Ты и есть мой мир

Всю неделю перед первым днем университета Кадзуха закупался необходимой канцелярией, купил продуктов домой и успел даже прикупить некоторые вещички в квартиру для уюта: разнообразные фигурки, кактусы в горшочках, мягкие подушечки для дивана, парочку новых пледов, плюшевые коврики и пару кресел-мешков. Идти куда-то в первый раз всегда очень волнительно: новые люди, новое место, и никто тебя не знает. Вот и Кадзуха волновался довольно сильно. Когда он относил документы, его куратор мельком объяснила ему что да как, да вот только Кадзуха не понял и не поймет, пока не походит везде сам. Парень знал номер своей группы и кабинет, закрепленный за ними, и сейчас этого было достаточно. Вот только Кадзуха опоздал на начало линейки, куратора он не нашел, а людей из группы в лицо он не знал, так что смешался с другими, дожидаясь, когда церемония закончится и можно будет разойтись по кабинетам. Неожиданно для себя Кадзуха заметил темную макушку того самого парня, на которого он налетел у кафе. Тот пришел к середине линейки, заходя с совершенно безразличным видом и так, будто и не опаздывал вовсе. Встретившись взглядом с блондином, тот слегка вскинул брови, но быстро вернул своему выражению непринужденный вид. Кадзуха отвел взгляд, все еще ощущая неприятный осадок из-за грубого поведения земляка. — Кто тут у нас? Тупица, не умеющий смотреть по сторонам! — подойдя, ухмыльнулся темноволосый, — ну приветик. Кадзуха лишь бросил на него быстрый взгляд и уставился на ведущего, хотя совершенно его не слушал, молясь, чтобы все поскорее закончилось. Того секундного взгляда хватило, чтобы заметить слишком худые ноги парня и явно большую для него черную кофту. Он был похож на воробья и Кадзуха непроизвольно усмехнулся своим мыслям. — Я что-то смешное сказал? — выгнул бровь темноволосый, бесстрастно вглядываясь в лицо блондина. — Не-а, — все же ответил ему Кадзуха, — вообще нет. Но ты и так смешно выглядишь, тебе даже не нужно ничего говорить, чтобы рассмешить людей. Ну, по крайней мере, меня. Темноволосый на это заявление фыркнул, оглянув себя и непонимающе уставившись на блондина, как бы задавая безмолвный вопрос. И Кадзуха его понял. — Ты на воробья похож. Маленького и злого воробья, — блондин успешно подавил смех, но улыбку все же не смог. Темноволосый хотел было возмутиться, но привел голос в спокойное состояние и бросил тихое: — Иди ты на хуй. Теперь уже он смотрел на ведущего и до конца линейки не обращал на Кадзуху никакого внимания. Когда линейка закончилась, всех студентов попросили разойтись по кабинетам, дабы обговорить необходимое с куратором. Запомнив номер кабинета, Кадзуха слился с толпой и следовал по коридорам в поисках нужной двери. Когда он в очередной раз повернул голову, дабы сверить номера аудиторий по другой стороне, то заметил того темноволосого, который точно также искал свою группу. Так как он был единственным знакомым здесь человеком, Кадзуха все же решил попытаться наладить с ним контакт и подошел ближе. — А вот теперь привет, — улыбнулся он, — какой кабинет ищешь? Тот чуть прищурился, демонстративно отвернувшись от блондина и зашагал вперед. Кадзуха его догнал. — Эй, ну извини! Не похож ты на воробья и вовсе не смешной…ты обиделся? Прости, — попытался сделать невинное лицо Каэдэхара. Ему уж очень не хотелось рассориться с первым человеком, с которым он познакомился в этом городе. — Я не ребенок, чтобы обижаться на такое, — остановился парень, разглядывая блондина, — но кофе ты мне должен. — Без проблем! — расплываясь в улыбке воскликнул Кадзуха. — И чего ты такой радостный? Тебе вообще-то платить придется. — Все еще не вижу проблемы. Я сам виноват, так что…когда? — Ну…после уника, когда у наших групп закончится классный час, — почесав голову, ответил темноволосый. — Хорошо. Ой, точно! Я ведь даже не представился. Я — Кадзуха. Каэдэхара Кадзуха, — вытянул он руку для рукопожатия. Темноволосый немного засомневался, глядя на протянутую руку, но пожать ее так и не решился, ограничившись