“Я не молодею, да и здоровье не улучшается... Прости, что прошу тебя об этом, но позаботься о моём мальчике. Он заслуживает иметь рядом с собой хорошего человека, способного стать для него той опорой, которой ни я, ни его мать, увы, для него стать не смогли.” Именно эти слова я застал, когда вернулся с вазой в руках... Догадываюсь, что бабушка с самого начала это планировала, поэтому и отправила меня к медсёстрам, якобы, чтобы принесённый нами букет не завял (-_-). Мне было так неловко из-за того, в какое положение она поставила Чимина своей просьбой. Когда он меня заметил, то тоже смутился и суетливо убрал свою руку, которую бабушка продолжала держать всё это время.
Прочитав это, Ёнги лишь хмыкнул и пролистал дальше. Он был немного знаком с женщиной. Когда Мин был ещё ребёнком, но уже жил у своей бабушки, он не раз сбегал к матери. Ничем хорошим эти встречи не заканчивались, поэтому несколько раз родственнице приходилось забирать мальчика из подъезда квартиры дочери обратно в свой дом. Правда, хоть сама того не знала, забирала она тогда уже не Юнги. Пролистывая заметку за заметкой, взгляд каждый раз натыкался на имя Пака, а в груди что-то не переставая скреблось, оставляя с каждым разом всё более глубокие царапины. Так он дошёл до вчерашней даты. Большая часть текста была посвящена Тэхёну и его рассказу о прошедшей автограф-встрече, и лишь в самом конце мелькнула фраза, что они с Чимином договорились встретиться. Дальше же текст обрывался, однако ползунок сбоку указывал на то, что это ещё не конец заметки. Взмахнув пальцем по экрану, страница проскроллилась ниже, отображая пустоту. “Может случайно зажал кнопку переноса строки?” — пронеслось в голове. Однако через пару мгновений мысль опроверг текст, который всё же показался в самом низу экрана.Мы поцеловались...
Взгляд продолжал пробегаться по немногочисленным буквам предложения, когда Ёнги вновь и вновь перечитывал его. Брови с каждым разом всё более хмуро опускались, а частота дыхания подозрительно снизилась в противовес возросшей смеси чувств в груди. Он остановил свой блуждающий взгляд лишь тогда, когда на плите за его спиной засвистел чайник, тем самым привлекая внимание парня к себе. Отложив телефон в сторону, Ёнги залил кипяток в чашку и сел за стол, после чего с глубоким выдохом прикрыл глаза ладонью. Внутри всё бурлило, хотелось тотчас же сорваться и побежать к Чимину, схватить его покрепче и встряхнуть, потребовать объяснений. Не для этого он на всё это соглашался, чтобы они с Юнги так сближались за его спиной. Не для этого... В тот вечер, в ту ночь, он понял, что не хочет больше так жить. После встречи с Чимином он хочет большего. И как бы несправедливо это ни было по отношению к Юнги, о котором он действительно переживал и заботился, как о младшем брате, но пришло время подумать чуть больше и о себе. Парень прекрасно понимал, что сейчас ощущал. Ревность. Глупо ли это? Возможно, кто-то действительно так посчитает, но ему глубоко плевать на их мнение, ведь он это чувствует и повлиять на своё восприятие у него нет ни возможности, ни желания. Рука вновь потянулась к телефону, покоящемуся на столе, дабы набрать единственный номер, который сейчас приходил на ум. Номер того, кто помог бы ему разобраться во всём и не наделать на эмоциях глупостей. — Намджун, привет. Это Хан Ёнги, — поприветствовал психотерапевта парень, после того, как звонок приняли, — мне нужно с тобой поговорить. Будет время?***
