснить, но… Они оба это почувствовали и постарались максимально вложить это «что-то» в свои движения. От внезапно заполнившего все внутренности восхищения и возбуждения, Дюпен-Чен приоткрыла губы, продолжая внимательно смотреть в глаза модельеру. Теперь не было ни страха, ни смущения — лишь дурманящее чувство очарованности моментом. А постепенно нарастающее внутри опьянение напрочь отмело любые мысли из головы девушки, вынуждая не думать ни о чем. Но пустоты при этом Маринетт совсем не ощущала, наоборот — ее переполняли эмоции, которые с каждым их новым шагом и касанием казались такими необходимыми. Ладошки стали предательски потеть. В особенности от из-за того, что вообще себе позволял творить с ней месье Агрест. Кажется, он и сам неосознанно поддался атмосфере, — окончательно перестав переживать за то, что девушка может запнуться или переволноваться — мужчина с видимым наслаждением продолжал их танец. А совокупность всех этих факторов — дала ему очевидный карт-бланш на любые действия. Он вдруг плавно начал сдвигать своей ногой стопу Маринетт, очерчивая ей полукруг. Это произошло так нежно и одновременно, проникновенно, что корпус девушки сам поддался вперед, налегая на модельера. Но он не дал ей завалиться, крепко придерживая ту одной рукой за спину, а другой за ладонь. — Маринетт, я… — хотел было еще что-то предложить сделать Габриэль, находясь во вдохновленном состоянии. Но с ходу был перебит ей. — Не спрашивайте, делайте то, что считаете нужным, — отчеканила она. Слегка удивленный ее уверенностью в нем, месье Агрест поразился тому, как раскрылась перед ним девушка. И, толи от осознания всего этого, то ли от заигравшего в нем азарта, но мужчина позволил себе сделать одну из своих любимых фигур в танце — Llevada. Он резко наклонил Дюпен-Чен, одновременно с этим забрасывая одну ее свободную ногу на свое бедро, аккуратно придерживая ту рукой. — Ах! — от неожиданности ахнула в прогибе Маринетт. — А я ведь хотел вас предупредить, но вы сами мне не дали этого сделать, — низким голосом произнес Габриэль, возвращая их в обратное положение. Дюпен-Чен так искренне и радостно рассмеялась подобному, слегка запрокидывая голову. Причем, сделала она это настолько задорно, что мужчина сам не смог сдержать улыбки, наблюдая за этим. Амплитуда их шагов стала еще шире и уверенней — создавая тем самым эффект плавного скольжения по полу. Единственное, чего хотелось с каждой секундой все больше и больше — это чтобы происходящее не заканчивалось. Но как на зло — послышались завершающиеся аккорды и им пришлось остановиться друг напротив друга. Грудь Габриэля часто и высоко вздымалась, а слегка растрепанные светлые волосы — до этого всегда гладко уложенные — немного спадали парой прядок ему на лоб. Маринетт аналогично мужчине тяжело и глубоко дышала, все еще находясь словно под действием аффекта. Ее лицо и взгляд выражали сейчас собой куда больше, чем за них это могли сделать какие-либо слова. Для того, чтобы прийти в себя им явно было необходимо время, поэтому, получив море аплодисментов от наблюдателей, мужчина поспешил увести их с Дюпен-Чен проветриться. Он не стал ничего спрашивать у девушки, прекрасно видя по ней, что та сейчас вообще была не в состоянии о чем-то говорить. За сегодня это был уже второй балкон, который они посетили, правда, вид с этого открывался куда красивее — прямо на Эйфелеву башню. Комфортное молчание сохранялось между ними еще долго, давая обоим спокойно собраться с мыслями. Первая, как ни странно, пришла в себя Маринетт. — Знаете, Габриэль, я вот сейчас стою и понимаю, что не могу подобрать слов благодарности для вас, — честно призналась она. — На моей памяти, наверное, это один из самых прекрасных вечеров, что я когда-либо с кем-то проводила. И в этом полностью ваша заслуга. Спасибо вам, — ее тихий и томный голос приятно ласкал слух. — Я очень польщен, мадмуазель Дюпен-Чен. Вдовойне приятно слышать нечто подобное от такой юной и талантливой особы — вроде вас, — в ответ сказал он. — Но замечу, что