легким кивком головой. — Скарамучча. Кадзуха столь мило улыбнулся, отчего Скарамучча слегка скривился от отвращения, но быстро вернул лицу прежнее выражение. Какой слащавый парнишка, однако… Захотелось даже вернуться на пять секунд назад и не представляться вовсе. Что же, оказалось, что даже не представься он сейчас, тот все равно узнал бы его имя. Ведь они, черт возьми, учились на одном факультете, в одной группе. Узнали они об этом, когда шли по коридору, и, заметив нужную аудиторию, оба резко свернули туда. Темноволосый собирался просто смыться поскорее от этого веющего оптимизмом странного парня, но когда понял, что врезался в Кадзуху, который направлялся туда же, то застыл и страдальчески закатил глаза. За что ему это… — Будь добр, свали. — Не могу, — поднял брови Кадзуха, — значит ты тоже учишься на этом факультете? — встал он так, что заслонил дверной проход. — К моему привеликому сожалению. А теперь, дай пройти, — нахмурился темноволосый, явно устав вести бесполезные беседы — и дураку понятно, что ответ «да». Скарамучча грубо толкнул Кадзуху плечом, чуть ли не по-хозяйски заваливаясь внутрь. Куратор уже находилась в кабинете, и, окинув парня недовольным взглядом, покачала головой и присела, ожидая, когда подтянутся остальные, пересчитывая взглядом присутствующих. Все уставились на Скарамуччу, оглядывая его с ног до головы, оценивая, но быстро переключились друг на друга, успев познакомиться. Парень окинул все свободные места — его они не устроили, так что он подошел к одиноко сидящей девушке за последней партой и посмотрел на нее сверху вниз. — Свали. — Чего? Я первая сюда села, с чего это я должна уходить? — возмутилась девушка. Скарамучча присел на стул рядом, теперь уже смотря на нее презрительно. — Я сказал: съебись отсюда нахуй, — сквозь зубы прошипел он, — тебе нужны проблемы? Я больше повторять не собираюсь. Одногруппница ошарашенно посмотрела на него, но через пару секунд выражение ее лица сменилось на гнев. Она вскочила с места, пнула стул ногой и побрела за свободное место за первой партой, лишь бы подальше от темноволосого. — Псих, — бросила она между делом. — Ни в коем случае, — закатил глаза Скарамучча, откинувшись на спинку стула, приняв максимально невозмутимый вид. Куратор им, судя по всему, попалась весьма равнодушная ко всему и всем. Она лишь лениво наблюдала за ними, больше рассматривая свои ногти. Кадзуха же, стоявший все это время в дверном проходе, тоже не оказался шокированным таким поведением. Он совершенно без интереса смотрел на эту сцену, застыв в собственных воспоминаниях. В школе такое происходило частенько: какие-нибудь задиры выгоняли бедных и несчастных одноклассников, которые и так никого не трогали и вообще не подавали никаких признаков своего присутствия. В эту же группу попадал и Кадзуха, однако он давно привык не обращать никакого внимания и молча пересаживался на другое место. Выйдя из ступора, парень зашагал к Скарамучче. Тот передвинулся на стул у окна, будто намекая, что Каэдэхара может сесть рядом. Однако, когда Кадзуха уже собирался сесть, Скарамучча усмехнулся и демонстративно закинул ногу на свободный стул, как бы насмехаясь над наивностью первого. — Ай-ай-ай, здесь тоже занято. Ищи себе другое место. Кадзуха бросил на него презрительный взгляд, от чего выражение лица Скарамуччи сменилось на холодное и безразличное. Перестав усмехаться, он сверлил взглядом блондина, словно хищник, готовый вот-вот напасть на свою добычу; или сука, любыми способами защищающая своих щенят. Кадзуха еще с минуту стоял рядом, и ему казалось, что он понимает, почему Скарамучча это делает. Потому, кивнув, он отворачивается, ища свободное место, и нашлось оно довольно быстро: за последней партой у двери сидела девушка с двумя длинными хвостами, совсем одна. Кадзуха слегка засомневался, но подошел к ней. — Могу я тут присесть? — поджав губы, смотрел он на ее реакцию. Девушка развернулась и, ослепительно улыбнувшись, энергично закивала. — Конечно! — подождав, пока парень усадится, она протянула ему руку, представляясь, — Ху Тао, а ты… — Кадзуха, — улыбнувшись, он с удовольствием вложил свою ладонь в ее, пожимая. — Вообще, это место для моего брата, — задумалась девушка, чеша голову, — но думаю, они подружатся, — кивнула она головой в сторону Скарамуччи. — Что? — Кадзуха обернулся, удивленно вскидывая брови, — как с ним вообще может кто-то подружиться? — Сделаем ставку? Даю двести, если ты будешь прав, — хитро улыбнулась Ху Тао. — Ладно…– задумался Кадзуха, — триста, если права ты. Девушку это позабавило, и она счастливо рассмеялась, предвкушая себя победителем. В этот момент в дверях появился Сяо, сводный брат девушки, смотря на то, что место, которое предназначалось ему, оказалось занято. Ху Тао обернулась, сев боком к спинке стула, и замотала ногами, ожидая результат их с Кадзухой ставки. — Приветик, братишка! Извини, я не смогла удержать твое место, когда увидела столь милого парнишку, — широко улыбнулась девушка, наклонив голову набок, — но вот рядом с тем парнем, — указала она пальцем на Скарамуччу, — есть местечко. Сядешь там? Пожалуйста. Сяо глубоко вздохнул, улыбнулся уголками губ и потрепал девушку по голове. — Привет, Ху Тао. Ничего страшного, развлекайся. Кадзуха все время наблюдал за парнем, не спеша здороваться, обдумывая почему девушка так уверена в своем выигрыше. Выглядел Сяо довольно…обычно? Ну да, были у него крашенные в бирюзовый прядки волос, пирсинг в ухе, из-под рукава свободной черной кофты выглядывала татуировка, но в целом, ничего необычного. Обычный парень, привлекательная внешность, и по поведению он довольно спокоен. Хотя, Кадзуха мог и ошибаться, ведь он наблюдал за ним всего минуту, ничего о нем не зная. Сяо бросил на блондина мимолетный взгляд, решив, что здороваться ни к чему – они друг другу чужие люди – затем прошел вглубь аудитории, подойдя к Скарамучче. Тот сидел, вставив наушники в уши, раскачивался на стуле и глядел в окно. Но когда над ним нависла тень, обернулся, нахмурив брови и вопросительно глядя на еще одного человека, решившего, что вправе ему мешать. — Я сяду здесь, — бросил Сяо и устремил на Скарамуччу такой же холодный взгляд. — Нет, — Скарамучча снова отвернулся к окну, не ожидая продолжения разговора. — Я не спрашивал, — положил свою сумку на предположительно свою сторону парты, — я сказал, что сяду здесь. Скарамучча вытащил наушники из ушей, убийственным взглядом прожигая парня. — А я сказал «нет». Так что ищи себе другое место. Слова Скарамуччи Сяо пропустил мимо ушей, не уходя, но и не присаживаясь. Одногруппники уже новострили уши, кто-то обернулся, наблюдая за сценой. Эти любители скандалов были только «за» всяких перепалок. Обернулась и девушка, которую Скарамучча уже прогнал сегодня. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся и показал ей средний палец. Девушка едко выругалась себе под нос и отвернулась. — Эм…слушай, — начал Сяо, — я не буду тебя трогать, и ты в ответ не трогай меня. Сделай вид, что меня не существует, хорошо? — Зачем все так усложнять? Просто займи другое место, — устало продолжил разговор Скарамучча. — Я не могу, — прошептал Сяо, поджав после губы, — я должен сидеть за последней партой. — Почему? — Если позволишь сесть, то расскажу. Скарамучча с недоверием разглядывал парня, но его определенно зацепило то, что пусть он и бросил свою сумку на стол, но оставался стоять, ожидая разрешения. И что это за причина у него такая? Парня одолевали сомнения, но интерес был выше. — Ладно. Садись, но меня не трожь. И не смей на меня пялиться, — произнес Скарамучча после длительной паузы и снова отвернулся к окну, надевая наушники, безмолвно давая понять, что обсуждать проблему сейчас он не хочет. — Без проблем. Кадзуха с неверием глядел то на Скарамуччу, то на Ху Тао, что победно улыбнувшись, вскинула подбородок вверх. «Как, черт возьми?!» — Они что, знакомы? — отойдя от шока спросил он у девушки. — А? Не-е-ет, совершенно точно нет, — лениво протянула она, потягиваясь и укладываясь на парту, — они похожи, — спустя