Звук дверного звонка раздался, когда Чимин лежал на диване и читал книгу, недавно сотрудничающего с их издательством автора. Пак бросил быстрый взгляд на настенные часы, которые показывали пять часов вечера, и, шаркая по паркету, поплёлся ко входной двери, чтобы посмотреть, кто же это к нему пожаловал. — Привет, — открыв дверь, поприветствовал гостя Чимин и развернулся чуть боком, тем самым приглашая парня войти. — Привет. Прости, что без предупреждения. Ёнги просто не мог не прийти. Каждый раз они встречались после его пробуждения, поэтому не мог поступить иначе и сейчас. — Да ничего страшного, — Пак немного замялся, потому что не мог понять, кто сейчас перед ним, и это промедление не осталось незамеченным. — Ёнги, — ответил на так и неозвученный вопрос Хан. Чимин протянул немое “а” и кивнул, тем самым благодаря за то, что парень догадался и сам представился. — Ждал не меня? Направляясь сюда после разговора с Намджуном, он был уверен, что не будет ничего предъявлять Паку, но сдержать язвительный комментарий всё же не смог. — Нет. С чего бы? — в этот раз Чимин слукавил, и это было очевидно. Парень поспешил пройти в гостиную, чтобы развеять эту неловкую атмосферу, нависшую над ними. — Хочешь чего-нибудь перекусить? Может, налить кофе? — Я принёс пирожные, — Хан достал сладости из рюкзака и выложил на стол, — поэтому можно кофе. — О, это же брауни. Мне очень нравится, — довольно воскликнул Пак, вертя в руках коробочки с десертом. “Знаю. Я помню всё, что ты мне говорил...” — Да, ты говорил в прошлый раз, — наблюдая за улыбкой парня, произнёс Ёнги. — Прошлый раз? — Чимин задумался и сложил руки на груди, постукивая при этом пальцем по подбородку. — Ох, когда же это было? “Для меня только вчера”, — в груди вновь кольнуло из-за промелькнувшей мысли, как много он упускает. Жизнь стремительно несётся вперёд и никого не ждёт, в то время, как он пытается поспевать за ней, имея возможность бежать лишь рывками. Смотря на спину суетящегося на кухне парня, Ёнги вспомнил разговор с Намджуном, который состоялся у них тремя часами ранее. Психотерапевт заверял, что процесс слияние не совсем такой, каким его представил у себя в голове Хан. Никто не собирается подавлять его личность, тем самым уничтожая, особенно с учётом его стремления к жизни, это было бы невозможным. Ким пытался объяснить, что Чимин старается не разделять личности в теле Юнги, а представляет их лишь разными частями одного целого. Этот факт немного успокоил внутренние метания Ёнги, но всё же не искоренил их полностью. Нотки страха и волнения, оставались и продолжали терзать его душу. Всё время, пока они сидели, Чимин поглощал любимый десерт и пересказывал события, которые успели произойти за последнее время. Добрую половину его увлекательного повествования Ёнги благополучно пропустил, витая в своих размышления. Взгляд то и дело метался от искрящихся светом карамельных глаз, к широкой светлой улыбке, от которой на душе становилось теплее и хотелось улыбнуться в ответ. “Не удивительно, почему Юнги к нему потянулся и смог довериться.” Чимин споласкивал чашки, когда ощутил скользнувшие по его талии руки и последовавшее за мягким прикосновением тепло чужой груди, прижавшейся к его спине. Чужой нос медленно потёрся о его затылок, после чего Ёнги прислонился к нему лбом. — У тебя всё в порядке? Ты сегодня сам не свой, — выключив воду, поинтересовался Пак, параллельно вытирая мокрые руки. В ответ его лишь сжали чуть крепче, притягивая к себе. — Эй, ну ты чего? — развернувшись в чужих руках, Чимин обнял ладонями лицо Ёнги и заглянул в его глаза. “Не привязывайся к нему слишком сильно”, — умоляюще смотрел в глаза напротив Хан, так и не решаясь озвучить свои опасения. — “Ведь если меня обманули... Когда черта между нами сотрётся, я, как и планировал, не стану уступать. Поэтому, люби меня хотя бы немного больше, чем его.” — Можно я тебя поцелую? — С каких пор ты спрашиваешь? “С тех, как ты стал целовать кого-то ещё”, — Хан подался немного вперёд и, прежде чем коснуться чужих губ, уловил, как