Мисс Поттер

      Каникулы закончились. Ученики возвращались отдохнувшие и радостные. Мы с Роном, как и договаривались, шли на платформу, чтобы встретить друзей и родных. И, как всегда после, думали расходиться по гостиным. Но не в этот раз. Яро спорящие между собой Герми, Нев и Джинни утащили нас всех, в том числе и близнецов, в библиотеку. Оказалось, их спор начался еще в поезде, и обсуждали они произошедшие на слизеринок нападения. То, что оцепеневших девушек уже две, не секрет. Новость разлетелась по родителям, и некоторые не отпустили после каникул своих детей обратно. Особенно белокурых голубоглазых девушек. И не важно, полукровок или чистокровных. Опасно и все тут.       - То, что ты говоришь, Гермиона – бред!       - Ни одно живое волшебное существо не может ввести в оцепенение! – кричали шепотом братья Уизли. А Герми была уверена - это ни заклинание, ни чары, ни что-то еще, а именно существо. Настаивала:       - Я перерыла кучу всяческой литературы, – говорит подруга. – Я несколько дней из книжного магазина не вылезала, как маггловского, так и волшебного. Устраивала перерыв только на поесть и поспать. Консультировалась с литераторами, спрашивала о заклятиях или чарах, но все как один мне говорили – нет такой формулы. Если только какой-то уникум его создал.       - Вот тебе и ответ! – Говорит Джинни, – кто-то придумал заклятье оцепенения и решил его на слизеринках проверить! Ясно же все как белый день! – Остальные Уизли ее поддерживают, а вот я и Невилл сомневаемся. Невилл вставил свое предположение, которое так же имело место быть:       - Если бы это было новое заклинание, то тот, кто его создал, прослыл бы гением. Получил бы титул Мастера или Подмастерья по Чарам. Или премию по медицине. Ведь это прорыв. Человек, подвергшийся этому заклятью, остается живым при магии и разуме. Это как маггловская креокамера, с помощью которой хотят увидеть будущее.       - К чему ты это говоришь, Нев? – Спрашивает Джинни, а остальные смотрят на него тем же вопросительным взглядом. И Невилл поясняет:       - К тому, что человек, создавший чары или заклятие «Оцепенения» не стал бы проверять действие на первокурсницах, создавая панику и вызывая страх, а предпочел бы использовать их на взрослых, чтобы проверить эффект на тех, кто уже сформирован как физически, так и магически.       - Это ты как маньяк рассуждаешь или как ученый? – Спрашивает Рональд, добавляя: – Ведь еще одна жертва и будет серия. А если серия, то маньяк. Так как Нев? – Смотрит на пуффендуйца гриффиндорец. Невилл назвал его придурком и ушел, сказав, что это его мнение и он всецело за теорию Герми. Не может это быть заклятием или чарами. Тут явно волшебное существо потопталось. Оставался вопрос: «Какое именно?». Для этого мы в библиотеку и пришли. У нас было несколько вариантов, и именно по этим существам мы и искали информацию. Мадам Пинс, стоило ей услышать тему, покачнулась, схватилась за сердце, но устояла и к мадам Помфри не загремела. Книги, нами выбранные, принесла и пожелала удачи в поисках. И, как мне показалось, она в курсе или догадывается, кто именно напал на девочек. Но не скажет. Или пятая поправка, или просто не хочет во все это дерьмо ввязываться.       - Под параметры подходят два волшебных существа: Василиск и Медуза Горгона, – начала Герми, а потом развивала эту мысль: – Только первый вариант смертелен. Глаза в глаза и тебе конец. А второй вариант - такой же необратимый, но тут не труп, а камень. Больше подходящих нет. Если только какой-то яд или… – задумалась подруга, но так и не нашла ответ, уйдя в мысли.       - Бред все это! – Устало сказал Рон и ушел, а следом за ним и близнецы, обещавшие подумать и вспомнить о легендах или сказках, в которых упоминалось бы что-то подобное. Следом за братьям ушла и Джинни. В библиотеке мы с Герми остались одни. Никого не было, так как время подходило к отбою. Мадам Пинс пришла нам об этом напомнить, а еще шепнула:       - Хагрид, сходите к нему. Он знает практически все о волшебных существах. Возможно, он поможет, – сказала мадам, а потом попросила: – но если что, я вам ничего не говорила и к Рубеусу не отправляла. – Мы с Герми молча кивнули и, сдав книги, пошли в гостиную. По пути встретили Полумну, бродившую по коридорам. Проводили девочку до ее комнаты и после водных процедур легли спать. Ко мне стоило лечь на кровать, прибежал Чешир и под его урчание и тарахтение, подобное мотору мотоцикла, уснула.       