Ты и есть мой мир

– Мам? – Кадзу, – удивилась женщина, – ты чего так рано проснулся? – Я...почему ты плачешь, мам? – мальчик восьми лет приподнялся в постели, сонно и обеспокоенно глядя на плачущую матушку. – Ничего-ничего, мне с твоим папой нужно уехать ненадолго, ложись спать, – натянуто улыбнулась женщина. Она подошла к сыну, накрыла его одеялом и прошептала: – Я потом тебе все расскажу. – Но... – Ложись, милый. Обещай мне, что будешь хорошим мальчиком и выспишься к моему возвращению. – ...Ладно. Обещаю. Маленький Кадзуха медленно прикрыл свои глаза, а матушка его покинула комнату. Мальчик услышал только, как открываются ворота и отъезжает родительский автомобиль. Уснуть он так и не смог, так что спокойно лежал, дожидаясь возвращения родителей, всем сердцем надеясь, что это совсем не то, о чем он подумал. «Этого не может быть. Мама ведь может плакать по другой причине, так? Пожалуйста, лишь бы все было хорошо. Прошу-прошу-прошу». И все-таки Кадзу задремал. Спустя несколько часов, сквозь дрему, он услышал звук открывающейся входной двери. Резко подскочив на кровати, мальчик побежал встречать маму. Когда женщина вошла в дом, глаза ее оставались такими же заплаканными, как и с утра, и сама она выглядела невыносимо потерянной. Увидев маленького сына, с нетерпением и беспокойством глядящего на нее, ей вдруг стало очень больно. И как этому малышу все объяснить? Вот он стоит, переминается с ноги на ногу, возможно даже не подозревая, насколько плохи новости, которые он так долго ждал. Но он знал. Предполагал. Женщина тепло улыбнулась, прошла вглубь дома и взяла сына за руку. – Кадзу, давай для начала присядем? Я немного устала. – Конечно, идем, мам. Матушка присела на край кровати, Кадзу же, уселся рядышком. – Ма...так почему...почему ты плакала? И папа...папа тоже плакал? – Папа...да. Его очень это потрясло... Кадзуха уставился на маму, по щеке которой скатилась новая слеза. Он быстренько утер ее, мысленно надеясь, что причина не в его сестре. «Скажи, что она жива, пожалуйста...Она ведь не умерла? Нет-нет-нет, она не могла, она сильная, я знаю. Она точно не могла умереть». – Кадзу, твоя сестра, Рин... «Нет...» – ...доктор позвонил и сказал, что... «Нет, пожалуйста, нет...» – ...она умерла сегодня ночью. Поэтому мы ездили в больницу. В этот момент словно тысячи игл пронзили хрупкое детское сердце ребенка. «Нет. Нет-нет-нет. НЕТ.» Все его надежды мигом рухнули. То, чего он больше всего не хотел слышать, только что произнесла его родная мать. Кадзуха еще с полминуты глядел в пол, не моргая и не произнося ни слова, пока его глаза не заполнила пелена слез. Крик и плач так и рвался наружу, и вскоре он, не выдержав, заплакал. Заплакал так громко, как только возможно. Душераздирающий плач наполнил весь дом семьи Каэдэхара. Он любил Рин больше всего на свете, не представляя, что в один миг она покинет его в этом мире, да еще и так рано. Малышке едва исполнилось пять лет, а спустя четыре дня ее не стало. После похорон, Кадзуха еще неделю не ходил в школу, а домработница каждый день заходила к нему, рассказывая сказку на ночь вместо матери. Матушка впала в депрессию, почти не выходя из комнаты. Она совсем ничего не ела, мучая себя голодом и бессонницей. Отец редко появлялся дома, большую часть времени пропадая на работе и сутками засиживаясь в офисе, лишь бы не возвращаться в место, полное печали и всех вещей ушедшей дочери, которые они не решались продать. Он нагружал себя чужой работой, лишь бы уйти подальше от собственных мыслей. Спустя две недели семейство Каэдэхара понесло еще одну потерю. Матушка не смогла смириться со смертью любимой дочери и покончила с собой. Покончила, оставив маленького сына и мужа одних. Именно поддержки супруга ей очень не хватало, но она не могла его винить, зная, что Рин была и его дочерью тоже, и ему столь же больно, сколь и ей. Он нашел способ отвлечься, а она не смогла. Кадзуха совсем перестал ходить в школу, запираясь в своей комнате и рыдая сутками напролет. Домработница, тетушка Лин, три раза в день оставляла подносы с едой, но он даже не притрагивался к ней. Женщина любила этого мальчика, он буквально рос на ее глазах, так что наблюдать за ним сейчас было невыносимо больно. Свой девятый день рождения, который наступил через месяц, Кадзуха отказался праздновать. Он не мог радоваться, когда два близких человека оставили его. Да и радости и не было вовсе. Тетушка Лин стала заходить к нему каждую ночь, растворяя успокоительное в стакане с водой. Она рассказывала ему сказку на ночь и сидела рядом, гладя его волосы ровно до тех пор, пока он не засыпал. Позже, когда успокоительное перестало действовать, ей приходилось слышать громкий плач каждую ночь. Такой, что доводил самого Кадзу до состояния, при котором он начинал задыхаться. Тогда, получив наказ отца мальчика, она отвела его к психологу, где ему прописали снотворное, а уже позже подсадили на антидепрессанты. Это стало делом привычки, что даже сейчас, спустя восемь лет, он до сих пор не может уснуть без них.