глаза напротив прикрылись. Они с Чимином были приблизительно одного роста, поэтому парню всегда было чертовски удобно его целовать. Губы на ощупь воздушные и мягкие, как маршмеллоу, а поцелуй сладкий из-за съеденных пирожных. От этого десерта Ёнги сейчас не в силах был отказаться. Парень с напором скользнул языком глубже в приоткрывшийся рот, отчего Чимин чуть отклонился назад и схватился за его плечи, дабы удержать равновесие. Ощутив, как чужое колено просунули между его ног, а затем чуть приподняли, придавливая пах, Пак не сдержал стон, утонувший в поцелуе. Кухонная поверхность неприятно давила на поясницу, а голова то и дело слегка билась о подвесные шкафчики. Заметив, что Чимин поёрзал, пытаясь устроиться поудобнее, Ёнги отстранился и, наслаждаясь тяжёлым дыханием и полуприкрытыми потемневшими глазами напротив, с улыбкой потянул раскрасневшегося парня в сторону спальни. Живот Пака слегка дрогнул от ощущения мягкого поцелуя и следом скользнувшего к пупку языка. Левой рукой Хан придерживал задранную футболку Чимина, а правой сминал бедро, спрятанное в домашних штанах. — Я не готовился, — на выдохе произнёс Пак, понимая, что одними поцелуями дело сегодня не ограничится. — Ничего, — парень подтянулся выше, чтобы быть на уровне глаз Чимина, — я готовился, — после чего заткнул ошарашенному парню рот очередным поцелуем. Пак был настолько не готов к подобному исходу событий, что даже не знал, как реагировать на это и что ему следует сказать. Все предыдущие разы, Ёнги умело перехватывал инициативу, оказываясь в активной позиции, поэтому подобная смена вводила в ступор. Парень сегодня вёл себя странно: его задумчивость во время разговора, мягкость и нежность в постели, он впервые не оставил ещё ни одного следа на теле Чимина, а теперь еще и смена позиции. Всё это ощущалось странным и вызывало в голове множество вопросов. Пак привык, что с Ёнги ему всегда было легко, отчего сейчас терялся в этом непонимании происходящего. В какой-то степени он даже благодарен Хану, что тот не дал ему ляпнуть какую-то глупость в этот момент. Когда Ёнги слегка отстранился и потянул край футболки вверх, Чимин приподнял руки, тем самым помогая стянуть с себя элемент гардероба. Оставляя цепочку поцелуев на полюбившемся теле, Хан медленно, но верно, спускался к резинке штанов, под которыми уже виднелось возбуждение лежащего под ним парня. Тонкие длинные пальцы поддели кромку штанов вместе с бельём, и потянули чуть вниз, однако остановились, ощутив на себе мягкое касание чужой ладони. — Позволь для начала мне о тебе позаботиться, — обычно, во все предыдущие разы с Ёнги, именно Чимин всегда получал большую дозу ласок, однако сейчас ему казалось это неправильным. — Ещё успеешь, — кратко ответил тот, прежде чем одним движение руки стянуть мешающую ему одежду. А Чимин был просто не в силах спорить, когда ощутил на своём члене чужие губы, скользнувшие ниже, тем самым погружая плоть вглубь горячего и влажного рта. От срывающих голову ощущений, стоны застревали в горле, отчего на выходе получалось лишь хриплое дыхание, а глаза непроизвольно закатывались в наслаждении. Приподняв слегка голову над подушкой, Чимин опустил взгляд вниз, наблюдая за ритмичными движениями головы и растрепавшимися от этого действия волосами. Хотелось видеть больше, лучше. Хотелось коснуться его. Протянув руку, Пак поддел кончики волос, после чего зачесал чёлку назад, открывая тем самым вид на происходящее. Ёнги поднял взгляд и устремил его прямо в глаза Чимина, которые с обожанием наблюдали за его действиями. Проведя языком от самого основания вплоть до головки, парень не разрывая зрительный контакт слегка сжал в руке мошонку и, плотно сомкнув губы, опустился до самого конца. Чимин от подобных манипуляций