Часть 2
10 февраля 2023 г. в 18:17
— Олег Вадимович, что стряслось? — осторожно и будто бы неловко вполголоса спросила Наталья Николаевна.
В упор глядя на нечто.
У Романа Николаевича рухнул весь мир.
Вот ведь недоразумение кучерявое.
Роман Николаевич смотрит вперёд себя пустым взглядом с секунду. Вдыхает через нос. Раз, два, три. Выдыхает через рот. Раз, два, три. Возмущение напополам с растерянностью притупляются, позволяют Роману Николаевичу хоть сколько-то трезво взглянуть на ситуацию. Он разжимает руку, которой за шкирку удерживал Олега Вадимовича, и в противовес покрепче сжимает свой дипломат.
— Олег Вадимович? — будто до сих пор не веря, чётко переспрашивает Роман Николаевич. Кудрявое нечто обиженно одёргивает майку, распрямляет складки на ней, да смотрит взглядом побитой собаки поверх тёмных очков.
— Я ведь пытался объясниться! — оскорблённо оправдывается оно. Роман Николаевич сжимает челюсть до боли в зубах, трёт переносицу, а сам думает, что пора бы перестать нового коллегу про себя называть неопределённо-уничижительным «нечто».
— Прошу прощения, — перешагивая через свою гордость, выдавливает он из себя. — Дети сейчас быстро растут. Перепутал Вас со старшеклассником.
Ольга Сергеевна давится своим чаем и кашляет в ладонь под причитания Натальи Николаевны. Роман Николаевич перехватывает ручку дипломата поудобнее и сжимает её изо всей силы.
Унижен. Убит. Раздавлен.
— Вообще, хорошо, что Вы меня сюда притащили. Мне бы журнал 11 «А», у меня их урок сейчас, а они его принести забыли. Он тут? — Роман Николаевич выходит из ступора и нашаривает взглядом синий журнал на тумбе аккурат у входа в учительскую. Сам же сбросил его туда, чтобы было легче удерживать уязвлённого «ученика». Он тянется за журналом, хочет подать его Олегу Вадимовичу, но тот тоже хватается за корешок. И Роман Николаевич отрешённо одёргивает руку.
— Берите.
Олег Вадимович растерянно хлопает глазами. А потом кивает, берёт журнал, и поспешно выходит из учительской. Роман Николаевич безмолвно открывает и закрывает рот, не успевает ничего сказать. Шумно вздыхает и тоже выходит.
Слышит через дверь сдавленный смех Ольги Сергеевны и хочет вернуться, разобраться совсем не в стиле учителя русского языка и литературы. Но перебарывает себя и быстрым шагом бросается вслед Олегу Вадимовичу.
— Я хотел бы посмотреть, как Вы ведёте урок, — на полпути заявляет он. Олег Вадимович останавливается и растерянно оборачивается. — Тем более, это мой класс.
— Так, Вы — Роман Николаевич? Наслышан, — Олег Вадимович усмехается, ждёт, когда его догонят, и затем продолжает путь.
— Надеюсь, о хорошем?
— Не сомневайтесь. Дети Вас любят. Даже Ваша строгость не отбивает желание учиться.
Роман Николаевич гордо улыбается и расправляет плечи, шагает в ногу с Олегом Вадимовичем. Приятно, что про него не забыли совсем. Даже настроение немного поднялось.
— А Вам зачем на уроке присутствовать? Сомневаетесь в моём профессионализме? — Олег Вадимович самодовольно улыбается, а вот с лица Романа Николаевича улыбка медленно сползает. Он сводит брови и кривит губы.
— Я, Олег Вадимович, сомневаюсь в профессионализме всех новых коллег, пока не увижу их за работой, — ядовито выплёвывает Роман Николаевич в ответ.
— И что, Вы ко всем на урок напрашиваетесь? — у Олега Вадимовича интонация весёлая, он невероятно горд собой. Настроение Романа Николаевича пробивает дно.
— Нет. Считайте, что Вы — исключение.
Дальше до спортзала шли молча. Роман Николаевич брёл чуть позади, буравил серьёзным взглядом расслабленную спину Олега Вадимовича, который двигался пружинистой походкой, сунув журнал подмышку, а руки — в карманы спортивных штанов. Олег Вадимович натурально не нравится Роману Николаевичу, у него ни поведение, ни внешний вид не соответствуют роду деятельности, у него завышенное самомнение и полное отсутствие уважения к другим людям. Роману Николаевичу не хочется никого выживать с рабочего места, но, если бы вышло так, что Олега Вадимовича уволили — устроил бы себе личный праздник и обвёл бы этот день в календаре красным маркером.
