«Во всём мире нет мне сердца ценнее твоего. Во всём мире не найти любви к тебе, дороже моей.»
— Майя Ангелоу
- Луи прикусил губу, бесстыдно пялясь на мужчину, сидящего напротив. Поскольку их издательская компания была довольная маленькой, они занимали всего один большой этаж с примерно восемью столами для редакторов. Луи совсем не возражал, так как это способствовало определенному духу товарищества. Не говоря уже о том, что так ему было легче восхищаться коллегами, точнее одним конкретным коллегой. Упомянутый коллега в данный момент был сосредоточен на своей рукописи, пролистывая ее и время от времени делая какие-то заметки или что-то подправляя. Вроде простые движения, но, как всегда, они заводили Луи с тех пор, как два года назад он начал работать в фирме и впервые встретился со своим сексуальным коллегой, который сразу же привлек его внимание. Взглядом он скользнул по широкой спине и большим бицепсам мужчины, слегка подрагивая. Он удивленно покачал головой — как кто-то может быть настолько привлекательным? Он бросил еще один (тоскующий) взгляд, прежде чем вздохнуть и вернуться к своему ноутбуку. Предполагалось, что он должен был редактировать свой текст. Художественный роман, уже третий подряд, и он уже порядком устал от них. По крайней мере, в этом романе язык автора лучше, чем в предыдущем. Он меньше что-то редактирует, что означало у него будет меньше болеть голова при чтении и редактировании. Он прервался, чтобы сделать глоток привычного йоркширского чая, который ему пару минут назад принесла стажер Мэйзи. Милая девушка, всегда правильно заваривает чай, поэтому он очень старался быть вежливым при встрече. Время близилось к обеду, и он успел прочитать еще три главы и сделать целую страницу заметок на листочке перед ним. Он достал свою домашнюю лазанью и преспокойно начал есть, откинувшись на спинку стула. Некоторые из его коллег выкрикивали приветствия, выходя из здания, чтобы пойти поесть, он немого поболтал с Джем, новенькой в отделе, но вскоре она тоже ушла, и он остался один. Луи не всегда оставался на перерывах в офисе — на самом деле, он каждый день ходил обедать с Зейном, если он был свободен в то же время, но… Краем глаза он заметил, как кто-то встал из-за стола и легонько потянулся. Он едва заметно улыбнулся. Была причина, по которой он стал оставаться в офисе. Луи помедлил с секунду, прежде чем осторожно подняться и незаметно проследовать за мужчиной в комнату отдыха. Он прихватил пустую кружку из-под чая, чтобы у него было хоть какое-то оправдание. Когда Луи вошел, он был уже там — стоял и варил кофе в любимой фирменной кофеварке. Он остановился, окидывая взглядом внешний вид мужчины: красивая рубашка и брюки, которые превосходно подчеркивали его высокий рост и худощавое телосложение. Луи сглотнул. Черт побери, он был так горяч. Отдернув себя, он осторожно подошел к стойке, нащупывая пакетики с чаем и пытаясь вести себя как можно более естественно и беззаботно. Он постоянно поправлял свою челку, не желая показаться несобранным. И у него бешено колотилось сердце. Как обычно, у коллеги, чтобы заметить его, ушло всего несколько секунд. — Привет, Луи, — поприветствовал его будущий муж, улыбаясь и смотря на него. Сердце Луи, как и всегда, затрепетало при произношении своего имени с этим восхитительным акцентом. — Привет, Люк, — ответил он, одаривая его улыбкой. Он надеялся, что это прозвучало не так влюбленно, как он думал. — Хороший денек? — Да, сейчас читаю хорошую книгу, — пожал плечами Люк. Он взял свой приготовившейся кофе и направился к двери. — Хорошего дня. — И тебе, — пожелал Луи, но тот уже ушел. Он продолжил заваривать чай в тишине с глупой улыбкой на лице, прижимая к себе обеими руками кружку. Два года и это предел их ежедневного взаимодействия, но Луи ни за что бы не пропустил и это. Он был жалок, он прекрасно это знал. Однажды, подумал он. Однажды у Люка также затрепещет сердце, как и у Луи каждый раз при взгляде на этого мужчину. Однажды Люк обратит на него внимание за пределами дружеской светской беседы и заинтересуется. Однажды. Он вернулся за свой стол, бросив мимолетный взгляд на Люка, который уже сидел и работал, редактируя рукопись. Однажды. Но не сегодня. - — Луи, — начал Зейн, заходя на кухню. В его голосе звучала смесь раздражения и усталости. Последнее побудило Луи встретиться взглядом со своим лучшим другом. — Да? — невинно спросил он, придав своему лицу максимально беззаботный вид с капелькой замешательства для пущей убедительности. Он небрежно поправил очки и улыбнулся. — Все хорошо, Зи? Зейн просто скрестил руки на груди. Он прислонился к стене, выглядя как настоящая супермодель со своими идеально уложенными темными волосами и задумчивым видом. На самом деле он не задумался — у него просто было «выражение постоянной тоски», как назвал это Луи будучи моложе. — Ты прочитал мое сообщение? — с раздражением спросил он. Луи слегка поерзал на месте, пытаясь остаться незаметным, но, очевидно, потерпел неудачу, когда тишину прорезал отчетливый скрип стула. Он поморщился. — Какое сообщение? — спросил он, изображая недоумение. Однако это была заранее проигрышная тактика, потому что Зейн потянулся за его телефоном, который так некстати лежал напротив Луи. — Да пошел ты, — сказал он, когда Зейн бросил на него равнодушный взгляд. Он развернул телефон, чтобы его мог видеть Луи, указывая на него, как ведущий телешоу. Смотрите сюда, ребята, несусветная ложь, созданная Луи Томлинсоном, профессиональным лжецом и пиздоболом! — Никаких сообщений, — сказал он после паузы. Как будто это не было так вопиюще очевидно. Луи фыркнул. — Ну, я прочитал твое сообщение, думаю, оно не показалось мне важным, — беззаботно ответил Луи, делая еще один глоток чая. — Луи. Мы говорим о твоём соулмейте. Луи вздрогнул, но замаскировал это за пренебрежительным пожатием плеч. От дурного предчувствия у него начало покалывать кожу. — Да, и? — Луи, — снова сказал Малик с легким оттенком разочарования. — Ты, должно быть, прикалываешься. Ты даже не собираешься рассмотреть эту возможность? — Какую возможность? Зейн закатил глаза, плюхаясь рядом с Луи. Ногой он пнул ножку стула Луи, заставляя его затрястись вместе с его поддельным спокойствием. — Осторожней, — прошипел он. — Я тебя не понимаю, — Зейн просто посмотрел на него. — Я как Энигма. Низшие существа никогда не поймут меня, — шутливо подметил Луи. — Хей, как дела у Джиджи? — Даже не пытайся сменить тему, Томлинсон… — Она уже обжилась со своими новыми соседями? — продолжил Луи, заходя так далеко, что пришлось немного поправить челку. — Луи, клянусь богом, — раздраженно сказал Зейн. — Почему ты не хочешь встретить свою родственную душу? Луи застонал. — Мы уже говорили об этом. Уже много раз. Буквально на прошлой неделе. Можно мы, пожалуйста, забудем об этом, как и всегда? — Ну, обычно я бы просто спустил все на тормозах и дал тебе уйти, но это другое, — настоял Зейн. — Я видел его, Лу, я видел твоего соулмейта. Что-то скрутилось у него в животе, но Луи решил проигнорировать это. — Мне все равно, — заявил он. — Тебе определенно не все равно, гребаный ты лжец. — Мне плевать, — парировал Луи лишь с толикой раздражения. — Кстати, откуда ты вообще знаешь, что видел именно его? Ты, наверное, выдумываешь, и на самом деле это был какой-то чувак с другой меткой, у которого уже давно есть соулмейт, как и у всех в этой чертовой стране. — Во-первых еще много кто не встретил своего соулмейта. А во-вторых, это был он, — спорил Зейн с абсолютной уверенностью. В его голосе не было и капли сомнения, которое бы выдало его с головой. Луи хотел, чтобы его сердце не колотилось так безудержно. Что если… Нет. Он не будет играть в эту игру. — Это было в… — Ну, мне все равно, — перебил Луи, прежде чем Зейн мог закончить предложение. Он не хотел знать больше того, что уже знал. — Теперь вернемся к Джиджи… — Разве ты не хочешь знать, как он выглядит? — спросил Зейн. — Нет, — сказал Луи, стиснув зубы. — Можно, пожалуйста, сменить тему? И, конечно же, поскольку его лучший друг — гребаный мудак, он продолжил описывать его предполагаемого соулмейта. — Он как раз в твоем вкусе. Выше тебя, широкоплечий, с темными вьющимися волосами и ямочками на щеках, — продолжал Зейн. С ямочками? Нет. Это не имело значения. Луи было все равно. — А еще мне показалось, что у него тоже, типа, зеленые глаза. Луи усмехнулся. Зеленые глаза были невероятно редки — он никогда не встречал кого-то с по-настоящему зелеными глазами. Луи отказывался признавать их существование. — Что еще расскажешь? Что именно в этом человеке делает его идеальной парой для меня? — Глупый вопрос. Очевидно, что ты не узнаешь это, пока, блять, не поговоришь с ним, — сказал Зейн. — Я не могу понять, почему тебе это не нравится. Родственная душа буквально создана для тебя — на этой планете нет никого, кто поймет тебя или поладит с тобой лучше, чем он, что в твоем случае означает, что этот парень лучше всего подготовлен для остроумной, но чертовски упрямой королевы драмы, чем кто-либо, с кем ты встречался. — Чушь собачья. К тому же, это прозвучало ужасно грубо. — Луи нахмурился. Он демонстративно отвернулся от Малика и сделал еще один глоток чая, хватая свой телефон со стола, где его оставил Зейн, и сделал вид, что просматривает ленту Твиттера. — Королева драмы, — пробормотал Зейн. Луи не ответил. — Держу пари, он мог бы легко поднять тебя, — беспечно заявил Зейн. — Какое это имеет значение? — пробормотал Луи, роняя свой телефон. Его друг закатил глаза. — Не притворяйся, что тебя это не заводит, мы дружим уже восемь лет. — Мне не нравится, когда парни грубо обращаются со мной, — раздраженно сказал Луи, пыхтя. Он лгал и они оба это знали. — Почему ты обращаешь внимание на то, что меня возбуждает, хочешь в чем-нибудь признаться, Зейни? Он шутил. Сама идея того, что Зейн испытывал к нему романтические или сексуальные чувства, помимо признания, что он не от мира сего, была невероятно смехотворна. Малик закатил глаза. Предсказуемо. — Ты невыносим. — О боже, перестань флиртовать со мной! — воскликнул Луи, морща нос. — Паршивец, — пропел Зейн. — Держу пари, это тебя заводит, — нахально сказал Луи, хлопая ресницами для пущей убедительности. — Отвратительно. — Да-да, — так же пропел Луи в ответ. — Да брось, Луи, — через миг взорвался Зейн, он прозвучал еще раздражённее, чем раньше. Луи умел выводить людей из себя, особенно таких, как Зейн, которых обычно не беспокоила его дерзость. — Ты не можешь дать парню шанс? Гарри Стайлсу? Неужели тебе совсем не интересно узнать о нем? Несмотря на все свои усилия, Луи все еще вздрагивал при упоминании этого имени. Он действительно не должен был так реагировать после всех этих лет. Он видел это имя, выведенное на изгибе его талии отвратительно и необычно большими буквами, каждый божий день с тех пор, как восемь лет назад ему исполнилось шестнадцать. Ему было очень знакомо имя Гарри Стайлса. Оно звучало пафосно, и Луи его ненавидел. Он ненавидел все, что было связано с его предполагаемым соулмейтом. Он ненавидел его размашистый почерк, который выделялся на его коже, как претензия на собственничество, всякий раз, когда он разгуливал без рубашки. Он ненавидел его пафосное имя. И теперь он ненавидел его предполагаемые кудряшки, зеленые глаза и ямочки на щеках. — Мне не интересно, — ответил он, несознательно царапая мягкую ткань свитера над меткой соулмейта. Боже, ему стало интересно, где было его имя… Нет. Нет, ему это было не интересно. Ему было все равно. — Угу, — сказал Зейн. — Конечно, Лу. — Мне не интересно, — Луи пристально уставился на свою чашку чая. — Я верю, — продолжил Зейн, источая сарказм. — Я только скажу, что он был… — Нет, заткнись! — воскликнул Луи, звуча почти безумно, поворачиваясь, чтобы посмотреть на друга. — Не надо. Пожалуйста, Зейн, — он ничего не мог поделать, он просто позволил части своего отчаяния выплеснуться наружу, внутренне умоляя Зейна прекратить все это. С тяжелым вздохом Зейн все же сдался. Он никогда не давил на Луи, заставляя его говорить или делать то, чего он твердо решил не делать. Ну, Луи так думал, но потом этот идиот снова открыл рот. — Это из-за Люка? Луи напрягся, поворачиваясь, чтобы бросить на Зейна злой взгляд. Его предательское сердце выдало его своим бешеным стуком. — Заткнись нахрен. — Ты даже не знаешь этого парня, — недоверчиво сказал Зейн. — Знаю! — воскликнул Луи, защищаясь. — Он идеален! — Ну не так идеален для тебя, как твой соулмейт, — заметил Малик. Луи застонал, закатывая глаза. Все всегда так говорили, но это казалось таким невозможным. — Просто заткнись, ладно? — Как скажешь, Лу, — устало сказал Зейн. — Я просто надеюсь, что в будущем ты не пожалеешь об этом. — Не пожалею, — поклялся Луи. Он бросил взгляд на маленький кусочек метки соулмейта друга, выглядывающей из-под расстегнутой рубашки. Все, что сейчас было видно — это «ена Хади», но было достаточно понятно. — Я знаю, что вы с Джиджи счастливы, но не каждая пара родственных душ оказывается вместе, и многие из них счастливее с другими людьми. — Все всегда говорили ему, что он передумает, когда встретит своего соулмейта, но Луи был уверен, что это не так. — Да, но… — Не спорь со мной, — перебил его Луи. Он больше не выдержит ни минуты этого разговора. — Давай посмотрим что-нибудь. — Божечки, давай. Луи похлопал его по руке в знак признательности. Он ухмыльнулся, немного сжимая бицепс. — Еще несколько походов в спортзал, Зейни, и ты тоже сможешь поднять меня! — проворковал он. Малик простонал, несомненно, думая о том, как сильно он на самом деле не выносит Луи. - — Я ненавижу Зейна, — поделился Луи, когда Перри протянула ему пирожное. — Ты такой врунишка, — с нежностью пожурила его подруга. Они сидели в маленьком кафе, устроили свой обычный пятничный бранч, потому что Луи по пятницам работал только полдня (с часу до пяти). Луи всегда дорожил этими блаженными часами, когда у него появлялась возможность встретиться и посплетничать или поговорить обо всем, что пожелает его сердце. Но прямо сейчас он нахмурился. — Почему никто из моих друзей мне не верит? — Потому что мы знаем тебя, детка, — ответила Перри, садясь напротив него. Она откусила немного от своего черничного маффина. — И мы знаем, что ты несешь много разной чуши, но мы все равно тебя любим. Луи улыбнулся, несмотря на пренебрежение. — О чем ты, кстати, говоришь? — спросила она, нахмурившись. Его ухмылка сменилась хмурым взглядом. — Зейн думает, что нашел моего соулмейта, — выпалил он. Глаза Перри в удивлении расширились. — Черт, правда? Это же здорово! — Нет, не здорово, — с горечью проговорил Луи. Перри вопросительно выгнула бровь. — Мне нравится Люк, помнишь? — подсказал он. — Ты же слышала, как я все время о нем говорю? — Ну… да. — Она нахмурилась. — Хотя я всегда считала, что это было мимолетное увлечение. По правде говоря, ты ведь его совсем не знаешь, Лу. — Что ты имеешь в виду? Мы работаем вместе два года, — недоверчиво сказал Луи. — Да, и ты просто был влюблен в него эти два года и ничего с этим не делал, — указала Перри. — Мне кажется, это больше похоже на легкое увлечение, чем на потенциальные отношения. Ты даже какое-то время встречался с Джейми и совсем не думал о Люке. — Это потому, что Люк встречался с Питером, — проговорил Луи в свою защиту. — И мне не нравится тратить слишком много времени на занятых мужчин. Однако сейчас он одинок, и мы стали больше разговаривать. — Больше разговаривать и разговаривать в принципе — одно и то же. — Да, но… ты все еще не знаешь его настоящего, — медленно произнесла Перри. — Ты просто думаешь, что он горячий. И тебе нравится, что он любит читать так же, как и ты. — Это, вообще-то, важно, — сказал Луи. — Я всегда говорил, что выйду замуж за того, кто любит читать. Перри бросила на него равнодушный взгляд. — Но я и Гарри Стайлса не знаю, — раздраженно ответил он. — Это другое. Ты его не знаешь, но он твоя родственная душа, а значит, вы буквально обязаны поладить, — поправила его Перри. — Не понимаю, почему ты не радуешься. Если Зейн сможет снова его найти, будет круто. — Я просто не думаю, что в родственных душах есть что-то особенное, — сказал Луи, защищаясь. — Это немного наивно, тебе так не кажется? — Не наивно, так буквально устроена Вселенная. Раньше ты так не говорил, — озадаченно произнесла Перри. Луи кивнул. Она была права. Раньше он был законченным романтиком в отношении соулмейтов, постоянно пялился на свою метку в зеркале и мечтал о том, каким он будет, как они встретятся, как влюбятся и будут жить долго и счастливо, как в гребаной сказке. — Я просто думаю, что глупо полагать, что есть один-единственный человек, с которым тебе суждено быть, — твердо сказал Луи, постукивая пальцами по столу. — Знаешь, есть же случаи, когда совпадения были неправильными. — Да, менее одного процента, — сказала Перри с невозмутимым видом. — И все же такое случается, — настоял Луи. — И иногда идеально совпадающие пары разрушаются самими соулмейтами, — он сердито посмотрел на нее. Перри закатила глаз. — Черт возьми, детка, Себ был четыре года назад. — Мне все еще позволено злиться, — сказал Луи, скрестив руки на груди. — Мы встречались два года, и он буквально сказал мне, что никогда никого не полюбит так, как любил меня, и что наши соулмейты не имеют значения, потому что мы были идеальны вместе, практически родственные души. А потом он бросил меня в тот день, когда нашел своего настоящего соулмейта, — хоть сейчас он и язвил, на самом деле он был абсолютно опустошен, когда это произошло. Себ выгнал его из их квартиры, и через шесть месяцев они с Элизабет поженились и уже ждали ребенка. Так что можете подать на него в суд за то, что он слегка обижен на концепцию родственных душ. — Ты не можешь позволить этому мудаку разрушить твое представление о собственном соулмейте, — рассудительно произнесла Перри. — Слушай, до того, как я встретила Алекса, я тоже была настроена скептически, но он все изменил, — ее голос звучал так мечтательно, что Луи хотелось ее шлепнуть. — А что насчет одного процента? Что если этот Гарри не предназначен для того, чтобы быть со мной? — спросил Луи, потому что это было у него в натуре — быть против. — Ты не можешь просто позволить этому остановить тебя, — сказала она. — Стоит рискнуть. И если вы относитесь к другим девяносто девяти процентам, то это будет лучший подарок на свете. Я серьезно, Лу. Родственные души — это очень хорошо. Встречаться со своим соулмейтом — это совершенно другой уровень романтики, поверь мне. Луи нахмурился, ни капли не убежденный. — Разве ты не хочешь парня? — спросила Перри. — Конечно хочу! — воскликнул Луи. Он всегда нуждался в постоянном внимании и привязанности, чтобы нормально функционировать. Он вырос с четырьмя сестрами (сейчас их уже было пять и один брат) и очень тактильной матерью, что означало, что он вырос в окружении объятий, смеха и общения — вещей, которые ему все еще нужны были для полного счастья. Конечно, он хотел влюбиться — быть любимым кем-то и любить в ответ. Чтобы кто-то обнимал его, поддерживал и был рядом с ним не только интимно, но и платонически. Он жаждал любви так же, как жаждал еды и воды. Это было жизненно необходимо. Родственная душа — это концепция, которая ему сразу понравилась, когда он впервые узнал о них в возрасте восьми лет. Джей усадила его и объяснила, что его соулмейт ждет его где-то в этом огромном мире, и однажды они встретятся (или воссоединятся, как объяснила Джей). Он ничего не будет знать об этом человеке, пока ему не исполнится шестнадцать, когда он проснется с именем, отпечатанным где-нибудь на теле. Она сказала ему, что этот человек будет любить его больше, чем кто-либо другой, даже больше нее — что Луи считал невероятным (и он до сих пор так считал). Луи прочитал бесчисленное множество теорий и исследований, посвященных этому явлению. Большинство людей верили, что родственные души происходили из греческой теории: люди рождаются во Вселенной как существа с двумя душами, которые разделяются, когда появляются на Земле. Эти люди проводили остаток своей жизни в поисках своей второй души, или «недостающей половины». Эта концепция сначала очаровала его, как и многих других. Он прошел через все стадии одержимости своим соулмейтом. Он немного покопался в Интернете, но не нашел ничего, кроме порнозвезд и какого-то случайного парня из бойз-бэнда. Он автоматически осматривал всех, кого встречал на улицах, сканируя все видимые участки тела в поисках знакомых каракулей его собственного имени, написанного чернилами на их телах. Очевидно, он потерпел неудачу. Это почти разочаровало его семнадцатилетнего-восемнадцатилетнего «я». Он так долго искал этого таинственного парня только для того, чтобы потерять надежду и начать встречаться с другими людьми, а затем случайно найти его (или технически его нашел его друг) в двадцать четыре года, когда он почти сдался и уже не так много об этом думал. Он не пытался найти этого парня в Гугле уже шесть лет, но тот случайно появился в том же городе и наткнулся на его соседа. Какой был шанс, блять, что это могло случиться? Он отвлекся от своих мыслей и встретился с выжидающим взглядом Перри. — Я просто не хочу возлагать все свои надежды на счастье на человека, которого я даже не встречал ни разу, — сердито сказал он. Перри с минуту помолчала, а затем: — Разве не это ты делаешь, когда представляешь потенциальные отношения со своим коллегой, которого ты на самом деле не знаешь? Он моргнул, раскрыв рот. Может, он и Перри ненавидел. - Когда Луи в субботу вернулся в квартиру после маникюра с Перри и Джейд, он наткнулся на Джиджи и Зейна, смотрящих на него из-за кухонного стола. Он резко остановился, переводя взгляд с одного на другого, снимая куртку. — Эм. Привет? — сказал он, будучи сбитым с толку. Они продолжили пялиться на него. — Что происходит? — нерешительно спросил он. Они точно не расстались, учитывая, сколько времени они с Зейном проводили вместе и насколько они были влюблены. Она была одета в элегантный брючный костюм, волосы собраны в хвост, и в общем выглядела как модель, коей она и являлась. Зейн такой же небрежно-стильный. Тем не менее, они оба застыли как статуи с немигающим взглядом и мрачным выражением на лицах. Это нервировало, и Луи был сбит столку. — Почему все выглядит так, будто вы хотите сообщить мне плохие новости? — Это не плохие новости, — слишком быстро сказал Зейн. Он вопросительно выгнул бровь, медленно двигаясь, чтобы занять свободное место за столом. — Ну, в чем дело? Почему вы оба на меня так смотрите? Те снова переглянулись, и Луи уже начал раздражаться. — Что случилось? — рявкнул он. Он перевел взгляд с одного на другого, его глаза расширились в понимании. — Зейн сделал предложение? Зейн покраснел, а Джиджи захихикала, нарушая напряженную атмосферу. — Нет, — сочувственно пробормотал Малик. Он выглядел подавленным, и Луи почувствовал себя несколько лучше. Тот свирепо посмотрел на Луи. — Ты бы знал, если бы я собирался сделать предложение! — Ну, есть такая штука, называется «спонтанность», но, наверное, мне следовало догадаться, что у тебя не хватит смелости, — сказал Луи с усмешкой. Он дерзко повернулся к блондинке: — Не волнуйся, Джиджи. В конце концов он наберется мужества — это всего лишь вопрос времени. — Луи, — предупредительно произнес Зейн, но Джиджи все еще хохотала, так что все в порядке. — Нет, ну серьезно, почему вы оба смотрели