плотно зажмурил глаза и обессиленно упал обратно на подушку. — О Боже, Юн... — вовремя остановившись, Чимин шокированно распахнул глаза и замер, напряжённо смотря в белый потолок. Какого чёрта он сейчас ляпнул? Да, у них одно тело. Да, Ёнги давно не появлялся, и Чимин всё это время проводил с Юнги. Да, со вчерашнего вечера в его голове крутился поцелуй с Мином. Но как он мог так облажаться? Показалось ли ему, или Хан действительно замер на мгновение? Паку было страшно посмотреть сейчас на парня. Услышал ли тот? Чимин молил всех богов, чтобы нет. Через несколько мгновений он ощутил копошение на кровати, после чего последовала пара шлепков по его бедру. — Чего разлёгся? Вставай, пришла и твоя очередь поработать. Чимин медленно приподнялся на локтях. Ёнги сидел перед ним на коленях, развернувшись спиной, голова была немного развёрнута вбок, но лица толком не было видно. Из-за этого было невозможно понять эмоции парня в этот момент. Пак подполз к нему ближе и, положив ладони парню на плечи, скользнул ими по его рукам. Он чувствовал вину, которую нестерпимо хотелось загладить. Чимин принялся оставлять легкие поцелуи на шее. Руки сминали талию и, почему-то только сейчас, парень заметил, какой тот хрупкий. Аура Хана раньше просто не позволяла об этом задуматься, сегодня же, всё было иначе. Однако у Ёнги были свои планы, поэтому он решил прервать неторопливые ласки. Выпутавшись из рук Чимина, он наклонился и коснулся грудью постели, прогибаясь в пояснице и разводя при этом колени чуть шире. — Оставь свои нежности для следующего раза. А сегодня трахни меня так, чтобы на теле остались синяки, чтобы голос был сорван. Сделай так, чтобы голова опустела, и я даже имя своё вспомнить не мог. На моменте про имя Чимин слегка дрогнул от промелькнувшей мысли. “Неужели всё же услышал?” Он виновато посмотрел на такого открытого перед ним парня, и почувствовал неприятный укол в груди. Ему не хотелось сейчас торопиться. Хотелось окутать Ёнги лаской и заботой, но единственное, что он мог в данный момент сделать для парня, так это поступить так, как тот этого хотел. Чимин скользнул одной рукой по спине Ёнги, оглаживая проступившие позвонки, а губы следом оставляли поцелуи на каждом из них, пока второй рукой он скользнул вниз, дабы проверить готовность парня принять его. Хан спрятал лицо в подушках. От этой щемящей сердце нежности, сквозившей в движениях Пака, на глазах начали проступать слёзы, а он не хотел их показывать. Все эмоции и переживания вновь накрывали с головой, отчего хотелось поскорее отвлечься и забыться. Внутри почему-то было так больно... Чимин вошёл резко одним толчком, отчего парень под ним не сдержал вскрик из-за неожиданности, плавно перешедший в стон. Пак блуждал руками по гладкому стройному телу то сжимая бока, то впиваясь до красных отметин пальцами в мягкие ягодицы. — Жёстче, — простонал Ёнги, — пожалуйста, Чимин. Парень прислушался, поэтому, скользнув одной ладонью по спине, надавил между лопатками, перенося часть своего веса на эту руку. Хану от этого действия стало труднее дышать и пришлось прогнуться немного больше. Руки сжали в кулаках простынь, а рот приоткрылся в немом стоне и попытке вдохнуть больше воздуха. Но весь этот дискомфорт... Это было именно то, что ему было нужно сейчас. Увеличив темп, Чимин продолжал вбиваться в горячее тело под ним. Скрип кровати, хриплые стоны и шлепки тел друг о друга заполнили комнату, создавая симфонию для ушей, которая возбуждала ещё сильнее. От очередного шлепка по ягодице, Хан вскрикнул. Покрасневшие от ударов участки кожи горели, но парень трепетал в нетерпении новой порции этой смеси ощущений. — Хочу тебя видеть, — тяжело дыша, прошептал Чимин, когда понял, что близится к разрядке. Он перевернул