Мисс Поттер

      Каникулы начинались странно и с неожиданными сюрпризами. А хорошие они или не очень, решу потом. Но сначала был суд над мадам Пинс и ее сообщником Локонсом, который должен был в итоге сыграть роль спасителя и героя, освободившего девочку из лап Наследника, а заодно василиска победить так, для очередного своего третьесортного романа. Но он проговорился перед всем профессорским составом, за ним следили, его подозревали и были уверены, что он маньяк. А оказалось… но всем досталось по заслугам и всех приговорили к поцелую с дементором. А мы со спокойной душой и сданными экзаменами возвращались домой.       Поезд, дорога, бурные обсуждения прошедшего года и грядущего, а еще каникулы и планы на лето. Герми звала меня в гости, как и Невилл, а я тактично отказывала. У меня огород, грядки и палисадник. Так что я точно не покину дом на Тисовой. Да и с теткой хочу поговорить, потом переварить и еще раз все с ней обсудить. А после дня рождения свалить к Тому в «Дырявый котел». В дверь купе постучались, и на пороге стоит, переминаясь с ноги на ногу, Полумна.       - Гарри, можно тебя? – Спрашивает девочка. А я не отказалась, вышла из купе. Она отвела меня в строну и сказала: – Спасибо тебе, – говорит она. А я интересуюсь, за что она меня благодарит. Ведь это не я выращивала мандрагору и варила из нее зелье. На что девочка ответила: – За то, что остановила мадам Пинс.       - Это не я, а василиск, – пошутила я. А девочка сказала:       - Да, все верно. Василиск скинул наваждение ложного наследника и помог истинному держателю тетради. – Смотрит на меня. – То есть тебе. Я не скажу, Гарри. Никому не скажу то, что вижу и знаю, – говорит Полумна. – Лунные девы своих не сдают и не бросают, – я еле удержалась оттого, чтобы челюсть не уронить. Удержалась, не уронила, но вопрос задала:       - Лунная дева. То есть ведьма?       Девочка не ответила, лишь улыбнулась и убежала к своим подругам. А я все еще стояла у окна, но не долго. Ко мне со спины подошла та, чей взгляд я не спутаю с другим. Ведь перышко уже щекотало мое плечо и кончики волос. Улыбнулась, но ничего не сказала. Просто стояла и смотрела в окно, наблюдая за мелькающим пейзажем. Дафна стояла рядом, смотря в окно. Так мы простояли около часа, молча, не смотря друг на друга, лишь на мелькающий за окном пейзаж. Плевать на проходящих мимо нас учеников, есть только мы, окно и тишина.       Когда стало темнеть, да и были мы около станции, она коснулась теплыми кончиками пальцев моей руки и ушла, сказав шепотом: «Спасибо». Это касание слова и ощущение дали понять, что я попала. То, что в моем сердце поселилось теплое чувство к Дафне. Заметила после лечебного крыла и записки, пропитанную запахом ее геля для душа или шампуня для волос, которая до сих пор лежит у меня в нагрудном кармане. И убедилась в этих чувствах окончательно именно в этот момент. Касание слова и она, стоящая рядом. Эх, тяжко мне будет. Как и ей. Не факт, что наши отношения примут. Но их этих отношений нет. Пока нет. Лишь приятное времяпровождение и тяга к девочке.       Приехали мы, как всегда под вечер. Попрощавшись с Роном, Джинни, Перси и с близнецами. Еще в поезде они обещали мне писать, а по возможности приехать и погулять. Да и вообще, покупки и поход на Косую Аллею никто не отменял. Договорились списаться и встретиться. Перекинув через спину рюкзак, подхватив из рук Джинни спящего все это время Чешира, вышла следом за Герми. С ней мы прошли на маггловскую часть Лондона. А у вокзала ее и меня ждала родня. Дядя Вернон торопил меня и показывал на часы. А я с котом на плече шла к машине. Там меня ждал не только дядя, но и тетя. Вместе мы встретили Дадли и поехали домой.       ***       Каникулы!       Жара! Пекло! А мне хоть бы что! Как была бледной, так ей и оставалась. Не брало меня солнце. Я даже пробовала крема, усиливающее эффект. Ноль эффекта. Черта Основателя, черт его дери, наследие я имею ввиду, а не Основателя. Тетка же реагировала на это спокойно, говоря, что и мама у меня такая же была. Максимум, что у нее было – веснушки. Но это нормально, ведь волосы рыжие, глаза зеленые. Ведьма вылитая. Она мне это говорила чуть ли не через день. Особенно после активного загорания на грядках и в палисаднике. И вот снова. Вечер, ужин, я помогаю тете, а она смотрит на меня и говорит:       - Бледная поганка, – показывает на плечи и лицо. – Снова несколько часов на солнце и никакой реакции. Вылитая мать! – И вот тут я спросила то, что хотела. О мамином удочерении. Половник у тетки на этих словах выпал, а сама она начала хаотично передвигаться по комнате, что-то искать, протирать несуществующую пыль или грязь. А я настаивала:       - Тетя Петунья, я не дура и могу сложить 2+2, как и умножить. Да и фото у нас цветные. Не трудно догадаться, что мама вам не родная сестра, а приемная. – Говорю и вижу панику и страх в глазах. Двигаюсь ей навстречу, а оказываюсь на расстоянии вытянутой руки. Она говорит:       - Не подходи! – резко говорит она, выставляя между нами руку. Пальцы тети дрожат, сжимаются в кулак и со всей ей доступной силы бьют по столешнице. – Не думала, что ты... – не договорила, что именно ушла в другую сторону разговора, а именно в правду о мамином удочерении. Рассказывала: – ее, как и тебя, подбросили в корзинке. Записки не было, лишь одеялко, в которое она была завернута. Смешно! – говорит она, – любят волшебники над нами, простаками, шутить и детей волшебных подкидывать! – Кривая улыбка, а по щеке катится слеза.       