Sea of Formalin

Темная, непроглядная ночь вступала в свои права. По дороге из мелкого щебня, шел юноша, держа в руках пакет с продуктами. Луна блекло светила на небе, освещая улицу не хуже любого фонаря. Дуновение ветра и шелест листвы, вот, что представляла из себя очередная ночь. Все, что его окружало это одинокие фонари, которые давно перегорели и никто не мог их починить. Подойдя к дому, что стоял в заброшенном районе, парень достал ключи из кармана и перебрал целую связку, найдя только тот, что был ему необходим. Вставив ключ в замочную скважину и повернув его пару раз, послышался щелчок, после чего он открыл дверь и прошел внутрь, поставив на пол пакет с едой. Включив свет, парень скинул с ног обувь и пошел в комнату, подхватив с собой пакет с покупками. От каждого шага, деревянные половицы скрипели от веса гостя, словно собираясь сломаться под ним. В комнате послышалась возня, поэтому парень ускорил свой шаг и добравшись до двери комнаты, распахнул ту, впуская внутрь немного света, он прошел в комнату. Маленькая, тесная комнатка, которая предназначена для проживания лишь одного человека в ней, ранее была полностью окутана мраком. Окна были заколочены, чтобы не было возможности сбежать, все опасные предметы, были убраны из комнаты из-за чего та пустовала. Все, что можно было увидеть на полу, так это ведро для справления нужды и разодранный футон. Наконец-то добравшись до выключателя и щелкнув по нему, комната наконец-то залилась тусклым, иногда мигающим светом. Одиноко висящая лампочка с оголенными проводами на потолке, иногда издавала странные звуки, которые первое время напрягали пленника, но вскоре он привык к нему. Посмотрев на своего мучителя, внутри парня все сжалось, а испуганный взгляд застыл на похитителе. Юноша стянул с себя капюшон толстовки и широко улыбнулся, все еще держа в руках пакет, а после весело сказал: — Милый, я дома! Я опоздал? Прости меня.. — с каждым словом, эмоции на лице Портгаса менялись за считанные секунды от радости до раскаяния. — Лучше угадай, что я купил сегодня на ужин! Присев на корточки перед возлюбленным, что все еще был напуган, Эйс раскрыл пакет и достал оттуда контейнер с упакованными такояки, а широкая улыбка все также не сползает с его лица. — Та-да! Я купил твои любимые такояки! И еще.. — весело выкрикнул тот, но внезапно глаза цвета пепла приметили кое что очень странное. Склонив голову в бок, глаза подобно блюдцам сузились и уставились на парня. — Погоди, ты пытался выбраться? Что это? Монки молился, чтобы этот чокнутый ничего не заметил, но все же Бог никогда не был на его стороне. А что ему оставалось делать? Лучший друг похитил его и силой удерживает около двух месяцев в неизвестном месте. Каждая попытка сбежать заканчивалась поимкой и переездом чуть-ли не в другой город. После всех попыток и переездов, веснушчатый стал умнее, нацепил на него наручники, а на ногу надел цепь, которая не доставала до окна. Однако на всякий случай, парень заколотил его досками, чтобы избежать непредвиденных обстоятельств. — Я не пытался сбежать.. — тихо сказал парень, а после продолжил. — П-просто руки затекли.. Да, он снова лгал ему. Лгал о том, что не пытался сбежать. Каждый день, когда брюнет уходил, Луффи всеми силами пытался освободиться от наручников. Он цеплялся наручниками за торчащие половицы, тянул руки изо всех сил, невзирая на боль и возможность поранить свои руки. В итоге не смог стянуть их с себя ни на сантиметр, а пол был усыпан царапинами от наручников, на запястьях же появились синяки и царапины. Тихий смешок, нарушил образовавшуюся тишину, а после парень засмеялся куда громче и безумнее. Монки испугался этого, но сильнее испугался, когда тот достал из кармана нож и повалив его, навис сверху. — Ты кого пытаешься обмануть? — холодно спросил тот, взяв мальчишку за подбородок и всматриваясь в его глаза. — Хочешь удрать к своим друзьям? Может, мне стоит убить их? Прям как того парня в татуировках, что везде таскался за тобой, словно шнурок, болтающийся под ногами. Глаза широко раскрылись от ужаса, стоило услышать эти мерзкие слова, вылетающие из не менее мерзкого рта. Человек, которым он восхищался, которого считал своим братом, запер его в какой-то дыре и каждый вечер насиловал. А теперь, он пытается надавить на него за счет его друзей? Да, что это за херня вообще! Но Луффи было страшно, признаться честно, даже до усрачки. Сейчас он был готов стерпеть