Ёнги на спину и, подхватив ноги парня под коленями, вошёл под новым углом. Спутанная чёлка, влажные блестящие глаза, распахнутые зацелованные губы и ниточка слюны, стекающая с их уголка. От увиденной картины Чимин застонал в голос и накрыл чужое тело своим, припадая к таким манящим губам своими. Хватило пары толчков, чтобы Пак кончил в презерватив, слегка прикусив мягкую губу парня зубами. На тело начала наваливаться усталость, но он продолжал надрачивать Хану, помогая тому дойти до разрядки. Через несколько секунд тело под ним задрожало, и комнату оглушил протяжный стон, после которого было слышно лишь сбившееся дыхание и бешеный стук двух сердец. — Устал? — перебирая влажные после душа волосы парня, поинтересовался Чимин. — Да, я выжат, — промычал Ёнги. — Давай тогда, может, ляжем спать? — Не хочу, — он развернулся лицом к Паку, — если лягу сейчас, то на этом всё. Завтра меня, скорее всего, уже не будет. — Почему ты так считаешь? Ты же уже ночевал у меня, — напомнил парню тот раз, когда тот пришёл к нему после своего исчезновения из отеля. — Ты меня потом ещё с работы встретил. Помнишь? — Я тогда не спал, — признался Хан. — Хотел подольше побыть с тобой. Чимин ошарашенно уставился на парня, ведь не ожидал такого поворота событий, однако решил ничего не говорить на этот счёт. — Ты сегодня какой-то другой, — осторожно начал подводить к волновавшему его вопросу Пак. — У тебя всё хорошо? Ёнги достаточно долго молчал, обдумывая стоит ли что-то говорить. Сверля Чимина нечитаемым взглядом, он даже заставил парня слегка напрячься из-за волнения, что же такого могло произойти. Из-за чего же Хан так мечется? — Просто... Знаешь, я понимаю, что изначально мы с Юнги были, типа, одним целым и движемся к тому, чтобы снова этим целым стать, но... — парень отвёл взгляд, не в силах смотреть в чужие глаза в момент своей слабости. — Мы пока всё ещё разделены. Я ревную, зная, что ваши отношения не стоят на месте, и я пока не готов, чтобы меня называли его именем. — Чёрт, прости меня, — надежда Чимина на то, что парень не услышал или не заметил, ведь их имена так похожи, разбилась вдребезги, — это вышло непроизвольно, — он аккуратно обхватил руками лицо Ёнги, который казался сейчас таким уязвимым, и заглянул в его глаза. — Я не хочу, чтобы ты считал, что я думал о нём в тот момент. Правда, — Пак умоляюще посмотрел на парня, — поверь мне, пожалуйста. Имя вырвалось по привычке. Хан глубоко вздохнул, закрыл глаза и закивал, тем самым подтверждая, что он ему верит. Ближе к утру Чимин уснул под очередной просматриваемый ими фильм, поэтому Ёнги заботливо накрыл его пледом, убрал закуски на кухню и покинул квартиру, мягко прикрыв за собой дверь.***
Несколько автомобилей, в числе которых была яркая иномарка класса "люкс", припарковались в одном из самых неблагополучных районов Сеула. Была бы это не ночь, вокруг бы точно столпилась кучка любопытных зевак. Вышедший из автомобиля Тэхён присвистнул, и вместе с тем поморщился от вида захолустной небольшой больницы. Если бы он не знал, что это за место, даже б и не догадался, что здесь лечат людей. Обшарпанные стены, трещины и плесень, покрывали здание не просто намекая, а крича в лицо посетителям об уровне санитарии и безопасности помещения. Пройдя сквозь уснувшего на своём посту пожилого охранника, Ким направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Мёртвая тишина стояла в стенах здания и разрывалась лишь стуком каблуков его начищенных туфель. Отворив дверь палаты, парень сразу же столкнулся с темными, практически чёрными глазами пациента, который лежал на своей койке и, видимо, листал до его прихода незамысловатый журнал. — Вау, — протянул парень, откладывая свеженькое издание на тумбочку у кровати, — какие