на меня с таким ужасом в глазах? — продолжил Луи, складывая руки на столе. Зейн поморщился. — У меня есть предложение. — Эм, что? — он растерянно моргнул. Он вновь посмотрел на их пустые лица, и внутри начал медленно нарастать ужас. — Это же не… это же не предложение о сексе втроем, нет ведь? Джиджи снова хихикнула, широко раскрыв глаза. Зейн побледнел. — Что, черт возьми, с тобой не так? — простонал он. — Это нормальный вопрос, — настоял Луи, нервно перебирая пальцы. — Как это вообще было бы? Я бы надела страпон, и мы вдвоем проникли бы в Луи? — с любопытством спросила Джиджи. У Зейна отвисла челюсть. Теперь уже покраснел Луи. — Ладно, быстро же вы среагировали… — Вы, ребята, ужасны, — воскликнул Зейн, качая головой. Он все еще выглядел бледным, и Луи был совершенно искренне обижен, с каким отвращением он говорил. — Я просто шучу, детка, — сказала Джиджи. Зейн посмотрел на нее. — Прости меня за то, что думал, что этот разговор пройдет нормально, — проворчал он. — Так вот. Мы пытались у тебя спросить, не хочешь ли ты пойти куда-нибудь завтра вечером? Луи моргнул, на его лице появилось недоверие. — Это все, что вы хотели спросить? — Они оба выглядели смущенными, и его подозрение возросло. — С кем? — спросил он. Зейн дернулся и Луи зацепился за это. — С кем? — потребовал он. — Возможно, мы пригласили двух новых друзей, — медленно сказал Зейн. Луи прищурился. — Кого именно? — Найла Хорана. Он хороший парень, и я знаю, что вы отлично поладите, — мягко ответил Зейн. Луи выгнул бровь. — И он приведет своего соседа. — Своего соседа? — категорично повторил Луи. У него было некое предчувствие, что именно пытался сделать Зейн, и он был не в восторге от этого. — И кто же это, скажи на милость? Зейн беспечно пожал плечами. — Не знаю. Но Найл говорит, что он классный. Джиджи пыталась сохранить нейтральное выражение лица, но Луи пристально посмотрел на нее, зная, что у той больше шансов выболтать правду. — Черт, просто скажи ему, — пыхтя, сказала Джиджи. Луи самодовольно улыбнулся, поворачиваясь к Зейну, закатывающему глаза. — Господи, его сосед — твой соулмейт, ты это хотел услышать? — сердито спросил Зейн. — Нет. Ни за что на свете, — заявил Луи, яростно качая головой. — Давай, детка, — убеждала его Джиджи. — Всего одна встреча. — Абсолютно точно нет, мы уже это обсуждали, — Луи продолжил мотать головой, из-за чего, от интенсивности движений, у него начала кружиться голова. — Ты не можешь принять решение, даже не поговорив с ним! — возразил Малик. Луи закрыл глаза и по-детски заткнул уши. — Слушай, я уже сказал Найлу, что приведу своего соседа. Они знают, что ты просто мой лучший друг. Твоя метка буквально всегда скрыта — Гарри не узнает, что ты Луи Томлинсон, пока ты сам ему не скажешь. Ты можешь даже представься «Блу», если тебе так будет легче. Луи нахмурился, обдумывая предложение. «Блу» было прозвищем, которым наградил его Зейн, когда они впервые встретились. Это игра слов от цвета его глаз и от его другого прозвища «Лу». Чисто теоретически, это могло сработать. — Всего один вечер, — спокойно сказала Джиджи. — Если он тебе не понравится, ты не обязан ему говорить. Или скажи — не могу допустить мысль, что бедняга продолжит тебя слепо искать, когда ты прямо под носом, хочешь ты быть с ним или нет. Дело в том, что это единственный способ узнать наверняка. Они умоляюще уставились на него, и Луи поймал себя на том, что согласился, сам того не поняв. — Окей, хорошо. Но будете обращаться ко мне по прозвищу. Я правда не хочу, чтобы этот парень чего-то ждал от меня, когда я совершенно уверен, что ничего не будет. — Посмотрим, — сказал Зейн. — Теперь можно мы, пожалуйста, поработаем над вашими навыками скрытности, потому что, что, черт возьми, это было? — воскликнул Луи. Джиджи простонала. — Ты же знаешь, я не умею врать. — Да, но обычно Зейни хорош в этом, — сказал Луи. — Я переживал из-за Джиджи, и это меня подкосило, — пожаловался Зейн. — А ты, блять, заговорил о предложении, ублюдок. Луи ухмыльнулся. — А потом еще и тройничок?! Почему я вообще дружу с тобой? — продолжил Малик, выглядя таким возмущенным, что Луи не мог не ухмыльнуться еще больше. — Потому что я восхитителен, — беззаботно ответил Луи. — И для тебя было бы честью трахнуть эту задницу, Малик. Зейн скорчил гримасу. — Хорошая задница, — признал он. Луи торжествующе улыбнулся. — Очень хорошая, — согласилась Джиджи. — Вот почему мы друзья, мы все можем согласиться, что у меня фантастическая задница, — самодовольно сказал Луи. — Джиджи, когда у тебя следующее шоу? - — Ничего хорошего из этого не выйдет, — заявил Луи, без конца поправляя свою челку. Он решил не делать укладку, зная, что это придаст ему более утонченный вид. Он был одет в повседневно черные скинни с высокой талией и прорезями на коленях и шелковую, слегка укороченную бирюзовую рубашку (но она все еще прикрывала его огромную метку, слава Богу), которая подчеркивала его глаза. Он не пытался на кого-то произвести впечатление, вовсе нет. — Ты слишком циничен, приятель, — сказал Зейн. Он обнимал Джиджи за плечи, и они выглядели так отвратительно по-соулмейтовски в своих стильных парных нарядах. Не говоря уже о том, что они оба всегда выглядят как модели, готовые пройтись по подиуму. Это очень раздражало — дружить со смехотворно привлекательными людьми. — Я реалист, — возразил Луи. — Во-первых, мы будем врать. Во-вторых, я не хочу соулмейта. И в-третьих, мы врем моему соулмейту. — Технически, мы не врем, — возразил Зейн. — Мы просто будем называть тебя твоим прозвищем. — Но если у этого парня метка на видном месте, то будет странно, если он узнает, что мы заметили, особенно если заметил я, но не сказал об этом, — нетерпеливо сказал Луи. — Не думаю, что у нас возникнут с этим проблемы, метка Гарри на его бицепсе, а сейчас январь, — логично рассудил Зейн. — Вероятно, он будет одет во что-то с длинным рукавом, и ее вообще не будет видно, — Луи постарался не представлять, как это выглядит — как выглядит его имя на чье-то коже. — Если это правда, то как ты вообще увидел ее во вторник? — потребовал он. Зейн просто пожал плечами. — Он был в спортивной одежде. — О, держу пари, Луи бы понравилось, — поддразнила Джиджи. Луи грозно посмотрел на нее. — Подождите, подождите, как вы, ребята, тогда вообще нашли этого Найла? — спросил он, обдумывая эту информацию, вдруг его глаза расширились. Он послал Зейну полный ужаса взгляд. — Ты преследовал его?! — Какого хрена? Нет! — воскликнул Малик. — Что это за нелепые обвинения с твоей стороны на этой неделе? Луи просто пожал плечами. — Если бы ты дал мне все объяснить тогда вместо того, чтобы вредничать, ты бы знал, что Найл работает со мной в больнице ассистентом врача, и мы иногда разговариваем. Во вторник пришел его сосед, чтобы забрать ключи, потому что у них одна машина на двоих. Я увидел ее у него на руке, — объяснил Зейн. — Я никого, блять, не преследовал. — Это очень странная ситуация, — в свою защиту сказал Луи. — Вы оба очень странные, — встряла Джиджи, выглядя удивленной. — А теперь пойдемте, Зейна, может, и легко остановить, но меня — нет. Ты встретишься с ним, нравится тебе это или нет, Лу. Луи нахмурился. — Черт бы тебя побрал, — пробормотал он. Она одарила его ослепительной улыбкой. - Клуб был ему знаком — Луи бывал здесь бесчисленное количество раз с Зейном и Джиджи, иногда с Перри и ее друзьями или даже с парой друзей с работы. Однако, пропитанная предвкушением того, что должно произойти, атмосфера внезапно стала угрожающей. Луи старался делать все возможное, чтобы не обращать на это внимания. Найл, очевидно, зарезервировал столик, поэтому они пробирались через толпу подвыпивших, потных посетителей клуба — Зейн и Джиджи впереди, а Луи отставал, сильно нервничая. Было очень громко — по всей комнате раздавались басы, заставляя пол и стены вибрировать, но Луи едва мог слышать это из-за стука своего сердца. Он не мог даже описать то облегчение, которое он испытал, когда они подошли к указанному столику, за которым в одиночестве сидел мужчина — у него были светло-каштановые волосы и, что более важно, голубые глаза. А это означало, что это не Гарри Стайлс, и Луи пока не стоило паниковать. — Привет, Найл, — поздоровался Зейн, когда мужчина поднялся. Они быстро обнялись, а затем он обратил свое внимание на Луи и Джиджи. — Это моя девушка, Джиджи, и мой лучший друг, Блу. Луи улыбнулся, надеясь, что его улыбка не выглядела такой уж фальшивой. Он осторожно пожал протянутую ему руку, быстро бормоча: «Приятно познакомиться». Джиджи кинулась обниматься, будучи гораздо раскрепощённее него. Он от природы был более застенчивым, гораздо общительнее он становился с теми, кого хорошо знал. Тот факт, что технически он обманывал этого дружелюбного человека, стоящего перед ним, совсем не помогал. — Зейн рассказывал о вас много хорошего, — радостно сказал Найл. Его улыбка была искренней и доброй, так что Луи немного расслабился. — Где твой сосед? — спросил Зейн, приподняв брови. Найл усмехнулся, пожимая плечами. — Наверное, флиртует с барменом, — Луи напрягся, у него перехватило дыхание. Зейн озадаченно моргнул. — Оу. — Гарри любит пофлиртовать, но он хороший парень, — сказал Найл улыбаясь. — Пойду приведу его, а заодно куплю напитки, первый раунд за мной, угощаю! — Спасибо, приятель, — сказал Зейн. Найл всем им улыбнулся, прежде чем уйти. Луи рухнул на диванчик, уронив голову на руки. — Я не готов, — сказал он. Зейн и Джиджи разместились напротив него. — Расслабься, Лу, — сказала Джиджи. — Все будет хорошо, — у нее был успокаивающий тон, и обычно Луи поверил бы ей, но не сегодня. Он слишком нервничал. — Почему ты так волнуешься, если так убежден, что родственные души не так уж важны? — самодовольно поинтересовался Зейн. Луи хмуро посмотрел на него. — Я просто волнуюсь, что они раскроют нашу ложь, — соврал Луи, теребя свою рубашку. Комок нервов, поселившийся у него в животе, рос с каждой секундой. — Да брось, ты тоже должен признать, что это сомнительная идея. — Определенно, — подтвердила Джиджи, нахмурившись. — Вовсе нет, — возразил Зейн как раз в тот момент, когда раздался радостный голос. — Я принес выпивку! — К ним подошёл Найл, сверкая глазами и держа в руках поднос с напитками. Луи втянул носом воздух, потому что тот был не один. Гарри Стайлс. И, черт возьми, Зейн был прав, когда сказал, что он точно в его вкусе. Может, Луи и отрицал идею, что соулмейт буквально был идеален для тебя. Или, может, он просто не до конца осознал, что «идеален для тебя» включало в себя «соответствует буквально всем твоим запросам». Потому что, срань господня. Гарри Стайлс неторопливо подошел к столу с легкой улыбкой на лице. Зейн был прав — он точно мог бы поднять Луи. Он взглядом пробежался по объему его бицепсов, восхищаясь их изгибами под черной рубашкой с длинными рукавами, Зейн снова оказался прав. В воротнике расстегнутой рубашки были видны сантиметры гладкой, мускулистой груди, а также очертания двух ласточек чуть ниже ключиц. Еще у него были широкие плечи, стройные бедра и сильные ляжки. На нем были нелепые, но почему-то невероятно сексуальные горчично-желтые расклешенные джинсы с черными лампасами по бокам, которые только подчеркивали длину его ног. Луи сглотнул. Его будто пронзила молния. Предположительно, это был еще один признак, что вы встретили своего соулмейта: не поддающееся определению чувство, которое охватывает вас, когда вы увидите его в первый раз. Какое-то неописуемое и изменяющее жизнь чувство, которое испытать можете только вы двое. Этот момент был запечатлен в тысячах романтических комедий и романов, не говоря уже о том, что им неприятно хвастались практически все пары соулмейтов, с которыми Луи встречался. Несмотря на это, Луи всегда отмахивался от этого явления, насмехаясь над банальностью всего этого, но часть его почти поверила в это прямо в эту секунду. Если бы не полное отсутствие реакции со стороны самого Гарри. Луи прикусил губу, когда мужчины проскользнули в кабинку, почти пискнув, когда Найл уселся рядом с Зейном, не оставляя Гарри никакого варианта, кроме как занять последнее свободное место рядом с ним. Он прерывисто выдохнул. Между ними было больше полуметра пространства, но Луи все равно мог чувствовать, как ему передавалось тепло — как будто между их телами проходили энергетические волны, живые и вибрирующие. — Приятно познакомиться, — поздоровался Зейн, улыбаясь и протягивая руку Гарри. Луи краем глаза наблюдал за тем, как тот пожал другу руку. Ладонь у него была огромной — жилистой и мощной, с множеством больших и вызывающих колец, украшающих его длинные пальцы, и с глянцевым черным лаком на ногтях. Черт, Луи всегда был падок на большие сексуальные руки. — Приятно познакомиться. Зейн, верно? — уточнил Гарри, и Луи почти задрожал от глубокого тембра его голоса. Он говорил плавно, растягивая слова: медленно и размеренно, проникая в уши слушателя и навсегда оставаясь там. Блядство. — Я Гарри. — Я Джиджи, — представилась девушка, следующей пожимая ему руку. Затем Гарри повернулся к нему. — Блу, — прохрипел Луи, неловко улыбаясь. Затем Гарри пожал ему руку, и он задержал дыхание на все три секунды, которые длилось их рукопожатие. Не помогало и то, что Гарри явно был из тех, кто сосредотачивал все свое внимание на человеке, с которым разговаривал или здоровался. Его зеленые глаза (да, они правда были зелеными) встретились с его пристальным взглядом, и Луи пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не начать открыто пускать слюнки от такой самоуверенности. У Гарри была твердая хватка, но в тоже время и нежная, и рука полностью накрывала руку Луи. В голове Луи немедленно предстали образы других вещей, которые Гарри мог бы также держать: его член, волосы, заднюю часть шеи. Он покраснел, его сердцебиение участилось. Это опасная тропка. Он скрыл свое взволнованное состояние, потянувшись за стаканом и махом опрокинув его в себя. Его рот наполнил жгучий привкус текилы, и он проглотил, молясь, чтобы не выплюнуть все. Он снова бросил взгляд на мужчину рядом с ним, задерживаясь на острой линии челюсти, прежде чем отвести глаза и вернуться к разговору. Найл рассказывал, как они познакомились с Зейном, и Гарри заинтересованно кивал. Луи пропустил эту историю, потому что был чертовски рассеян. Джиджи послала ему самодовольный взгляд, когда он встретился с ней глазами, и у Луи не было возможности как-то ответить. Вместо этого он сделал еще один большой глоток из своего стакана. Это будет долгий вечер. Не было смысла и говорить, что Луи большую часть разговора вел себя довольно тихо. Когда Найл спросил о его работе, он быстро ответил: «Я работаю в издательстве, я редактор», прежде чем вновь спрятаться за напитком. Он мог бы добавить, что еще иногда пишет для себя, но он не был уверен, что в данный момент у него хватило бы способностей, чтобы все это сказать. Зейн спросил о карьере Гарри, и Луи возненавидел себя за то, что автоматически уделил ему все свое внимание. — Я юрист, — ответил тот. Луи, по правде говоря, не ожидал такого ответа, но теперь, когда он это сказал, все начало приобретать больше смысла. Его непринужденная уверенность и проницательность. Он всегда уделял все свое внимание предмету разговора, и до сих пор все его комментарии были продуманными. Не говоря уже о его красноречии. Еще одна вещь, на которую был падок Луи: умные, уверенные в себе люди. Ебаный пиздец. — О, круто, — сказала Джиджи. — Над какими делами ты обычно работаешь? — Я адвокат по правам человека, поэтому большинство моих дел касаются защиты прав более уязвимых групп населения: женщин, детей, меньшинств, беженцев, членов ЛГБТИАП+ и так далее, — сказал Гарри, и Луи почувствовал, как его сердце пропустило пару ударов. — Я работаю с Международной Амнистией Великобритании, и я люблю свою работу. Нет ничего более приятного, чем помогать бороться с преступлениями против людей, чьи права или достоинство находятся под угрозой, и помогать этим людям добиться справедливости, которой они заслуживают. Луи почти упал в обморок. — Черт, сколько же тебе лет? — спросил Зейн, будучи под впечатлением. Гарри ухмыльнулся. — Мне двадцать четыре, в следующем месяце исполнится двадцать пять. Я получил степень доктора философии в прошлом году, так что я новичок в этом деле. На самом деле у меня еще не было собственного дела, но я помогал старшим юристам в некоторых довольно крупных делах, и это было действительно полезно. — Ладно, хватит, Эйч. Ты же не хочешь, чтобы они со скуки умерли, — пошутил Найл. Гарри улыбнулся, показывая глубокие ямочки на щеках. Ради всего святого. Могло ли все стать еще хуже? К счастью, разговор шел своим чередом, и перетек в более безопасное русло, когда Зейн и Джиджи заговорили о своих карьерах. Гарри, похоже, был в равной степени заинтригован работой Зейна в арт-терапии в больнице и модельным бизнесом Джиджи и работой в социальных сетях. Луи просто делал все возможное, чтобы слиться с окружающим фоном. Это работало. Почти неприятно было не увидеть какой-либо реакции со стороны его предполагаемого соулмейта, который должен быть единственным человеком, настолько настроенным на тебя, что был бы не в силах сосредоточиться ни на чем, кроме тебя. Этого определенно не происходило с Гарри, хотя Луи все больше и больше примирялся с тем фактом, что это происходило с ним. Люк, напомнил он себе. Люк все еще ждал его на работе. Луи очень нравился Люк. Когда это начало звучать так, будто он убеждал сам себя? Что происходит? К несчастью для Луи, Найл все же завел разговор на единственную тему, которую он не хотел слышать: родственные души. — Вы ведь соулмейты, да? Как вы, ребята, познакомились? — спросил он. — Я пошла на один из его семинаров по терапии, мне друг посоветовал, — объяснила Джиджи с нежной улыбкой. У них был такой влюбленный взгляд, что Луи закатил бы глаза, если бы не был не один. — Моя метка была на видном месте, но нам даже не нужно было это, чтобы понять, — в тот момент, когда наши взгляды встретились, мы оба просто знали. Луи нахмурился. Этого с ним не произошло — возможно, они с Гарри и правда были в числе того одного процента. Он проигнорировал то, как его сердце сжалось от этой мысли — как будто он что-то потерял. — Это так мило, — искренне сказал Найл. Он нахмурился, повернулся и оттянул воротник рубашки, чтобы показать милые черные буковки: Эми Смит. — Эми Смит? Черт, это отстой, — сочувственно произнесла Джиджи, и Луи кивнул. Ему было жаль подавляющее большинство людей, чьи родственные души имели до смешного распространенные имена, которые носили десятки тысяч (если не миллионы) людей. Эти люди могли рассчитывать только на то, что их соулмейт узнает их имя и покажет свою метку с именем и почерком. — Да, — грустно сказал Найл. — Но я уверен, что в конце концов найду ее. — Найдешь, не волнуйся, — сказал Зейн. — Все родственные души рано или поздно находят друг друга. — Верно, но я бы предпочел, чтобы это произошло в ближайшее время, а не в глубокой старости, — мрачно сказал Найл. К сожалению, он был прав — были случаи, когда люди не находили свою родственную душу до самого последнего дня. Все говорили, что у всего есть свои причины, но Луи не мог не считать Вселенную жестокой сучкой за то, что она свела людей, которые всю жизнь ждали этой встречи, для того, чтобы разлучить их спустя пару дней. Может, еще и по этой причине он стал таким противником этой концепции. — Я уверен, что ты скоро ее найдешь, — успокаивающе сказал Гарри. Луи предчувствовал, что должно было случиться, но все равно вздрогнул. — А что насчет тебя, Гарри? — спросил Зейн, сама невинность. Он изо всех сил старался не усмехнуться. К счастью, Гарри и Найл не обратили внимания на скрытые мотивы Зейна. — Не-а, — легко сказал Гарри, он звучал совершенно невозмутимо. Больше он не сказал ничего. Луи почти разочаровался. Он втайне надеялся на длинную грустную историю, но он догадывался, что если Гарри его соулмейт, ему точно также было все равно на это. — Блу тоже не нашел своего соулмейта, — добавила Джиджи. Луи бросил на нее сердитый взгляд. Найл хмыкнул в знак солидарности. Он молча наклонил голову. Разговор снова сменил направление, а затем Гарри вызвался заплатить за следующие напитки, а Зейн и Джиджи отправились на танцпол, чтобы повеселиться. Луи остался наедине с Найлом, и он, честно говоря, испытал облегчение. Ему не нужно было отслеживать каждое движение Гарри. Он всерьез начал обдумывать тактику отступления, когда Стайлс неизбежно бы вернулся с напитками, но Найл прервал его внутреннюю борьбу. — Итак, Блу… Какие книги ты редактируешь? — спросил он. Луи застыл, застигнутый врасплох. Он не ожидал, что Найл будет с ним разговаривать, помимо поддержания обычной светской беседы — честно говоря, Луи тоже не пытался. — Эм… я читаю самые разные жанры, но мой любимый — янг эдалт литература или романы для взрослых, — он махнул рукой в неопределенном жесте. — Они самые занимательные. — Значит, ты большой поклонник романтики? — усмехнулся Найл. — В книгах, конечно да, — Луи пожал плечами. — Не в реальной жизни? Он поморщился, выдавив робкую улыбку. — Не то, чтобы я часто влюблялся по уши. — Мы оба просто ждем, — задумчиво произнес Найл, кивая в знак согласия. Он помотал головой, не успев подумать. — Я не… Скажем так, я немного скептически отношусь к тому, насколько на самом деле реальные родственные души, — осторожно признался он. На удивление Найл нетерпеливо кивнул. — Да! Я чувствую, что в это довольно трудно поверить, когда ты еще не испытал этого на себе. Я знаю, что чувствовали другие люди, но это все равно кажется таким… таким невозможным, понимаешь? Он медленно кивнул. Это было не совсем то, что он имел в виду, но, тем не менее, это было правдой. Глухой удар подноса о твердую поверхность стола возвестил о возвращении Гарри. Луи бросил взгляд на мужчину, прежде чем быстро отвести глаза. Каким-то образом за последние две минуты его мозг решил забыть о настоящей степени привлекательности Гарри, но теперь все вернулось с лихвой: Гарри со своими ста восьмидесяти с чем-то сантиметрами, широкоплечий, с ямочками на щеках. — Что взял? — спросил Найл. — Еще текилы, — ответил Гарри. — Фу, меня тошнит от текилы, — пожаловался Найл, морщась. — Очень жаль, Хоран. Надо было самому идти покупать, — ответил он, плюхаясь обратно на свое место. Он схватил один из стаканов и сделал большой глоток. Сердце Луи замерло при виде движения кадыка. Не говоря уже об остром угле челюсти — он практически кричал о том, что этот мужчина делает много римминга. Луи моргнул. Нет, он не мог думать о своем соулмейте и римминге в одном предложении, это было бы слишком. И странно. И соблазнительно. Найл и Гарри принялись шутить на какую-то локальную тему. Луи даже не мог притвориться, что почувствовал себя обделенным. Он взял свой стакан и решил делать маленькие, но частые глотки — возможно, опьянение ускорит время. Но, кажется, Найл заметил его смятение, поглядывая на Луи, когда тот пытался слиться с пространством. — Хей, Блу. Ты когда-нибудь был на свидании вслепую? — спросил он, широко распахнув глаза. Луи застыл, застигнутый врасплох. — Эм… один раз, еще в колледже. — И как все прошло? — спросил Гарри низким и манящим голосом. Луи чуть не подпрыгнул. — Довольно плохо, — честно ответил Луи. Его друг из универа свел его с парнем, который был женат. И это было даже не самое худшее — хуже всего было то, что он продолжал пытаться заставить Луи переспать с ним, хотя Луи твердо сказал, что он не прыгает в постель на первой встрече еще с первых минут. — Определенно не в моем вкусе. — У меня на прошлой неделе было свидание вслепую, — сказал Найл, вздрогнув. — Заявилась пьяной. Ее вырвало на мои ботинки. — Вот черт, — сказал Луи, морща нос, представив эту картину. — Но ты же ей позвонишь, да? — шутливо спросил Гарри. Найл злобно посмотрел на него. — Если бы только мы могли обладать обаянием Гарри, — сказал он, печально качая головой. Луи краем глаза посмотрел на Стайлса — тот ухмылялся. — Не понимаю, о чем ты, — ответил тот, но его выражение лица говорило об обратном. — Ла-адно, тогда где же наш аромат недели, а? — ехидно спросил Найл. Аромат недели? Гарри закатил глаза. — Валери с друзьями, придурок. Не то чтобы это имело какое-то значение — мы друзья с привилегиями, это не отношения. — Потому что ты не заводишь отношений, — с издевкой произнес Найл одновременно с Гарри, который сказал: «Я не завожу отношений». Луи моргнул. Ну, это… разочаровывало. Нет. Нет, погодите. Не разочаровывало. Ни капли. Луи было все равно. Найл повернулся обратно к Луи. — Хей, как тебя на самом деле зовут? Он замер. Вот дерьмо. Найл выжидающе смотрел на него, и Луи покрылся капельками пота. Он не мог им врать — это было слишком. Он нервно поправил челку. — Эм… это… — О мой бог! — воскликнул Гарри, и Луи поблагодарил Вселенную за то, что она хоть раз дала ему поблажку. — Там Лиам! — он показал куда-то вдаль, в то время как Луи делал все возможное, чтобы успокоить свое сердцебиение. — Кто? — спросил Найл, в замешательстве вертя головой. — Лиам, мы с ним вместе ходим в спортзал, помнишь? — сказал Гарри, когда Луи сделал еще один глоток текилы. — Лиам Пейн. Луи замер, поперхнувшись своим напитком. Он громко закашлялся из-за резкого жжения в горле. Найл послал ему обеспокоенный взгляд, когда у него заслезились глаза. — Ты в порядке, Блу? — обеспокоенно спросил он. Он показал большой палец вверх, все еще кашляя, когда Гарри крикнул: — Лиам! Сюда! В нем начала расти паника. Лиам. Лиам Пейн. Он знал Лиама, причем очень хорошо. И это было плохо. Но прямо сейчас он ничего не мог с этим поделать, потому что заметил Лиама, одетого во все черное, в очках в проволочной оправе и с улыбкой на лице. — Привет, Гарри, — поздоровался он, подходя к столу. Его волосы были немного короче, чем когда Луи в последний раз видел его в прошлую субботу в приюте для животных. — Здорово, приятель, — сказал Гарри. — Это мой сосед по квартире, Найл… — Найл улыбнулся, и они пожали друг другу руки. — А это… — Луи! — воскликнул Лиам, сияя. Луи заставил себя улыбнуться. — Привет, Лиам, — беспечно ответил он. — Луи? — с любопытством повторил Найл. Луи не осмеливался взглянуть на Гарри. Вместо этого он сосредоточился на Пейне, подсовывая руки под бедра, чтобы скрыть дрожь, и прочищая горло. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Ты никогда не приходишь, когда я тебя куда-нибудь зову! — Луи не мог отрицать, что он слегка обиделся. — И когда я тебя зову, ты не приходишь, — внезапно добавил Гарри, заставляя Луи вздрогнуть. Похоже, это его забавляло. Лиам пожал плечами. — Меня пригласили коллеги, выяснили, что я сегодня свободен. Честно говоря, я уже жалею. Просто побуду здесь еще немного, а потом извинюсь и уйду. — Понимаю, — сухо сказал Найл. Он перевел взгляд с Луи на Лиама. — Откуда вы двое знаете друг друга? — Мы оба работаем волонтерами в приюте для животных каждую вторую субботу, — жизнерадостно поделился Лиам. — Мы с Лу уже два года хорошо дружим. Луи кивнул, улыбаясь. — Это круто, — сказал Гарри, и Луи не был уверен, не показалось ли ему, что Гарри окинул его взглядом. Лиам еще немного поболтал с ними, прежде чем отказаться от предложения Найла присесть, заметив, что уже чувствует себя мудаком, пытаясь сбежать от своих коллег, и ему следовало пойти и найти их. Они попрощались, и Луи снова остался наедине с Найлом и Гарри. — Знаешь, соулмейта Гарри зовут Луи, — немедленно поделился Найл, и на этот раз Луи чуть не подавился воздухом. — Оу? — прохрипел он. Блять! — Да, Луи Томлинсон, — сказал Найл прямо в тот момент, когда Гарри раздраженно прошипел: «Найл!» Луи застыл, обдумывая варианты развития событий. В конце концов, ему было легко принять это решение. Он больше не мог врать, иначе почувствует себя виноватым. Кроме того, было бы нечестно скрывать эту информацию от Гарри, независимо от того, заводит он отношения или нет. Он сделал последний глоток текилы, нуждаясь в капельке жидкой удачи. — Я Луи Томлинсон, — тихо произнес он. Казалось, что мир остановился, и весь клуб погрузился в тишину на несколько мучительных секунд. Он на мгновение опустил голову, прежде чем робко снова ее поднять. Он не смотрел на своего соулмейта, говоря: — Полагаю, ты Гарри Стайлс. Найл шокировано разинул рот. Он услышал, как Гарри рядом с ним шумно втянул воздух. — Ахуеть, — протянул Найл после очень напряженной минуты. Он смотрел то на одного, то на другого. — Ахуеть! Вы, ребята, родственные души, какого хуя? Это же безумие! Он медленно повернулся к Гарри, у него горело лицо, а сердце бешено колотилось в груди. Тот уже смотрел на него с непроницаемым выражением. Он нахмурился. — Найл, не мог бы ты оставить нас на минутку? — попросил он. — О да, да, конечно, — сказал Найл, широко распахнув глаза. Он встал и практически убежал, пытаясь как можно скорее оставить их наедине. Луи напрягся. — Эм… — начал он, но его прервали. — Слушай, Луи, — сказал Гарри, проводя большой рукой по своим темным кудрям. — Я… я не знаю, что сказать. Я правда не ожидал так скоро встретить своего соулмейта, и хоть мне и приятно познакомиться с тобой, я не… — Я кое с кем встречаюсь, — выпалил Луи. Затем он в ужасе замер. Что он только что ляпнул? Неужели он только что солгал своему соулмейту? Гарри удивленно моргнул, прежде чем на его лице отразилось облегчение, и он, кажется, опустился на свое место рядом с ним. — Бля, спасибо. Сердце Луи замерло. Он знал, что будет нечто такое, но слышать подтверждение, что Гарри, как и он, не принимал концепцию родственных душ, казалось оскорбительным. Было бы лицемерно расстраиваться, тем более, что Луи все равно отверг бы его, если бы он хотел большего. Но это все равно было как-то… больно. — Да, и ты не заводишь отношения, верно? — уточнил Луи, стараясь казаться беспечным. — Да. Мне не стыдно, что я сплю с кем попало — я молод, и так проще, тем более что я много работаю. Я не хочу в ближайшее время остепениться с кем-то, кого выбрала для меня Вселенная. Я бы сам хотел выбрать себе родственную душу, — сказал Гарри. — Это справедливо, — кивнул Луи, притворяясь, что эти слова не были похожи на пощечину. Ты же хотел этого, помнишь? Гарри ухмыльнулся ему, и Луи оказался немного сбитым с толку. — Я так рад, что мне не пришлось спорить с тобой по этому поводу. Может быть, мы правда родственные души. Луи слабо посмеялся. — Рад, что мы это уладили, — сказал Гарри как раз в тот момент, когда Найл вернулся с Зейном и Джиджи на буксире. — Вы, ребята, родственные души, вау! — сказала Джиджи, неестественно широко раскрыв глаза. Луи поморщился. Она и правда не умела врать. — Разве это не безумие, — сказал Зейн, посылая ему самодовольный взгляд. — Я так рад за вас двоих, — просиял Найл. — Эм, — начал было Луи, но, к счастью, Гарри взял ситуацию в свои руки. — Мы не будем вместе, — категорично объявил он. Все трое замерли. — Погоди, что? — переспросила Джиджи. — Я не верю в родственные души, а Луи с кем-то встречается, — небрежно пояснил он. — Луи… — начал Зейн. Его взгляд метнулся к другу, который делал все возможное, чтобы передать ему крик о помощи. — То-о-очно. Повисла неловкая тишина, во время которой Найл сел, выглядя смущенным и огорченным. — Но… но вы же соулмейты? — Не все соулмейты сходятся вместе, — тихо сказал Луи. — Луи прав. Мы не обязаны встречаться только потому, что Вселенная, или Бог, или кто там еще решил вытатуировать имена друг друга на нашей коже без нашего согласия, — сказал Гарри, жестикулируя для наглядности. — Я вполне доволен своей жизнью. На лицах Джиджи и Зейна застыли одинаковые выражения разочарования, но смирения. Однако Найл все еще выглядел смущенным. — Вы даже не хотите попробовать? — Что именно из фразы о том, что Луи с кем-то встречается, ты не понял? — Гарри закатил глаза. — Кроме того, не имеет значения, кто что думает. Мы — я и Луи — пришли к этому решению, и все. — Уверен, Люк будет в восторге, — почти сварливо произнес Зейн. Луи мысленно начал проклинать его. — Значит, это твой парень? — спросил Найл. — Люк? Он натянул улыбку, жалея, что прямо сейчас он не мог пнуть Зейна. — Да, мы работаем вместе. — Они отличная пара, — подхватила Джиджи. — Всегда ведут такие длинные разговоры… — Луи грозно посмотрел на нее, на что она очаровательно улыбнулась. — Печально все это, — ответил Найл со вздохом сожаления. Он бросил взгляд на Гарри: — По крайней мере, теперь тебе больше не придется беспокоиться об этом. — Ага, — сказал Гарри с довольной улыбкой. — Честно говоря, я испытал огромное облегчение. Каковы были шансы, что все пройдет так легко? — Нонсенс, — пробормотал Луи. Наступила напряженная пауза, во время которой Зейн и Джиджи вернулись на свои места, и все неловко заерзали. Кроме Гарри, который вытащил свой телефон и принялся яростно кому-то печатать. Луи наклонил голову и принялся считать царапины на потертом сидении. — Да. Ну так… — голос Найла разрезал напряженную атмосферу. — Кто следующий платит? - Зейн с Джиджи молчали большую часть пути домой, но как только они переступили порог квартиры, они, как и следовало ожидать, начали свой допрос. — Что именно произошло? — первым начал Зейн. Луи даже не успел снять куртку. — Расскажи нам все, — подхватила Джиджи, широко раскрыв глаза. — Почему ты соврал, что у тебя есть парень? Луи покраснел, услышав последнее. — Оно само, — пробормотал он. — Меня вынудили, понятно? — Почему? Что случилось? Как они вообще узнали, кто ты? — потребовал Зейн. Он поморщился. — Лиам. Появился Лиам. — Черт, — сказала Джиджи. Луи кивнул, застонав в ладони. — Значит, он раскрыл твое прикрытие. — Это не прикрытие, не называй это так, — пожаловался Томлинсон. — Ага, и Найл такой: «соулмейта Гарри тоже зовут Луи — Луи Томлинсон», и я просто больше не мог им врать, поэтому и сказал, а потом Найл ушел, чтобы мы с Гарри могли поговорить, а Гарри не верит в родственные души. — Вау, вы действительно идеально подходите друг другу, — отметила Джиджи. — Заткнись, — буркнул Луи. — Так вот. По какой-то причине — на самом деле нет, есть одна причина, и эта причина в том, что я гребаный идиот — я выпалил, что я уже встречаюсь с кем-то, и Гарри, казалось, почувствовал облегчение, поэтому я согласился с этим. — Значит, ты раскрыл себя, потому что ненавидишь лгать… а потом соврал буквально через пару минут, — зарезюмировал Зейн, хлопнув в ладоши. — Да, примерно так. Вот почему мы с Джиджи не можем оставить тебя без присмотра. Луи нахмурился. — Как будто это что-то бы изменило. Я никогда его больше не увижу, а если и увижу, надеюсь, к тому времени я действительно буду с кем-то встречаться, — он бросил многозначительный взгляд на Зейна. — Очевидно, встречаться с Люком, потому что тебе нужна конкретика. Тот ухмыльнулся. — Мудак, — пробормотал Луи. — Сопляк, — возразил Зейн. — Забавно слышать это от тебя, — подколола его Джиджи, и Зейн изобразил глубокое огорчение. Она повернулась к Луи, смягчаясь. — Ты уверен, что тебя все это устраивает? — Да, конечно, — пренебрежительно бросил Луи. — Это ведь то, чего я и хотел, помнишь? Зато теперь я могу спокойно подкатывать к Люку, не беспокоясь о том, что случайно наткнусь на своего соулмейта. Джиджи кивнула, но Зейн выглядел таким же неуверенным, как и всегда. Луи решил, что смена темы — отличная идея. — У нас все еще есть банка мороженого в морозилке, как насчет «Дрянных девчонок» и полной заморозки мозгов? — Мы буквально все под шафе, — сказала Джиджи, указывая на свою ссутуленную фигуру. Луи вопросительно выгнул бровь. — И что? Все или ничего. — Ладно, похуй, — сказал Малик, пожимая плечами. Джиджи кивнула. Луи улыбнулся. Если он достаточно отвлечется, то не будет думать о том, что фильм и мороженое — это что-то прямиком из фильма, где девушку только что бросили, и она убита горем и подавлена. У него определенно не было разбито сердце. Он был счастлив. Ему больше никогда не придется беспокоиться о Гарри Стайлсе. Он рассеянно потер место над меткой. Счастливые деньки. - — Ладно, скажи еще раз, как она называется? — спросил Луи, опасно балансируя с телефоном, зажатым между щекой и плечом, и пытаясь удержать три пакета с продуктами. — Тушь «Better Than Sex», Лу, — нетерпеливо ответила Лотти. — Она должна быть там — она одна из самых популярных. — Да, нет, вижу, — сказал Луи, сразу же замечая розово-золотую упаковку. Он взял коробочку, закусив губу, читая описание. — Увеличение объема на 1944%, хах. — Очевидно, это преувеличение, но она правда хорошо работает, — усмехнулась Лотти. — Я пользуюсь ей постоянно, и мои ресницы выглядят фантастически, правда? — Да, — согласился он. — Она не тестировалась на животных? — Нет, еще и веганская, — подтвердила Лотти. — Не знаю, есть ли еще что-то, так что если тебе это так важно, тебе придется самому проверить. — Хммм, — протянул Луи. — Я куплю и проверю, — в последнее время он все больше экспериментировал с макияжем, и у него закончилась тушь, поэтому он решил позвонить своей сестре («эксперту» по макияжу) и попросить ее посоветовать что-нибудь получше. — Звучит заманчиво, скинь мне фотку потом, — сказала она. — Мне нужно идти, Физзи кричит на Дейзи, и я начинаю беспокоиться. Пока, Лу. Люблю тебя! — Смотри, чтобы они ничего не сломали! — предупредил Луи, слишком хорошо осведомленный об общей для него и его братьев и сестер способности попадать в неприятности. — Пока, Лотти. Люблю тебя еще больше! Она повесила трубку, и он вздохнул, засовывая телефон в карман. Он бросил коробок с тушью в менее заполненную сумку, и ему пришлось почти запихивать ее туда, чтобы она поместилась. У него были полные пакеты яиц, чая, яблок, шариков «Coco Pops», макарон, лука и хлеба. К счастью, у них не закончилось молоко, иначе пришлось бы еще труднее. Удивительно небольшой улов — результат того, что они с Зейном правда вспомнили, что им нужно было съездить за продуктами, а не забыли, как обычно, чтобы жить на одних бутербродах с арахисовой пастой и джемом несколько дней. Это случалось чаще, чем Луи мог бы признаться. Прошлый раз в магазин ходил Зейн, сегодня была очередь Луи. Время близилось к шести вечера, всего час назад он ушел с работы (Люка сегодня не было, что слегка разочаровывало, особенно после таких выходных). Поскольку он презирал вождение, он решил пешком дойти до Теско и взял с собой многоразовые сумки. К счастью, в магазине почти не было людей, и он быстро управился, что дало ему время дойти до ближайшего магазина косметики. С помощью Лотти он вышел с совершенно новой и, как он надеялся, удачной покупкой, готовясь протестировать ее по возвращении. На кассе он расплатился, улыбаясь явно скучающему сотруднику, прежде чем поудобнее перехватить свои сумки и направиться к выходу. Сегодня был хороший день, особенно учитывая, что январь в Лондоне всегда мрачный и серый. Но сегодня ярко светило солнце — просто чудесно. Он был настолько погружен в свои мысли, что не заметил человека, идущего в его сторону, и наткнулся прямо на него. Он поднял руки, теряя равновесие и размахивая ими. Мгновение спустя две сильные руки схватили его за бедра, удерживая его на месте. — Простите, — сказал он, медленно поднимая глаза, чтобы встретиться взглядом с незнакомцем. Зеленый. — Гарри, — выдохнул он, застигнутый врасплох. Это был он. Гарри был одет в черные узкие джинсы и белый лонгслив. На голове у него были солнечные очки, хотя сейчас была середина зимы. Он выглядел таким же потрясенным, как чувствовал себя Луи. — Луи, — повторил он. Должно быть, Гарри понял, что все еще держался за его бедра, потому что резко отпустил его, немного отступая назад для пущей убедительности. Он выпрямился, провел рукой по волосам и чуть не сбил очки. — Какая неожиданность. — Да, — неуверенно сказал Луи. Возникла неловкая пауза, и он поднял свои сумки, что было совершенно излишне, потому что они и так были слишком большими, чтобы еще и привлекать к ним внимание. — Я сегодня на побегушках. — Оу, — кивнул Гарри. Он указывает на музыкальный магазин двумя магазинами дальше. — Я услышал о «Mellie's» от друга и решил сходить. — «Mellie’s» хорошее заведение, у них большой выбор, — подтвердил Луи. Гарри выглядел заинтересованным. — Ты слушаешь пластинки? — Очень банально с моей стороны, знаю. Но они классные. Это совершенно иной опыт, нежели слушать с дисков или, прости Господи, через Spotify, — Луи пожал плечами и поморщился. — Музыка просто звучит лучше, когда она звучит с пластинки. — Верно, круто, — сказал Гарри, слегка кивая. Луи прикусил губу, понимая намек. Он почувствовал, как внутри него закипело смущение. — Ну, надеюсь, ты найдешь что-нибудь, эм… Пока, — он начал уходить, его лицо пылало. Почему он вообще открыл свой рот? Ясно же, что Гарри не хотел иметь с ним ничего общего. — Подожди, Луи! — послышался крик. Он остановился, обернулся и увидел Гарри на том же самом месте, смотрящего на Луи знакомым напряженным взглядом. — Тебе помочь донести сумки? Луи озадаченно моргнул, бросая взгляд на свои покупки. Они были тяжелыми, это точно. И помощь была бы как никогда кстати, особенно когда она включала в себя возможность полюбоваться бицепсами Гарри, пока он будет нести сумки, но в то же время… Он был почти уверен, что Гарри предложил просто из вежливости. Луи не хотел его втягивать в нежелательное общение, если можно было этого избежать, поэтому он покачал головой. — Нет, все в порядке, но спасибо за предложение. Я сам. На самом деле, через несколько кварталов он выдохнется, но это к делу не относится. В конце концов, на улице хорошо, а что может быть лучше для того, чтобы потеть и страдать, чем хорошая погода? Гарри кивнул, только подтверждая догадку Луи, что он предложил это только из вежливости. — Хорошего дня, Луи. — Тебе тоже, — ответил он, разворачиваясь и уходя. Было досадно, но его сердце бешено колотилось, и он почувствовал легкое головокружение, когда продолжил идти, несколько раз поудобнее перехватывая сумки. Был поздний вечер понедельника, не прошло и сорока восьми часов с тех пор, как он в последний раз видел этого человека, а они уже столкнулись друг с другом. Какова была вероятность, что это произойдет? - Было время обеда. Также известное как время Люка. Луи терпеливо ждал, когда все начнут расходиться. Он кивнул Мэйзи, стажеру, и помахал своим коллегам Джем, Тому и Лайле, когда они все вместе отправились перекусить в какую-то кафешку. Затем он принялся небрежно перекладывать свою коллекцию канцелярских принадлежностей (которых было, по его мнению, немного… много), краем глаза наблюдая, как Люк встал и направился в комнату отдыха. Луи еще немного подождал, прежде чем последовать за ним. Он остановился перед открытой дверью и попытался подбодрить себя. Сегодня у вас будет более продолжительный разговор, сказал он себе. Он был до жути напуган, но еще и полон решимости. Поэтому он вошел в комнату с высоко поднятой головой. Люк, как обычно, готовил себе кофе, стоя спиной к двери. Луи сделал глубокий вдох, прежде чем, как обычно, заварить чай. — Привет, Люк, — начал он, бросая взгляд на мужчину и почти съеживаясь от смущающего количества энтузиазма в его голосе. Если Люку это и не понравилось, то он этого не показал. Просто улыбнулся. — Привет, Луи. Как дела? — Да неплохо, я впервые за две недели читаю забавный роман, — беспечно поделился он. — А что насчет тебя? — Ужасы, — сказал Люк. — Мне очень нравится этот автор, так что совмещаю приятное с полезным. — Круто, круто. На самом деле я не самый большой поклонник ужасов, — сказал Луи. — Мне больше по душе что-то легкое. Люк поморщился. — Лично я — полная противоположность. Романтика и янг эдалт наводят на меня скуку. Мне нравятся ужасы, научная фантастика, эпическое фэнтези… боевики. — Это круто, — кивнул Луи. — Ага, — сказал Люк. Затем он взял свой кофе и ушел. Луи шумно выдохнул. Технически, этот разговор длился вдвое дольше их обычных диалогов, так что это победа. Один балл в пользу Луи, ноль в пользу Вселенной. Он подумал о той случайной встрече с Гарри накануне вечером… Может быть, счет был один-один. Как бы то ни было, так будет недолго. Луи не нужен был его соулмейт, и он докажет это. - Сегодня была пятница, и Перри с Луи устроили бранч, чтобы наверстать упущенное. Перри щеголяла с розовыми кончиками волос, которые она, очевидно, позволила Джейд ей сделать две ночи назад, когда они были в стельку пьяными. По иронии судьбы, Луи как раз рассказывал подруге о своей первой встрече с Гарри, когда тот зашел в кафе. Он был одет в полосатые черные брюки и длинное черное пальто, выглядя как настоящая супер модель. Луи резко втянул носом воздух, взгляд зацепился за его высокую фигуру, когда он пристроился у небольшой очереди у кассы. — Луи? — позвала Перри. Она проследила за его взглядом и ухмыльнулась. — Видишь кого-то, кто тебе нравится? — Перри, это Гарри, — сказал Луи, стиснув зубы. Перри озадаченно моргнула, еще раз окидывая мужчину оценивающим взглядом. — Ну, он в твоем вкусе. Луи застонал. Почему все должны указывать на очевидное? — В этом и особенность родственных душ, не так ведь? — огрызнулся он, чувствуя себя виноватым, когда Перри подняла руки в знак капитуляции. — Ладно, остынь. — Извини, я просто… раздражен, — пояснил он. Луи начал играться со своим свитером, а затем через чур усердно изучать свой наряд. Он был в нежно-голубом свитере и в светло-голубых джинсах Мom — он оделся в более светлые тона в противовес унылой серой погоде. На спинке стула висело темно-синее пальто. По его оценке, он выглядел нормально. Он даже воспользовался новой тушью, ему понравилось, как она сделала его глаза больше и удлинила его и без того длинные ресницы. — Ни хрена, — пробормотала Перри, но все равно смягчилась. — Он, вероятно, даже не подойдет сюда. Он не ответил. — Если только… ты хочешь, чтобы он подошел? — догадалась она, выглядя шокированной. Он весь сжался, чувствуя себя пойманным в ловушку. — О боже, он тебе действительно нравится. — Не правда, — прошипел он. — Мне просто… интересно. Перри пристально посмотрела на него. — Мне нравится Люк, — напомнил он ей. — То-очно, — сухо ответила она. Он раздраженно скрестил руки на груди. В конце концов, не имело значения, чего хотел Луи, потому что Гарри прошел мимо их столика, увидел его, а затем вернулся к их столику. — Луи, — сказал он, быстро обводя его взглядом. — Гарри, — коротко ответил он. Он посмотрел на Перри, прочищая горло. — Это моя подруга, Перри. — Приятно с тобой познакомиться, — поздоровалась она, протягивая руку. Гарри пожал ее, и снова внимание Луи было безвозвратно приковано к их огромному размеру и силе. Может быть, у него был гребаный кинк на руки, Господи Иисусе. — Мне тоже, — ответил он и посмотрел на Луи с непроницаемым выражением лица. Эдвардс прервала их неловкую игру в гляделки. — Ты уже бывал здесь? Гарри кивнул, поворачиваясь к ней. — Обычно не так рано, но мы с