все, лишь бы его товарищам не причинили боль. — Н-нет! Не надо! — выкрикнул брюнет, а после тихо добавил.. — Я-я.. больше не буду убегать от тебя! Парень ухмыльнулся, а после воткнул нож в футон, его лицо перестало выражать что-либо, глаза Луффи стали еще шире, чем прежде. Еще бы пару сантиметров и он убил его! Этот чокнутый ублюдок, убил бы его! — Мне так хочется отрезать твои лживые губы, а еще выколоть твои прекрасные карие глаза, чтобы ты не посмел засмотреться на кого-то другого.. — сказал брюнет и вытащив нож из футона, подставил его к лицу мальчишки, проведя лезвием по его щеке. — Иногда мне хочется просто убить тебя и положить твое тело в формалин, чтобы любоваться им каждый день. Тогда бы ты был моим навеки.. Монки все сильнее чувствовал, как по телу разбегаются мурашки, а шрам на животе начал предательски покалывать. Он отчетливо помнил, как один раз Эйс пырнул его в живот ножом и как потом возил его по больницам, где отваливал врачам много денег, чтобы они молчали об их визите. Тогда Луффи пытался сбежать, у него бы все вышло, если бы не разошлись чертовы швы. Боль была адской, но он готов был терпеть, лишь бы убраться подальше от этого сумасшедшего, если бы не рухнул без сил на пол. Сколько раз он пытался стащить у него ключи? Этих разов было не счесть. Когда-то у него даже получалось это сделать. Возможно, если бы он не пытался сбежать, все было иначе. Когда Эйс только похитил его, он лишь угрожал ему, но не причинял вреда. Когда он впервые чуть не убил его, Луффи сказал ему то, что не следовало говорить. Именно это и послужило причиной смерти Трафальгара, а мальчишка каждую ночь вымаливал у Бога, в которого никогда не верил, прощение за то, что обрек своего друга на смерть. Перепугавшись до смерти, парень ничего не отвечал, что взбесило веснушчатого. Нож, лезвие которого прижималось к щеке, тут же полоснул по коже, оставляя после себя свежий рубец, наполнившийся кровью. Вскрикнув от боли, Монки оттолкнул парня подальше от себя и схватившись за щеку, отполз подальше.. — Зачем?.. — спросил он, смотря на него злобными глазами. — Я ведь сказал, что больше не буду убегать! Так почему ты сейчас это делаешь?! Склонив голову в бок, брюнет тихо посмеялся, а после взял Монки за руку и потянул на себя. — Ты уже много раз обещал.. Обещал, что не будешь сбегать. — сказал Портгас, а на его лице появилась болезненная улыбка и грустный взгляд. — И что я вижу, каждый раз возвращаясь с работы? Луффи понимал о чем идет речь. Как бы он не пытался скрыть, что пытается всеми силами снять с себя наручники, ничего не получалось. Любой бы дурак заметил, что весь пол был усыпан царапинами, как и запястья расцветающие фиолетово-синими пятнами. — Прости, но ты просто не поймешь того, что я чувствую. — ответив, мальчишка проглотил вставший в горле ком и посмотрел на своего мучителя. — Ты ведь был для меня самым лучшим человеком в мире.. Заменял мне старшего брата, которого у меня никогда не было.. Что стало причиной такого твоего поведения?! Сорвавшись на крик, он почувствовал, как горло начало болеть. Когда он пил в последний раз? Вчера, а может позавчера? Вспомнить было очень трудно, ведь находясь в заточении уже второй месяц, если не больше, понимал, что постепенно его рвение выбраться угасает. Любимые друзья, стали его же ахиллесовой пятой. Какая ирония, не правда ли? Но даже так, был готов сдаться и терпеть всю эту боль, унижения, лишь бы у них все было хорошо. Брюнет больше не станет допускать ту же ошибку, которая каждый раз топила его в одиночестве слезами. Веснушчатый ничего не ответил, но пленник видел, как его лицо помрачнело. В ту же секунду, он был повален на футона, перекинув нож в другую руку, парень задрал одежду возлюбленного и начал проводить лезвием по оголенным участкам. Порой он останавливался где-то, что заставляло Луффи думать о том, что возможно скоро этот нож снова окажется у него в животе, а может даже в груди. Остановившись на шраме, мужчина коснулся небольшой выпуклости кончиком ножа, что заставило мурашки пробежать очередной марафон по коже. Шрам начал покалывать в разы сильнее, а волна страха накатила лишь с новой силой. Больно и страшно, не хочется умирать, не хочется находиться здесь. Но может смерть это единственный способ выбраться из этого ада? Порой, он принимал эти мысли, как что-то само собой разумеющееся. Лезвие двинулось чуть дальше, а после Луффи почувствовал боль, которая появилась