***

– Младший господин, как прошли вступительные экзамены? – поинтересовалась тетушка по возвращении парня домой. – Эй, ты специально? Я же просил меня так не называть. – театрально закатил глаза блондин, – Отлично, тетушка. Это было легко. Думаю, я сдал, – горделиво задрав подбородок, улыбнулся Кадзуха. – Тогда могу тебя поздравить? – Рано еще, придут результаты, тогда и поздравишь. Кадзуха прошелся вдоль стола с приготовленными тетушкой Лин блюдами, но взял лишь тарелку с фруктами и ушел к себе. – А обедать? – крикнула вслед тетушка. – Потом поем, – пробубнил Кадзу, жуя яблоко. Дверь захлопнулась. – Вот ведь глупый мальчишка. Знаю ведь, что не поешь. Снова одними фруктами питаешься...Кадзу-Кадзу.. По прошествии двух недель, огласили результаты вступительных. – Тетушка Лин! Тетушка Лин! – Кадзуха радостно бегал по дому, ища тетушку. – Ты чего так разорался? Что стряслось? – отвлекшись от протирания посуды поинтересовалась женщина в возрасте. – Я прошел! Третий в списке! Тетушка чуть не выронила блюдо из рук. Секунд десять она неморгающим взглядом смотрела на паренька, глаза ее засветились от счастья и гордости. Подойдя ближе, она крепко его обняла, разделяя этот радостный момент вместе с ним. После всего произошедшего, Кадзуха старался больше интересоваться отцом и его деятельностью. Все таки, отец - единственный его близкий, кровный человек, который у него остался. Господин Кагэхару же, из-за растущего бизнеса не мог отдавать сыну все свое внимание, но был весьма тронут и даже испытывал стыд за то, что в то время настолько отдалился от него, загоняя себя в тупик от боли потери. Но он определенно гордился тем, что тот действительно быстро начал двигаться вперед, научился жить дальше. И в этой ситуации, как бы странно и необычно это ни звучало, отец берет пример с сына и живет дальше. Пусть не ради себя, но ради него точно. Собственно, Кадзуха твердо принял решение поступать на факультет бизнеса и менеджмента. И вот оно – третий в списке прошедших в лучший университет Тейвата! Начало положено, теперь ему нужно начинать паковать вещи для переезда из Инадзумы в Ли Юэ, где начнется новый этап его жизни. – У отца ведь завтра важная встреча, так? Он не придет со мной попрощаться? – даже не надеясь на это, спросил Кадзу. – Роланд сообщил, что господин просил его отвести тебя в аэропорт, будучи уверенным, что ты поступишь. Даже билет тебе купил. Так что.. – Я понял. Нет, так нет. Пойду собирать вещи. Не сказать, что Кадзухе было все равно. Просто он уже давно привык к тому, что отец почти все время работает. Все же, бывают и деньки, когда они проводят время вместе. Этого достаточно. Кадзуха знает, что ему не все равно на него, он также заботится о нем, как и раньше, пусть и видятся довольно редко. Отец не смог найти себе новую невесту, которой он смог бы подарить ту любовь, что дарил матушке Кадзухи, так что посвятил всего себя работе, основав свою крупную компанию по производству компьютерной и бытовой техники. Завтра утром Кадзуха улетает. Тетушки Лин не будет рядом, некому будет заботиться о нем. Первое, что Кадзу закинул в сумку – большую упаковку антидепрессантов. Это единственное, что осталось неизменным за прошедшие годы. Пусть это и неправильно, но только так он может засыпать по ночам. Днем он спокойно может задремать, но с наступлением ночи его мучает бессонница. Если же уснуть получается, то через полчаса он просыпается в холодном поту из-за мучающих его кошмаров. Кадзухе думалось, что лучше уж не видеть снов вообще – а под антидепрессантами он их не видел – глотая таблетки, чем видеть такое. Жаль только, что в новом городе придется искать нового психолога, чтоб уже тот прописывал рецепт. Собрав все необходимое для переезда, Кадзуха сходил в душ, выпил таблетку и стакан воды, и уснул. Наутро он уже стоял во дворе, прощаясь с родным домом и тетушкой, что вырастила его, пока Роланд паковал багаж в машину. – Все готово, можем ехать, – сообщил водитель. – Хорошо, Роланд. Подожди минутку. Кадзуха взял за руку пожилую даму, нежно погадил ее морщинистую кожу и тепло улыбнулся. – Спасибо за все, тетушка. Я никогда не забуду твою доброту и заботу. – Эх, ты...уже такой взрослый стал. Говоришь так, будто мы больше не увидимся. Я еще здесь, и все еще остаюсь приглядывать за домом Каэдэхара. Можешь вернуться в любой момент, а я приготовлю для тебя твои любимые блюда, и фрукты, конечно, не забуду, – на глаза тетушки наворачивались слезы, но все же, она была безумно рада за парнишку. – Благодарю, тетушка, – Кадзуха мягко, со всей своей искренностью и теплотой, обнял старушку. – Береги себя, мальчик. Все, езжай. Кадзуха расцепил обьятия, кивнул головой, еще разок благодаря. – И ты береги себя. Пригляди за отцом. – Конечно. Удачи! Кадзуха еще раз улыбнулся, вдохнул свежий воздух, разворачиваясь к машине. Подняв голову к небу, он мысленно произнес: «У меня начинается новая жизнь, мам, Рин. Я обязательно проживу ее счастливо, не волнуйтесь. Проживу за всех нас». Затем он сел в машину, последний раз взглянув на родной дом. Помахав из окошка тетушке, Кадзу достал наушники, включил любимый плейлист и прикрыл глаза, зная, что все равно не уснет из-за волнения и интереса, но хотя бы не будет напрягать глаза. Путь предстоит долгий, нужно экономить энергию.