Мисс Поттер

      Гарри       Каникулы наконец-то закончились, и ученики возвращались. Я и Рон стояли на платформе и встречали друзей. О том, что по школе гуляет «В» собственной персоной, не сказала. Да и кто мне поверит, что после нашего с ним общения я осталась в живых? А если и поверят, то тут же причислят меня к его сторонникам. Вот уж радость, так радость! Поэтому и промолчала. А профессор, он же мистер В, больше ко мне интерес не проявлял. Так пересеклись взглядами. На этом все. Радовало во всей этой ситуации то, что шрам от его внимания у меня не болел и голова от боли не раскалывалась.       - Герми! – Радостно зову подругу, которая спускается с поезда и идет в компании Невила и Терри с Майклом. Они что-то обсуждают или о чем-то спорят, а когда видят меня и Рона, спор прекращают. Подруга подошла, обняла меня и протянула коробку. Я на нее посмотрела, напомнила о просьбе ничего мне не дарить, а она напомнила:       - Ты обещала быть дегустатором, когда я создам свой очередной кулинарный шедевр или повторю одно из сложных блюд, так вот. – Говорит подруга, – это одно из них. То, что я приготовила и повторила за шеф-поваром следуя инструкции, даю тебе на пробу. Это не подарок, а взятка, как будущему критику.       - Критиком я быть не собираюсь, а вот стать дегустатором не откажусь. – Взяла коробку и пошла с подругой в нашу комнату.       Рассказать ей о том, что со мной было в эти каникулы, не решалась. И не потому, что боялась стать в ее глазах последовательницей лорда, а просто потому, что переживала за нее, зная ее любознательность. Она Шерлок Холмс в юбке. Ей бы что найти, узнать, раскрыть тайну или загадку. А с «В» тягаться опасно для жизни. Так что я пока промолчу. Понаблюдаю за лордом и профессором в одном лице. Он явно в школе не спроста. Ему что-то надо. Вопрос в том: – «Что?». А тут еще и собака трехголовая, стерегущая люк. И как мне кажется, все дороги ведут к камню.       Если расставить все события в хронологическом порядке, то получается следующее: Николас Фламель – создатель философского камня. Все начинается с него и директора, с которым он в дружеских отношениях. По какой-то причине Николас отдает камень на хранение директору, а директор прячет камень в сейфе 713. Потом опять по какой-то причине этот камень переносится в школу. Примерно в это же время на место профессора встает Квирелл, он же мистер «В». И вот тут начинается интересное.       Запретный коридор, трех головая собака, стерегущая люк, и странное зеркало. И активность В по отношению ко мне. Что ему от меня надо вопрос. А вот что ему надо в стенах школы – понятно. То, ради чего мистер «В» устроился в школу – это философский камень. Пост профессора – прикрытие, чтобы выяснить местонахождение камня. Выяснил, скорее всего, провел такую же параллель. Попытался проверить на подлинность информацию и пустом сейфе. Проверил, узнал и продолжил искать уже в школе. Меня волновало другое: – Откуда он узнал номер сейфа? Ведь его знали только директор, Фламель и…       - Хагрид! – Шепотом сказала я, смотря книзлу в глаза, который от моего шепота поднял голову и сонным взглядом смотрел на меня, типа спрашивая, что я имею в виду. Я ему не ответила, а продолжила гладить по макушке и за ушками, смотря в потолок. Размышляла я, лежа в кровати под мирное сопение Герми.       Было глубоко за полночь, а мысли все не укладывались. И чтобы их усмирить, стала проводить в голове хронологию известных моментов. Значит, мистер «В» узнал информацию от Хагрида. Но как? Магия, этим все сказано. Этот «В» могущественный волшебник, знаний и умений вагон, вот и провернул, так сказать, финт ушами. А лесник и знать не знает, что подвергся допросу. И не узнает. Я не скажу, а мистер «В» тем более. Когда мысли в голове улеглись, то под мурлыкание Чершира уснула.       А утром занятия, днем обед и еще уроки. Вечером время на выполнение заданий, ужин и свободное до отбоя время. К сожалению игр, и тренировок зимой нет. Все ради того, чтобы ученики не заболели и не подхватили пневмонию и или отит вперемешку с менингитом. Но капитан устраивал нам небольшие тренировки на земле без полетов, чтобы держать нас в форме. И не только он, но и все команды по квиддичу бегали вокруг школы или выполняли нормативы и упражнения.       