вы ошиблись, сказав, что в этом «полностью моя заслуга». Никогда не стоит недооценивать и свой вклад, Маринетт. А в вашем случае — он был не меньше моего. — Ну хорошо, — игриво согласилась она. — Мы оба сегодня хорошо постарались и оба ответственны за успех вечера. — Так звучит уже лучше. Они еще какое-то время обменивались своими впечатлениями, стоя на свежем воздухе. Дюпен-Чен так же не упустила возможности в красках обхвалить мужчину за то, какой замечательный из него вышел партнер и учитель по танцам. Разговоры и обсуждения явно еще долго бы продолжались, если бы Габриэль не заметил, как Маринетт начала подрагивать, а на ее теле стали появляться мурашки. Когда он указал на это и предложил пойти обратно в помещение, то услышал одни лишь возражения. Девушка хотела еще немного постоять тут, ей всегда очень нравился свежий воздух, но… От ночного Парижа она была ещё в большем восторге. — Тогда стойте здесь, я скоро вернуть, — сказал месье Агрест и удалился. Мужчина оказался очень честен в словах и вернулся куда раньше, чем думала Дюпен-Чен. Поэтому она еще витала в своих мыслях, когда на ее плечи опустилось что-то тяжёлое — это оказался пиджак Габриэля Агреста. — Увы, согреть я его не успел, но, все же, это — лучше, чем ничего. — Благодарю. Но… Как же вы? — обеспокоенно посмотрела на него девушка, искренне переживая за модельера. — За меня можете не беспокоиться. Это же не мне скоро сдавать дипломную работу, — точно подметил он. — Как, кстати, с этим у вас все продвигается? Какую тему вы, интересно, выбрали для вашей творческой работы? — Ой, с этим проблем у меня почти никаких не приключилось, к моему удивлению. А тему я выбыла сразу — она давно крутилась у меня в голове и я решила затронуть именно ее: «Концепция влияния моды на жизнь общества». Работа уже почти дописана, осталось буквально пару страниц и все. — Поделитесь? — спросил месте Агрест. — Мне было бы интересно почитать. — Ага, чтобы потом вы опять вернули мне мою работу с кучей помарок и закладок, где написаны ваши замечания? — припомнила ему девушка улыбаясь. — Знаю я уже, проходили раньше. Мужчина усмехнулся, вспоминая как раскритиковал когда это эссе Дюпен-Чен. Он отдал его ей полностью залепленное цветными стикерами со своими пометками и вставками. Наверное, он тогда все же слегка переборщил, подумал сейчас Габриэль. — Но только не говорите, что вам это не помогло потом в будущем при обучении. — Почему не помогло? Помогло. Вот только… Я потом еще целый месяц собирала себя по кусочкам, будучи полностью разбитой вами в пух и прах. — Хорошо, признаю — я все же перегнул тогда палку. Прощу прощения за это. — Что-о-о?! — Что? — Подождите, я должка немедленно сходить за телефоном и записать это на диктофон, потому что утром буду думать, что мне померещилось, будто сам Габриэль Агрест извинился передо мной! Нет, вы точно должны повторить это еще раз на камеру, иначе, кому скажу — не поверят. Мужчина открыто рассмеялся, поражаясь той легкости, с которой она подкалывала его, не боясь его авторитета. — Ну почему же не поверят? Маринетт вскинула брови вверх и посмотрела на него удивленно, сжимая руками широкий пиджак — бирка на котором, она уверена, была от бренда «AGREST». — А почему они должны поверить? — Ну, — Габриэль еще удобней оперся о перила, скрещивая ноги и всматриваясь в раскинувшийся перед ним великолепный вид. — Наверное потому, что я все же смог обогатить как минимум одну из этих жалких газетенок. Надеюсь, они хотя бы будут немного креативней вас и придумают более интересные названия под сегодняшним фото с нашим с вами танцем, Маринетт. Понадобилось пару секунд, прежде, чем глаза девушки широко расширились и округлились. Еще несколько ушло на то, как медленно и нелепо открылся ее рот, намереваясь выдать из себя хоть что-то, но получилось только взвизгнуть. Видя ее замешательство, месье Агрест сам подтвердил догадки девушки. — Да, к сожалению, пока мы с вами танцевали — я успел заметить несколько вспышек камеры. Поэтому, думаю, завтра СМИ все же взорвутся подобными новостями. — О боже мой… — Ну, не так уж все и плохо. Да, поднимется шумиха на пару дней — но это даже неплохо, считайте, бесплатная реклама. — Мамочки… — все не унималась Дюпен-Чен. — Маринетт? Все хорошо? — Хорошо?! Хорошо? Да вы хоть представляете какие это будут фото? Вы же сами видите, — девушка показательно повернулась и указала на незапланированные еще недавно изменения в платье. — Это позорище! Ведь… Такому фасону платья ну никак не идет разрез! А как я им потом объясню, что это была проста импровизация? — То есть… Вас волнует только платье? Девушка непонимающе уставилась на Габриэля, продолжая кутаться в его пиджак и вслух рассуждать о своей оплошности. Мужчина в который раз за вечер удивлялся этой девушке. Он вообще-то намекал ей о том, что желтая пресса может начать приписывать им роман или что-то в этом роде, но наивность и чистота ее ума зацепились только за переживания о ее наряде. Ох, ну и забавная же она. — Точно! — неожиданно вскрикнула Дюпен-Чен, начиная прыгать на месте. — Мм? — Через неделю же состоится благотворительный вечер у Мэра, верно? — месье Агрест кивнул ей, подтверждая ее мысли. — Тогда я сделаю себе на него настолько невероятный наряд, что все сразу забудут об этом недоразумении, — девушка вновь указала жестом на свое творение, в котором сейчас стояла. Ее находчивости можно было только позавидовать, подумал мужчина. — У вас есть наметки будущего платья? После того, как Маринетт попыталась уже третий раз объяснить свою задумку, Габриэль все же предложил ей зайти обратно внутрь и там договорить. Как только пара уселась за свой столик, месье Агрест подозвал официанта и попросил его принести несколько листов чистой бумаги, ручку или карандаш и еще шампанского. Между ними вновь воцарилась жаркая дискуссия, которая дала им как будто новый заряд энергии. И как только все необходимое было подано — они начали рисовать. Для того, чтобы все подробно разъяснить, Дюпен-Чен пришлось даже привставать, опираясь одной рукой о спинку стула мужчина, чтобы придерживать себя — пока вторая ладонь указывала на те или иные детали эскиза. Пошел третий час ночи, народ потихоньку начинал расходиться. Удивительно, но оба дизайнера достаточно быстро пришли к общему мнению, дав друг другу свое представление о наряде, что только улучшило изначальный вариант, немного видоизменив его. — Да… Конечно, ваш талант и впрямь на лицо, — честно сказал Габриэль, откидываясь на спинку стула, пока его взгляд все еще продолжал проходился по эскизам. — Думаю, когда вы выпуститесь — вас с ногами и руками постараются себе оторвать разные агентства и бренды. — Они уже пишут, — дорисовывая последние штрихи, невзначай кинула Маринетт. — Уже? Они присылали вам свои письма? — Ага, — все так же не задумываясь ответила девушка, рассматривая рисунок. То, что Дюпен-Чен сейчас была поглощена в творчестве — было месье Агресту только на руку — он сам предпочел немного подумать. А вернее, порассуждать над тем, что сам был бы не прочь видеть девушку в рядах своих специалистов. Его опыт позволял ему здраво оценивать ситуацию и картина вырисовывалась очень даже замечательная: неординарная личность, которая зачастую видит все под каким-то своим причудливым углом и имеет хорошее представление о современных тенденциях, поскольку сама еще молода. А Дюпен-Чен действительно была еще тем лакомым кусочком. И Габриэль понял, что сам хотел бы его заполучить, как бы это не звучало. — И что же вы ответили на их предложения? — спросил он. — А? Что? — переспросила Маринетт, отрывая свой взгляд от рисунков. — Что вы ответили на те письма агентств, которые вам прислали? Вы уже выбрали к кому пойдете? — начал издалека прощупывать почку Агрест. — Ну… Эм, как бы сказать. — Как есть, — подсказал мужчина ей. — Не стесняйтесь и говорите как есть. — В общем, я всем отказала, ссылаясь на то, что не хочу торопиться с выбором, мол, я еще не закончила обучение и думаю сейчас совершенно о другом. Но… — Но настоящая причина была в