от нового пореза на его теле. Этот больной ублюдок каждый раз оставлял на его теле порезы, словно таким образом пытался показать, что будет любить его, даже если тот будет изуродован. « — Это не любовь. Это гребаная одержимость. » — поправлял он себя каждый раз, в надежде, что сможет остаться в своем уме. Чем больше уходил в собственные мысли, тем чаще Эйс начинал водить лезвием по одним и тем же местам, а вскоре усыпал их свежими рубцами и каждый раз боль была разной, в зависимости от глубины рубца. Хотелось бы ему остановить это все, оттолкнуть его от себя, но он не мог себе этого позволить. Слишком боялся того, что ему снова будет очень-очень больно. Отложив свой нож в сторону, черноволосый принялся слизывать кровь с ран, а мальчишка лишь тихо шипел, чувствуя, как раны начинает немного щипать. Горло начинало саднить лишь сильнее от жажды, тело слабело от собственного страха. Все что он сейчас может, так это просто дрожать под телом своего насильника. Слизав всю кровь с тела парня, Портгас облизнулся подобно хищному зверю и принялся раздевать свою жертву. Вещи с глухим звуком падали на пол, а школьник оставшись полностью без одежды, едва ли не молился всем богам, которых знал и в которых не верил никогда. В такие моменты действительно кажется, что ты способен поверить не только в Бога. Шершавые ладони, начали аккуратно поглаживать тело, задевая каждую рану на смуглой коже, изучая каждый сантиметр. Луффи нервно кусал губы, борясь с внутренним желанием оттолкнуть от себя этого ублюдка и отбиваться от него изо всех сил, как это было в первый раз. Изучив тело возлюбленного, осмотрев каждый его участок, Эйс раздвинул ноги парня и принялся расстегивать ширинку, а закончив, пристроился между ног парня. Войдя в мальчишку без какой-либо подготовки, он сразу же начал делать резкие толчки. Луффи не чувствовал какого-либо удовольствия, лишь боль и отвращение, которые разбавлялись солеными каплями, что скатывались по его щекам. Эйсу было плевать на слезы Луффи, он лишь с каждым разом вколачивался сильнее, оставлял на теле болезненные метки, которые не убрать, даже если придется содрать всю кожу. — Мой, мой, мой Луффи.. — шептал Портгас с отвратительной улыбкой на лице. Монки не становилось легче, лишь хуже и хуже. Бессилие выкручивало суставы, ломало кости, а сердце буквально резало изнутри грудную клетку. Подняв руки Луффи над головой, Эйс поцеловал его в губы. Поцелуй не был нежным или же страстным, скорее даже грубым, властным. Жестко сминая губы во время поцелуя, кусая их до крови, он лишь набирал темп и вколачивался в его тело. Желание сделать мальчишку своим, настолько преобладало, что ему не было какого-либо дела до нежности. То что он делает сейчас, в разы лучше того, что царило в голове в тот проклятый день. Его Луффи и Ло, стоящие на крыше, второй так мило признается в любви своему другу, а школьник лишь широко и солнечно ему улыбается. Улыбка, которая принадлежала лишь им двоим, была на его лице в тот самый момент. Эйс считал себя особенным для Луффи и это грело его сердце, даже в тот момент, когда он сказал, что ему стоит подумать над признанием. Однако подсознательно, веснушчатый боялся, что тот согласиться и оставит его. У него не было другого выбора, кроме как запереть своего возлюбленного и изолировать от внешнего мира. Сначала он хотел постепенно идти ко всему, но слова Луффи задели за живое. Рассказ о том, как он впервые поцеловался со своим другом, как они делили постель после вечеринки. Мысли о том, что его Лу кто-то трогал, заставили его пересечь черту, к которой Эйс хотел идти постепенно. Он знал все о Монки, даже то, что тот не знал о себе сам. В свободное от работы время, кудрявый позволял себе следить за своим объектом воздыхания. Но что если пока парень работал в ночную смену, те двое действительно сделали то, о чем он сам мог только грезить? Эти мысли заставляли его задыхаться от собственной беспомощности и обиды. Разве Портгас не был ближе всех к нему? Не делал все, что тот попросит? Они вместе с самого детства, так почему все вышло именно так? Именно слова мальчишки заставили пойти его на эти преступления. Он выслеживал Трафальгара в течение недели, а после подкараулив у дома, перерезал ему горло. В знак своей любви, темноволосый принес его голову своему возлюбленному. Однако тот не оценил подарок, лишь горько плакал и швырялся в него всем, что попадалось под руку. И каждый раз затрагивая