Так пролетел январь, февраль, а с наступлением марта возобновились тренировки в небе, и мы готовились к первому после перерыва матчу против Пуффендуя. Диггори, мать его налево! Способный и верткий, как уж на сковородке. Обыграть его не просто, но не невозможно. У Роджа есть план, как одолеть пуффа, и это скорость, финты, повороты и неожиданность. А Хигса взять на «слабо». Без грязных трюков он середнячок. Берет грязью и незначительными нарушениями. А о гриффиндорце я вообще молчу, так как ловец у них патовый.       И вот весна в полном разгаре. Март подходит к концу. И в воздухе уже чувствуется апрель. Становиться теплее, светлее. У всех прилив сил и весеннее настроение. У всех, кроме одного конкретного мистера «В». Квирелл плох. Серая кожа, потухшие глаза, ноги его едва носят, а пахнет от него не трупом, а пеплом. Видимо, еще немного и профессор рассыплется. Казалось, каждый шаг или движение для него последний. Профессора и директор видели, но не вмешивались, а я убеждалась в том, что они все видят, но ждут. Чего? Команды директора. А он пока молчит. Наблюдает, выжидает. И дождался.       Наступило время игр и первой парой, открывающей весенний сезон, оказываются: Слизерин и Гриффиндор. Матч смотрит вся школа, команды поддерживают болельщики факультетов и профессора. Мы с Герми и Рон с Невиллом сидим на трибунах Гриффиндора, как и Хагрид поддерживающий львят. В его руках огромный бинокль. Хагрид, как Ли комментирует то, что происходит на поле. А именно между ловцами. Хигс не долго боролся за снитч, вынес ловца Гриффиндора и принес победу команде Слизерина. Рон расстроился, сказал, что их бы команде да толкового ловца, а не этого то команду не уступала бы Слизням и нам, Воронам. Надеялся на следующий год. Может кто-то с его потока займет это место. Возможно он сам.       Мы шли по учебному коридору, осуждали матч, как нас с Герми догнала Падма Патил и сказала о том, что профессор Квирелл умер. Проклятие его доконало, и он рассыпался в пепел в своей комнате. На ужин всех собирают в Большом Зале, чтобы проводить профессора и помянуть его, проводить в чертоги Госпожи. Мы с Герми и ребятами переглянулись и сказали, что ее услышали. И Падма пошла разносить новость дальше. Значит, доконало проклятие? А может просто мистер «В» взял то, что хотел и распылил сосуд, к которому прицепился? Одно понятно, возрождение «В» не за горами. Раз у него есть камень, то есть и план, как этот камень использовать. Вопрос в том, как он это все провернет? Тела то нет. Хотя так же. Присосется к кому-нибудь и возродится. Надеюсь, директор в курсе и сделает что-то в противовес. Если нет, то земля пухом этому миру.       - Гарри! – Тормошит меня за плечо Герми. – Ты опять в свои мысли ушла? – Спрашивает подруга, а мы с ней стояли посреди коридора. Рон и Невилл уже ушли, остались только мы. Герми спросила: – ты из-за Квирелла переживаешь? – Кивнула и сказала, что теперь ЗОТИ вести некому.       - Так что остались мы без Защиты от Темных Искусств.       - Не остались, мисс Поттер. – Говорит профессор Снейп. – Профессор на временную замену найдется. Будут вам уроки, - произнес зельевар, смотря на меня провалами черных, как опалы, глаз. Почему-то его взгляд меня не пугал, не нервировал, не ужасал, как многих, а наоборот, успокаивал, даже охлаждал. А то, что тон и голос его подобен льду, не волновало. Зиму я люблю, как и снег с морозами и ледяными на окнах узорами.       - Спасибо, профессор. Вы меня обрадовали, – улыбка его хмык в ответ, а меня уже за руку тянет Герми. Не стала сопротивляться, шла за ней. Спрашивая: – ты чего дрожишь, как листок на ветру? Боишься профессора? – Как оказалось: «Да, очень». Подруга откровенничала уже в комнате, говоря:       - От его взгляда трясутся поджилки, тон и речь запутывают и стирают мысли, а движения и действия вызывают желание сбежать, как можно дальше и как можно быстрее. А окутывающая его аура и темная магия холодят кровь и промораживают сердце и легкие. Он – Ужас Подземелий! – Не выдержала и рассмеялась, сказав:       - Эк тебя проняло! – Она кинула в меня подушку, а ее поймав, сказала: – Герми, то, что ты сказала, правда. Он холодный, мрачный и темный. Но он профессор. И детей не убивает, не линчует и не ест. То, что он так себя ведет – нормально. Не забывай, чей он декан. А еще он выпускник змеиного факультета.       - Должность обязывает? – Спросила подруга, а я кивнула и сказала, что мы не знаем, какой он на самом деле. Возможно такой и есть, а возможно нет. И глубоко в душе профессор менее мрачный, хмурый и не такой холодный. Герми улыбнулась и сказала: – не смотря на то, что ты сама бука, Гарри, в людях ты видишь как хорошее, так и плохое. И не делишь все и всех на черное и белое. Мне в тебе это нравится. – Говорит она, а я не отрицаю. Ведь в каждом есть как свет, так и тьма.       За разговорами о профессоре пролетело время и подошла пора прощального по профессору ужина. Собрались, выслушали речь директора, профессоров, попрощались, попросив у Госпожи устроить профессору достойный в чертогах прием, и разошлись по комнатам. Уроки завтра никто не отменял. А профессором по ЗОТИ стал Снейп. Его методика меня радовала. И как жаль, что профессор не может совмещать два предмета. Не из-за накладок, а из-за того, что надо отдыхать.       А время до конца года пролетело незаметно. Уроки, задания, тренировки и финальные игры. Мы сыграли со Слизерином, одержав победу со счетом: 230 – 190. снитч я поймала в крутом пике, летя на невероятной скорости вверх. Хигс меня просто не догнал. Метла не та. Мой Нимбус 2000 помог поймать шарик и принести победу. Как и в дуэли с Пуффендуем. Но Диггори попал в мою ловушку. Так же на высоте, в крутом пике мы неслись за победой.       Шли нос к носу. Пуфф пытался меня вытолкать с траектории полета, но вынесла его я. Летела не просто вперед, а спиралью, наворачивая круги вокруг летящего Диггори, ускоряясь, оттесняя и отвлекая его от цели воздушным потоком и мелькающей перед глазами фигурой. А потом резкий рывок вперед и шарик у меня в руке. Как и победа. Стадион взорвался овациями и криками: «Поттер! Поттер!» и «Когтевран Чемпион!». Нас поздравляли с победой, как профессора и директор, так и команды. Первыми протянул руку Гриффиндор. Оливер и Родж обменялись рукопожатиями и обещанием в следующем году побороться за место в небе. Оливер смотрел на меня и говорил:       - Молодец, Поттер!       - Спасибо, Вуд, – благодарила я капитана львов. Потом подошли пуффендуйцы и их капитан так же обменялся любезностью с Роджером. А Диггори обещал меня в следующем году уделать. Сказала: – Мечтай дальше! – И на этом разговор закончен. Последними подошли слизеринцы. Маркус и Родж так же обменялись рукопожатиями и поздравлениями, а у нас с Хигсом состоялся короткий разговор.       - Поттер, скажу лишь раз. Не повторю. Ты толковый ловец. Роджеру достался не ограненный алмаз. – От подобных слов из уст слизеринца потеряла дар речи. – И как хорошо, что ты ворон, была бы ты гриффом, размазал тонким слоем по стенам трибуны или закопал в песок поля.       - Рада, что этого не произошло, – сказал я, поблагодарив: – Спасибо за слова и за опыт. – А потом спросила: – Кто тебя заменит? – Он не сказал, лишь намекнул, показав на блондинку. Я улыбнулась, сказав: – Малфой, значит. Она птица высокого полета, но мы еще посмотрим, кто из нас лучше летает. Спасибо за информацию, Хигс. – Поблагодарила и присоединилась к своим праздновать.       Так вот и закончился учебный год. экзамены сданы, баллы подсчитаны. Итог таков, что Кубок по квиддичу у нас, у Когтеврана, а кубок школы у Слизерина. Поэтому прощальный ужин прошел под флагами Салазара. Потом собирать вещи, спать, а утром поезд и дорога домой. Снова ненавистные Дурсли, но это всего лишь на лето. Да и не все время я проведу с ними. Меня к себе приглашала Герми, Рон, а я не отказывалась от возможности послать тетку и погостить у друзей. Обменялись с Герми телефонами, а Рону написала адрес, по которому живу и разошлись. Я к дядя Вернону, ждущему меня у машины, а подруга к родителям, стоявшим неподалеку. Видя на моем плече кота, дядя скривился, но ничего не сказал. А я шепнула пушистому другу, почесывая макушку:       - Прорвемся, Чешир! – Его громкое: «Мяу!» стало мне поддержкой.