другом, верно? — предположил Габриэль и оказался прав — доказательством тому послужил несильный кивок девушки. — Верно. — Поделитесь? Видя, что Дюпен-Чен задумалась и притихла, модельеру стало еще интересней узнать истинную причину ее отказов. Он терпеливо выжидал и наблюдал за ее переменой в лице — за ее эмоциями, которые та даже не пыталась скрывать. — Ладно, будь что будет! — решилась она и уверенно посмотрена на месье Агреста, поднимая подбородок немного вверх. — Я отклоняла все предложения, потому что ждала одного определенного. И… Понимала, что не хочу работать ни с кем другим. В голове мужчины сложился пазл. — Маринетт, скажите мне… Я правильно сейчас расценил ваши слова как явный намек? Та лишь смущенно кивнула. Видя, как девушка начинает робеть из-за своего признания, Габриэль не смог удержаться от приступа смеха и расхохотался. — Не смейте смеяться на до мной, месье Агрест! — возмутилась она. — Простите меня, — постарался упокоить он ее, жестами показывая, что все в порядке и ей не о чем переживать. — Неужели вы думали, что я откажу вам? Поверьте, я, как и другие, несомненно хотел бы видеть вас одним из своих дизайнеров. «…хотел бы видеть вас…» Кажется, ей уже пора остановиться на выпитом шампанском, а то акценты какие-то неправильные на его слова лезут в голову. Легкий румянец все же проявил себя. — Так что, если вы действительно желаете работать в моей компании, то перед вами открыты все двери, Маринетт. — П-правда? — Конечно, — улыбнулся мужчина. — Думаете, после стольких наших с вами дискуссий и споров, я не смог оценить ваш потенциал? Единственное... Думаю, вы прекрасно наслышаны о том, как это не легко будет. Я всегда прямо об этом говорю. Вы должны быть готовы к тому, что институт — это одно, а настоящая работа дизайнером куда сложней и выматывающей. — Иии! — взвизгнула Дюпен-Чен и подорвалась со своего места, ринувшись обнимать Габриэля. — Спасибо-спасибо! Я так мечтала о этом! Ох… Модельер не ожидал такой бурной реакции со стороны девушки, поэтому даже не сразу сразу обнял ее в ответ. — Вы же знаете меня, — отстранилась она, заглядывая месье Агресту в глаза. — Я буду трудиться и обязательно оправдаю ваши надежды касательно меня! Вы не пожалеете о том, что дали мне этот шанс! «Я знаю, что не пожалею» — подумал про себя мужчина. Они еще какое-то время обменивались комплиментами, затем Габриэль понял, что пора закругляться. Как бы ему не хотелось растянуть еще этот замечательны вечер — девушке явно утром было идти на учебу, а они уже и без того задержались. Поэтому, подняв последний на сегодня тост за будущее присоединение девушки к бренду «AGREST» они выпили. Водитель месье Агреста достаточно быстро приехал и уже спустя минут двадцать они двигались по направлению к пекарне родителей девушки. Лежащие на коленях Маринетт эскизы платья вновь подверглись обсуждению и небольшим доработкам. Но тут за окном достаточно быстро показались знакомые улочки и через пару минут машина остановилась напротив ее дома. — Я благодарю вас, Маринетт, за то, что вы составили мне сегодня такую прекрасную компанию, — мужчина аккуратно придержал Дюпен-Чен за руку, помогая той выйти из автомобиля. — И уже ожидаю увидеть это творение через неделю у Месье Буржуа, — кивнул Агрест на эскизы в ее руках. — Я обязательно приду посмотреть на вас в этом наряде. Ведь, к нему и моя рука была от части приложена. Девушка не смогла нормально вслушаться в его слова, потому что у нее в голове будто бы перемешалось все, не позволяя нормально думать и рассуждать. Все, на что она сейчас была способна — это подойти и, положив руки на плечи Габриэля, — заставляя того тем самым немного наклониться — крепко обнять. После, они тепло попрощались. — Мари-и, — почти сразу услышала Дюпен-Чен, как ее окликнули, когда автомобиль скрылся за поворотом. — Что это с тобой? А что с платьем, боже мой! И что у тебя в руках? А ну-ка давай заходи домой — я немедленно жду от тебя подробностей! — Ну мам! — застонала девушка, проходя в дом. — Я сейчас все объясню…