* * *
Разрывая письмо, губы дёрнулись в улыбке: аромат родного парфюма въелся, тут же заполонив всю комнату. Бегло пробежавшись взглядом по письму, Хайтам быстро нацарапал ответ и попросил доставить его получателю. получалась довольно занимательная переписка: «Встретимся сегодня ночью?» «Что? Как? Зачем? Где? Почему?» «Прогуляемся ночью. Ногами. Отдохнём и развеемся. На возвышенности. Просто так.» «Дурацкая причина.» «Лучше тебе не знать причин.» «Назови хотя бы одну.» «Прошлый вечер.» «Это было вчера.» «И кто же виноват, что нас завалили работой?» «Уговорил. Зайдёшь за мной?» «Приходи сам.» «Приду. Жди.»* * *
Хайтам в какой-то момент, перечитывая эти немногословные строки, даже едва не рассмеялся: они ведут себя как два беззаботных школьника, что бессовестно перекидываются записками на уроках. В следующее время в голове не было ничего, кроме ожидания и представления предстоящей встречи ─ да ничего другое в голову и не лезло. В последнее время они стали приходить домой намного позже, оба уставшие и измотанные ─ никаких сил и желания что-то говорить друг другу не было от слова «совсем», и потому, засыпая, им обоим приходилось надеяться на то, что завтра что-то изменится. Эти письма незаметно стали единственной тонкой ниточкой, что помогала поддерживать общение последние дни. С рассветом они оба уходили на работу, так и не молвив друг другу ни слова. Разумеется, часто Кавех сталкивался с Хайтамом в коридоре академии, но что стоит мимолётное столкновение по сравнению с общением, которого им стало так не хватать? Письма являлись отдушиной ─ часто оба даже забывали о работе, погрузившись в переписку с головой. А хотелось многого ─ например, заявления, как однажды пошутил Хайтам, и на последовавший вопрос «Об отпуске?» секретарь, устало помассировав переносицу, ответил: «Об увольнении», стало совсем не смешно, когда учёный как-то резко понял, что это уже вовсе и не шутка. В последнее время единственное, чего хотелось ─ восстановления режима сна. Хайтаму казалось, что со стороны он выглядит, будто ему уже под сорок ─ в последнее время он настолько наплевательски начал относиться к своему внешнему виду, что по утрам лишь делал водные процедуры, приводил гнездо на голове в порядок и тотчас же бежал на работу. Утром кавех уходил первым ─ просыпаясь и с надеждой поворачиваясь на бок, Хайтам каждый раз видел рядом с собой аккуратно застеленную и уже остывшую постель. И каждый раз едва не начинал скулить от отчаяния ─ да, им друг друга чертовски не хватало. Сколько бы они не ссорились, сколько бы не ругались, Хайтам всегда знал, кто пойдёт извиняться первым ─ никто. Ссора просто уходила, тонула в небытие и забывалась так же быстро, как начиналась. Это не было плохо, даже напротив ─ после неё они просто делали вид, будто ничего и не происходило и, судя по всему, обе стороны это более, чем устраивало. К счастью, близились выходные, и Хайтам ждал их, кажется, больше всего на свете ─ появлялось больше времени, которое можно было потратить на сон, себя и… Кавеха. Именно поэтому, в преддверии выходных, Хайтам сразу же решил действовать ─ встретиться с ним, ибо весь следующий день он планировал проспать. Придя на полчаса раньше, Хайтаму ничего не оставалось, кроме как ждать ─ впрочем, он не жаловался. Он готов был прождать вечность, если спустя неё Кавех всё-таки придёт.* * *
