Памятный браслет

Они попрощались со всеми незаметно, чуть уставше, не так, как всегда. Вымотались, хоть и деньрожденческие посиделки были по истине удивительными и ненапряжными. Арсений был в меру активным, Антон держался молодцом. Они даже не сдали себя, и каждый раз после таких встреч с фанатами, будь то съемки или концерты, немного выдыхали — все хорошо, мы и дальше будем продолжать это делать. Но Антон устал больше обычного. Сложно держать марку, когда празднуешь день рождения детища, которого уже нет. Слегка чернушно, с легким привкусом неправильности и несправедливости. Хочется спрятаться дома на несколько дней, не выходить, зарыться в объятия любимого человека, и лишь иногда вставать с кровати на кухню, чтобы съесть ранее заказанную из доставки еду, потому что готовить что-то тоже не хочется, а из Арсения отвратительный кулинар. — Эй, - шепчет Арс, когда они уже идут в тахо. Он еще раз махнул напоследок курящему на выходе Диме, и тут же повернулся к Антону. — Слышишь, Тох? Давай я поведу. — Да не, я в норме, - он уже на автомате по пути открывает дверь Арсу, а сам обходит и садится на водительское. — Не доверяешь? - усмехается, знает же, что такое даже в теории невозможно. Не доверяет, ха. Скажет тоже. — Тебе я доверяю максимально, но я правда в норме. Взгляд притягивает браслет, который он когда-то не снимая носил. Сейчас он, браслет, уже потрепанный, еле живой от постоянной носки, висит на зеркале, дергается от резких остановок. Привычный аксессуар, не привлекающий внимания, но в данный момент, после этих посиделок, Антон вновь вспоминает, как безделушка дорога. — Сережу мы достали конкретно, - смеется сбоку Арс, показывает на телефоне их личную переписку, но Антон, если честно, плохо видит, поэтому дергает плечом и вновь устремляет взгляд на дорогу. — Шутки шутками, а дверь в гримерку мы реально постоянно забываем закрывать. У дядьки уже травма. Антону сейчас максимально плевать на психическое состояние Матвиенко, у него в голове раз за разом прокручивается видео, где Арсений кидает мешочек с подарком, а потом чуть ли не дерется, чтобы Антон не увидел ценник. У Антона флешбеками Арсеньевский смущенный взгляд, будто не браслетик подарил, а кольцо настоящее. Он потом еще год на украшение поглядывал украдкой, Антон замечал, конечно. Боже. Они ж тогда оба еще и в отношениях с девушками были. Как в другой жизни. Они сейчас часто дарят друг другу что-то. Компьютерные игры, кольца, секс игрушки. Это все еще желанно и дорого как внимание, но тот трепет, который был вложен в этот браслет, который сейчас покачивается на зеркале, повторить уже, наверно, не получится. Эта мысль не пугает и не расстраивает — скорее, удовлетворяет, но все равно — было в этом что-то трогательное. — Мы опять завтра встаем рано? - Арсений хмурится, глядя вдаль, а потом поворачивается и кладет руку на ногу Шастуна, и у Антона голову сносит от этого уже привычного "Мы". — Устал же, может, перенесем? - и у Антона пальцы покалывает от желания прикоснуться в ответ, вложить все те эмоции, которые скопились у него от воспоминаний и этого браслета. — Давай я Матвиеныча попрошу, чтобы он опоздал сильнее обычного. И ему не привыкать, и нам не так стыдно будет проспать. — Арс… - и в этом произнесенном имени столько боли, столько любви, столько никак не выплескавшихся чувств и эмоций. С придыханием, тихо, едва слышно от улиц города. Надо бы подколоть, мол, Попов первый же в 8 утра подскочет за кофе, и никуда в итоге они не опоздают, а первыми приедут, но Антон все смотрит на браслет, оторваться невозможно, спасибо дорогу хорошо знает, и Арсений, видя взгляд, потягивается к зеркалу, распутывает его, снимает, вертит в руках, будто не видел на протяжении всех этих лет. — Жаль, не помню, сколько он стоил. Сейчас бы за это тебе предъявил. — Арс… - не смеется, скорее фырчит, как делал это всегда, утыкается в руль лбом, но быстро успокаивается и вновь едет как прилежный водитель. Слава всем, они уже подъезжают, и остается только найти место на паркинге и доползти до дома. Из авто он скорее вываливается мешком, идет скорее к лифту, благо слышит Арсовы шаги по бетону позади, открывает дверь квартиры, автоматом включает свет, буквально затаскивает в нее Попова и прижимается всем телом, обнимает, выдыхает шумно. Ему действительно это было нужно, и иногда эти физические реакции даже пугают, но пока рядом есть Арс, все, что между ними происходит — норма. — Шаст, - тот чуть отталкивается, достает из кармана браслетик, который ранее снял с зеркала, и протягивает такими же дрожащими руками. У Антона дыхание спирает, он слишком редко вспоминает, что нужно дышать, не отрываясь смотрит на подарочек. — Представляешь, я же тогда... И ты... Надень его, утром обратно на зеркало повесишь, а сейчас надень, а. Антон достает из-под одежды Арсения правую руку, которой только-только гладил голую спину мужчины, раскрывает ладонью вверх и ждет. Ладонь слегка мокрая, не так, как раньше, не так, как при их первом поцелуе – спасибо, воспоминание подкинуто очень во время, и Антону от влажности своих конечностей даже не неудобно – черт возьми, Арсений так его любит, что даже не брезгует никогда, и от этого понимания еще сильнее торкает. Попов такой же дрожащей, как у Шастуна, рукой, хватает ладонь, целует куда-то в районе линии жизни, окутывает словно, продевает старый, потрепанный жизнью, как и их отношения, браслет, и вновь целует куда-то, куда Антон разобрать не может, потому что не успевает – теперь уже на него накидываются, оплетают, целуют в легкую щетину, родинку на носу, морщинки у глаз, которые появились совсем недавно. Того явно трясет, эмоции плохо контролируются, он слегка больно сжимает волосы на затылке Антона, и Антон останавливает его. — Больно? — Все ок, - Шастун тяжело дышит, говорить так трудно, потому что хочется совсем не этого. — Просто надо, пока не слишком поздно, спросить, все ли в порядке у Позовых. — Черт, точно, - Арс в последний раз проводит по запястью, на котором болтается браслет, отходит, снимает свои ностальгические ботинки – сентиментальный шопоголик, блин – у Антона при взгляде на них коврик гостишки и гора прошлого смущения – и идет в ванную, но его останавливает Антон и целует в макушку, чуть наклонившись. — Спасибо, Арс. — За браслет? - поворачивается и, не удержавшись, дотягивается до губ Антона, целует легонько, почти неощутимо. — Ага. Замечательный браслет, Арсюш. Любимый.

***

— О, Шаст! После вчерашнего на ностальгию пробило? Дима чуть уставше от бессонных ночей улыбается, просовывает палец в браслет, мол, я про эту безделушку, да. Арсений на это закрывает лицо экраном смартфона, Антон тушуется, бормочет, что обязательно снимет его перед Техничкой, и только мудрый Сережа складывает у себя в голове 2+2, смотрит то на Попова, то на Шастуна, цокает и уходит из гримерки. Все же, у него действительно травма.