эту тему, Эйс выходил из себя и все заканчивалось очередным изнасилованием. Порой, даже когда они не вспоминали о Ло, парень позволял себе думать о своих друзьях, которые вечно клеились к нему. Раньше это невероятно злило, хотелось каждого из них прирезать к чертовой матери. А теперь ему есть чем надавить на этого глупого ребенка. Теперь он никогда не сбежит от него, а в последствии дальнейшей такой жизни, возможно, даже сможет наконец-то принять его. Только все это лишь несбыточные желания. Почувствовав привкус крови во рту, а после боль, Эйс не успел опомниться, как мальчишка ударил его своим лбом по голове. Ослабив хватку и схватившись за голову, как Луффи повторно ударил его, но уже руками. Из-за наручников, удар оказался сильнее из-за чего по лицу парня тут же потекла кровь. Облизнувшись, серые глаза, в которых виднелось желание убивать, уставились на парня. Монки уже не было страшно, в его глазах лишь плескалась небольшая надежда. Надежда на нормальную жизнь. Схватив нож, который парень отложил в сторону, школьник со всего размаху воткнул его в ногу брюнета. Громко закричав, он вышел из своего возлюбленного и схватился за ногу, тем временем Луффи вскочил на ноги и отбежал настолько далеко, насколько позволяла цепь. Он начал оглядываться по сторонам, чтобы вооружиться чем-то еще, но пока раздумывал, Портгас успел придти в себя. Вытащив нож из своей ноги, парень едва встал на ноги, а после подойдя к парню, схватил его за волосы и кинул на футон. Ударившись головой об стенку, Монки тихо вскрикнул и испуганно уставился на парня. Не успев, что-либо сказать, нож, который Эйс крепко сжимал в своей руке, вонзился в грудь Луффи, а следом в живот. И так снова, и снова, пока мальчишка захлебывался в собственной крови, в попытках прокричать хоть что-то. Он чувствовал, как ему становится холодно, чувствовал, как под телом разливалось что-то теплое, а стук собственного сердца звучал в голове. Тело слабело, в глазах постепенно становилось мутно, едва улыбнувшись и прикрыв глаза, он наконец-то осознал. Смерть, которую одновременно хотел и не хотел, все же нагрянула. Портгас пришел в себя лишь тогда, когда в комнате воцарила тишина. Посмотрев на футон, он увидел Луффи, который был весь в крови и колотых ранах. — Эй, Л-Луффи.. — тихо позвал он, чувствуя, как подкатывают слезы и образовывается ком в горле. — Ты ведь не умер правда? П-потерпи! Я сейчас! Брюнет начал метаться по комнате в поисках тряпок и собрав все разбросанные вещи, чтобы приложить их к ранам и немного остановить кровотечение. Однако это уже было бесполезно. Потому что Луффи больше нет. Он убил его. Убил того, кого любил больше своей жизни. Столько раз угрожал ему, что убьет его за ложь и сопротивление, но он бы никогда не сделал это. Потому что хотел прожить с ним долгую и счастливую жизнь. И тут же пришло осознание. Именно он, Эйс, был тем, кто убил Луффи. Разве теперь, Луффи не стал его возлюбленным на веки вечные? Вместо горечи, он почувствовал радость, безумная ухмылка разошлась по всему лицу. Подняв холодное тело и крепко обняв его, по всей комнате раздался громкий смех. — Теперь, ты останешься здесь навсегда, пока твое тело не сгниет.  — прошептал Эйс, обнимая бездыханное тело мальчишки. — Ты будешь лишь со мной.. Освободив парня, он взял мертвое тело на руки и понес в ванную. Набрав теплую воду и опустив в нее тело, начал отмывать его от крови. Помыв мальчишку и вытащив из воды, насухо обтер тело полотенцем и отнес в комнату с хорошим освещением, где вскоре зашил его раны. Закончив со всем, он одел Монки в чистую одежду, которую обычно выдавал ему каждый день и слегка улыбнулся. Снова взяв Луффи на руки, он пришел с ним в гостиную и посадил его на диван. Сходив в комнату, парень принес пакет и достал оттуда давно остывшие такояки, после чего поставил их на небольшой столик. — Луффи! Пора ужинать! — радостно сообщил тот, посмотрев на темноволосого. — Как уже говорил ранее, сегодня я купил твои любимые такояки! Усевшись рядом, он укутал возлюбленного и себя одеялом. Они сидели перед телевизором, Эйс с увлечением ел такояки, смотрел передачу и говорил о ней с Луффи, а тот лишь сидел с закрытыми глазами и слегка улыбался, словно и не был вовсе мертвым, а просто сладко спал. Чуть позже веснушчатый обязательно поместит его тело в формалин, а пока ему хотелось бы провести время вместе с любимым. И никто не знал, что же наступит с завтрашним рассветом.