Приторно-сладкое

Свидание - Я и твой кот Серёжа нервничает с самого утра. Серёжа не может думать о чём-то другом со вчерашнего вечера. Сережа не знает куда себя деть уже несколько часов подряд. Снова и снова он прокручивает в голове то неловкое "Может, это, встретимся как-нибудь вечером, прогуляемся?" Игорь не знаток романтики. Серёжа тоже. Игорь не знает, как правильно себя вести, что говорить, что делать в таких ситуациях. Серёжа тоже. Игорь неловко опустил взгляд в пол, когда позвал его на свидание. Сережа тоже, когда соглашался. Они договорились встретиться около семи часов прямо в башне. Гром предложил заехать за ним, и Серёжа не смог отказать, как бы неловко не было от того, что Игорь сначала приедет за ним, и уже потом они отправятся гулять, вместо того чтобы сразу встретиться где-то. Впрочем, Игорь даже не сказал, что собственно является их местом назначения. Поэтому Серёжа несколько часов мучался, не зная что надеть. Он буквально перерыл весь свой скудный гардероб, перемерял с десяток разных образов и в итоге отчаялся настолько, что готов был залезть в интернет с запросами по типу "как впечатлить человека внешним видом на первом свидании", спасением стала Марго, однозначно заявившая, что сегодня для Сергея самое то, чёрная рубашка с рукавами три четверти и брюки. Разумовский хотел, чтобы все было идеально, поэтому был готов уже как несколько часов, а теперь изнывал сидя на диване и нервно заламывая пальцы на руках. Звук уведомления заставил его подскочить на месте и чуть не выронить телефон. А имя на главном экране заставило забыть о том, как вообще чёрт возьми пользоваться телефоном. "Может перенесем встречу на пораньше, если ты не против, Я просто уже свободен." Гласило сообщение. Рыжеволосый перечитал текст несколько раз и расплылся в улыбке. Кажется, кто-то тоже собрался заранее. Напечатав утвердительный ответ, Сережа спрятал смущённо-растерянную улыбку в ладонях. Игорь скоро приедет. Гром замирает на пороге, глаз не может отвезти от рыжего чуда перед собой. Как же идеально сидела на Серёжа шелковая чёрная рубашка, как утонченно смотрелась новая прическа - аккуратно собранные в хвост волосы. – Выглядишь… потрясающе. – Немного смутившись и предварительно прочистив горло произносит Игорь, Серёжа забавно морщит кончик носа, улыбается и шепчет неловкое "Спасибо". На секунду они так и замолкают, не зная, что сказать, смотрят друг на друга и улыбаются как самые глупые люди на планете. – Пойдем? – Первым нарушает тишину Игорь. Сережа кивает, и они покидают башню. По началу, все было до жути странно и кошмарно неловко. Оба не знали, о чем говорить, лишь бросали друг на друга смущённые взгляды, словно два мальчишки-подростка. Игорь снова первый взял себя в руки. "Думай, думай" – Отчаянно раздавалось в его голове. – Слушай, а те статуи у тебя в кабинете, расскажи о них. – Разумовский моментально расцветает на глазах, и Гром понимает, что сделал все как надо. Он обязательно расспросит его о каждой скульптуре в отдельности, об ансамбле в целом, и конечно о полотне на стене, и будет слушать так внимательно, словно от этого зависит его жизнь, потому что боже мой как Серёжа жестикулирует, как восхищённо описывает каждую деталь, любой самый малый смысл заложенный в неё, как с придыханием восторгается Ботичелли. За это Игорь готов был отдать целый мир. Разговор уже завязывается сам собой, неловкость словно испаряется, и вот Серёжа уже тихо смеётся над какой-то глуповатой его фразой. Игорь предлагает зайти перекусить, словно они совершенно случайно оказались рядом с его любимым ларьком. Серёжа с радостью соглашается. Он давно привык, что может позволить себе почти самую дорогую еду, даже пиццу, и ту, заказывал только из качественных проверенных мест, того требовал внутренний ребенок. Запах дешевой шавермы, невесть из чего приготовленной, но исходя из заверений Игоря, мяукавшей ещё утром, заставляет мысленно вернуться в студенческие годы, но вопреки всему, это ощущается так легко и свободно, а не гнетуще-тоскливо. Игорь отмечает каждый крошечный жест, малейшее изменение мимики: то, как Серёжа прикрывает глаза на секунду, как снова забавно морщит кончик носа, глубоко вдыхая аромат сочного мяса, пропитанного соусом лаваша и свежих овощей, то, как с наслаждением пробует, и уже через секунду, словно ребёнок, получивший долгожданный десерт, твердит, что это лучшее, что он когда-либо ел в своей жизни. – Это глупо, но, не мог бы ты закрыть глаза? – Игорь сконфуженно прячет взгляд, словно боится, что Серёжа сейчас назовет его дураком и рассмеётся. Разумовский напротив готов растаять от этой милой детской шалости, тут же закрывает глаза, чувствуя как его руку обхватывает чья-то большая тёплая ладонь. Игорь ведёт за собой аккуратно, предупреждает о каждой ступени, о каждой неровности в полу, бережно придерживает на каждом шагу, пока они поднимаются. Серёжа действительно чувствует себя ребенком. Маленьким мальчиком, которому наконец позволят заглянуть под ёлку, чтобы обнаружить там тот самый желанный подарок. Самым счастливым мальчиком. – Открывай. – Раздается где-то за спиной и Разумовский распахивает глаза. От увиденного дух захватывает, васильково-голубые глаза прыгают с места на место, замирая то на куполах Исаакиевского, то на шпиле адмиралтейства, то на, внезапно решившем порадовать петербуржцев, розово-желтом диске закатного солнца. – Это восхитительно. – Шепчет Разумовский пока в его душе разливается необъяснимое тепло. – Ты восхитительный. – Хрипло отвечает Игорь, пока в его душе разливается необъяснимое тепло. Это начало чего-то приторно-сладкого, чего-то тягуче-нежного, чего-то до одури дурманящего. Чего-то чертовски необходимого. Необходимого им обоим.