Утром, как и всегда в обычные учебные будни. Завтрак, уроки, две пары у профессора Снейпа, две пары у профессора Стебль, потом обед и урок у декана. Потом задание, тренировки на земле, бег вокруг школы или вокруг озера, потом ужин, свободное время и отбой. И так до марта. Нападений за это время не происходило. Все словно по щелчку пальцев прекратилось. Ученики и профессора выдохнули, и комендантский час отменили. Взрослые более не провожали младших, а младшие могли свободно ходить по коридорам. Казалось, все, нападавший утолил свою потребность. Но, увы.       Первый после перерыва матч: «Когевран-Слизерин». Игра в самом разгаре. В ворота Роджа залетает квофл за квофлом, как и в ворота …, загонщики отгоняют бладжеры или посылкой, то есть битой, доставляют их противнику, ломая метлы, руки, ноги, выводя из игры. А мы с Малфой на небывалых скоростях высоко в небе на расстояние под тридцать этажей от земли пытаемся поймать снитч. И то ее рука едва коснётся золотисто-тонких крылышек, то моя. Потом снова резкое пике, или вниз или вверх, резкий поворот вправо или влево, вертушки, зигзаги, штопоры. И все равно пока что ничья, даже по попыткам поймать крылатый шарик.       - Поттер! – кричит мне Малфой, – а ты не плоха! Но мне не чета! – Говорит слизеринка, уходя резко в бок, так как именно там промелькнуло золотое тело снитча. – Победа за мной! – Кричит Драксис, протянув руку и почти догнав снитч, касаясь кончиками пальцев его крылышек, но я догнала ее и шарик, а рука моя так же тянулась к победе:       - Завались! – Резкий рывок изо всех сил и пальцы сжались на кончике золотого крыла. Говорю: – Он мой! Победа за Когтевраном! – Мой смех сопровождался ее гневными, слетающими с губ проклятиями: «Провалиться!», «Разбиться», «С дементором пожениться!». Я ей улыбалась, говоря: – у нас с тобой, Драксис, еще несколько лет впереди на то, чтобы выяснить, кто ловчее, быстрее и кому Удача улыбается чаще. Даже в этом году еще два матча. Так что все в твоих руках, – говорю ей. Она лишь фыркнула и помчалась вниз, к команде, как и я, показывая пойманную добычу. Свисток мадам Трюк и слова:       - Счет: 290 – 230! Когтевран победил!       Все спустились с небес на землю, чествовали победителей, а меня Родж взял на руки, посадив на плечо. По пути в гостиную команда и сокурсники кричали: «Поттер, Поттер!», «Когтевран – чемпион!», «Вороны – непобедимы!». И ровно до крика Падмы:       - Полумна! Нет! – кричит девочка на весь коридор факультета, а мы все, от первого до седьмого курса, и декан Флитвик в том числе, бежим на крик Патил. Она стоит у стены, плачет, держа ладошку Полумны в руке. Она, как и слизеринки, подверглась нападению. Оцепенела. Вот тебе и серия. Три белокурые, голубоглазые чистокровные девочки. Факультет не важен, только эти три признака.       Но в этот раз нападение отличалось от предыдущих. На стене была надпись толи кровью, толи красками. Гласила она о следующем: «Тайная Комната открыта! Трепещите! Наследник Слизерина вернулся!». И вот тут мне поплохело. Ведь наследника у Слизерина два - это я и Том Реддл. Я не нападала, а Тома Реддла среди профессоров и студентов нет. Так что это или какой-то внебрачный наследник потомков Салазара, или самозванец, решивший присвоить себе титул и статус Наследника Основателя.       Интересовало другое, что такое Тайная Комната и как понять снова открыта. Ее открывали что ли? Если «да» то кто и когда? И жертвы нападения вернули их к жизни или же… Опять куча вопросов без ответа, на которые хочется найти этот самый ответ. И желательно как можно скорее, ведь маньяк может начать нападать чаще. И кто знает, что будет у таких вот нестабильных личностей весной. Как известно, все не здоровые на голову люди страдают обострением симптомов именно с приходом весны. А март уже во всю идет. Апрель не за горами.       