─ Хей? ─ послышался осторожный голос из ниоткуда, и Хайтам тут же распахнул глаза. ─ Привет. ─ Привет, ─ радостно улыбнулся он, и глаза его засияли. Расставляя руки в стороны, как бы приглашая ждущего объятий к себе и дождавшись положительного ответа, Хайтам улыбается, медленно поглаживая светлые волосы. ─ Как твой день? ─ Вроде неплохо. Выполнил всё и отчитался по долгам… наконец-то. ─ зевая, закрывает глаза Кавех. Хайтам чувствует тепло, исходящее от него. ─ Выходные. Слава архонтам. ─ Слава архонтам. ─ словно не веря, повторяет Хайтам в пустоту, глаза его слипаются от усталости, парфюм Кавеха смешивается с благоуханием прекрасных падисар, что колышет тихий ветер, играя с их волосами. Хайтам перебирает струящиеся меж пальцев солнечно-жёлтые пряди и глубоко вздыхает ─ не может надышаться. Как давно он не чувствовал этот запах так близко. Седые волосы падают на лицо и глаза ─ сквозь них где-то вдалеке сияет лес Мотийимы. Хайтам думает, что хорошо было бы прогуляться там с Кавехом в воскресенье. Только надо спросить у него… ─ Ох, Кавех, ─ лепечет он и чувствует, как тот прижимается ближе. ─ Кавех… ─ Тебя что, так прёт от моего имени? ─ усмехается блондин, пуская пальцы в седые волосы с бледно-бирюзовыми прядями. Хайтам тихо посмеивается. ─ Не представляешь, как… ─ язык заплетается, мысли путаются и голова тяжелеет ─ будто Хайтам беспросветно не просыхал от мондштадского вина. ─ …меня прёт от всего тебя. ─ М-м. ─ тянет Кавех и неспешно отрывается ─ знает, что может спугнуть, и Хайтам благодарно думает: «Понимающий мой мальчик. Мой. Молодец». Кавех ложится на щекотливую траву рядом с Хайтамом, расставляя руки и ноги в стороны, будто снежный ангел. Хайтам ложится чуть поодаль и расслабленно собирает руки за затылком. ─ Ты сказал, что мы прогуляемся. ─ секретарь закрывает глаза. ─ Но, думаю, ты и сам теперь понимаешь, что в нынешних обстоятельствах это… не представляется возможным. ─ Умеешь красиво сказать, когда это совсем не нужно. ─ усмехается. Рядом бутон падисар активно что-то выплясывает, его спутник ─ молчаливый ветер, изредка что-то щепчущий на ухо и выдавая секреты суетливых сплетниц-листьев. На небе ─ молодой месяц и звёзды. Хайтам ненароком припомнил, как в детстве часто задавал себе вопрос: куда же деваются звёзды в дневное время? Обойдя всех взрослых и не добившись ответа на свой вопрос, Хайтам побежал в сумерскую библиотеку, намереваясь найти ответ там. Именно в тот день он впервые и увидел Кавеха. Маленький мальчик в простой белой рубашке, чёрных брюках и с распущенными блондинистыми волосами, в которых затерялись листья деревьев, забившись под стол библиотекаря, что-то усердно читал и, ─ скажи другим ─ не поверят! ─ удивительно, но читал он книгу о происхождении и жизни звёзд. Немало изумившись этому занятному обстоятельству, Хайтам сначала попросил книгу вежливо, но получив отрицательный ответ, нижняя губа его затряслась, и пришлось старому билиотекарю найти второй экземпляр той чёртовой книги. Хайтам, показав маленькому Кавеху язык и получив то же самое в ответ, прошёл на другой конец библиотеки и там, с гордым видом усевшись за стол, явно довольный собой, начал искать нужную главу. Тогда с буковками и книжками у маленького Хайтама было, откровенно говоря, туго: буквы путались, меняясь местами, образуя незнакомые слова, но Хайтам, всё же с горем пополам найдя статью о звёздах, начал старательно читать. «И ндём, и нчью звёзыд с енба не исечзают. Но как и луну, звёзд дёнм мы не видим, так как слонечнй свет нманого сильнее звёздного. Анши глаза не в