Все ученики Романа Николаевича как один были готовы к уроку физкультуры и прохлаждались в спортивном зале, ожидая учителя. Присутствие детей на поведение Олега Вадимовича никак не повлияло: тот, как подпрыгивал, будто мячиком отскакивая от пола, так дальше и шёл. Разве что журнал перехватил в ладонь.
— Добрый день, ребят! — окликнул он всех. — Так, ну-ка в шеренгу!
Ученики дисциплинированно построились по стойке смирно, разве что взглядами бегали между, внезапно, не только физруком, но и их классным руководителем. Олег Вадимович поднял свои тёмные очки на макушку, убирая кудрявую чёлку с глаз и светясь позитивом, а Роман Николаевич остановился рядом, сцепив руки в замок за спиной и кисло косясь на коллегу.
— Вольно. За нашим уроком сегодня понаблюдает Роман Николаевич, не хочется ему домой идти чего-то. Не ждёт его там никто, наверное, — саркастично сообщил Олег Вадимович на весь зал. Роман Николаевич хотел огрызнуться, но сдержался, лишь скрипнул зубами на эту остроту, чуть кивнул коллеге, развернулся, и пошёл к другому концу зала, к скамейкам.
— Кто сегодня отсутствует?
— Все на месте!
— Ну и отлично. Давайте, три кружка по спортзалу, а дальше — как пойдёт.
Роман Николаевич с неприкрытым скептицизмом наблюдал за уроком, согнувшись на неудобной низкой скамейке. Ничего необычного в этом уроке не было: ученики побегали, размялись и сдали норматив по тренировке мышц пресса. Ничего завораживающего или прорывного в педагогике Олега Вадимовича не было совершенно. Разве что, с детьми он общался почти на равных, позволял себе пошутить с ними, не перегибал палку в строгости, да и, в целом, вёл себя довольно мягко. На сдаче пресса так вообще всем неспособным добить тройку решил эту тройку взять и подарить. Словом, ожидания не оправдались.
— Ну, ребят, всем спасибо за урок! — с улыбкой до ушей поблагодарил Олег Вадимович. — Вольно, расходимся! — бросил он, и, отбивая баскетбольный мяч, двинулся к Роману Николаевичу, уже вставшему с места. — Ну, что, посмотрели, на что хотели? Убедились, что я компетентен?
— Не сказал бы, — Роман Николаевич держался расслабленно, но его прямой взгляд был серьёзен. — Вы не дали детям пример ни одного задания, да и разминку проводили не Вы. Да и, вообще, урок физкультуры провести — не сложнее, чем приготовить яичницу на завтрак.
Олег Вадимович поймал мяч и с неприкрытой злобой смотрел в глаза Романа Николаевича. Улыбка моментально сползла с его губ. На его скулах заходили желваки, губы сжались в тонкую полоску, сам он будто весь напрягся и из последних сил держался, чтобы не начать драку. Дышал он шумно, через нос, пытаясь то ли успокоиться, то ли распалиться сильнее. Роман Николаевич ничего больше не говорил, не пытался замять ситуацию: да и вряд ли ситуация сейчас бы смогла хоть как-то разрешиться. Если бы кто сейчас чиркнул спичкой — рванул бы весь район.
Олег Вадимович рывком поднял руку и, удерживая мяч на кончиках пальцев, с силой бросил его вверх и за спину, не отрывая взгляда от глаз Романа Николаевича. Мяч пролетел через весь зал, отскочил от баскетбольного щитка и угодил прямо в кольцо. Со стороны ещё не разошедшихся ребят послышались восхищённые крики — кто-то восхитился до такой степени, что выдал нецензурщину. Но Роман Николаевич лишь дёрнул бровями. И взгляда не отвёл.
— Вон из моего спортзала, — натурально прошипел Олег Вадимович, наконец, разрывая зрительный контакт, и отворачиваясь к ученикам. — Э, я же сказал: расходимся!
Роман Николаевич глубоко дышал, успокаивая внутренний ураган эмоций. Роман Николаевич глубоко дышал, забирая свой плащ из учительской. Роман Николаевич глубоко дышал, отдавая ключи от своего кабинета вахтёрше. Роман Николаевич глубоко дышал, закуривая сигарету по пути домой. Роман Николаевич глубоко дышал.
Роман Николаевич глубоко дышал…
— Роман Николаевич? — Роман Николаевич вздрогнул и оторвал взгляд от журнала. 11 «А» дружно обернулся на дверь — в кабинет заглядывал учитель физики, Дмитрий Иванович. — Вас к директору.