Тетя говорила, что если бы не магия, то она была бы самой лучшей сестрой на свете. Но у мамы появилась магия, а тетя испугалась и вместо того, чтобы побороть страх, возненавидела. Не маму, а магию, которая у нее забрала сестру. А потом, после ее смерти, возненавидела еще сильнее. Ведь магия отобрала сестру дважды, второй раз безвозвратно. А я и мои магические заскоки – это напоминание о маме, о их порушенном детстве и сестринской дружбе. В горле появился горький комок, к глазам подступили слезы. Мне хотелось уткнуться в плечо тети, но я лишь закусила губу и кивнула, говоря:       - Я вас поняла, тетя Петунья. Видя меня, вы видите маму, а это видение пронзает болью ваше сердце и ворошит болезненные воспоминания. – Она лишь кивнула и отправила меня к себе в комнату.       Ужин приготовлен, на стол накрыто, осталось лишь сесть и поесть. Но как всегда без меня. Я поем, потом то, что останется мое. Это неизменно и постоянно. А пока я читаю и делаю домашнее задание. У меня сделаны лишь Зелья и Чары. Осталось дописать Трансфигурацию, высчитать свой гороскоп на предстоящий год по Астрономии. ЗОТИ под вопросом, так как профессор труп и точно домашнее задание не спросит. Так что лесом ЗОТИ. Рядом с книгами, уткнувшись мордой в мою ногу, лежит Чешир, урча и тарахтя как трактор.       ***       Все так и продолжалось. Утром и днем домашние дела, вечером ужин и уроки. я просто читала не только по своей школьной программе, но и учебники Дадли. Мало ли в мир магглов уйду, пригодится. А кроме учебы и домашних хлопот ничего такого со мной не происходило. Я переписывалась с Роном, Невиллом, Луной. Получила письмо от Герми, в котором она просила ее не терять. Они с родителями выиграли какой-то тур и отдыхают за границей. Пожелала ей хорошего отдыха и продолжила учебу.       Было еще одно мини-письмо даже записка без имени отправителя. Но почерк и запах я узнала. Пара строк, которые грели мне душу и сердце. Записка гласила: «Буду на Косой Аллее 17.08. в полдень. Присоединяйся.» – Это своего рода приглашение на свидание. Написала ответ: «Буду» – Вот и все, что несла в себе записка. Но на сердце тепло, а в животе бабочки порхают. Уже несколько часов лежала на кровати и прижимала записку к груди, видя перед собой не потолок комнаты, а голубые, как чистейшее, небо глаза и белые, словно снег волосы. А еще светло-розовые губы, которые улыбались лишь мне, уголками, едва заметно. Не долго длились мои фантазии и мечты. Ко мне в комнату влетает дядя Вернон и тащит вниз в гостиную к телевизору. И показывает на экран. А там срочные новости крутят по всем каналам. Предупреждают об опасности и просят откликнуться, если вдруг кто-то увидит или заметит. Спрашиваю, показывая на экран телевизора:       - А я при чем? – не понимаю я.       - Этот беглец, он… – от страха, дядя, не может и слова нормально сказать. Запинается и потеет, тяжело дышит. Показывает на фото мужчины в полосатой робе трясущимися от нервов и страха руками. Мужчина не высок, худ, бледен, мрачен. Черные прямые волосы заправлены за уши, открытое узкое лицо, прямой нос, сдвинутые к переносице тонкие брови и холодные серые глаза. От этого даже плечами передернула. Словно иней по спине или капля холодной воды за ворот. Имя беглецу – Регулус Блэк.       Фамилия, точнее имя рода моей бабушки Юфимии, которая после замужества стала леди Поттер. А так же леди Нарцисса, которая так же до замужества с лордом Малфоем была Блэк. И если не путаю, то она приходится мне троюродной сестрой, а Драксис племянницей. Но плевать. Важнее тот, кто на экране. А то, что он волшебник - факт. Так же в новостях говорилось, что Блэк особо-опасный преступник, сбежавший из-под стражи. И что он был частью преступной группировки, которая занималась в 70-ые и 80-ые годы убийствами, пытками, терроризмом, короче творила дичь. А еще на его руке странное тату - змея, выползающая из черепа. Жуть, а не волшебник.       - Защитить от него я не смогу, – усмехнулась, добавив: – Не те весовые категории. – Дурсли не требовали, а показали на диван, в котором кто-то сидел. Я медленными шагами шла в сторону дивана, отмечая то, что волосы у гостя, как и у беглеца, черные, профиль аристократический, кожа слишком светлая, а глаза серые, как небо во время ливня.       - Мистер Блэк!