Найлом — он мой сосед по квартире — несколько раз забегали сюда перекусить. — Здесь здорово, — сказал Луи, кусая губу. Гарри снова кивнул. Он прочистил горло, заметно нервничая. — Хорошего вам дня. — Тебе тоже, — монотонно сказал Луи, когда Гарри ушел. У него, кажется, сердце ушло в пятки. — Пиздец, — вынесла вердикт Перри. — Что? — Напряжение, вот что, — ответила она. — То, как он смотрел на тебя, о мой бог. — Подожди, что? — Луи удивленно моргнул. Перри недоверчиво посмотрела на него. — Он, типа, пускал слюнки на тебя. — Эм… о чем ты говоришь? — озадаченно спросил Луи. Видя продолжающееся недоверие Перри, он добавил: — Мы вообще рядом сидели? Он буквально убежал от нас. — Он буквально трахал тебя взглядом. Луи поперхнулся воздухом. — Я серьезно. Особенно со своей сексуальной тушью, делающей твои глаза еще более пылкими, чем обычно — у него сто процентов встал, — она хихикнула, и у Луи от возмущения отвисла челюсть. — Я понятия не имею, о чем ты, — твердо ответил он. — Он почти не разговаривал с нами. — Да-а-а, потому что он был так занят, глядя на тебя, — сказала Перри, скривив губы в улыбке. — Ты всегда выглядишь хорошо, но блеск для губ и тушь для ресниц действительно делают тебя сексуальней. — Ты ведешь себя нелепо. — Он разинул от удивления рот. — Я говорю правду. Луи отпил немного воды, блуждая взглядом по комнате. Он замер, когда его взгляд наткнулся на Гарри, и во рту у него появился горький привкус, когда он смотрел на эту сцену. — Ну, похоже, что Гарри трахает взглядом кого-то другого, — беспечно сказал он. Перри нахмурилась и повернулась туда, куда был направлен его взгляд. Гарри стоял с другим мужчиной: миниатюрным, светловолосым и очень привлекательным. Гарри игриво ухмылялся, а мужчина хохотал, его маленькая рука изящно лежала на бицепсе Гарри. Он вспомнил, что сказал Найл, «аромат недели». — Хах, — усмехнулась Перри, будучи совершенно ошеломленной. — Ну, блять. Он и правда не хочет соулмейта. — Ладно, — сказал Луи, заставляя себя отвести взгляд. Он проигнорировал чувство жжения в груди и съел еще одну ложку салата, другой рукой рассеянно ковыряя одну из потертостей на джинсах. — Ты уже видела новые «Пятьдесят оттенков серого»? — О боже мой, да. Я пошла с Ли-Энн, это было безумие, — ответила Перри. — Хотя там очень неточно описывается БДСМ, — фыркнул Луи. — Как будто ты знаешь, — шутливо сказала Перри. Она откусила кусочек от своего буррито. — А что? — беззастенчиво спросил он. — Когда над тобой доминируют, гораздо приятнее, чем обычный ванильный секс. Особенно если тебя связывают или придушивают. Перри поперхнулась едой. - К сожалению, Вселенной, по-видимому, нравилась идея о том, что Луи должен страдать, потому что в воскресенье утром он снова непреднамеренно столкнулся с Гарри. Он был в парке, лежал на траве на одном из своих старых покрывал со своим ноутбуком, на котором высвечивалась последняя рукопись, которую он редактировал, и пакет с кислыми мармеладками (они же лучшая мотивация: одна мармеладка на каждые пятьсот слов). Поскольку он просто редактировал, он был одет в спортивные штаны, свою любимую толстовку femme fatale и шапочку поверх своих пушистых волос. Он дошел уже до половины своего минимума, когда на его уютное местечко упала тень. Он поднял голову, прищурившись смотря на расстроенное лицо очень потного Гарри Стайлса. Луи моргнул, рассматривая блестящую рельефную кожу, майку и шорты для бега, а также спутанные провода наушников в его ушах. Гарри ничего не сказал, когда с раздражением уселся на краешек покрывала, напрягая челюсти и сжимая кулаки. Он резким движением вырвал наушники из ушей. Луи спокойно отложил свой ноутбук и сел, скрестив ноги, сохраняя умиротворенное выражение лица. — Гарри, — осторожно поздоровался он. Вместо того, чтобы ответить «Луи» и вернуться к своим делам, Гарри, застыв, просто смотрел на свои ноги. Луи терпеливо ждал, зная, что стоило ему сказать что-нибудь еще, он только усугубит ситуацию. Было ясно, что Стайлс злился, но он надеялся, что тот злился на Вселенную, а не на него. Луи ненавидел, когда на него злились. Поэтому он просто ждал, затаив дыхание, небрежно сложив руки на коленях. — Почему это продолжает происходить? — резко спросил Гарри. Луи не нужно было пояснять, в чем именно было дело. — Думаю, это нормально. Мы встретились, и теперь Вселенная хочет, чтобы мы были вместе. — Это так хреново, — пробормотал он. — Почему Вселенная не может дать всему происходить естественно? Почему любовь не может быть настоящей? Он не ответил, предположив, что это риторический вопрос. Гарри вздохнул, устало потирая виски. — Извини за то, что вспылил, просто у меня был ужасный день. — Что случилось? — осторожно спросил Луи. Гарри хмуро посмотрел на него, и он ободряюще улыбнулся. — Ну, это не то чтобы дело, а скорее исследовательский проект. Мы пытались бороться с продолжающимся использованием массовой слежки за широкой общественностью, которую правительство пытается оправдать как законную борьбу с терроризмом, но они явно предпочитают отвергать надзор со стороны Европейского суда по правам человека, что является серьезным нарушением, — объяснил он. Луи кивнул, вроде как улавливая суть происходящего. — Мы пытаемся найти больше информации о законности всего этого, но ни один из представителей, с которыми мы связывались до сих пор, не ответил, и прошло уже несколько недель, и все находятся в постоянном напряжении, и мой руководитель выводит меня из себя тем, насколько дерзко он принимает решения, но я ничего не могу сказать по этому поводу, потому что я все еще новичок, — он вздохнул. Луи подождал секунду, делая все возможное, чтобы переварить все, что Гарри только что выложил ему. — Это… отстой, — наконец сказал он. — Определенно, — фыркнул Гарри. Он посмотрел на Луи, выглядя почти смущенным. — Извини, что вываливаю все это на тебя, знаю, это довольно скучно. Луи покачал головой, глядя на облачное небо. — Ну во-первых, я сам спросил. Во-вторых, это совсем не скучно. Мне правда интересны такого рода вещи. Массовая слежка, да? Я недавно читал статью об этом. Посягательство на частную жизнь людей никогда не бывает нормальным, и действительно хорошо, что вы пытаетесь это остановить, особенно со стороны правительства, чья работа заключается в защите частной жизни людей и качества их жизни. Гарри пристально посмотрел на него, снова встречаясь с ним взглядом. Луи покраснел. — Спасибо, — в конце концов сказал он и прочистил горло. — А что насчет тебя? Редактируешь? — Да, — ответил Луи. — Мне нужно закончить это к среде, когда я встречаюсь с автором. — О чем она? — спросил Гарри, и в его голосе звучал неподдельный интерес. Луи пожал плечами. — Я еще в самом начале. Мне не нравится читать синопсисы, когда я редактирую книги, потому что, если автор все делает правильно, я должен понять суть как можно скорее без какой-либо дополнительной информации. — Умно. Какую «суть» передает эта книга? — Пока что это похоже на историю, основанную на семейном конфликте — главная героиня отдалилась от всех своих ближайших родственников, за исключением младшего брата, которому она регулярно писала по электронной почте. Уже стало известно, что он погиб в автокатастрофе и что она впервые за десять лет возвращается в свой маленький городок, — пересказал Луи. Он улыбался. — Своего рода клише, но мне нравится стиль автора — ее текст простой и плавный, мой любимый стиль, — на секунду он испугался, что сболтнул слишком много, но затем Гарри кивнул. — Я чувствую, что было бы забавно зарабатывать на жизнь редактированием романов, — в слух подумал он. — Это не значит, что это не сложно или что-то в этом роде — я прекрасно понимаю, что перечитывать тонны страниц слов, должно быть, утомительно, но если тебе нравится жанр, это может быть приятно? — Определенно, — подтвердил Луи. — Мне самому больше нравится что-то легкое. Романтика и янг эдалт, даже если это слащаво. Я чувствую, что счастливая херня так же хороша, как и депрессивная. — Согласен, — Гарри ухмыльнулся. — Я люблю счастливые истории: книги, фильмы, телешоу. Я смотрю много романтических сериалов и девчачьих фильмов, Найл может подтвердить, — он сделал паузу, чтобы вздрогнуть. — Но только не «Блондинка в законе». Луи удивленно моргнул. Хах. Он не мог отрицать тот факт, что ответ Гарри удивил его, но он забил на это. — «Блондинка в законе» — фантастический фильм, — заявил он. — Он интересный, но представление юридической школы и судебных разбирательств безумно сильно не соответствует действительности, — пояснил Гарри, жестикулируя руками, чтобы подчеркнуть это. — Если бы только выиграть дело было так же просто, как запомнить правила для химической завивки. Луи ухмыльнулся. — Что? Значит в юридической школе не учат советам и хитростям по уходу за волосами? Твои кудри лишь сильнее убедили меня в этом, держу пари, ты знаешь, как правильно ухаживать за ними. — Отвали, — смеясь, сказал Гарри. У него был глубокий и громкий смех. — Может быть, это не так уж и плохо. — Что не так уж плохо? — Что мы натыкаемся друга на друга, — у Гарри на щеках появились ямочки. Луи застыл. — Я имею в виду, может быть, мы сможем использовать это как предлог, чтобы стать друзьями. Бог свидетель, мы будем сталкиваться друг с другом всю оставшуюся жизнь, плюс-минус. Всю оставшуюся жизнь. — Да, — еле слышно произнес Луи. — Типа платонические соулмейты? — Вот именно! — с энтузиазмом воскликнул Гарри и откинул голову назад, обнажая отчетливые линии мышц своего горла. — Выкуси, Вселенная! Луи улыбнулся, но его улыбка быстро сменилась хмурым взглядом. — Можешь не отвечать, если не хочешь, но почему ты не веришь в родственные души? — он уже некоторое время думал об этом, но не хотел поднимать эту тему. Но Гарри, кажется, был в хорошем настроении, и оно не испортилось, когда Луи задал свой вопрос. — Просто я никогда в них не верил, — ответил он. — Мои родители были соулмейтами, но они развелись. Так что, думаю, они не были соулмейтами в общем понятии этого слова. Луи удивленно моргнул. Разводы родственных душ почти неслыханны. Гарри заметил его шок. — Да, знаю, — сказал он. — Это случилось, когда мне было десять, и я просто потерял всю веру во все это. Если родственные души действительно существуют, то почему это не сработало на моих родителях? — Это уважительная причина, — сказал Луи. — Должен признаться, что сам некоторое время был настроен скептически. — Правда? Когда начинаешь задумываться, это все кажется таким странным, — размышлял Гарри. — Любовь не должна быть передопределена судьбой. Ее нужно построить. Нельзя просто назначить людям родственных душ, это не имеет никакого смысла. Любовь — это выбор. И я хочу выбрать, с кем я в конечном итоге останусь, а не позволять глупой татуировке решать за меня. Луи кивнул, чувствуя себя не в своей тарелке из-за всего этого. Он соглашался со всем, что сказал Гарри, и даже говорил похожее Зейну или Перри бесчисленное количество раз, но все это казалось… странным. Другим. Гарри откинулся на спину. — Ладно, давай поговорим о чем-нибудь более приятном. Ты всегда редактируешь на улице? — Нет, не всегда. Только когда мне надоедает сидеть в помещении, — сказал Луи. — Честно говоря, это случается не часто. Я определенно домосед. — Я точно нет, — лениво произнес Гарри. Его майка слегка задралась, обнажая подтянутый пресс. Луи сглотнул, отводя взгляд. — Мне нравится выходить на улицу. Я все время так занят работой, что, когда у меня есть возможность отвлечься от своих исследований, я стараюсь выходить на улицу как можно чаще. — Это имеет смысл, — ответил Луи. Слегка нерешительно, но он тоже прилег на спину. Между ними было достаточно большое расстояние, но Луи не мог расслабиться. Гарри занимал так много места на его маленьком покрывале для пикника. Так много места, что Луи никак не мог это проигнорировать. Он заставил себя сосредоточиться на облаках. — Как ты познакомился с Найлом? Гарри засмеялся, закрыв лицо рукой. — О, чувак, это было сто лет назад. Мы оба работали в одном дерьмовом ресторанчике на фудкорте на последнем курсе университета. В тот день, когда мы встретились, Найл должен был объяснить, как все устроено, потому что я только устроился, но вместо того, чтобы научить меня готовить сэндвичи, он сказал мне, что, как старший сотрудник, он всегда будет есть остатки. Затем он объяснил, какая работа самая простая, а затем дал мне батончик Twix. С тех пор мы и дружим. Губы Луи изогнулись в улыбке, очарованный нежностью в голосе Гарри. — А что насчет тебя и влюбленных голубков? — спросил Гарри, бросая на него взгляд. — Я встретил Зейна на первом собрании новеньких на первом курсе, — ответил он, улыбаясь при этой мысли. — Вау. — Да, каким-то образом его пограничный задумчивый вид плохого мальчика и отсутствие социальных навыков зацепили меня с самого начала, — сказал Луи. — Спустя год Зейн встретил Джиджи, и с тех пор вокруг них витают искорки и радуги. — Отвратительно. — Это точно. — Ладно, а теперь серьезный вопрос, — торжественно произнес Гарри. Он перевернулся на бок, чтобы посмотреть на него, ему на лоб упала прядка волос. В тайне Луи хотел поправить ее, но сдержался. — Ливерпуль или Манчестер Юнайтед? — Ман Ютд, конечно. Если ты скажешь «Ливерпуль», я уйду, — усмехнулся Луи. — Как будто я выгляжу как фанат Ливерпуля! — Гарри выглядел оскорбленным. — Манчестер и гордость, милый, — сказал он. Милый. Сердце Луи предательски забилось в груди. Он бездумно вытянул руки, прежде чем сложить их под головой. — Хорошо, — твердо сказал он, подавляя свое волнение. Гарри не обратил внимание на его пораженное состояние. Его внезапно поразило осознание, что у Гарри полностью голые руки. И были такими все это время. Не успев подумать, он скользнул взглядом по мускулистым рукам, и у него перехватило дыхание, когда он увидел это. Луи Томлинсон. Его сердце точно остановилось. Резко выдохнув, он принялся изучать метку. Она была немного меньше, чем его, но все еще заметная. И это, несомненно были его каракули, тянущиеся по всему предплечью, в впадинке между бицепсом и трицепсом. У него в горле встал ком, не дающий произнести ни слова и образующий скрытую тяжесть в животе, о существовании которой он и не подозревал. Потому что вот оно: его имя. Его метка. Ну, метка Гарри, но все же на ней было его имя. Это было немного забавно, Луи всегда знал, что родственные души и метки существуют. Он видел свою метку на своей коже почти каждое утро в течение последних восьми лет. Он прекрасно понимал, что однажды увидит метку со своим почерком на чьем-то теле. И все же это было нечто — увидеть ее вот так. Она правда существовала. Она существовала и она была реальна, и на руке Гарри казалась такой маленькой по сравнению с размером его бицепса, но она была яркой и заметной, и это одновременно худшее и лучшее, что он когда-либо видел. Он не понимал, что пялился, пока Гарри не сдвинулся. Он отвел взгляд, его лицо пылало. — Извини, — выпалил он, будучи подавленным потерей здравого смысла и самоконтроля. — Не беспокойся об этом, нам всем любопытно, — заверил его Гарри. — Где твоя? Луи снова покраснел, еще больше смущаясь. Как он объяснит необычный размер имени Гарри на его теле? Получается, что никак. Но поскольку он видел метку Гарри, будет справедливо показать ему свою. Гарри ошибочно принял его нежелание за что-то другое. — Она же не, типа, на твоем… — он показал на нижнюю часть тела Луи. — Нет! — воскликнул он, краснея еще больше. — Эм. — Он сел, и Гарри последовал его примеру. С глубоким вздохом он повернулся лицом к Гарри и медленно поднял черную ткань своей толстовки. Глаза Гарри вспыхнули, прежде чем сузиться, он, несомненно, потерял дар речи, увидев непримиримо большую витиеватую метку Луи. Они оба молчали, за исключением звуков тихого дыхания Гарри. У него покалывало кожу под этим оценочным взглядом, но он не двигался — просто не мог пошевелиться. Как будто его пригвоздил к месту прожигающий взгляд Стайлса. — Она огромная, — наконец сказал он, его голос был невероятно глубоким и хриплым, с неизвестной ранее глубиной. Он посмотрел наверх, чтобы встретиться с встревоженным взглядом Луи. Тот не был уверен, что ему показалось, что зеленые глаза Гарри почему-то стали еще темнее, чем были несколько мгновений назад. — Тебе неудобно, что она такая большая? У Луи пересохло во рту. — Э-э… не очень, — честно ответил он. Гарри все еще пристально смотрел на него. Он почувствовал, как что-то расслабилось внизу его живота. — Просто она немного заметна. — Заметна, — медленно повторил Гарри. Луи почти задрожал от низкого тембра его голоса. Он медленно опустил толстовку обратно вниз. Гарри так и не отвел от него взгляд. Слегка запаниковав, он прервал их зрительный контакт, чтобы схватить свой пакетик с кислыми мармеладками. Он протянул его Гарри. Тот покачал головой. — Не очень люблю кислое, — он ухмыльнулся. — Ну, хотя кое-что кислое всё же люблю. Луи проигнорировал непристойную шутку и убрал пакет с мармеладками. Он нарушал свои правила, но он так отчаянно хотел преодолеть неловкое напряжение. Как раз в тот момент, когда он сглотнул и открыл рот, чтобы задать Гарри еще один вопрос, в воздухе раздался телефонный звонок, заставляющий его вздрогнуть. Гарри вытащил свой телефон из кармана, хмурясь. — Черт, — сказал он. — Мне нужно идти. — Ладно, — сказал Луи. Гарри поднялся, с удивлением глядя на Луи сверху вниз. — Полагаю, скоро увидимся. — Похоже, что так, — кивнул Луи. — Хорошего дня, Луи. — Тебе тоже! — крикнул он, когда Гарри надел наушники и трусцой вернулся на тротуар. Он подождал несколько минут, чтобы Гарри исчез из виду, прежде чем со вздохом вернуться к своему ноутбуку. Он не понимал, что читал, у него совершенно не было сил продолжать редактировать. Вместо этого он стал думать о Гарри. И о том, как он смотрел на него, когда Луи показал ему свою метку. Может, ему просто показалось, а может, и нет. Может, для родственных душ невозможно не испытывать влияния друг на друга. Платонические соулмейты, вспомнил он. Это самое большее, чем они могут быть друг для друга. Луи вздохнул. Когда он вернулся в квартиру и Зейн поинтересовался, как прошла редактура, он просто ответил: — Я на удивление хорошо провел время, но все закончилось слишком рано. - — Луи? — позвал кто-то. Луи хмыкнул, глядя на человека, который прервал его редакторский спринт. Затем он замер, приоткрыв рот. — Люк, — удалось выдавить ему, ошеломленному. Такого определенно никогда раньше не случалось. Люк улыбнулся ему. Он поднял повыше стопку бумаг: — Дин попросил меня посмотреть эти рукописи, и он попросил найти кого-то, кто поможет мне с этим. — И ты выбрал меня? — выпалил он, не успев подумать. У него бешено забилось сердце. Мужчина пожал плечами. — Большинство из них — романы, так что я подумал, что тебе понравится. Луи не мог отрицать, что его сердце больше затрепетало от этого комментария. Люк помнил. Конечно, прошло всего пара недель, но тот факт, что он запомнил, а затем тут же подумал о Луи, когда получил это задание, заставил его покраснеть. — Да, конечно, — сказал он. Люк протянул ему верхнюю половину, и Луи одарил его дружелюбной улыбкой. Люк уже было развернулся, чтобы уйти, и Луи спонтанно решил, что пришло время быть смелее: — Эй, Люк! — Да? — Может быть, мы могли бы обсудить наши решения за обедом в воскресенье? — предложил он. — Конечно, — кивнул Люк, — вот, запиши свой номер, — у Луи бешено колотилось сердце, когда тот протянул ему свой телефон, у него дрожали пальцы, когда он набирал цифры. Он чувствовал себя наэлектризованным. Он сделал это. Он только что попросил Люка с ним пообедать — правда, это по работе, но уже какой прогресс! И теперь у Люка был его номер! Выкуси, Малик! — Спасибо, Луи. Увидимся, — сказал он, прежде чем уйти. Луи тихо выкрикнул «Увидимся», но Люк, похоже, уже его не слышал. Уже не важно, подумал Луи с легкомысленной улыбкой на лице. С мечтательной улыбкой на губах он откинулся на спинку стула, затаив дыхание. - — Гарри! — удивленно воскликнул Луи. Прошло много времени с тех пор, как они виделись в последний раз — и под этим Луи подразумевал, что прошло около трех дней. Он мельком увидел Гарри в среду, когда они с Зейном пошли в кино, а Гарри и Найл вышли из кинотеатра ровно перед тем, как они вошли. Но Найл и Гарри спешили, поэтому разговор был коротким. После этого Зейн выпытал у Луи подробности их последних встреч, оскорбленный тем, что он сам не рассказал ему раньше (он даже не знал почему, это просто казалось неправильным). Мужчина сидел, скрестив ноги, в удобной одежде, окруженный ордой мяукающих котят, выглядящих абсолютно очаровательно. Это было так несправедливо. Гарри посмотрел на него, одаривая его ухмылкой. — Луи. — Что ты здесь делаешь? — спросил Луи. Сегодня он как обычно был волонтером в приюте, и рано проснулся, чтобы помочь Саре с оформлением документов и консультацией по усыновлению нескольким взволнованным клиентам. После долгих четырех часов, проведенных в офисе, он с нетерпением ждал возможности провести свои последние два часа, обнимаясь с малышами. Приют для животных «Оазис» был неотъемлемой частью жизни Луи уже около трех лет. Он обязательно работал волонтером каждые две недели (а летом даже чаще), и приют вместе с его обитателями и сотрудниками стал для него некой отдушиной для любви. Конечно, он был близко знаком с его владелицей, миссис Дюбуа, и ее дочерью Сарой, но он также познакомился со многими невероятными людьми благодаря волонтерству, в первую очередь с Лиамом. И, конечно, ничто не могло сравниться с удовлетворением и настоящей гордостью, которые он испытывал, когда животное спасли, помогли и/или забрали в новый дом. Было проделано много хорошего, и он гордился, что был частью этого. — Лиам долгое время уговаривал меня стать тут волонтером, и я решил, что смогу, потому что у меня перерыв между делами, и следующие пара недель будут менее загруженными, — сказал Гарри. Он поднял пушистого черного котенка на одной руке. — Эти котята очаровательны. — Это точно, — согласился Луи, садясь. Он протянул руки, пара драгоценных созданий узнала его и немедленно бросилась к нему, мурлыча. Он взял своего любимца (хотя он обожал их всех), маленького котенка по кличке Снежок, у которого не хватало кончика левого ушка и которому никто не нравился из сотрудников, кроме Луи и иногда Сары (но ей приходилось подкупать его лакомствами, так что Луи был уверен в своем превосходстве). — Маленький Снежок, я скучал по тебе, — проворковал он. Когда он обернулся на Гарри, тот смотрел на него с непроницаемым выражением. Он покраснел. — А где Лиам? — спросил он, пытаясь преодолеть неловкий момент. — Гулял с собаками с двумя парнями… эм, я забыл, как их зовут, — смущенно ответил Гарри. — Он оставил меня тут одного, но я не жалуюсь. Наверное, с Эндрю и Джеймсом. Луи кивнул. Они погрузились в уютную тишину, в которой они играли с котятами и ласково гладили их, время от времени обмениваясь одинаково довольными взглядами. Они несколько раз поменялись подопечными — ну, за исключением Снежка, хотя Гарри приложил все усилия, чтобы завоевать его расположение. Луи остался доволен, когда тот сдался. — Ты как будто загипнотизировал его, — с горечью пробормотал Гарри. — Какими-то сверхспособностями. — Да, это потому, что я наполовину фея, — пошутил Луи. Он посмотрел на Гарри, когда тот не ответил. Он беззастенчиво изучал его. — Вижу, — ответил