минуту заговорила она, чуть приоткрывая веки. — Похожи? Чем? — Кадзуха вновь глянул на двух парней и понял в чем дело: они оба были совершенно неразговорчивые, каждый жил в каком-то своем мирке, эмоции обоих было довольно сложно прочитать, если они не показывали их специально, — ладно, можешь не говорить. Я понял. Девушка снова приняла сидячее положение, и обернулась на Кадзуху, резко вспомнив о чем-то. — Точно! Гони мои обещанные триста моры, — моментально оживилась она. Кадзуха легонько посмеялся, но потянулся за кошельком. Он сам согласился на ставку и нарушать ее не собирался. Отсчитав в руках нужную сумму, он передал деньги девушке. — Держи. Девушка довольно закинула деньги в сумку, не потрудившись даже достать кошелек. — Но я правда очень удивлен. Почему ты была так уверена в том, что Скарамучча позволит ему сесть рядом? — Я не была уверена в том парне, — пожала плечами девушка и продолжила, — я не знала, какая у него будет реакция, не знала, что он сделает и скажет, потому что не знаю и его самого. Зато я знаю Сяо. Он всегда добивается всего, если я попрошу. Возможно, было некрасиво воспользоваться этим сейчас...– тяжело вздохнула Ху Тао, – я позволила тебе сесть со мной потому, что хочу, чтобы Сяо наконец с кем-нибудь подружился. С момента, как Чжу... папа принял меня в семью, он не отходит от меня ни на шаг, говоря, что защитит меня ото всех. Говорит, что все люди злые и двуличные. Кроме меня и папы. Я не знаю, что случилось в его прошлом, он не рассказывает, все время переводит тему, – грустно улыбнулась девушка, – знаю только, что Чжун Ли...то есть папа, нашел его забитым в углу какой-то заброшки, забрал домой, а позже усыновил. Он буквально живет с чувством долга. Сяо не знал, чем мог отплатить отцу за его доброту, потому всегда ходил за ним хвостиком, прося дать ему какое-нибудь задание. Он считает, что не имеет права веселиться. Когда папа удочерил меня, Сяо засветился, дав клятву, что никогда не позволит мне быть несчастной, грустить, всегда будет рядом, придет по любому моему зову и будет защищать. Но мне грустно. Мне грустно от того, что он загнал себя в рамки, и ни я, ни папа, не можем на него повлиять. Я хочу, чтоб у него появился друг. А они со Скарамуччей показались мне похожими. Вот я и решила хотя бы попытаться ему помочь. Девушка вдруг замолчала, и отвернулась, дав понять, что больше не будет говорить. Кадзуха не знал, как нужно поддерживать людей, ведь, если брать поддержку отцу, то он просто находился с ним рядом, ведя совершенно обычные беседы. Но здесь другая ситуация. Парень в растерянности посмотрел на... подругу(?), и положил руку на ее плечо, поглаживая, пытаясь подобрать утешительные слова. – Все будет хорошо, я думаю, он справится. И ты...ты тоже справишься, у тебя все получится, и все будет хорошо. – Спасибо, – девушка вновь ослепительно улыбнулась, возвращаясь к жизнерадостной себе. Сяо, как только увидел, что какой-то не знакомый ему парень, трогает сестру, и самое главное, расстроенную чем-то, напрягся всем телом, сжимая в руках телефон и ругая себя, что согласился сидеть вдали от нее. Скарамучча, словно почувствовав напряжение, обернулся, оценивая ситуацию. – Твоя девушка? Сяо повернул к нему голову и вскинул брови вверх. – Сестра. Теперь уже удивлился Скарамучча. – Тогда чего ты так напрягся? – Я думаю, он ее обидел. Скарамучча перевел взгляд на девушку и пожал плечами. – Да она светится от счастья. А этот простофиля и мухи не обидит. Сяо на него даже не посмотрел, устало опустив веки. Скарамучча вдруг понял, что сам же нарушил свое правило «не тревожить друг друга», выругался себе под нос и вновь отвернулся. Не повернулся даже, когда куратор объявила, что начинает «классный час». Говорила она совсем не долго, лишь попросив каждого расписаться в каком-то бланке, внеся туда свои номера телефонов для создания общего чата, куда позже скинет учебное расписание. В целом, минут пятнадцать, и она всех отпустила. Дольше сидели без дела, пока та копалась в своем телефоне.

