Мисс Поттер

      Вот и 1 сентября. Рюкзак с книгами за спиной, мантия там же, Чешир в руках. провожает до платформы меня, как всегда Сириус, а Регулус лишь до входной двери. Наши с ним традиционные объятия, я у его плеча, руки крестного в моих волосах, перебирают пряди и спускаются ниже по плечам и спине. Легкий поцелуй в макушку и лоб и слова: «Жду на каникулы» и мы с Сириусом аппарируем, оказываясь на платформе. Под недовольный взгляд Молли меня в цепкие и медвежьи объятия заключают Уизли, близнецы, Рон и Джинни, дальше прижимает к себе Герми.       Пока Джинни с Роном ищут купе, мы с Герми идем к Драко и Панси, рядом с девочками, вижу, как прощаются с родителями Дафна и Астория. А Забини и Нотт уже заняли купе и ждут подруг. Короткое: «Привет» и проходим, расходясь в разные стороны. Встретившись с Даф взглядом, друг другу улыбнулись, кивнули и договорились поговорить чуть позже, когда толкучка в поезде утихнет. А пока сидели и общались, обсуждали предстоящий год и очередного профессора. Я-то знаю, кем он будет, точнее кто им должен был быть. Но не скажу. Целее будут. Отвлек стук в дверь. На пороге стояла Луна и Невилл.       - Привет! – поздоровались мы дружно, а Луна подсела ко мне, шепотом спросила о моих мозгошмыгах, поинтересовалась, кто это, как подруга показала на голову, говоря, что они живут в моей голове. Могут, как помогать, так и отвлекать, а еще путать и расстраивать. Улыбнулась и поняла, что именно имела в виду Луна. Мозгошмыги – это мысли, они могут, как помогать, направлять, так и путать, отвлекать, а еще расстраивать. Сказала:       - Да, есть такое. Некоторые мысли покоя не дают. Ответы на них есть только у одного человека, с которым я не хочу видеться, пересекаться, как и иметь с ним хоть что-то общее, - добавляя, - он мне неприятен, а методы его противны, - пока Рон и Джинни рассуждают с Герми и Невиллом на предмет нового профессора, его личности, вспоминая прошлых профессоров и их методик, подруга шепнула, только для меня, :       - Думаю, тебе стоит его выслушать, - ладошка Луны ложится на мою руку, глаза смотрят куда-то в пространство, а губ касается едва заметная улыбка, - не принять, простить и встать рядом, а именно выслушать.       - Сомневаюсь, что он будет со мной честен, ему от меня лишь участие нужно, сам факт существования. Я – ингредиент, способ добиться желаемого, - то, что Луна видит куда больше обычного – не отрицаю, да и крестный не просто так говорил, о Лавгудах, мол, они и во сне и наяву достанут. Да и не расскажет она никому. Луна надежный хранитель секретов. Как и хороший советчик.       - Придет время, и ты узнаешь все о прошлом своей мамы, и не только о ней. Многое в ближайшее время раскроется. Стоит открыть одну дверь, как на голову повалятся скелеты, - улыбка с губ подруги сошла на нет, а взгляд перестал быть затуманенным. Повернувшись ко мне, Луна сказала: - просто поговори, выслушай. Тебе он не соврет, ничего от тебя не утаит. Ты ему нужна, - я напомнила, в каком именно плане, - да, он – меркантильная сволочь, но он – родня. А за отказ от родни, Магия может передать привет.       - Я помогу, но под его начало не встану, - говорю грубо, цедя каждое слово сквозь зубы, - признала его дедом, помогу вернуться, и на этом с меня хватит, - не выдержала, и чтобы не сорваться, вышла из купе.       Шла к окну, туда, где меня и нашла Дафна. Стоило ей прийти, встать рядом, взять меня за руку, как злость стало стихать. Я смотрела на мелькающий за окном пейзаж, слушала стук колес, стоя рядом с ней, лежа головой на плече, держа ее за руку, привычно переплетая пальцы. А она перебирала тонкими, длинными пальчиками мои кудряшки, иногда касаясь макушки легким поцелуем. Молча, не проронив и слова, просто стояли и молчали. А когда я успокоилась, она спросила:       - Что тебя так разозлило?       - Дед по маме объявился. Она не магглокровка, ее, как и меня под дверь подбросили, а чета Эванс удочерила. Тетка Пет этим летом сказала, - измученно и тяжело давались мне слова, - кем является мой дед - не скажу. Не могу сказать, опасно для психики и жизни. Он – ужасный человек, - на что она развернула меня к себе и сказала, может поклясться, что никому личность деда не выдаст, а я попросила ее: - не проси. Меня от его личности и оттого, что мы с ним родня до сих пор колотит и крутит, хочется его лично заавадить за прошлое, но не могу – законы магии не позволяют. А колдовать мне нравится. Но я все равно его ненавижу. Если и тебе скажу, то…. – не договорила, как Даф с шокированным взглядом спросила:       - Я не настаиваю, Тенни. Захочешь – расскажешь, - была Даф за это благодарна. А когда стало темнеть, мы с ней разошлись по нашим купе, перед этим коснувшись губ друг друга в легком поцелуе, - увидимся, - шепнула мне Даф на прощание, касаясь губами мягкого места за ушком. В ответ прикусила нежно и аккуратно мочку ее уха и шепнула те же слова в ответ. Щеки горели от возбуждения и желания у обеих, но, отпустив друг друга ушли к своим друзьям.       Где я была и что делала меня не спрашивали. Лишь Рон странно на меня смотрел, особенно на лицо и расстегнутые верхние пуговицы рубашки и отогнутый воротник, через который видно изгиб шеи и косточку ключицы. Странный взгляд и промелькнувшее в глазах желание. И осознание, что кое-кто на меня запал. Только этого мне не хватало. Застегнув рубашку, надев галстук, а сверху еще и мантию отгоняла мысли о влюбленном в меня друге. Он мне друг, надеюсь, он им останется даже после отказа. Ведь на его поползновения в мою сторону он получит исключительно – нет.       Оставшееся время до школы прошло в дреме. Для меня точно. Чешир спал на моих коленях, уткнувшись носом в живот, урча и убаюкивая. Спала я откинувшись головой назад, касаясь лбом окна. А проснулась от Пенелопы, заглянувшей к нам и напомнившей о мантиях и о том, что мы скоро приедем. Разлепив глаза, погладив Чешира по макушке и ушам, стала просыпаться. Рядом на моем плече дремала Герми, а напротив, смотря в окно сидел Рон, на его плече дремала Джинни.       Когда приехали – вышли, пошли к каретам. Расселись и поехали в школу. В двери Большого зала заходили вместе со слизеринцами. По выражению лица поняла – Драко и Панси так же провели время, как и мы с Герми и Джинни. Дафна и Астория – читали, сами нам сказали, а Драко шепнула, что еще бы поспала, а лучше послала всех и пошла в комнату, спать до утра. Мы с Герми были с ней солидарны. Послать все и поспать, хотелось и нам с ней. Но мы шли к столу, как и все друзья, прощаясь до завтрашнего дня.       Традиционное распределение, представление профессорского состава, особенно отставного аврора Аластора Грюма, который на самом деде является Пожирателем Смерти Бартемиусом Краучем-младшим, и новость: «Тремудрый Турнир!», который пройдет на базе нашей школы. Участвовать будет не только наша школа, но и еще некоторые школы. Прибудут гости из других школ на Хеллоун, в тот же день представят распорядителей и учредителей, расскажет о правилах и ограничениях, выставят Кубок Огня и дадут неделю на то, чтобы решиться на участие, бросив написанное на бумаге имя. А пока нас отпустили, пожелали удачи профессору Грюму и попросили прощения за то, что квиддич в этом году отменет. Но Роджер на нас всех посмотрев, сказал:       - Матчи – отменены, но тренировки – нет! – добавив, - форму надо поддерживать, - а потом мне лично, поймав у двери нашей с Герми комнаты: - а тебе, Гарри, особенно. Ты – будущий капитан, - хотела возмутиться, что мне это нафиг не упало, как Родж сказал: - Поттер, не обсуждается. Ты – душа нашей команды, ты – пример для подражания многих первогодок и второгодок, умница, красавица, - фыркнула, посмотрела на капитана, как на психически больного, а Родж сказал: - не претендую, а констатирую факт. Ты, Грейнджер, Лавгуд – пример для подражания многих девочек, на вас ровняются, - а потом шепот: - некоторые парни и девушки, как на нашем, так и на других факультетах называют тебя «Сапфирной принцессой», - спросила:       - Это с чего бы?       - Сходи и спроси, - улыбался капитан, а я говорила:       - Роджер, во мне ничего особенно. То, что я учусь хорошо и являюсь ловцом команды, не делает меня принцессой факультета. Я не – Малфой, это ее Серебряной принцессой называют, я-то с какой радости? – но Роджер мне не ответил, махнул рукой и сказал, что пост капитана мой. Сказала: «Зараза!» и зашла в комнату. переоделась, сходила в душ, взяла для нас с Герми расписание и спать.       Утро. Пробуждение, сборы и на завтрак. А потом по урокам. Первым было Зельеварение совместное с Пуффендуем. Два урока и на Чары к декану. А потом обед и на Прорицание. Вместе с Дафной пытались гадать рунами, но вышла какая-то путаница и неразбериха. Профессор отпустила, перед этим задав задание разобрать рунное гадание, и подобрать выпавшим символам смысл. Потом свободное время на задания, ужин и несколько часов перед отбоем. И так длилось несколько дней, монотонно, привычно спокойно. Даже тренировки и наставления Роджера на путь капитана не волновали. Училась и наблюдала за ним. Даже заметки делала. И все было тихо, ровно и спокойно пока не подошла очередь ЗОТИ и профессора Грюма.       То, что он на первом занятии о Непростительных рассказывал – плевать, получили с Гермионой за урок сто баллов, наглядно убедились в том, что Непростительные заклятья та еще дрянь, услышали от профессора особенности некоторых моментов, особенно о Круцио, оно же пыточное заклятье. Раньше, несколько столетий назад, его использовали в медицине. Заклятье запускало остановившееся сердце, как дефибриллятор у магглов, но потом, какой-то умник применил его вне медицины, а за ним еще и еще, и так, пока это заклятье не внесли в разряд Непростительных. Тему заклятий мы обсудили, о видах поговорили, о исторических упоминаниях тоже, и нас отпустили, всех, кроме меня. у профессора ко мне была пара вопросов, буркнула:       - От Авады мамина жертва уберегла. Душа стала щитом, большего не знаю, - сказала, - а еще сама Магия покарала, - сказала профессору, когда мы остались одни, - за то, что убил дочь, а потом и на внучку руку поднял.       - Милорд не знал, - говорит Крауч.       - Не знание, не освобождает от ответственности, профессор, - говорю я, едва сдерживаясь, чтобы не зашипеть подобно змее, перейдя на парселтанг, - и стыдно должно быть, такому выдающемуся, могущественному волшебнику, находящемуся на ступень выше аристократов, не распознать в стоявшей напротив женщине собственную дочь, и сидящую в колыбели внучку.       - Я не буду оправдывать поступки милорда. Не в праве, - говорит Крауч, а я сказала, что не требую. Это не его вина, не с него спрос. Напомнила лишь о том, с какой целью меня оставили. Профессор сказал: - просьба, лично от милорда, - подняла вопросительно бровь, опираясь на ближайшую парту, уточняя какая: - навестить его на Рождество, вместе с Регулусом.       - Ритуал будем проводить?       - Да. Милорд хочет вернуться, использовав точкой опоры свой день рождения, - сказала, что приду, нужны будут лишь координаты. Крауч поблагодарил, сказав: - думаю, милорд не откажет вам, Гортензия в разговоре, и ответит на все ваши вопросы.       - Надеюсь, - сказала и вышла, покинув кабинет и профессора. Значит, на Рождество? Ну, пусть будет Рождество. Обменяемся с дедулей подарками. Я ему – кровь на возрождение, а он мне – историю о маме, бабушке. Хочу еще с него клятву требовать, чтобы не вмешивал меня в свои политические дела. Слов мне не достаточно, я не его последователь, чтобы верить каждому сказанному слову. Мне магическое или кровное подтверждение нужно. Вот тогда поверю всему, что он скажет. А пока слова – это просто слова.