он. Ну, ладно. Когда смена закончилась, Гарри просто показалось естественным пригласить Луи пойти с ним поесть. Они пошли в местечко неподалеку, от которого Гарри был просто в восторге, и по его просьбе Луи объяснил сюжет последней отредактированной книги. Они заняли столик на улице, хотя было невыносимо холодно. Луи был похож на капустку со столькими слоями одежды, а на Гарри была одна лишь рубашка с длинными рукавами. — Я просто не мерзну, — сказал он, пожимая плечами. — Люди говорят, что я — ходячая печка. Луи проигнорировал желание проверить это утверждение. Они немного больше рассказали о себе. Гарри очень удивился, когда узнал, что у него было пять сестер и брат, шутя, что он едва мог справиться со своей одной. Луи посмеялся над тем, как Гарри изобразил пьяного Найла. Гарри тоже немного рассказал о своей работе, а Луи с интересом слушал его. Все шло гладко, пока… — А как там твой парень? — Стайлс с любопытством приподнял бровь. — Мой… а, Люк, а что с ним? — нервно спросил он, уже забыв о своей глупой лжи. — Он тоже ходит с тобой в приют? Луи моргнул, немного паникуя. Спокойно, сказал он себе. — Эм… да, иногда. Он обычно занят. — Оу, — произнес Гарри. В его голосе было что-то такое, что вывело Луи из себя. — Да, ну, мы работаем вместе, так что я часто его вижу, — защищаясь, пояснил он. Почему вообще он чувствовал необходимость защищать свои фальшивые отношения, но он уже перешел черту, так почему бы немного не сбавить обороты. — Ну, работа — не совсем хороший источник романтики, — прокомментировал Гарри. — Зависит от того, с кем ты работаешь, — беззаботно сказал Луи. — Поверь мне, нам с Люком очень приятно работать вместе, — он напрягся, поняв, как это прозвучало. — Боже, никогда бы не подумал, что ты такой, — Гарри выглядел восхищенным. — Прости, что? — Луи обиженно скрестил руки на груди. — Это не оскорбление! Я просто не видел в тебе человека, который… — Трахается на рабочем месте, — категорично закончил он. — Да, — Гарри самоуверенно ухмыльнулся. Луи закатил глаза, его сердце бешено колотилось. Технически Гарри был прав — на самом деле у него никогда не было секса в офисе, и он не знал, насколько ему бы это понравилось… за исключением того, что судя по всему, он сам делал это много раз. Он был бы смущен, если бы Гарри не выглядел таким удивленным. — Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — спросил он. — О чем? О кинках? — невинно поинтересовался Гарри. — Знаешь, я всегда… — Заткнись на хрен, — приказал Луи. Не в первый раз за сегодняшний день он размышлял о том, как странно, что их отношения продвинулись до такой степени, что Гарри чувствовал себя комфортно, рассказывая ему о своей сексуальной жизни. Все это было очень своеобразно. Может быть это было обычно для соулмейтов. Его глаза сузились. — Поскольку мы родственные души, не означает ли это, что мы сексуально совместимы и наши предпочтения в любом случае совпадут? — Он замер. Может, ему не стоило этого говорить. Однако Гарри выглядел заинтригованным. — Звучит как отговорка от неловкого разговора о кинках. — Отлично, это то, что задумала вселенная, — кивнул он, забавляясь. Внутренне он вопил от возможности того, что им с Гарри может нравиться одно и то же в постели — или точнее, что у них были противоположные кинки. — Но в некотором роде эту круто, — сказал Гарри, отправляя в рот ложку салата. — Очень жаль, что мы не можем это проверить. — Подожди, что? — переспросил Луи, застигнутый врасплох. — Ну, у тебя же уже есть горячий секс со своим парнем, — пошутил тот. — Но ты бы хотел этого, если бы у меня не было парня? — выпалил Луи. Боже, у него точно не было мозгов. — Типа, даже несмотря на то, что ты не веришь в родственные души. — Ну, только чтобы проверить теорию, да, — сказал Гарри. — Я не могу писать эссе о том, что все о родственных душах — ложь, не проверив это. — Этим ты и занимаешься, да? — Луи нахмурился. — А? — Когда мы встречаемся? Ты пытаешься доказать, что пары соулмейтов не всегда верно распределены? — подсказал он, стараясь казаться невозмутимым. На самом деле он чувствовал себя немного обиженным. — Э-э, не совсем, — протянул Гарри. — Но, может, просто соулмейты не всегда должны быть в романтических отношениях, знаешь… — Ты имеешь в виду, как мы, — сказал Луи. — Да. Типа, я правда не вижу себя с тобой, — легко сказал Гарри. Это прозвучало небрежно, но в то же время стрелой пронзило сердце Луи. Но Луи тоже не хотел ничего с Гарри, не так ли? — Верно, — запоздало ответил он. — Ну, думаю, платонические соулмейты — это довольно хорошо. — Вот именно, — согласился Гарри, протягивая руку, чтобы «дать пять». Луи легонько ударил его по руке, стараясь не зацикливаться на разнице в размерах, которая заставила его сердце забиться немного быстрее. — Выпьем же за дружбу. — Гарри поднял свой стакан с водой. Он неохотно поднял свой. Они чокнулись ими. — За дружбу, — пробормотал он. - — Что происходит между тобой и Гарри? — спросила Джиджи поздним воскресным вечером. — Эм, о чем ты? — Луи приподнял бровь. — Ты же с ним сейчас переписываешься, улыбаясь как идиот, да? — спросила она. Луи тут же убрал телефон, потому что он правда писал Гарри. Они обменялись номерами накануне, и беспрерывно переписывались последние тридцать часов, даже когда Луи ходил с Люком на ланч. Это была продуктивная встреча в рабочем плане, но не такая продуктивная в романтическом. Однако Луи не терял надежду — он мог сказать, что он нравился Люку, по крайней мере, как личность. Он надеялся, что Люк в конечном итоге перестанет воспринимать его как коллегу, а станет воспринимать его как потенциального бойфренда — им просто нужно больше общаться, чтобы он мог понять намек. — С чего ты взяла, что я не переписываюсь с Зейном? — спросил он. — Во-первых, Зейн буквально в соседней комнате, — сказала Джиджи, не впечатленная. — И? Может быть, я соскучился, — упрямо сказал Луи. — Во-вторых, — она закатила глаза, — ты никогда не улыбаешься на сообщения Зейна. Либо хмуришься, либо ухмыляешься, либо закатываешь глаза. — О чем ты говоришь? Сообщения Зейни согревают мое сердце! — С каких это пор? — спросил Зейн, заходя в комнату. — Ты только что переписывался с Луи? — Джиджи посмотрела на него. — Нет? — ответил он, переводя взгляд с одного на другого с едва скрываемым замешательством. — Я буквально в соседней комнате, зачем ему мне писать? — Я вас ненавижу, — простонал Луи. — И раз тебе так интересно, ладно, я писал Гарри. Ну и что, мы же друзья. — Друзья, — повторил Зейн с очевидным недоверием. — Друзья, — повторил Луи. — Платонические соулмейты. Зейн с Джиджи уставились друг на друга. — А что? — переспросил он. — Он хороший парень. — Ты уверен, что это хорошая идея? — осторожно поинтересовался Зейн. — Эм… да? Они снова переглянулись. — Вам, ребята, нужно прекратить это, — сказал он. — Это чертовски раздражает. — Послушай, Лу, — начала Джиджи, проигнорировав его. — Мы просто не хотим, чтобы тебе потом было больно. — И почему же мне должно быть больно? — раздраженно спросил он. — Потому что у тебя к нему больше чувств, чем у него к тебе, — серьезно сказала она. — Это смешно — у меня нет чувств к Гарри, — немедленно ответил он. — Не понимаю, с чего ты это взяла. — Минуту назад ты буквально улыбался, глядя в свой телефон, — нетерпеливо сказала Джиджи. — Ты говоришь о нем так, как будто он один из лучших людей в мире… а вы познакомились всего две недели назад. — Когда мы увидели его с Найлом в среду в кинотеатре, у тебя буквально загорелись глаза, — добавил Зейн. — На меня ты так никогда не реагируешь. — Это потому, что я тебя ненавижу, — сердито сказал Луи. — Особенно сейчас. У меня нет никаких чувств к Гарри, кроме дружеских. — Ладно, если ты так хочешь, тогда мы не будем тебе ничего говорить, даже если это не нормально, — многозначительно сказала Джиджи. — Большое спасибо, — сухо поблагодарил Луи. — Ладно, ребята. Хватит, — сказал Зейн. — Луи, мы пытаемся тебе помочь. На случай, если ты еще не понял, мы с Джиджи — соулмейты. — Да ладно, серьезно? — саркастически парировал Луи. Зейн закатил глаза. — Дело в том, что мы прошли весь этот путь. Мы знаем, как сильно родственные души тянутся друг к другу, и как бы сильно вы с Гарри в это не верили, вы не могли не заметить эмоционального притяжения. Ваши души хотят быть романтически связанными, так все и работает. — Нигде в истории или философии родственных душ не указано, что родственные души должны быть вместе в романтическом плане, — сказал Луи. — Могут быть и платонические соулмейты. — Технически, да, — согласилась Джиджи. — Но это невероятно редко, и об этом никогда не говорят, знаешь почему? Потому что связь между родственными душами — это самая сильная связь, какая только существует, — эмоциональная и физическая, а это значит, что выбор не своего соулмейта для отношений никогда не сравнится. Если, конечно, ты не аромантик. — Родители Гарри были родственными душами, и они развелись. — Луи нахмурился. Парочка выглядела удивленной. Джиджи быстро взяла себя в руки: — Ну ладно, так получается не всегда, но для 99,9% людей это работает. Множество людей пытались сопротивляться этому и сразу же возвращались к своему соулмейту, как мотылек к пламени. Это совершенно другой уровень отношений. — Кроме того, если подумать, настоящая любовь всего на несколько ступеней выше лучших друзей, — добавил Зейн. Он не ответил. — Мы не пытаемся тебя расстроить, — сказала Джиджи. — Мы просто не хотим, чтобы ты пострадал из-за того, что Гарри отказывается признать то, что мы пытаемся заставить признать тебя. Из того, что я знаю о Гарри, он упрям. Как ты, но по-другому. Он откажется менять свое мнение в отношении соулмейтов, и я не хочу, чтобы ты остался ни с чем. — Мы любим тебя, — напомнил Зейн. — И мы сейчас же перестанем об этом говорить, чтобы ты мог все обдумать. — Я тоже люблю вас, ребят, — тихо сказал он, кивнув. — Мы знаем, — с нежностью произнесла Джиджи. — И помни, что если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы о соулмейтах, задавай их своим друзьям-соулмейтам, — сказал Зейн. — А теперь давайте поговорим о чем-нибудь другом. Как прошел обед с Люком? — Подождите, у меня есть вопрос, — воскликнул Луи, по какой-то причине не желая рассказывать о своем коллеге. — Какой? — нетерпеливо спросил Зейн. Джиджи также выглядела заинтригованной. — Правда, что секс с родственной душой действительно так хорош? — спросил он, не в силах сдержать улыбку. Они обменялись раздраженными взглядами. Они и правда идеально подходили друг к другу. - Луи лежал в постели с маской для лица, когда ему пришло сообщение от Гарри. Хей, не хочешь завтра пообедать? Он тут же сел, слегка улыбаясь, хотя его временно ограниченное движениями лицо сопротивлялось. Он не видел Гарри с прошлой недели, потому что тот отправился домой в Холмс Чапел, чтобы отпраздновать свой день рождения с семьей и старыми друзьями. Они много переписывались, и Луи отправил ему виртуальную открытку и привез коробку дорогих конфет из темного шоколада, которые как-то раз попробовали Гарри с Найлом и им очень понравилось. Это была настоящая погоня: прочесать магазины в поисках одной конкретной марки, которая нравилась Гарри, спросить у Зейна номер Найла, узнать их адрес и оставить ее, заставить Найла поклясться не проболтаться, пока Гарри не вернется ранним утром. Гарри уже отправил ему благодарственное сообщение с множеством сердечек, на которое Луи ответил тем же. Он не стал рассказывать Зейну про новый уровень эмоджи в их сообщениях, особенно учитывая, что он задолбал Луи по поводу шоколада. Это был просто маленький, продуманный подарок, вот и все! Конечно, в том же месте? Как хочешь. Мне еще очень нравится греческая кухня. Как по мне, звучит круто :) Отлично, увидимся в 12 хх Оки-доки хх «хх» тоже было новшеством, особенно учитывая, что каждое их появление вызывало резкий прилив теплоты у него в груди, оставляя его ошеломленным. Луи отложил телефон и простонал. Почему все так сложно? Не помогало и то, что Луи и Гарри общались больше, чем когда-либо. Они постоянно переписывались: о чем-то серьезном или нет, рассказывали шутки и забавные истории, отправляли смешные картинки или другие случайные мысли в течение всего дня. Каждое сообщение от Гарри мгновенно поднимало ему настроение и вызывало улыбку. Над многими было так же нужно остановиться и просто задуматься. Это было гораздо увлекательнее, чем могло показаться. И Луи знал, прекрасно знал, что они приближались к опасной территории, но он ничего не мог с этим поделать. Гарри был невероятно притягателен, а Луи — буквально единственный человек в мире, которого он должен был привлекать больше всего. Другими словами, они — пара магнитов. И Луи было трудно это игнорировать. И вместо того, чтобы столкнуться с проблемой лицом к лицу, Луи включил «Complicated» от Аврил Лавин и лег обратно, заставляя себя игнорировать все проблемы и подпевать одной из своих любимых певиц. У меня нет чувств к Гарри Стайлсу. Может быть, если он будет чаще это повторять, то по закону притяжения навсегда выбросит эти сбивающие с толку эмоции из головы. - Они снова встретились неделю спустя — они это Луи, Гарри, Зейн, Найл и Лиам. На следующий день у Джиджи были съемки, поэтому она отказалась в пользу своей привычной рутины для подготовки. Это был шумный, многообещающий новый клуб, который уже завоевал солидную репутацию благодаря атмосфере и своему новому и самому популярному развлечению: метанию топора. Луи определенно не увлекался подобными вещами, но Зейн посоветовал ему хотя бы попробовать. Поскольку силы были не равны, Найл поделил их на две команды: он, Лиам и Зейн против Гарри и Луи. Он прекрасно понимал скрытые мотивы Хорана, и у него было такое чувство, что Зейн тоже приложил к этому руку. Коварный засранец. К счастью, у них, похоже, было преимущество, оно же Гарри, который несколько раз метал топор и мог бросать до смешного хорошо. К сожалению, у них также был недостаток. Луи. Это был Луи. Он абсолютно не представлял, как правильно целиться, несмотря на то, что мужчина объяснял, как это делается, по крайней мере, десять минут, и он внимательно наблюдал и слушал. Вся эта информация вошла в одно ухо и вылетела из другого. Он еще ни разу не попал в цель, даже не для счета — все его броски заканчивались тем, что топор отскакивал от деревянной доски и падал на пол. Луи потерял еще одно очко в пользу их команды, и сдался, пыхтя и поворачиваясь к хмурящемуся Гарри. — Я не могу, — заявил он. — Я бездарность. — Да ладно, ты не так уж плох… Луи приподнял бровь. — Ладно, это довольно плохо, но мы можем это исправить, — поправился Гарри. — Вот, — сказал он, хватая топор. Он встал на позицию, одной рукой поднимая топор над головой и бросая его точно в красный центр, зарабатывая пять очков. Луи завороженно смотрел на него, привлеченный тем, как легко Гарри только что поднял топор и как легко метнул. Он помотал головой. — Как мне это поможет? — спросил он, скрещивая руки на груди. Гарри закатил глаза. — Ты видел мою позу? — Нет, я был слишком занят, разглядывая острый предмет, который ты бросил в стену, — сухо сказал Луи. Гарри хихикнул. — Твоя очередь. Я тебе помогу. Хорошо, милый? Милый, снова. Обычно Луи был бы против такого, но не с Гарри. Трепет, который разгорался в нем всякий раз, когда Гарри произносил это прозвище, был слишком хорош, чтобы от него отказаться. Так что Луи просто промычал в знак согласия, будучи абсолютно уверенным, что это не сработает. Он взял топор и подошел к месту броска. Чья-то рука легла ему на плечо. — Подожди, — остановил его Гарри. Он автоматически замер, по его коже под железной хваткой Гарри забегали сотни мурашек. — Держи его двумя руками, а не одной, хорошо? Так будет не сильно тяжело. — Он медленно кивнул, втягивая воздух, когда Стайлс подошел ближе и положил свои руки на его. Они почти полностью закрывали собой маленькие ладони Луи, и от этого зрелища у него пересохло во рту. Гарри был осторожен, желая, чтобы Луи ослабил хватку на древке. У него были горячие и очень нежные руки, он переложил правую ладонь Луи поверх его левой на рукояти и разжал его большие пальцы, указывая на цель. — Подними над головой, — приказал Стайлс, голос патокой лился в его уши. Он придвинулся ближе, так близко, что Луи мог чувствовать, как тепло его тела передавалось спине, хотя между ними все еще было несколько сантиметров. Он медленно поднял топор, мучительно тихо, когда позади него хрипло дышал Гарри. Никогда еще не было так очевидно, насколько Гарри был больше его. Выше, шире и подавляюще во всех отношениях. Руки Гарри снова помогли ему изменить положение. Эти мимолетные, профессиональные прикосновения заставили Луи пошатнуться, касания пальцев Гарри заставляли его кожу пылать и внутренне содрогаться. Гарри немного отошел назад, но он все еще был слишком близко. Все чувства Луи резко обострились. Он, наверное, выглядел как олень в свете фар. — Хорошо, когда бросаешь, смотри прямо на цель. Сначала ты отклоняешься назад, чтобы набрать силу. А когда качнешься вперед, замахнись и отпускай, но бросай сильно, Лу. Он говорил шепотом, но его голос заглушал все остальные звуки в клубе. Все, что Луи испытывал — это слышал голос Гарри и чувствовал его тепло. И руки Стайлса, когда они снова прикоснулись к нему — на этот раз нежно массируя плечи. — Расслабься, — сказал он. Луи медленно расслабился, неглубоко дыша. — Выпрямись. — Несколько пальцев скользнули по его позвоночнику, оставляя за собой невидимый след. Он выпрямил спину, тяжело сглатывая. На этот раз Гарри отступил совсем, заставляя Луи страдать от потери контакта. Но он сохранил позу, полный решимости на этот раз попасть в цель. Сделав глубокий вдох, он прицелился, затем качнулся назад, а затем вперед, как и сказал Гарри, замахнулся и бросил. Он напрягся, когда оружие соскользнуло с его пальцев, он так и застыл, когда топор рассек ближайшее к центру кольцо. Четыре. Он набрал четыре очка. Он попал в цель. — О мой Бог, — протянул он как раз в тот момент, когда Гарри с радостным криком врезался в него. Он начал радостно смеяться, когда Гарри обнял его, а затем прижал к груди, практически сбивая с ног. Ему потребовалось мгновение, чтобы полностью осознать ощущение сильных и теплых рук, обнимающих его, запах его одеколона, кудри, щекочущие висок и ощущение твердой груди под ним. Он внезапно и всепоглощающе оказался парализован похотью. Боже мой, подумал он. Блять. Гарри отпустил его, неторопливо удаляясь, чтобы поиздеваться над Найлом, Зейном и Лиамом, которые отставали на несколько очков в зале рядом с ними. Подождите-ка, Зейн! Он повернулся, видя как лучший друг скрестил руки на груди. — Платонические соулмейты, — одними губами недоверчиво произнес он. Луи ничего не мог ответить, потому что Зейн был прав. Он был прав. Луи больше не хотел быть платоническими соулмейтами с Гарри. Каждый раз, когда он видел его, приходил в еще больший восторг. Когда они обедали в прошлое воскресенье, и Гарри так сильно рассмешил его, что у него чуть вода не пошла носом, и Гарри пришлось похлопать ему по спине, чтобы он откашлялся, а Луи пришлось сдерживаться, чтобы не захныкать от силы его прикосновения. В среду, когда Гарри впервые пригласил Луи к себе домой, и они вместе приготовили пасту (Гарри взял на себя инициативу, потому что, помимо всего прочего, он еще и готовил), а затем посмотрели фильм, который в итоге был благополучно забыт, поскольку они вступили в оживленную дискуссию о качестве нынешних голливудских фильмов. В пятницу вечером, когда Луи столкнулся с ним в продуктовом магазине, они вместе принялись искать очень специфическую марку сырного соуса для начо, которую хотел Найл. Они придумывали истории о людях, которые ходили по магазинам вокруг них, включая мужчину средних лет, который тщательно выбирал себе продукты и у которого, по словам Гарри, была аллергия на хлеб, что являлось настоящей трагедией, потому что хлеб — лучшая еда на свете, и он продолжал подкреплять это утверждение нелепыми доказательствами, пока Луи не захихикал и один из сотрудников, пополняющий запасы джемов, странно на них не посмотрел. И во время всех этих взаимодействий Луи ни разу не вспомнил о Люке. И в этот субботний вечер Лу рухнул под тяжестью этого откровения, которого он так долго изо всех сил старался избегать. Он был по уши влюблен в Гарри Стайлса. Он был по уши влюблен в своего соулмейта. Если бы он был кем-то другим, с любой другой родственной душой, это было бы счастливым осознанием. Для него же это было горько-сладкое чувство. Еще более печально было когда они толпились в кабинке с напитками, а Гарри встал, чтобы пойти пофлиртовать с женщиной через два столика от них. Луи наблюдал за всем этим с комом в горле, который медленно увеличивался, когда Гарри наклонился ближе к незнакомке, ухмыляясь и облизывая губы. Это причинило ему почти физическую боль, когда она встала на цыпочки, чтобы что-то соблазнительно прошептала ему на ухо, а затем они оба исчезли — прекрасная рука Гарри легла ей на поясницу. Кто знает, куда они пошли или что сделали — она доведет его до оргазма или он ее, или и то, и другое. Переспят ли они, а не просто перепихнутся в туалете. Будет ли Гарри шептать ей на ухо грязные словечки, которые заставят ее дрожать в предвкушении. Проведет ли Гарри этими руками по ее телу благоговейно и обдуманно, как он делает со всем, что считает стоящим. Будет ли он медленным и педантичным, когда будет трахать ее, или неистовым и грубым. Луи начало тошнить от представления каждой из этих картин. Но, по крайней мере, он не мог ее винить. Гарри выглядел как Бог и очаровывал, как дьявол. Никто не мог устоять. Ни Луи, ни та девушка, ни кто-либо еще, с кем был Гарри. Ни кто-либо другой, кто будет в будущем. Он не понял, что его настроение заметили, пока Найл не прочистил горло. Он повернулся, чтобы увидеть трех очень обеспокоенных друзей. На его щеках появился румянец. — Я в порядке, — пробормотал он. Конечно, это было не так. Но никто из них не стал обвинять его в этом. Луи был особенно обеспокоен тем фактом, что его на этом поймал Найл, когда у мужчины сложилось впечатление, что он с кем-то встречается, но затем Найл признался, что все знал, потому что ему случайно проболтался Зейн (Зейн выглядел безумно виноватым, но Луи не злился; честно говоря, это было большим облегчением). Гарри так и не вернулся, отправив им четверым смс с просьбой повеселиться без него вместе с подмигивающим смайликом. Прочитав это, он почувствовал, как у него на душе заскреблись кошки. Но Луи прекрасно понимал, что ему придется привыкнуть к этому, потому что это будет повторяться снова, и снова, и снова. До тех пор, пока в далеком будущем Гарри неизбежно не решит остепениться раз и навсегда и не выберет кого-нибудь для себя. Кого-то, кто не будет Луи. - Сегодня был вечер среды, но что более важно, был День святого Валентина, и он направлялся к Гарри. После того, как Луи понял, что притворяться, что у него был парень во время такого праздника может быть потенциально проблематично, он решил сказать Гарри, что они с Люком расстались. Это было не слишком далеко от истины. Луи не разговаривал с Люком последние две недели, за исключением одного небольшого диалога, когда он правда пошел сделать себе чай, а Люк готовил себе кофе. Вся симпатия — странное двухлетнее влечение, которое он испытывал к этому человеку, исчезло. Может, его никогда и не