ссотоянии разилчить звёзды, ведь солце намного билже к нам. Очень интересон налбюдать небо на закате: каакя звёздочак появтися первой? Нетруно замтеить, уже в полной темноте, что самые рякие звёздочки ─ те, котроые на закате повяились первыми». Непонятно было решительно ничего. Хайтам, спустя примерно пару десятков минут безуспешных попыток разобрать написанное, побежал к библиотекарю с просьбой прочитать путаный текст. Тот, отказав с чересчур грубым «Я занят», послал к нему маленького и хорошо читающего Кавеха: Хайтам, презрительно нахмурившись, насупился, увидев его, однако после того, как Кавех начал читать, все мысли вылетели у него из головы. То, как читал маленький Кавех, умиляло и одновременно удивляло. Он читал очень завораживающе, да так, что и незнающий бы заинтересовался. Погружаясь в рассказ, зрачки Хайтама всё больше и больше расширялись ─ настолько удивительным, одарённым и разносторонним показался ему Кавех тогда. Отбросив все обиды, дослушав рассказ, тот тотчас начал просить Кавеха научить его читать «Так же, как ты читаешь!», и последний, окрылённый успехом, начал одухотворённо учить его. Тогда и завязалась их дружба.* * *
Любуясь звёздами, Хайтам перебирал эти моменты в голове, по-настоящему наслаждаясь этим занятием. Спустя какое-то время он, выдохнув, навис над Кавехом, глаза которого были закрыты, а лицо было настолько спокойным и умиротворённым, что казалось, он уже заснул. Распахнув глаза, что почувствовали тень, Кавех на секунду непонимающе прищурился. Хайтам, склонившись, прильнул к столь желанным и манящим алым губам. Седые волосы защекотали лицо архитектора, и тот, вновь блаженно прикрыв глаза, углубил поцелуй, проведя рукой по скуле и, поддавшись искушению, заправил одну из коротких бледно-бирюзовых прядей за ухо. Вертким языком изучая уже выученные ряды белоснежных зубов, Хайтам не замечал ни поднявшегося северного ветра, хлеставшего щёки, ни внезапно пришедшего холода ─ сейчас ему было невероятно тепло. Волосы Кавеха щекотали ключицу, где-то в груди громко ухало сердце, то останавливаясь, то заходясь в бешеном ритме. Вдалеке горели огни сумеру и лес Мотийимы, где-то в кронах деревьев перекрикивались неспокойные птицы. От губ растянулась тонкая ниточка слюны. ─ Хайтам! ─ окликнул Кавех, спустя какое-то время открыв глаза и увидев, что упомянутый исчез с поля зрения. Звёзды замолчали, а луна отчего-то звонко задребезжала. Через пару секунд из непроглядной темноты возникнул секретарь, что успел неизвестно когда отойти на пару метров, стоя у края возвышенности. ─ Ты чего? ─ Давай встретимся позже. ─ Кавех непонимающе хлопает глазами, поднимая брови ─ что на него вообще нашло? В сумерках виднеются края губ, приподнимающихся в деловитой ухмылке. ─ Если тебе так удобнее, хорошо, ─ неуверенно соглашается Кавех и вдруг понимает намёк. Уже сам нескрываемо улыбаясь, он приподнимается на локтях и встречается с хитрым взглядом светло бирюзовых глаз. ─ Когда и где? ─ Я сообщу, ─ расплывается Хайтам в слащавой улыбке. ─ письмом. ─ Буду ждать. ─ зорко следя взглядом за спрыгивающим вниз Хайтамом, Кавех уже без признаков какой-либо усталости откидывается на мягкую траву, следя за перешёптывающимися между собой и тихонько хихикающими звёздами. «Ну и дурочки же», ─ думает он, улыбаясь, и голову его заполоняют мысли о том, что он сам, кажется, сейчас вознесётся до Селестии от распирающего изнутри чувства и будет светить поярче всех тейватских комет.