***

Кадзуха уже было спустился на улицу и стоял, ожидая темноволосого. Все вокруг куда-то спешили, толкая друг друга, так что парень отошел чуть в сторону, высматривая во всей этой толпе Скарамуччу. Тот же, вышел одним из самых последних, явно никуда не спеша. – Скарамучча! – подошел к нему Кадзуха. Темноволосый прошел дальше, не удостоив его даже взглядом. Кадзуха сначала остановился, обдумывая, не слишком ли навязывается. Постояв, он двинулся следом, но уже молча. Когда они вышли к проезжей части, горел красный сигнал светофора, машин здесь было много, хоть и ехали все на небольшой скорости. Хотя находились и придурки, что гнали так, будто их жена рожает прямо у них в салоне. Не смотря на все, Скарамучча спокойным шагом двинулся через дорогу. Кадзуха сперва опешил, но когда опомнился, не успел схватить его. Прямо на парня неслась машина, и блондин очень боялся того, что водитель не успеет затормозить. Кадзуха боялся смерти. И нет, не своей. Он боялся вновь увидеть перед своими глазами уже мертвое тело, совсем недавно живого человека. Ему сполна хватило того, что он увидел в свои восемь лет, стоило ему зайти в ванную: мать сидела прямо в одежде в наполненной до краев ванне, вода в которой густо окрасилась в красный, и не двигалась. Кадзуха боялся, чертовски боялся. Не мешкая, он рванул за Скарамуччей, когда тот был уже на середине дороги, но Кадзуха уже ничего не видел, не понимал, не слышал. Ему важно было хотя бы попытаться спасти парня, иначе он будет до конца жизни винить себя в том, что ничего не сделал. Когда он пришел в себя, то увидел перед собой спину Скарамуччи и его крепкую хватку на своей руке. Они уже перешли дорогу. Кадзуха услышал громкие сигналы автомобилей и обернулся на звук. Водитель, что ехал прямо на Скарамуччу, успел вовремя вывернуть руль и мешал проехать другим. Выйдя из машины он громко и едко ругался на парня. И все же никто не пострадал: ни автомобили, ни люди. Это самое главное. Облегченно выдохнув, Кадзуха остановился, заставляя шедшего впереди остановиться тоже. Скарамучча обернулся и выкинул: – Ты идиот? – Что? – Кадзуха опешил от такого заявления, явно не ожидая, что ругать будут его. Разгневавшись, он крикнул в ответ: – Это ты идиот! Тебя не волнует, сколько здесь машин? Ты мог умереть! – Ну не умер же, – пожал плечами Скарамучча, – значит, не судьба. – А если бы умер!? – не переставал кричать Кадзуха, судорожно набирая воздух в легкие. – Ну и зачем ты тогда за мной пошел? Спешишь на тот свет, придурок? – Я...Нет, не спешу, но вот ты, – ткнул он пальцем в грудь темноволосого, – видимо, да! – Боже, перестань орать, – Скарамучча потер пальцами переносицу, показывая, что его это раздражает, – тебе вообще какое дело? Ты мне никто, не смей меня отчитывать. Скарамучча развернулся и направился к кафе, не желая слушать дальше. Кадзуха произнес тихо, скорее для себя, нежели для парня: – Я не хочу снова видеть смерть...– но тот, привыкший прислушиваться к каждому шороху, услышал. Темноволосый на мгновение замер и обернулся на блондина. Тот стоял, смотря себе под ноги. Скарамучча для себя пометил, что реакция его заинтересовала. Спустя пару секунд он произнес: – Эй, гребанная истеричка, я вообще-то жду, – Кадзуха поднял голову и встретился взглядом с усмехающимся Скарамуччей, – ты мне вообще-то кофе должен, забыл? И Кадзуха без промедления двинулся следом. Он оплатил оба заказа, даже не стараясь начать разговор, ведь совсем не понимал, как подступиться к парню. Скарамучча, по-видимому, тоже не горел желанием вести пустые беседы и просто наслаждался горечью напитка. В тишине они провели минут десять и позже разошлись каждый в свою сторону, не говоря ни слова. И такая же тишина ждала Кадзуху дома. Тишина, дающая волю всем мыслям, большинство из которых были запутанные и мрачные. Затем он вдруг вспомнил о сегодняшней ситуации на дороге и утихшая было злость, вскипела вновь. «И что в голове у этого идиота!?» Инцидент заставил Кадзуху вспомнить свое прошлое и он вновь увидел перед глазами бледное тело своей сестры в гробу, бездыханное тело своей матери в ванной. Поняв, что самостоятельно отвлечься от этих мыслей он не в силах, парень набрал номер своего психолога. Она ему поможет. Обязательно поможет.