было. Зейн снова оказался прав, Луи действительно не так хорошо знал Люка, и то, что он знал о нем, было прекрасно, но недостаточно, чтобы оправдать его бредовую одержимость. Он просто сам себя обманывал. Слишком боясь вступать в реальные отношения, он продолжал цепляться за фантазию, и где-то глубоко внутри всегда знал, что она никогда не воплотится в жизнь. Он чувствовал себя таким глупым. И чувствовал себя еще глупее из-за того, что сам это с собой сделал. Поэтому согласился с планами Гарри помочь Луи отвлечься от разбитого сердца, пригласив на Дружеский День Святого Валентина, оставаясь в блаженном неведении о растущих чувствах Луи. Каждое прикосновение, намеренное или случайное, каждый взгляд, каждая улыбка лишь добавлялась к медленно растущей части его сердца, которое билось исключительно в ритме гарригарригарригарри. Луи был беспомощен, и он падал все глубже. Он был почти уверен, что приближался к точке невозврата. Гарри открыл ему дверь, и он поднялся на лифте на шестой этаж. Когда створки открылись, тот уже стоял, прислонившись к двери в пяти метрах от него, с мягкой улыбкой на лице. Он был одет в спортивные штаны и черную футболку, удобно и по-прежнему сексуально, как всегда. Когда Луи подошел поближе, он заметил на ногтях красный лак. Они отлично сочетались с красными тенями, которые Луи с тревогой нанес в последнюю минуту, не желая видеть Гарри в День Святого Валентина, не приложив каких-либо визуальных усилий, чтобы привлечь его внимание. — Луи, — поприветствовал Гарри. — Красивый макияж. — Гарри, — сказал Луи. — Спасибо. — Он неловко поднял пакет в своих руках. — Я принес десерт. Стайлс выглядел восхищённым, когда увидел знакомый логотип пекарни, о которой он так много рассказывал. — Что ты взял? — Это сюрприз, Гарольд, — ответил он, протискиваясь мимо Гарри и заходя в квартиру. У Найла с Гарри было хорошее, большое жилье, результат объединения зарплаты юриста и помощника врача. Она была широкая и просторная, с множеством окон и залитая солнечным светом, множеством растений и искусным декором, в большинстве из которых Луи узнал легкую руку Гарри. — Итак, какой у нас план? — спросил он. — Мы готовим ужин, а потом смотрим фильм и напиваемся, — сказал Гарри. — У меня в шкафу много вина. — По-моему, звучит неплохо. Выбор пал на пасту, хотя в прошлый раз они тоже ее готовили. За исключением того, что Гари хотел приготовить пасту, что привело к тому, что очень возбужденный и сексуально неудовлетворенный Луи наблюдал за тем, как Гарри сделал, а затем замешал тесто, прежде чем раскатать все это в раздражающе соблазнительной манере и использовать один из этих роликов для пасты, чтобы нарезать ее. Он понятия не имел, почему этот процесс был таким зачаровывающим. Может, дело было в самом Гарри — с его пристальным и сосредоточенным взглядом, глубоким, рокочущим голосом, объясняющим Луи каждый свой шаг в мельчайших деталях. И его руки. Они были такими чертовски сексуальными, что Луи даже не мог описать. Во время работы они почти не разговаривали. Из колонок гремели АВВА, и Луи начал подпевать, вскрикнув, когда Гарри обнял его за талию и закружил. У него затрепетало сердце, глаза в удивлении расширились, когда Гарри взял его за руку, и они начали вальсировать по кухне. Луи сжимал плечо парня, возможно, слишком сильно, но Гарри не жаловался. он закружил их по просторной кухне, напевая слова песни «Knowing Me, Knowing You», по-прежнему крепко обнимая за талию. В местах, где их тела соприкасались, кожа Луи буквально пылала. Что, конечно, никак не улучшало ситуацию. В конце концов он убедил Гарри вернуться к приготовлению пасты, скрывая свой румянец и продолжая смешивать ингредиенты для домашней маринары. Запоздало он вспомнил, что ему нужен был орегано, поэтому пошел за ним к шкафчику со специями. Он был расположен слишком высоко для него, поэтому он неохотно попросил Гарри достать, игнорируя его самодовольную улыбку. — Я не низкий, — отрицал он после. — Я просто заставил тебя сделать что-то полезное. — Конечно, — хмыкнул Гарри. Луи фыркнул от его недоверчивого тона. — Я метр семьдесят пять… — Ты максимум метр семьдесят… — С половиной! — возмущённо закончил Луи. Он надул губы, скрестив руки на груди. — Только когда ты укладываешь волосы наверх, — поддразнил его Гарри. — А ну заткнись, — хмуро посмотрел на него Луи. Он отвернулся, нахально задрав нос. Он вскрикнул, когда две большие руки схватили его за талию и подняли в воздух. Он судорожно схватился за руки Гарри, беспомощно болтая ногами. Он болезненно ощущал каждый сантиметр рук Гарри своими бедрами, особенно на небольшой полоске кожи в месте, где задрался свитер. — Теперь ты выше меня, — самодовольно сказал Гарри. Он плавно опустил Луи на пол, нежно погладив по голове. Луи просто не мог огрызнуться в ответ, он вернулся к приготовлению соуса с легким румянцем на щеках и чуть не перевернул баночку с орегано. Несмотря на все трудности, паста вышла вкусной, и они тихо переговаривались во время ужина. В какой-то момент Луи начал рассуждать, что книга, которую он сейчас редактировал, точно станет бестселлером, потому что в ней была оригинальная задумка, а текст настолько чертовски хорош и свеж, что это невероятно. Когда он поднял взгляд, Гарри смотрел на него почти с нежностью во взгляде. — Что? — спросил он. — Ничего, просто у тебя такое выражение лица всякий раз, когда ты говоришь о романах, над которыми работаешь, — задумчиво произнес тот. — Даже когда тебе скучно читать, ты все равно полон решимости улучшить текст. Это как… можно сказать, что ты полностью предан своей работе. Ты искренне хочешь сделать эти книги лучше и помочь этим авторам, насколько это возможно. Я думаю, что это удивительно. Тому, кто получит тебя в качестве редактора, невероятно повезет. — Спасибо, Гарри. Это очень много значит, — на сердце у Луи потеплело. — Я просто заметил это, — пожал плечами Гарри. Затем он вернулся к своей тарелке, как будто не он только что сказал невероятно милую вещь. И что было еще хуже, он еще не закончил. — Я не могу дождаться, когда ты наконец покажешь мне что-нибудь из своих работ, потому что, держу пари, это фантастика. Он не мог остановить румянец, расползающийся по щекам, как и нежное трепетание сердца, поэтому он просто смирился. После ужина они переместились в гостиную, и Гарри взял пульт в свои руки. — Какое у нас настроение? Ромком, чтобы почувствовать себя лучше, или что-то абсолютно не романтическое. Например ужастик. — Ужастик, — ответил Луи. Прямо сейчас он просто не мог смотреть какую-нибудь романтическую комедию, иначе он сойдет с ума. — Правда, меня очень просто напугать. — Не волнуйся, я тебя защищу, — с усмешкой заверил его Гарри. Луи внутренне завопил. Они устроились на большом диване, всего в полуметре друг от друга. Они не стеснялись прикосновений с тех пор, как их дружба окрепла, особенно Гарри, который от природы был очень тактильным, но объятий еще не было. У Луи было такое чувство, что они сегодня они это сделают. И он понятия не имел, как он сможет выжить. Все начиналось нормально. Этот фильм Гарри уже видел, но очень давно. Луи сидел как на иголках, с тревогой ожидая следующего скримера. Гарри успокаивающе похлопал его по плечу после того, как он случайно подпрыгнул на месте в третий раз. — Я скажу, если что-то будет, расслабься, — произнес Гарри. — Легко сказать, — пробормотал он. Как и ожидалось, фильм стал лишь страшнее, и Луи стал нервным и напряженным. Тем не менее, он делал все возможное, чтобы скрыть это, потому что Гарри уже начал с беспокойством поглядывать на него каждые несколько секунд, и, что еще хуже, он немного придвинулся, так что между ними оставались считанные сантиметры. И эти десять сантиметров так и потрескивали от напряжения. Там была особенно ужасная сцена с участием ребенка, что заставило Луи буквально задрожать. Он настолько обезумел от страха, что даже никак не отреагировал, когда Гарри преодолел оставшееся расстояние и обнял его за талию, притягивая к себе. Он смущенно уткнулся лицом в футболку Стайлса, вдыхая знакомый аромат одеколона от Tom Ford. — Все хорошо, Лу, — прошептал Гарри, нежно проводя рукой по его волосам. — Может, посмотрим что-нибудь другое? Он покачал головой, утыкаясь носом ему в грудь. — Если это самое страшное, то я посмотрю дальше. — Это самое страшное, — подтвердил тот. Он обнял Луи крепче. — Не стесняйся плакать. — Придурок. После фильма Луи предложил взять вино и съесть десерт, желая как можно быстрее забыть последние два часа. Они быстро управились с чизкейком, а затем произнесли тосты за каждого и выпили по бокалу вина в рекордно короткие сроки. Луи не хотел напиваться (слишком боялся того, что могло случиться), но хорошо выпить определенно входило в его планы. Гарри же похоже вовсе не испытывал никаких угрызений совести, потому что он определенно был пьян. Они передавали бутылку друг другу, несмотря на обычное беспокойство по поводу сохранности дивана, и смотрели «Друзей». Шепотом комментировать фильм или сериал было для них обычным делом, а это означало, что Луи понял, когда у Гарри начал заплетаться язык, веки потяжелели уже после третьего бокала. Он сам был приятно опьянен, но все еще находился в ясном сознании. Он не мог сказать того же о Гарри, особенно когда он начал кричать на Росса. — Ты никому не нравишься! — хихикнул он, слов было почти не разобрать. Затем он допил бутылку и сделал вид, что собирался бросить ее в телевизор. У Луи буквально отвисла челюсть, так он был потрясен его состоянием. Это было довольно забавно, но он никогда не видел Гарри в таком состоянии. Он был почти уверен, что тот выпил около семи бокалов жидкой храбрости, лицо раскраснелось и блестело от пота. — Ладно, Эйч. Думаю, тебе нужно немного воды, — заключил Луи. Он встал, чтобы налить ему попить, но его остановила рука, схватившая его за запястье. Секунду он просто смотрел на эту картину, зачарованный видом двух пальцев Гарри, полностью обхватывающих его запястье. От этого зрелища у него по спине пробежали мурашки. — Гарри, отпусти. Тебе нужно попить. — Не уходи, Лу, — нахмурился тот. — Я просто принесу тебе воды, — ласково объяснил Луи. Он пытался вырваться из крепкой хватки, но Гарри не отпускал. — Детка, просто дай мне секунду, хорошо? — попросил он, и милое прозвище само соскользнуло с его губ. — Детка, — повторил Гарри с остекленевшим взглядом. Он наконец понял, о чем Луи говорил, облизнув губы. — Вода. Мне нужна вода, — это было больше похоже на требование. Луи закатил глаза. — Да неужели, — пробормотал он, направляясь на кухню и наполняя стакан. Он заставил Гарри выпить весь стакан, но тот сопротивлялся, ребячась, показывая ему язык. Луи застонал, когда Гарри опрокинул стакан, и холодная вода пролилась на деревянный пол и его босые ноги. — Посмотри, что ты наделал! Гарри, нахмурившись, оценил ситуацию. — Оу. Луи схватил полотенце и все вытер. Он попытался встать, но его потянули вниз. Внезапно он оказался у Гарри на коленях. Он напрягся. Гарри уткнулся носом ему в шею, губы щекотали его кожу, когда он прошептал: — Ты так хорошо пахнешь. — Это духи, — прошептал он с пылающими щеками. Он знал, что пьяный Гарри — тактильный Гарри, но никогда с этим не сталкивался лично. Гарри издал звук, губы скользнули по плечу к задней части шеи, куда и вонзились зубы. Луи подавил вскрик, будучи потрясенным. — Так хорошо пахнешь и так красиво выглядишь. Милое личико, красивый макияж, такой красивый, — бессвязно пробормотал он. — Такая маленькая и милая куколка. Куколка? — Гарри, — позвал он, с трудом поднимаясь на ноги. Рука Гарри обхватила его за талию, сжимая. — Не уходи, — прошептал он. — Не уходи, детка. Милый. Куколка. Детка. Какого черта происходит? — Я просто сяду рядом, — объяснил он, все еще краснея. — Нет, ты сядешь ко мне на колени, — твердо сказал Гарри, качая головой. — Твое место у меня на коленях. Его сердце бешено забилось в груди. Что он сейчас сказал? — Гарри, ты пьян, — авторитетно сказал Луи. — Ты не понимаешь, что говоришь, — это было больно, но правда. Трезвый Гарри никогда бы такого не сказал, поэтому Луи не мог в это поверить. Он снова попытался вырваться из его хватки. — Гарри, отпусти. Должно быть, страдание в его голосе было слишком явно слышно, потому что хватка ослабла и Луи смог подняться. Он отвел взгляд. — Думаю, тебе пора спать. — Нет, — Гарри раздраженно скрестил руки на груди. Со вздохом Луи приготовился к предстоящему испытанию. Он схватил Гарри за руку. — Давай, Гарольд. Гарри не сдвинулся с места, даже когда Луи принялся тянуть изо всех сил. Он просто переплел их пальцы и крепко держал. Луи замер от этого жеста, вне себя от странного поведения Гарри. — Не хочу. Луи стал быстро соображать, прикусив губу и проигнорировав то, как взгляд Гарри сразу зацепился за это движение, его глаза тут же потемнели. — Если ты ляжешь спать, я позволю тебе обнять меня, — наконец сказал он. Он не был уверен, что это было хорошим стимулом, но… — Хорошо, — ответил Гарри, вставая. Он слегка покачнулся, пытаясь удержать равновесие свободой рукой. — Пошли, Эйч, — позвал его Луи. Он осторожно вывел Гарри в коридор, тот споткнулся всего дважды. Он оглядел двери в поисках комнаты Гарри, которые никогда прежде не видел, но был уверен, что сможет легко угадать. Он оказался прав. Комната Гарри выглядела именно так, как он себе и представлял: минималистичная, но уютная, с открытой планировкой, большой кроватью, книжными полками, забитыми множеством любимых книг, эксцентричными, но завораживающими произведениями искусства, украшающими стены, и футляром для гитары, прислоненным к стене. Луи подтолкнул Гарри, пока тот не лег на кровать, раскинув конечности звездочкой. Луи сглотнул, осознавая свое положение наедине с Гарри и кроватью. С другой стороны, Гарри, похоже, начал засыпать. Однако он не забыл обещание Луи. Он раскинул руки для объятий, и Луи неохотно поставил колено на кровать. Это была плохая идея, подумал он. Но Гарри схватил его за предплечье и дернул на себя, прежде чем он успел подумать о побеге. Его крепко обняли. Гарри нежно положил голову Луи на плечо, напевая себе под нос какую-то песенку. Каждый его вздох отчетливо ощущался ребрами Луи. Он попытался расслабиться, желая, чтобы его бешеное сердцебиение хоть немного замедлилось. Это были дружеские объятия. Абсолютно точно. Но затем Гарри просунул руку ему под свитер, скользя пальцами по коже. Он затаил дыхание, когда они остановились над меткой. — Мой, — прошептал Гарри, специально сильнее нажимая на чернила. Луи почти захныкал. Уйти, ему срочно нужно было уйти. Прежде чем он растворится в объятиях Гарри. Он не хотел уходить, но мысль о выражении сожаления и отвращения на лице Гарри завтрашним утром, победила. Поэтому он подождал, пока Гарри почти провалится в сон, прежде чем выскользнуть из его хватки. Тот издал обиженный звук, подсознательно потянувшись к нему руками. Луи поспешно натянул на него одеяло, укутывая уже спящего мужчину. Затем он отошел на несколько шагов назад, глубоко вздохнув. Он прикусил кулак, навсегда отпечатывая в памяти мирное выражение лица Гарри. Его взгляд заскользил по изгибу носа, линии подбородка, изгибу над верхней губой, крошечной морщинке между бровями и выбившемуся локону, свисающему на лоб. Он изо всех сил постарался запомнить эту картинку, зная, что больше никогда не сможет ее лицезреть. Он тихо выбрался из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он опустился на пол, слезы сами навернулись на глаза, несмотря на все его усилия сдержать их. Последние десять минут — это самое близкое, что Луи мог получить от своего соулмейта. Но в том-то и было дело. Гарри был пьян. Он был пьян все это время и, вероятно, даже не вспомнит об этом утром. Луи отказывался принимать близко к сердцу все, что пьяный Гарри сделал или сказал, потому что, даже если он действительно это имел в виду, он никогда этого не говорил и не подавал никаких признаков романтических чувств к Луи на трезвую. Это означало, что, пока он контролировал свои действия и слова, он предпочитал не делать всего этого. Не имело значения, что у него могло быть какое-то физическое влечение, подавленное его сознанием. Потому что, когда он трезв, он был решительно против того, чтобы подчиняться идее родственных душ. Даже если родственные души от природы испытывали врожденное влечение друг к другу, Гарри никогда не показывал этого. Он активно и часто повторял свое нежелание быть с Луи романтически. А это означало, что Луи должен забыть, что это когда-либо случалось, и найти способ пережить это и самого Гарри. - Несмотря на его срыв в квартире Гарри, он снова ничего не предпринял. Гарри сам позвонил ему, когда он был на работе, стеная от головной боли. — Лу, — слабо прохрипел он. — Гарри, — ответил Луи, у него резко пересохло в горле. — Все болит. Мне так больно, — пожаловался он. — Вот что происходит, когда в стельку напиваешься, — сказал он, улыбаясь. Гарри простонал. — Я же не говорил ничего странного, правда? — с любопытством спросил он, не слишком беспокоясь по этому поводу. Луи прикусил губу. Получается, Гарри ничего не помнил. — Нет, — ответил он. Технически, это было правдой. Он не мог назвать поведение Гарри прошлой ночью смущающим, когда это буквально было его обычным поведением во многих снах Луи. — Вовсе нет. — Отлично, — сказал Гарри. — Кстати, спасибо тебе. За то, что позаботился обо мне. — Мне было не сложно. — Луи еще сильнее прикусил губу. — Впервые за всю мою историю работы я сказал, что заболел, но они не злятся. Я просто чувствую себя дерьмово, и мне нужно немного отойти, — продолжил Гарри. — Это хорошо. Тебе следует позаботиться о себе и отдохнуть, — несколько сурово сказал Луи. У него самого лишь немного болела голова, но ничего, что нельзя было вынести. Он точно не страдал так, как Гарри. — Ты должен прийти ко мне после работы и помочь просмотреть записи, — небрежно предложил Гарри. Луи поморщился. — Конечно, — все равно согласился он, не задумываясь ни на секунду. Он понимал, что Гарри было с ним легко. Он никогда не сможет отказать ему. За исключением прошлой ночи… — Тогда увидимся, — сказал Гарри. — Приятного редактирования. — Приятного страдания, — с улыбкой парировал Луи. — Отвали, — простонал Гарри. Когда Гарри повесил трубку, Луи опустил голову на прохладную поверхность своего стола и простонал. Нахуй вселенную и нахуй родственные души. И самое главное, нахуй Гарри Стайлса. Он изо всех сил пытался сосредоточиться на романе, который сейчас читал — он был в жанре янг эдалт, что было ему по душе, но он не мог не сравнивать любовный интерес в книге с Гарри. И за обедом, когда он встретился с Джем и Томом (он посчитал, что больше не было причин отсиживаться в офисе во время обеденного перерыва, поскольку Люк его больше не интересовал), он не мог не сравнивать свои разговоры с ними (которые, честно говоря, были объективно приятны) с его разговорам с Гарри. А потом он вернулся к работе и к той же рукописи с интригующим любовным интересом, но далеко не таким интересным и очаровательным, как для него был Гарри. Он определенно перешел точку невозврата. - Когда он приехал в квартиру к Гарри, он стал свидетелем одной из тех сторон парня, которой восхищался больше всего: Гарри-юрист. Он сидел за обеденным столом и просматривал свои заметки по делу, полностью сосредоточившись на исследовании. Луи не хотел ему мешать, поэтому он устроился напротив, решив закончить редактирование еще нескольких глав и, возможно, поработать над одной из своих статей. Они работали в полной тишине, и, честно говоря, Луи на какое-то время забыл о присутствии Гарри. Он был уверен, что тот испытывал то же самое. Они оба были полностью поглощены своей работой, но все равно казалось, что были они заняты вместе. Как будто они не были одни. В конце концов они сделали перерыв, поменявшись работой. Луи читал записи Гарри и задавал вопросы, на которые тот с радостью отвечал. А Гарри прочитал черновик статьи, исправляя грамматические и пунктуационные ошибки или указывая на то, что Луи мог бы добавить. Это было комфортно и в каком-то смысле почти по-домашнему. Как будто они встречались и просто помогали друг другу. Луи не мог не задаться вопросом, на что была бы похожа жизнь, если бы у них и правда были отношения. Но он знал правду, поэтому продолжил притворяться. Однако это временное блаженство закончилось, когда Гарри позвонили, что вызвало ухмылку. Он пробормотал извинения и унесся в другую комнату. Луи не хотел подслушивать, но уловил конец фразы: «Приходи на ночь, когда захочешь.» И вот оно. Ежедневная насмешка Вселенной. Выставляя напоказ суровую правду о том, что Луи никогда не будет для Гарри ничем большим, чем лучшим другом. Лучший друг. Так Гарри назвал его прямо перед тем, как час спустя отпустить. — Ты мой лучший друг, — сказал он, быстро обнимая Луи. — Ну, Найл тоже мой лучший друг, но у нас особая связь, не так ли? — Луи был настолько ошеломлен, что был не в состоянии ответить. Он просто отрывисто кивнул, надеясь, что это каким-то образом говорило: «Ты мой тоже.» А потом он удрученно спустился по лестнице к машине. Я не хочу быть твоим другом, я хочу целовать твои губы. Очевидно, теперь он Луи в красном. - Найл и Луи сблизились. Это произошло не быстро. Февраль подошел к концу и плавно перешел в март; Луи был знаком с Гарри уже два месяца. Самые душераздирающие два месяца в его жизни, еще хуже двух месяцев после расставания с Себом. Более свободные деньки Гарри закончились, и последний месяц он работал все больше и больше, переживая из-за ситуации с правительством, шпионящим за переписками Международной амнистии («Это угроза для компании и особенно для наших источников, Лу. Люди могут погибнуть!» Он даже не преувеличивал, когда говорил это, что беспокоило Луи больше всего). Поэтому, когда Луи приходил к ним, чтобы позависать вместе, он обычно долго разговаривал с Найлом, пока Гарри яростно строчил заметки и конфиденциальные отчеты в своем кабинете. Луи, конечно, периодически проверял его, напоминая, что он не обязан все заканчивать сегодня, и иногда приносил ему что-нибудь перекусить или стакан воды и заставлял его поесть или попить, будучи абсолютно уверенным, что это желание заботиться о Гарри было следствием их связи как соулмейтов, независимо, верил ли Гарри в это или нет. В основном он давал Гарри пространство, в котором тот нуждался, чтобы быть продуктивным — это было почти безумием, что Луи мог сразу сказать, только войдя в квартиру, будет ли Гарри чуть более свободным для разговоров или более загруженным, чем обычно и нуждающимся в тишине. Тот каждый раз горячо благодарил его за неизменную поддержку и терпимость, обещая, что, когда он станет посвободнее, загладит свою вину перед ним, и Луи знал, что тот сдержит это обещание. Но до тех пор он тусовался с Найлом, что было довольно весело. В итоге они очень часто смеялись, и каждая история с работы, которую рассказывал Найл, вызывала у Луи улыбку. Не говоря уже о том, что с ним было гораздо легче говорить о проблемах с соулмейтом, чем с Зейном, потому что Найл был с ним в одной лодке, отчаянно желая найти соулмейта, но не в силах его получить (в случае Найла это было потому, что они еще не встретились, но фактор тоски все еще присутствовал). Во время теперь уже частых разговоров с горячим шоколадом за кухонным столом Луи признался в своей двухлетней влюбленности в Люка, которая была чем угодно, но только не заинтересованностью в нем, как в личности. — Звучит так, как будто ты долго пытался убедить себя, что лучше выбрать кого угодно, чем ждать родственную душу, — заметил Найл, мило обхватив руками свою чашку. — Именно это и было, — мрачно сказал Луи. — Я так долго боялся, что все будет не так, как все говорят. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но это не так. И теперь, когда я понял, что действительно хочу соулмейта, я все еще не могу его получить. Найл сочувственно поморщился. — Вы вдвоем будете хорошей парой. Один не верит в родственные души, а другой их боится. — Больше нет, — мрачно сказал Луи. Он почти жалел, что уже так не думал; прожить, смотря на жизнь через свои циничные очки было лучше, чем это. Вечный ком в горле и боль, возникающие каждый раз, когда Гарри подчеркивал, что они друзья, или же говорил о сексе, или смотрел на него любящим, нежным, но отстраненным взглядом. Платонически. Боже, сейчас Луи презирал это слово больше всего на свете. — Ты не считаешь, что он когда-нибудь может передумать? — нервно спросил он. Ответ Найла не сильно его утешил. — Это Гарри, — несчастно сказал он. — Он упрямый как осёл. Как и я, подумал Луи. Они и правда неплохая пара. — Что мне делать? — печально спросил Луи. — Найти кого-то другого? — предложил Хоран. — Но я всегда буду сравнивать его с Гарри. — Луи нерешительно улыбнулся. — В этом и суть соулмейтов, — сказал Найл. — Они становятся стандартом для всего. — И никто не может им соответствовать, — закончил Луи. Может быть, их с Найлом разговоры немного угнетали, но это было нормально. Они оба молоды и безнадежны. Приятно быть не одним таким. - Они снова оказались в клубе: он, Гарри, Найл и Лиам. У Зейна с Джиджи было запланировано свидание, и они отказались. Лиам болтал с барменом, который тоже часто ходил в тот же спортзал, что и они с Гарри (Луи отказывался верить, что так много людей занимаются в зале). Гарри танцевал с парнем, а Луи делал все возможное, чтобы избегать этого зрелища, закидываясь шотами с Найлом и его девушкой по имени Нора. Он не хотел напиваться, но был бы признателен за приятное опьянение. — Хей, Лу, — небрежно окликнул его Найл, когда Нора отправилась в уборную. — Ты собираешься с кем-то перепихнуться? — Что? — Ошеломленный, он чуть не выплюнул свой напиток. — Ты собираешься с кем-то перепихнуться? — Найл удивленно моргнул. — Соблазни большого, накачанного чувака, чтобы он отвез тебя домой и трахнул. — Почему все думают, что я хочу кого-то больше меня? — капризно пожаловался Луи. — Типа, да, они правы, но почему все так считают? Найл так посмотрел на него, типа «серьезно?» Справедливо. — Ну, нет, сегодня не будет никакого перепиха, — ответил Луи, защищаясь. — На случай, если ты вдруг забыл, я вроде как влюблен в кое-кого. — Он тут же замер, внутри него вспыхнула тревога, потому что, черт возьми, он был влюблен в Гарри. Да, он уже знал это, но произнесение этого факта вслух только сделало его еще более реальным. Он никогда ни в кого не был по-настоящему влюблен — ни в одного из своих прошлых бойфрендов, Джейми, Себа и Чарли, с которым учился в шестом классе… Ему правда нравились все трое, и когда-то он думал, что влюблен в Себа, но, оглядываясь назад, теперь он понимал, что это было неправдой. Но он был влюблен в своего соулмейта. Он был влюблен в Гарри. — Ну, да… но это не значит, что ты не можешь быть с другими людьми, Луи, — терпеливо ответил Найл. — Особенно, если это просто на один раз. Может быть, именно это тебе нужно, чтобы отвлечься. От этой мысли у него начала зудеть кожа. Он сглотнул. — Может быть… Но я даже не знаю, с чего начать. Я ни на кого по-настоящему не засматривался с тех пор как… — появился Гарри. Найл пожал плечами. — Просто найди кого-нибудь горячего в баре и потряси перед ним своей задницей, я почти уверен, что это сработает, — поддразнил он. Луи закатил глаза. Он задумался, что Гарри, возможно, никогда не передумает и, как он, не будет сидеть и ждать его. — Хорошо, если я найду кого-нибудь, может быть, я так и сделаю, — смело сказал он. Он звучал более уверенно, чем себя чувствовал. — Я заслуживаю немного повеселиться, давно такого не было. Найл поднял стакан за него, а Луи улыбнулся, надеясь, что это не выглядело как гримаса. Он не был уверен, но, возможно, это именно то, что ему было нужно, чтобы установить некоторую дистанцию между ним и Гарри и доказать своему разуму, что Гарри не единственный человек, с которым ему может быть хорошо. По настоянию Найла Луи все-таки направился к бару, плюхнулся на пустой стул и осмотрелся в поисках потенциального мужчины, с которым можно было пофлиртовать. Он нервничал — прошло и правда много времени с тех пор, как он делал это в последний раз. По меньше мере месяцев шесть. Он как будто заржавел, как будто не мог соблазнить парня так же легко, как раньше. Может быть, это была не такая уж хорошая идея? Прежде чем он успел отговорить себя от этого, кто-то похлопал его по плечу. Большие руки, отметил он. Он вздрогнул и повернулся лицом к высокому, широкоплечему незнакомцу, который беззастенчиво разглядывал его, карие глаза задержались на полоске обнаженной кожи под его коротким свитером. Луи ответил тем же, оценивающе разглядывая его бицепсы и линию челюсти. Он казался немного старше — может быть, лет двадцать восемь? Но он смотрел на Луи с едва скрываемым интересом, наклоняясь ближе, чем это необходимо. — Привет, — протянул мужчина глубоким голосом, но не не таким глубоким, как у Гарри. Не думай о Гарри. — Привет, — сказал он в ответ, изогнув губы в легкой ухмылке. Он похлопал ресницами, внезапно почувствовав облегчение от того, что накрасился тушью, и его глаза выглядели чертовски сексуально. — Я Луи. — Я Колин, — представился незнакомец, садясь на табурет рядом. Он протянул руку и положил ее на верхнюю часть ноги Луи, кончиками пальцев касаясь внутренней поверхности бедра. — Могу я угостить тебя выпивкой? — Не знаю, а ты можешь? — невинно спросил Луи. Это был глупый ответ, но он слишком нервничал, чтобы контролировать свою речь. Мужчина все равно улыбнулся. Они немного поговорили, и, верный своему слову, он купил Луи что-то фруктово-розовое. Напиток был сладким и обжигал горло, и Луи он правда понравился — тот выпил большую часть в несколько глотков, потому что ему нужна была жидкая смелость. Он не был уверен, насколько сильно ему понравился Колин. Он был немного высокомерен — не уверен в себе в соблазнительном или привлекательном смысле, просто эгоистичен и хвастлив. Но Луи и не искал с ним долгих отношений, так что он закрыл на это глаза. Он узнал, что Колин работал финансовым аналитиком. Луи это особенно не волновало, точно также наличие у него Рендж Ровера (у Гарри тоже был Рендж Ровер, так что он не впечатлен) (Боже, ему действительно нужно перестать думать о Гарри) и ежедневного похода в спортзал. Он был уверен, что Колина также не волновала его работа или любая другая информация о себе. У этого разговора была определенная цель, и они оба это знали. Хватка на его бедре усилилась, когда он допил свой напиток, а затем мужчина придвинулся ближе с пристальным взглядом. Губы Луи слегка приоткрылись, а сердце бешено забилось. Он все еще был не совсем уверен, что секс на одну ночь заставит его почувствовать себя лучше, но он готов был попробовать. И, может быть, будет приятно целоваться с кем-то. Поэтому он тоже наклонился, не сводя глаз с тонких губ Колина и стараясь не морщить нос от его дыхания, когда они наклонились ближе и… — Лу! — громко воскликнул чей-то голос. Луи подпрыгнул, сбрасывая руку Колина. Он повернулся и увидел очень рассерженного Гарри, направляющегося к ним. Он остановился перед Луи и обнял его за плечи, крепко и оберегающе. Луи заморгал, сбитый с толку. — Я тебя обыскался! И… какого хрена? Последний раз, когда Луи его видел, он лапал какого-то чувака на танцполе. Он очевидно был пьян. Но в его зеленых глазах было что-то такое, отчего у него заходили желваки. Луи бросил взгляд на Колина, о котором он на мгновение забыл. Мужчина непонимающе хмурился, пристально глядя на Гарри. Гарри придвинулся ближе, притягивая Луи к себе. — Кто это? — Эм… Колин, — ответил Луи, все еще сбитый с толку. — Колин, приятно познакомиться, чувак, — поздоровался Гарри, ухмыляясь. Улыбка выглядела натянутой. Он слегка агрессивно пожал Колину руку. — Гарри, что ты делаешь? — поинтересовался Луи. — Представляюсь, — натянуто сказал Гарри. Он повернулся к Колину: — Итак, как давно вы двое знаете друг друга? — Мы встретились сегодня вечером, — категорично ответил Колин, выглядя немного раздраженным. Луи точно не мог его винить, он понятия не имел, что происходит. Что с тем парнем, с которым танцевал Гарри? — О, круто, круто, — протянул Гарри и повернулся к Луи. — Найл едет домой с Норой, и Лиам уже уходит. Я подвезу тебя, когда ты будешь готов. — Он снова улыбнулся, щеголяя ямочками на щеках. Луи ошеломленно моргнул. Какого хрена? — Он не поедет, — самодовольно перебил Колин. — Он поедет домой со мной. — Луи нахмурился. Колин точно его не спрашивал, так что с его стороны это было довольно самонадеянно. — Послушай, приятель… Дам тебе дружеский совет. Если ты хочешь с кем-то переспать, особенно с кем-то вроде Лу, тебе нужно постараться получше, а не вести себя как придурок. Он… он что, ревновал? Колин почти закипал от злости, свирепо глядя на Стайлса. — Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Тебя даже здесь не было, откуда ты знаешь, что я сделал или не сделал? — Я вижу это по лицу Луи, — спокойно ответил Гарри. — Но почему бы сначала не спросить у него самого? Колин повернулся к Луи, все еще хмурясь, и он внезапно понял, что просто не мог этого сделать. Он не мог переспать с Колином, особенно когда Гарри стоял к нему так близко и стискивал зубы, выглядя так, будто хотел кого-нибудь ударить, ударить Колина. — Эм… Извини, приятель, но я не поеду с тобой, — прямо ответил Луи. — Какого хрена? — мужчина прямо разинул рот от удивления. — Видишь? — самодовольно сказал Гарри, и Луи ущипнул его за бок. — Прости, — искренне извинился Луи. — Просто не сегодня. Ты правда хороший парень, и мне правда жаль, но я просто не могу. Колин поднялся, он весь покраснел. Луи почувствовал, как через него прокатилась волна страха, когда в взгляде парня гнев сменился яростью. — Ты, блять, издеваешься надо мной? Я потратил на тебя полчаса, маленькая шлюха, а ты теперь еще и отшиваешь меня? У Луи отвисла челюсть. Дальше все произошло очень быстро: рука Гарри исчезла с его плеча, и внезапно он оказался прямо перед Колином, прижимая его к барной стойке. — Не смей больше так его называть, — яростно прорычал он, сердито толкая его. — Когда кто-то говорит тебе «нет», ты, блять, должен уважать его мнение, придурок. Сердце забилось в горле, когда Колин выругался, вырываясь из хватки Гарри, прежде чем жестко врезать ему. Тот немного отшатнулся, но в следующую минуту снова оказался лицом к лицу с Колином. Колин оттолкнул его, крича и матерясь, как подросток. — Гарри, — умоляюще пробормотал Луи, отчаянно протягивая к нему руки. Гарри посмотрел на него, смягчаясь. Он быстро кивнул, а затем поднял руки вверх, выбирая мирный путь и сдаваясь, призывая к мирному решению конфликта. — Ладно, чувак. Хватит… — начал он, но его прервали ударом по лицу. Гарри отшатнулся, хватаясь за лицо. Луи почти закричал. — Перестань! — закричал он, импульсивно хватая Колина за руку. Мужчина резко повернулся к нему, сильно сжимая его пальцы. Луи поморщился от боли. — Сам виноват, — усмехнулся он. Сердце Луи испуганно ёкнуло, не в силах подавить внезапный прилив ужаса, охвативший его. Злые, жестокие мужчины — это совершенно другой уровень опасности, которому Луи не хотел подвергаться. Но Гарри оттолкнул Колина, нанося удар прямо ему в нос. — Не трогай его, — рявкнул он. Луи в ужасе наблюдал за тем, как пришли вышибалы и остановили драку. Из носа Колина текла кровь, которую тот пытался безрезультатно остановить, крича на персонал и сердито жестикулируя. Гарри действовал спокойнее, он не стал сопротивляться, когда двое парней скрутили ему руку. Он извинился за драку. Луи вышел из оцепенения и быстро бросился ему на помощь, объясняя, что случилось, и подчеркивая, что Гарри просто защищал его и что он отступил, прежде чем Колин перешел черту. Десять минут спустя они уже сидели в машине Гарри, и тот извинялся за свое поведение, в то время как Луи аккуратно прижимал к его — к счастью, небольшому — синяку влажное бумажное полотенце. Кто-то одолжил ему лейкопластырь, который он наклеил на него. — Не надо, — раздраженно сказал он, когда Гарри извинился в третий раз. — Тебе не за что извиняться. Ты заступился за меня. Спасибо тебе за это. Гарри серьезно посмотрел на него. — Конечно, я заступился. Он кусок дерьма, детка. Я просто рад, что ты не поехал с ним домой. — Я тоже. — Луи вздрогнул. В этом и заключалась вся его удачливость, первый же парень, с которым он попытался забыть Гарри, оказался мудаком с проблемами по управлению гневом. И, конечно же, тут же появился Гарри, готовый его спасти, и теперь Луи практически залечивал ему раны после того, как Гарри фактически защитил его честь, как в гребаном романтическом фильме, и, черт возьми, может ли вселенная просто дать ему передышку? — Мне жаль, — Гарри сжал его плечо. — Что я только что… — Луи свирепо посмотрел на него. — Нет, не за это, — оборвал его Гарри, качая головой. — За то, что произошло. Ты заслуживаешь лучшего, Лу. Я заслуживаю тебя. — Все в порядке, — ответил Луи, нерешительно улыбаясь. — Теперь я могу вычеркнуть «стать свидетелем драки в баре» из своего списка желаний. Гарри ткнул в свою перевязанную челюсть. — А я могу вычеркнуть «поучаствовать в драке» из своего. — Мой герой, — драматично вздохнул Луи. — Отвали, — сказал Гарри, улыбаясь. Луи тоже улыбнулся, но у него разбивалось сердце. - После этого случая Гарри пригласил его посмотреть фильм и поесть мороженого, и Луи согласился, стремясь отвлечься от произошедшего. Где-то между протянутым Гарри ведерком с мятным мороженым (которое они оба просто обожали, в то время как все вокруг его ненавидели — что уж тут, у людей просто нет вкуса) и двумя ложками, чтобы они могли есть вместе, он вспомнил события за несколько минут до драки. Гарри, похоже ревновал. И если не в порыве ревности, то зачем тогда он решил пойти проверить Луи, как будто он чувствовал, что что-то не так… еще одна причуда соулмейтов? Обе эти мысли заставили его сердце замереть, но он прекрасно понимал, что это ничего не изменит. Гарри не признался ему в любви, но у Луи все равно перехватило дыхание. Но он все равно позволил себе насладиться происходящим, когда они уселись на диван и Гарри тут же прижал его к себе, теплой и сильной рукой обнимая за талию, а кончиками пальцев касаясь области, где была скрыта его метка. Они полностью опустошили ведерко с мороженым, смеясь над своими зелеными языками в свете экрана телевизора. И снова он не мог не думать о мире, где у него могло бы все это быть наряду с чем-нибудь большим. Мир, где его губы могли касаться губ Гарри, где они постоянно бы держались за руки, где было бы место только им понятным улыбкам и теплой, обнаженной кожи. — Чего ты хмуришься? — обеспокоенно спросил Гарри. — Ничего, — ответил Луи. Гарри вопросительно выгнул бровь, чтобы выразить свое недоверие. Луи фыркнул. — Я просто расстроен из-за всего этого. Гарри смягчился, ободряюще сжимая Луи в объятиях. — Не извиняйся, — предупредил Луи, когда Гарри только открыл рот. Мужчина закатил глаза, ухмыляясь. — Расстраиваться — это нормально, — сказал Гарри. — Могу я узнать… ты снова в активном поиске? Луи сглотнул, у него свело живот. И как ему на это прикажете отвечать? — Ну, да… Я просто хочу влюбиться, понимаешь? Я понял, что все, что у меня было с Люком, по правде не было чем-то большим, — это было честно. — И я знаю, что мне двадцать четыре, и я еще молод, но иногда я просто становлюсь таким нетерпеливым. Гарри на мгновение замолчал, и Луи испугался, что зашел слишком далеко. — Или, может быть, у меня просто недотрах, — добавил он в шутку, запаниковав. Гарри прикусил губу, выглядя абсолютно серьезным. Луи испугался, что он снова сказал что-то не то, но затем Гарри, прочистив горло, выдал: — Я могу это исправить. — Эм… что, прости? — Сердце уже было готово вырваться из груди. Он повернулся, чтобы посмотреть на Луи, его глаза решительно сузились. — Я могу это исправить, — настойчиво повторил он. Луи приоткрыл рот. — Без обид, но о чем, черт возьми, ты говоришь? — спросил он немного настороженно. — Типа, ты хочешь меня с кем-нибудь свести? Гарри покачал головой. — Я трахну тебя, — прямо сказал он. Луи разинул от шока рот, широко распахнув глаза. Когда Гарри через несколько минут произнес: — …шучу. — Луи резко встал. — Что, черт возьми, с тобой не так? — прошипел он. Гарри тоже поднялся, нахмурившись. — Я предложил, — просто сказал он. Как будто это было совершенно нормально. Совершенно нормально предлагать трахнуть своего лучшего друга. — Зачем? — почти в истерике спросил Луи. Тот пожал плечами. — Ты сказал, что сексуально неудовлетворен, и, ну, мне интересно узнать о сексе со своим соулмейтом. Луи тупо уставился на него. — Послушай, я не пытаюсь поставить тебя в неловкое положение, — ласково начал Гарри. — Я просто говорю, что это может быть хорошо, и не похоже, что это будет странно, мы ведь друзья. Между нами нет никаких чувств, все будет абсолютно платонически. Луи мгновенно поник, хоть и ждал этого. Он покачал головой. — Это не очень хорошая идея, — твердо сказал он. — Но разве тебе не любопытно? — запротестовал Гарри. — Мне вот любопытно! — Ну, да, — признал он. — Но… это слишком странно. — Ни капли. Мы же лучшие друзья, помнишь? — сказал Гарри. — Это будет просто дружеская помощь. К тому же, могу признаться, что нахожу тебя весьма привлекательным. Мне регулярно снятся сны о твоих руках и глазах, и я просыпаюсь со стояком, а два дня назад я поймал себя на мысли о том, как ты связал меня, так что, блять, конечно, я хочу… — Да, — еле слышно произнес он. — Видишь? Все не обязательно должно быть странно. Опять же, если ты не хочешь этого делать, это тоже прекрасно, — сказал Гарри, пожимая плечами. Луи ненавидел то, как все это его ни капли не беспокоило. — Ты можешь даже подумать об этом, если хочешь. Луи сел обратно, прижимая колени к груди. — А мы будем, например, целоваться? — Мы не обязаны, — заверил его Гарри. А затем тут же холодно добавил: — Но я не против. Луи сейчас сгорит заживо. Он не мог поверить, что это правда происходит — не мог поверить, что Гарри пытался предложить себя в качестве замены перепиха на одну ночь, совершенно не обращая внимания на тот факт, что Луи был по уши в него влюблен. Это все было чертовски сюрреалистично. Вселенная определенно была садисткой. В конце концов, все это не имело ни малейшего значения, потому что это Луи. А это Гарри. И ему давался шанс на близость с Гарри, даже если это больше никогда не повторится, он сделает это. Он был слишком слаб, когда дело касалось Гарри Стайлса. — Хорошо, — тихо сказал он. — Ты уверен? — переспросил Гарри, немного смягчаясь. Он сел рядом с Луи и положил руку ему на плечо. — Я на тебя не давлю… — Я уверен, — перебил Луи его и свое колотящееся сердце. — Мы должны хотя бы узнать, из-за чего весь шум-гам, — нервно добавил он. Он повернулся к Гарри, будучи неуверенным в своем решении и неуверенным в самом себе. Он не мог поверить в происходящее. — Как мы… Гарри прервал его поцелуем, руками обхватив лицо. Хватка была крепкая, но нежная. Луи стал задыхаться от поцелуя, внутри него все начало плавиться, а губы мгновенно приоткрылись, впуская язык Гарри в рот. Гарри целовался именно так, как Луи и предполагал, и именно так, как ему нравилось: повелительно, пылко и яростно. Он стал податливым, когда Гарри принялся вылизывать его рот, притягивая его ближе, пока Луи не забрался к нему на колени, уперев руки в грудь. Поцелуй был мокрым и настойчивым — с влажными губами, приглушенными вздохами и тихими всхлипами, срывающимися с губ Луи, несмотря на все его попытки их скрыть. Гарри продолжил одной рукой поглаживать его щеку, а другой скользнул вниз по шее и туловищу, чтобы незаметно задрать свитер. Его большая и теплая ладонь легко обхватывала большую часть живота Луи. Гарри сильно прикусил нижнюю губу Луи, проглатывая вызвавший это вскрик, и следом мягко и настойчиво зацеловал его. Затем влажные губы скользнули вниз по подбородку и вниз по шее, касаясь точки, где билась венка, прежде чем снова прикусить. Луи вскрикнул, возбуждение запылало в нем и также быстро распространилось по всему телу, как лесной пожар. Гарри принялся посасывать темную отметину на его горле. Он запечатлел на ней поцелуй, прежде чем двинуться все ниже и ниже, на его коже расцветали красные метки, как дорожка из лепестков роз, которую он прокладывал зубами и языком. Он покусывал ключицу Луи, одной рукой зарываясь в его волосы и хватая за заднюю часть шеи, наклоняя голову назад. — Можно я сниму это, дорогой? — прохрипел Гарри. У Луи не было сил ответить, потому что он был уверен, что если откроет рот, то выйдет только стон, поэтому он просто кивнул. Гарри потянул свитер вверх и мучительно медленно снял его совсем. Его взгляд жадно блуждал по обнаженной коже, а от вожделения у него были расширены зрачки. Луи покраснел от такой откровенности, особенно когда Гарри наклонился и быстро втянул его сосок в рот. Руки Луи вцепились в волосы Гарри, дергая за темные завитки, звонко хныча. От эйфории у него кружилась голова. Гарри сосал и покусывал чувствительную горошину соска, прежде чем переключиться на другой. Это чувство передалось прямо к его члену, и, судя по твердости под его задницей, Гарри испытывал тоже самое. Луи вжался в него, отчаянно желая получить трение и наслаждаясь стоном Гарри из-за этого движения. — Спальня, — выдохнул Луи, вздрагивая, когда Гарри прикусил мочку его уха. — Пожалуйста. Гарри поднял его, и Луи немедленно обхватил ногами его талию, вздыхая от удовольствия, когда влажные и теплые губы Гарри прижались к его. Он впился пальцами Стайлсу в плечи, чувствуя головокружение от неверия и дурноты. Они добрались до спальни, руки Гарри надежно обнимали его обнаженное тело. Затем он осторожно опустил его на матрас, подполз и оказался над ним за считанные мгновения. Они целовались страстно. Руки Гарри обхватили его задницу, сжимая упругие ягодицы. Затем он стянул джинсы вниз, оставляя Луи почти голым, в то время как он сам был все еще полностью одет. В этом было что-то такое сексуальное, особенно когда Гарри прижался своим членом, скрытым одеждой, к бедру Луи, заставляя его задрожать. Он бессознательно двинул бедрами ему навстречу, снова поскуливая. — Боже, ты так чертовски отчаянно этого хочешь, — пробормотал Гарри, прижимаясь еще одним обжигающим поцелуем к его приоткрытым губам. Как будто он знал, что это заводило Луи. Нет, поправил он себя. Как будто их обоих это заводило. Луи решил проверить эту теорию и схватился за черный воротник рубашки Гарри, притягивая его ближе и шепча на ухо: — Трахни меня… папочка. Гарри замер, весь напрягшись. Луи тяжело дышал, глядя на ничего не выражающее лицо Гарри остекленевшими глазами. Медленно, стараясь поддерживать зрительный контакт с Гарри, он ухмыльнулся. Гарри рыкнул, набрасываясь на него. Луи