люди и без охраны. — Кто тебе сказал, что без охраны, — выгнув бровь парировал Ким, делая шаг вглубь палаты. Он пробежался оценивающим взглядом по интерьеру комнаты и брезгливо скривился. Облущенная краска на стенах, местами подгнивающий пол и жёлтое освещение прикроватной лампы, в плафоне которой поселилось целое семейство каких-то насекомых. Ни к чему в этом мерзком здании Тэхён даже под угрозой смерти прикасаться не станет. — Так какими судьбами? — Какой ты скучный, — недовольно фыркнул Тэхён. — Заметил, что наша милая собачонка пропала, вот и решил пробить не помер ли ты ещё, — Ким сделал, как он умеет, максимально незаинтересованный в человеке напротив вид. — Но, вижу, был близок... Видимо, нелёгкое это дело, дурь толкать толпе обезумевших наркоманов. — А ты, я смотрю, неплохо осведомлён. Наш мажорчик наводил справки? — с лукавой ухмылкой подметил Чонгук. — С чего бы это элите искать такую чернь, как я? — Ты давно к Юнги не наведывался, — начал Тэхён, — вот и подумал, может ты решил отвязаться от него. — Даже не надейся, — губы Чона вновь растянулись в улыбке, а сам он принялся щёлкать костяшками пальцев на руках. — Я тебе ещё в прошлый раз, при нашей первой встрече сказал, чтобы ты не лез в наши дела. — Как и в прошлый раз отвечу, что и не собирался, — парень бросил на койку конверт формата А4, оставаясь при этом на своём же месте. — Что это? — Пак Чимин, — коротко ответил Тэхён. — Его стало слишком много в жизни Юнги со своей помощью и заботой, — на последних словах он скривился и процедил их сквозь зубы. — Сделай так, чтобы он исчез из его жизни. — Я вот всё никак не пойму... Что в прошлый раз, что сейчас, — Чонгук приподнял одну бровь, насмешливо продолжая свою речь, — ты же ведь, вроде как, его друг. Так почему тебе плевать на то, что в его жизни продолжаю существовать я, и так раздражает тот факт, что появился кто-то добрый по отношению к нему? — Потому что мне так выгодно, — Тэхён закачал головой из стороны в сторону с улыбкой на губах. Он чувствовал, что общается с неразумным ребёнком, которому нужно объяснять элементарные вещи. — Я люблю его таким, каким я его встретил, поэтому и не хочу, чтобы кто-то лечил или менял его, заполняя собой пустоты в его душе. В его жизни должен оставаться только я, — последние слова он проговорил особенно медленно, смакуя каждое из них. — Так что, разберись с этим, — небрежно махнув рукой, Ким направился к выходу, — тебе же будет лучше. Не думаю, что Чимин станет закрывать глаза на твои визиты к Юнги. Не став дожидаться ответа на свои слова, парень вышел из палаты, направляясь по коридору к лестнице. За спиной он услышал разразившегося смехом Чонгука, хохот которого не прекращался вплоть до того момента, как он покинул разваливающееся здание больницы. Перед тем, как сесть на заднее сидение машины, он, щёлкнув пальцами, указал на свою обувь. Через пару секунд рядом уже стояла абсолютно новая пара туфель, в которую он переобулся. — Выбрось это или забери себе, мне всё равно, — бросил он недавно приставленному родителями к нему помощнику, а после захлопнул дверку своего автомобиля. Чонгук наблюдал за всем происходящим, стоя у окна. Парень посмотрел на конверт в своих руках, после чего надорвал край, чтобы заглянуть внутрь. — Да за кого этот нарцисс меня принимает, чтобы вот так приходить и отдавать мне приказы? Парень внутри ощутил волну веселья, которая перекрыла тлеющие до этого на протяжении последних месяцев скуку и раздражение. В какой-то степени он благодарен этому нахальному пацану за информацию, но вот, как поступать, он сам, пожалуй, решит. С довольной улыбкой, Чонгук принялся сдирать засохшую кожу с нижней губы, рассматривая предоставленную информацию о парне и обдумывая план своих действий.