Пока я стояла и смотрела на Полумну, пришла мадам Помфри и директор, а с ним и Локонс. Увидев девочку и надпись, он разразился бурной тирадой о том, что нападающий на первокурсниц – трус и гад. Что если бы он ему попался, то ответил бы за все поступки и порушенную честь девушек. И никакой взгляд и яд его бы не страшил.       Мы разошлись по комнатам, а у меня в голове крутились слова Локонса. Как говорят маггловские психологи, оговорка по Фрейду. Уверена, директор и профессора это поняли и стали, как и я, Локонса подозревать. Если не в нападении, то в соучастии точно. О словах профессора и оговорке Герми вспомнила по пути в комнату, говоря:       - Гарри, тебе не кажется, что профессор Локонс к нападениям как-то причастен? – размышляла она. – Оговорка о взгляде и яде неспроста, – говорит подруга. А я не отрицаю. Видя это, она спрашивает: – Ты его еще там заподозрила?       - Да, оговорка по Фрейду. – Она, как воспитанница магглов, меня поняла и подтвердила подозрения о причастности профессора. Предложила за ним понаблюдать. Опасная затея. Но мы не сражаться с ним будем, а просто общаться. Примерим на себя роль его фанаток и почитательниц, которые прониклись его творчеством и подвигами. На этом и договорились. Начнем воплощать задуманное на следующем уроке у Златопуста. А пока спать.       А утром было много суеты, споров и криков. Старшие спорили между собой на предмет Тайной комнаты и того, что нет никакого Наследника. Все это для большего антуража, привлечения внимания и накала страстей вокруг ситуации и личности нападавшего. Что просто какой-то псих, воспользовавшись титулом Наследника Слизерина, творит дичь и удовлетворяет свое непомерное «Я». Не более. А способ или его изобретение, или существо, вгоняющее в летаргию и анабиоз, замедляя все жизненные процессы. А еще:       - Ведь если бы это и вправду был Наследник Слизерина, а Тайная Комната действительно была бы открыта, то вместо оцепенения были бы трупы, как пятьдесят лет назад, - говорила Пенелопа, а я тут же спросила, что она имела в виду, говоря о трупах и деле пятидесятилетней давности. Она и Роджер по очереди рассказывали: – Как говорит моя бабушка, а она училась в то время, комната была открыта лишь раз, и жертвой настоящего Наследника стала девочка-магглокровка. Кто напал, не выяснили. Жертв больше не было, да и комнату так и не нашли.       - А искали. Несколько недель. Прошерстили все помещения школы, но бесполезно. Мой дед аврор входил в ту группу по зачистке и поимке особо-опасных существ. Но, увы, – развел руками Родж.       - Ты сказал, группа искала опасное существо. Кто бы это мог быть? И как именно убили девочку? – На меня смотрели все старшие и Герми. В глазах стоящих рядом вновь вижу смешанные чувства страха и интереса.       Родж рассказал лишь легенду, которую передают всем ученикам школы об основателях и их изобретениях. А именно о Тайной Комнате. В этой комнате, по легендам и преданиям собраны все научные труды Салазара. Именно в той комнате он творил, изобретал и просто отдыхал от остальных волшебников. А когда покидал школу по личным причинам, то запечатал комнату, оставив там стража, который признает и даст пройти в его святая святых только Наследнику прямому, а не из побочной ветви. Ужас Салазара – это отдельная легенда, носящая название: «Чудовище – несущее смерть». Кто именно сторожит комнату, неизвестно. Но одно точно, Наследник должен доказать этому самому стражу свое родство. Как? Никто не знает.       - Вот так как-то. У Салазара много талантов и особенностей, какой именно докажет родство – неизвестно, – развел руками Родж. Я догадывалась, как именно доказать это самое родство и титул Наследника стражу комнаты, но молчала. Ведь мысли - это мысли, их нужно подтвердить. А поможет мне в этом Лильябель. Надеюсь, что поможет. Пообщаться с ней хотелось как можно быстрее, но времени нет. У нас уроки, задания и тренировки никто не отменял. Ближе к выходным попрошу у директора возможность с Верховной пообщаться, а пока же буду думать о страже и заодно наблюдать за Локонсом.