простонал в поцелуй, который был более грубым, с большим количеством укусов, чем раньше. Руки Гарри оказались на своем законном месте на шее и бедре. Луи особенно громко захныкал, когда тот снова укусил его, а затем мужчина отстранился. Он осыпал нежными поцелуями все тело Луи, на несколько минут задерживаясь на животе, посасывая отметины на гладкой коже, пока не добрался до по-детски розовых хлопковых трусиков. — Только посмотри на себя, — прошептал он, дыхание щекотало кожу, заставляя Луи дрожать. Он с удивлением провел пальцем по кромке трусиков. — Такой красивый только для меня. — Для тебя, — вторил ему Луи. Он дразняще раздвинул ноги, выгибаясь дугой. Гарри издал какой-то сдавленный звук, руки сжались у него на бедрах, прижимая к кровати. Дыхание со свистом вырвалось из легких Луи, и он тяжело задышал, уставившись на Гарри снизу вверх. На Гарри, который наклонился и прикоснулся губами к члену Луи. Он вскрикнул, его бедра мгновенно подались вверх. — Держу пари, ты будешь таким сладким на вкус, — пробормотал Гарри. Затем он стянул нижнее белье Луи до колен одними зубами. У Луи в горле застрял судорожный вздох, член дернулся вверх — с розовой и истекающей смазкой головкой. Гарри широко лизнул член, и Луи вздрогнул, в экстазе откидывая голову назад. — Пожалуйста, пожалуйста, папочка, — умолял он, живот вздымался в такт его частому дыханию. Гарри полностью снял с него белье, прежде чем осторожно перевернуть Луи, большими руками сразу же раздвигая половинки его милой задницы и начиная их мять. — Ты везде такой гладкий, — проворчал он хриплым от изумления голосом. Луи просунул руку ближе к своему лицу и прикусил со слезящимися глазами, когда Гарри подул на его сжатую дырочку. От этого ощущения от напрягся, отчаянно нуждаясь в чем-то, что могло бы заполнить его. — Тебе не нравится быть пустым. Не так ли, милый? — проворковал Гарри. — Я позабочусь об этом, детка. Я позабочусь о тебе. Затем он прижался губами к его дырочке, и Луи дернулся, из его члена, зажатого матрасом, вышло немного предэякулята. Гарри дразняще провел языком от яичек до дырочки. Луи заскулил, пытаясь уйти от прикосновения. Гарри отказывался дать ему то, что он так отчаянно желал, чередуя широкие мазки с едва заметным нажимом и призрачными движением вокруг сжатого входа. — Гарри, — умоляюще простонал Луи. По его левой ягодице раздался звонкий шлепок, заставляя его подпрыгнуть. — Что это было, куколка? — грубо спросил Гарри. Он шлепнул по другой половинке, не сводя глаз с того, как она покачнулась при ударе. — Не будь таким непослушным. Иначе я не дам тебе кончить. — Папочка, — исправился он. — Пожалуйста, папочка. — Хороший мальчик, — пробормотал Гарри, успокаивающе покрывая поцелуями раскрасневшиеся половинки. А затем… наконец-то, наконец-то его язык погрузился в дырочку Луи, и он чуть не разревелся от облегчения. Он лениво проник скользким от слюны языком, у него несомненно болела челюсть, когда он погружался все глубже и глубже. Луи продолжал издавать нуждающиеся звуки, будучи просто не в силах их сдержать. Гарри прикусил его дырочку, прежде чем снова покружить над ней языком, не задерживаясь на одном месте слишком долго. Он продолжил трахать его своим языком, издавая громкие хлюпающие звуки, от которых у Луи по спине пробегали мурашки. Он отстранился слишком скоро. Дырочка Луи болезненно сжалась от потери. — Все в порядке, детка, я держу тебя, — прошептал Гарри. Он провел дорожку языком по позвоночнику, прежде чем прикусить загривок. Он все еще был полностью одет, шелковая рубашка восхитительно терлась о голую кожу, посылая толпу мурашек по всему телу. Гарри медленно перевернул его, зеленые глаза встретились с голубыми, наполненными слезами, Луи. — Такой великолепный, детка. Ты так хорош для меня, — проворковал он. Луи просто тяжело дышал, будучи слишком ошеломленным, чтобы ответить. Гарри отодвинулся и начал снимать с себя рубашку, обнажая мускулистую грудь и татуировки, которые ярко выделялись на его более бледной коже. Он встал с кровати, чтобы снять следом штаны. Член висел у него между ног, толстый и болезненно твердый. У Луи потекли слюнки от одного только размера — он думал, что у Гарри большой (ради бога, он видел, когда тот был в узких джинсах), но видеть это было намного волнительнее. Гарри схватил бутылёк смазки с тумбочки, прежде чем вернуться к Луи, его темный и почти хищный взгляд скользнул по его разгоряченному телу, задерживаясь на петляющей надписи на изгибе талии. — Готов, милый? — спросил он. Луи нетерпеливо кивнул, удовлетворенно вздыхая, когда Гарри снова навалился на него — большой, широкоплечий и безопасный. Он не мог удержаться, чтобы не провести руками по груди Гарри, лаская его напряженные мышцы и прослеживая пальцами черные линии татуировок папоротника и ласточек. Он целомудренно поцеловал татуировку мотылька. Более робко он провел пальцем по метке. Он не хотел ставить Гарри неловкое положение, привлекая внимание к их меткам в такой момент. Мужчина никак не отреагировал, поэтому Луи расслабился, затаив дыхание наблюдая, как Гарри тщательно смазывал свои пальцы. Луи заерзал по простыням от осознания, что через несколько секунд он почувствует эти красивые, длинные пальцы в себе. Первым Гарри ввел средний палец, медленно, но уверенно. Луи застонал от этого ощущения. Пальцы Гарри были намного больше его собственных — более эффективные и заполняющие его целиком. Гарри начал медленно, сосредоточенно нахмурив брови, проникая в него. Он пристально смотрел на Луи, который пытался установить зрительный контакт, но потерпел неудачу, глаза сами собой закрылись, когда Гарри начал набирать скорость. Тихие жалобные всхлипы и вздохи срывались с его губ, как мед, но Гарри явно это нравилось, и он грубо прикусил местечко между шеей и плечом Луи. — Так хорошо, дорогой, — прошептал он. — Когда я увидел тебя в первый раз, мне сразу же захотелось нагнуть тебя над столом. Луи застонал, внутри него смешались шок и похоть. — Меня даже не волновало, что все могут увидеть, — продолжил он, его глубокий голос проникал в самую душу. — Но хорошо, что у меня осталось немного самообладания — не хочу, чтобы кто-нибудь видел тебя таким… весь такой открытый, раскрасневшийся и податливый только для меня. Он добавил еще один палец, разводя их ножницами. Луи напрягся, еще шире раздвигая ноги, пока не почувствовал, как натянулись сухожилия под коленями. — Ты так отчаянно нуждаешься в этом, — с благоговейным трепетом проговорил Гарри. Кажется, он был загипнотизирован выражением блаженства на лице Луи. Он согнул пальцы, успешно попадая по комку нервов. Луи вздрогнул, широко открыв рот. Гарри немедленно засунул ему в рот два пальца. — Соси, — скомандовал он, разводя их в стороны, так что рот Луи растягивался вместе с его дырочкой. Луи послушно принялся сосать, наслаждаясь ощущением наполненности обоих своих отверстий. Он слегка подавился, когда Гарри внезапно запихнул их еще глубже, кончиками пальцев касаясь задней части горла. Он сглотнул, задыхаясь, когда Гарри продолжил трахать его внизу. — Настоящий щеночек, — пробормотал Гарри. — Будет полезно затыкать тебя так время от времени. Луи застонал, жадно насаживаясь на пальцы Гарри. В его дырочку проник третий палец. — Ты такой узкий, куколка, — сказал он. — Не могу дождаться, чтобы растянуть тебя своим членом. — Луи застонал вокруг его пальцев, нетерпеливо кивая. Гарри большим пальцем беззастенчиво оттянул уголок рта: как рыбка на крючке. Гарри встретился с ним глазами, его собственные сильно потемнели. — Блять, твои глаза. Луи вспомнил, что он воспользовался тушью перед клубом, которая уже точно потекла, расплываясь под его стеклянными, широко раскрытыми глазами. Гарри посмотрел на него так, словно он — воплощенная в жизнь его эротическая фантазия. Он наклонился ближе, дыхание щекотало кожу Луи. — Ты готов? Готов принять мой член? — спросил он, прижимаясь истекающим членом к опухшей дырочке. Луи задрожал. Он убрал пальцы изо рта, и Луи сдавленно выдохнул: — Да. — Ты будешь хорошим мальчиком для меня, милый? — Да, папочка, — прохныкал Луи. — Пожалуйста, дай это мне. Гарри подчинился, вытаскивая пальцы из задницы Луи и садясь на пятки. Глаза Луи были закрыты, но он все равно слышал характерный шелест упаковки с презервативом, когда Гарри надевал его. Он размеренно выдохнул, сердце бешено колотилось в груди. Сейчас это произойдет, подумал он. Его глаза распахнулись, когда Гарри снова устроился у него между ног, одной рукой сжимая смазанный член своей большой рукой. Луи моргнул, когда Гарри удобно пристроился к нему, несколько раз шлепая по его дырочке головкой члена, прежде чем медленно войти. Он застонал, когда он сантиметр за сантиметром погружался в него. Гарри остановился, полностью войдя. Его руки нежно погладили вздымающийся живот Луи. — Дыши, детка, — успокаивающе прошептал он. Луи медленно вдыхал и выдыхал, желая угодить. — Хороший мальчик, — пробормотал Гарри, словно читая его мысли. Луи разомлел. Член Гарри был полностью внутри него: большой, толстый и теплый. Вся прежняя настойчивость испарилась, и Луи мог честно сказать, что он был бы рад просто лежать вот так всю ночь с членом Гарри внутри себя. Но также он хотел испытать каково это — быть трахнутым Гарри Стайлсом. Он был со столькими людьми, но ни одна из тех женщин и мужчин не являлась его соулмейтом. Это Луи. В конце концов, он был единственный, кто принадлежал Гарри, независимо от того, признает он это когда-либо или нет. Он знал правду. — Двигайся, — тихо попросил он, сдвинувшись вниз для ободрения. Гарри хмыкнул, немного отстраняясь. Его прекрасные руки закинули ноги Луи себе на плечи, а затем он снова толкнулся внутрь. Луи вскрикнул, подпрыгивая на кровати. Гарри не дал ему времени, чтобы привыкнуть — он мгновенно ускорился и вошел в какой-то дикий транс, вколачиваясь в него. Его толчки были размеренными, медленными, чтобы Луи мог чувствовать каждый сантиметр его члена, но все равно трахая быстро и жестко. Он сменил угол, двигая бедрами все сильнее и грубее. Луи почти кричал. Перед глазами все начало размываться, когда Гарри попал по простате, все растворилось в бесконечном гарригарригарри. Все, что он мог делать, — это лежать на спине и принимать все, что давал ему Гарри, даря Луи лучшее в жизни удовольствие. — Гарри, блять, Гарри, пожалуйста, — он не осознавал, что начал умолять, по его лицу струились слезы. Глаза Гарри потемнели еще больше. Он положил одну руку Луи на шею, большая ладонь легко накрыла его тонкую шею. Он слегка надавил, и Луи задохнулся, а тело содрогнулось. — Хороший, такой хороший для меня, — пробормотал Гарри, трахая быстрее. Его толчки стали все более небрежными, но все еще невероятно мощными — почти животными. Вдруг рука исчезла с его шеи, а затем Гарри наклонился к нему, взгляд был напряженный и похотливый — приоткрытые губы скользкие и влажные. Луи сразу понял, о чем он просил, и подчинился, широко открыв рот. Гарри издал непонятный звук, прежде чем соединить их губы. Он яростно вбивался внутрь и плюнул прямо Луи в рот. Луи кончил, так и не притронувшись к себе, с громким стоном, вырвавшимся из его груди. Несколько капель попало на блестящую грудь Гарри. Когда Гарри отстранился, их губы соединяла тонкая струйка слюны. Луи проглотил слюну, покорно оставаясь лежать, пока Гарри пытался довести себя до края. — Такой хороший для меня, — выдохнул Гарри, проводя пальцем по его спутанным волосам. Он поднес его ко рту Луи, и его губы непроизвольно приоткрылись. Он посасывал палец, наслаждаясь легкой дрожью. — Моя маленькая шлюшка. Луи захныкал в ответ, краснея. Он подумал, что у него, возможно, дрожали ноги, но он продолжил сильно сжимать широкие плечи Гарри, отчаянно вцепившись руками в простыни. Гарри резко ускорился, меняя угол проникновения. Луи начал извиваться, когда он проник глубже, чем раньше. — Тот ублюдок из клуба, — проворчал Гарри, проникая в чувствительную дырочку Луи. — Никогда бы не смог дать тебе это. Никто не может. Только я. — Только ты, — затаив дыхание, вторил Луи. Его зрение затуманилось от эйфории и удовольствия. Гарри кончил, находясь глубоко внутри Луи. Он уткнулся лицом ему в шею, тяжело дыша. Луи из всех сил старался не извиваться, даже несмотря на то, что его дырочка была слишком чувствительна и наполнена. Гарри принялся беспорядочно целовать его кожу. Он все еще оставался внутри него, проводя еще одну дорожку красных отметин. Он остановился у метки, тяжело дыша. Луи боялся, что Гарри проигнорирует ее, но это было не так. Он широко лизнул букву «Г». — Она такая большая и яркая, — прошептал Гарри. — Ее невозможно не заметить. Каждый, кто ее увидит, сразу поймет, кому ты принадлежишь. Они могут думать, что у них есть шанс, но как только они увидят мое имя на тебе — заявляющее на тебя права, — они передумают. Они будут знать, что ты мой. Луи вздрогнул от этих слов, ошеломленный этим заявлением. Это часть их ролей? Или правда? Наконец, Гарри вышел из него. Луи зашипел от чрезмерной чувствительности, ноги свело судорогой от ощущения пустоты. Гарри завязал презерватив и бросил его в мусорную корзину в нескольких метрах от себя. Затем он встал и потянулся. На Луи нахлынула паника. — Ты куда? — заикаясь, спросил он, напуганный тем, что Гарри собирался вот так оставить его, даже несмотря на то, что он был в его постели. — В ванную. Принесу что-то, чем смогу тебя вытереть. Хорошо, детка? — ласково успокоил его Гарри. Он обхватил тонкую лодыжку Луи большим и указательным пальцами и нежно сжал. — Я сейчас вернусь. Луи расслабился. Гарри вернулся с небольшим полотенцем, аккуратно протирая его расслабленное тело. Луи физически не был способен как-то ответить взаимностью, но Гарри, кажется, не возражал. Он вытер сперму Луи и со своей груди, и Луи смотрел на все это с благоговением. Затем он кинул полотенце на пол и упал на кровать рядом с Луи, раскрывая руки для объятий. Счастливый, он немедленно прижался к нему. Гарри обнял его за талию — крепко и надежно. Он был теплым, и Луи никогда не чувствовал себя в такой безопасности. Гарри заснул первым, глубоко дыша, с умиротворенным выражением лица; он выглядел довольным. Луи прижался ухом к груди, позволяя ровному ритму сердца Гарри погрузить его в полусон. Он понятия не имел, как пройдет завтрашний день, но впервые в жизни у него появилась надежда. Заниматься сексом с Гарри было невероятно. Самое лучшее, что у него когда-либо было. Им не нужно было все обсуждать — они будто были связаны. Секс со своим соулмейтом действительно настолько удивителен. И он почти был уверен, что у них с Гарри был момент. Он надеялся, этот момент означал откровение со стороны Гарри. Он дрожал, когда вспомнил голос Гарри, шепчущий ему: «Мой, ты мой». «Куколка. Детка. Милый». Может быть, Гарри и правда имел это в виду в том смысле, в котором хотел это слышать Луи. С этими головокружительными мыслями Луи, наконец, поддался зову сна, закрыл глаза и выдохнул. - Тихое щебетание птиц вместе с теплым светом, проникающим через массивное окно Гарри, было первым, что заметил Луи, проснувшись. Он потер глаза, шмыгнув носом, сел в постели и потянулся. Третье, что бросилось в глаза, — это то, что он был один. Нахмурившись, он оценил состояние комнаты. Вся одежда была поднята, так же как и брошенное Гарри полотенце на полу. Он посмотрел вниз на футболку, в которую его каким-то образом переодели, и понял, что на нем были еще и боксеры. Это была поношенная, старая футболка Rolling Stones, выцветшая и мягкая на ощупь. Это определенно была одна из футболок Гарри и его же пара боксеров — это было очевидно. Его сердце затрепетало от такой картины. На нем только одежда Гарри, он проснулся в его постели после того, как Гарри трахнул его. Широко раскрыв глаза, Луи бросился к зеркалу рядом с дверью и оттянул ворот футболки вниз, чтобы полюбоваться месивом засосов на своей коже. Он на пробу ткнул в один из них и зашипел от боли. Кто знал, что Гарри такой собственник? Гарри! Он тихонько вышел в коридор, рассеянно почесывая живот, где был целый набор других отметин. Он немного прихрамывал, думая, заметит ли Гарри и понравится ли ему это. Ну, сейчас он это и узнает. Он нашел мужчину на кухне. Он был полностью одет в спортивные штаны и футболку, а также на нем был повязан фартук, потому что в данный момент он был занят приготовлением чего-то вкусного. У Луи пересохло во рту, когда он почувствовал внезапно охвативший его приступ неуверенности. Прежде чем он позволил панике захватить и уничтожить его, Луи громко откашлялся. Гарри обернулся, моргая и слегка приоткрывая рот. Он покачал головой, прежде чем ухмыльнуться: — Доброе утро! Луи застенчиво улыбнулся. — Доброе утро. Гарри неопределенно указал на плиту. — Я готовлю омлет. — Тебе помочь? — Нет, я сам, — сказал Гарри. — Сядь, пожалуйста. Луи не стал протестовать, рухнув на сидение. Он вздрогнул, когда его задница соприкоснулась со стулом. Гарри напрягся. Он покраснел. — Просто немного больно, — пробормотал он. Гарри не ответил, только промычал. Луи нахмурился. Много времени на готовку не ушло, а затем он передал Луи тарелку. — Ты хочешь принять душ после завтрака? — спросил Гарри. Если бы Луи не видел его влажные волосы, он бы подумал, что Гарри попросил его принять душ вместе. Несмотря на это, он определенно нуждается в хорошем душе, поэтому кивнул. Гарри кивнул в ответ, прежде чем вернуться к своей еде. Луи моргнул, глядя на него, но тот не заметил, он был сосредоточен на поедании своего омлета. Луи тоже немного поел, но он чувствовал себя неловко из-за отсутствия их привычной болтовни. В комнате и пространстве между ними царило неловкое напряжение, которого раньше никогда не было. Луи не дурак, он прекрасно знал, что это произошло из-за прошлой ночи. Он осторожно поднял этот вопрос: — Значит… прошлая ночь? Гарри кивнул. — Это было хорошо, правда? — он звучал слегка монотонно, и это раздражало Луи. — Да, — ответил он. — Думаю, они были правы, хах. — Да, — согласился Гарри после небольшой паузы. Он откусил еще кусочек. — Хорошо, что мы вычеркнули это из наших списков желаний. У Луи сердце ушло в пятки, и он быстро заморгал. Хорошо, что мы вычеркнули это из наших списков желаний. Значит, Гарри не передумал. Он все еще не хотел быть с Луи. В комнате воцарилась тишина. Гарри, казалось, не заметил, как он только что разбил Луи сердце и жалкое подобие надежды, продолжая резать свой омлет на кусочки, как будто ничего не случилось. Луи должен был догадаться. Может, все было не так особенно, как он думал — как он чувствовал. Может быть, у Гарри был умопомрачительный секс со всеми, с кем он спал. Может быть, он какой-то бог секса, а Луи для него просто еще один любовник. Он позволил этим горьким мыслям роиться внутри, систематически отправляя в рот кусочки омлета, заставляя себя не разрыдаться. — Хей, — внезапно воскликнул Гарри, и Луи чуть не врезался коленом в стол, мгновенно отреагировав. — Я только что вспомнил, что мне нужно кое с кем встретиться за ланчем, так что мы не сможем сегодня потусоваться, — это вышло прямолинейно и безэмоционально. — Оу. — Луи глупо моргнул. Гарри уставился в свою тарелку. Если Луи прищурится, он почти мог увидеть толику вины в его глазах. — Прости. — Все в порядке, — мягко ответил Луи. — Я быстро… Эм, где ты оставил мою одежду? Гарри указал на столик в гостиной в другом конце комнаты, где были аккуратно сложены его свитер и джинсы. Всего в нескольких метрах от той части дивана, где Гарри впервые поцеловал его. Это было похоже на кошмарный сон, в котором он сидел и смотрел на все это, в то время как Гарри был отстраненным и пренебрежительным. Луи вздохнул, быстро доев. Затем он схватил свою одежду и помчался обратно в спальню, тяжело дыша. Он быстро принял душ, отмокая под обжигающими струями и грубо оттирая мочалкой кожу, безудержно дрожа. Он пытался держать себя в руках, но был не в силах этого вынести, и вскоре он заревел, на всякий случай приглушая звук руками. Гарри не хочет его. Гарри никогда его не захочет. Он никогда больше не будет трахать Луи, или целовать его, или говорить ему, что он ему принадлежит. Луи такой чертовски глупый. Когда он наконец вылез из душа, его глаза покраснели и опухли. Он вытерся мягким белым полотенцем и дрожащими руками, избегая взгляда в сторону зеркала и усеивающих кожу отметин. Гарри и этого больше никогда не сделает. Он снова переоделся в свою одежду, но, очевидно, оставил боксеры — ему придется вернуть их как-нибудь в другой раз. Гарри не будет возражать. Потому что Гарри на все это плевать. Луи закричал, зажав рот руками, будучи расстроенным и беспомощным, наполненным тоской, вожделением и болью по единственному человеку, который должен его любить. Когда он на цыпочках тихо вышел из ванной и вернулся в главную комнату, Гарри нигде не было. Однако за столом сидел Найл и ел хлопья. Он поднял глаза, когда Луи вошел в комнату. — Привет, Лу, — радостно поздоровался он. — Я думал, прошлой ночью ты собирался с кем-то переспать. — Он игриво подергал бровями. Луи вздрогнул. — Эм… а где Гарри? — осторожно спросил он. Это вышло более робко, чем он хотел. Найл пожал плечами. — Наверное, отправился на пробежку. Я даже не знал, что ты остался на ночь, что случилось прошлой ночью? Почему у Гарри на лице пластырь? — В баре кое-что случилось, — слабо ответил Луи. Гарри ушел… Он ушел от Луи, не попрощавшись, вероятно, пытаясь сбежать от него. Может быть, он все знал. Луи теребил свой свитер, другой рукой комкая за спиной испачканные трусы. — Драка, — без особого энтузиазма объяснил он. — Черт, что случилось? — Найл выгнул бровь. — Эм… — Луи прикусил губу. — Думаю, тебе стоит спросить у Гарри. Мне нужно идти, я… э-э… — он неумело закончил фразу, съеживаясь под смущенным и обеспокоенным взглядом Найла. — Пока, Найл. — Ты в порядке? — поинтересовался он. — Да, просто настроения особо нет, — запинаясь, сказал он, замыкаясь в себе. — Мне просто нужно идти. И, эм, попрощаешься с Гарри за меня? Найл медленно кивнул, все еще выглядя обеспокоенным, но он не стал ничего говорить, отчего Луи испытал облегчение. — Пока, Луи. Хорошего дня. Ему удалось натянуто улыбнуться, прежде чем поспешить прочь. Он выбежал из квартиры, останавливаясь, чтобы сдержать очередную волну слез, а затем удрученно направился к лифту. И снова Луи покидал квартиру Гарри будучи по уши в него влюбленным. Только на этот раз он даже не был уверен, что они остались лучшими друзьями. - Несмотря на пять минут, которые Луи провел, расхаживая перед их многоквартирным домом, пытаясь восстановить самообладание и казаться беспечным и даже счастливым, Зейн все равно понял, что что-то не так сразу же, как Луи вошел в квартиру. Может быть, это потому, что он прямиком направился к шкафчику с алкоголем и достал непочатую бутылку вина. — Что случилось? — спросил он, и Луи просто… Сломался. Он рухнул на колени, все еще сжимая стеклянную бутылку, и слезы полились ручьем. Зейн выглядел испуганным, но он быстро бросился к Луи и поднял его. Где то между рыданиями и всхлипами, а также успокаивающими движениями руки Зейна на его спине и попыток утешить, Луи все рассказал. И под «всем» он подразумевал, что он просто выпалил: — Мы с Гарри переспали. Зейн, по понятным причинам, решил переспросить. — Подожди, что? — Мы переспали, чтобы узнать, что такое секс с твоим соулмейтом, и это было потрясающе, но Гарри все еще не хочет меня, — сквозь слезы выдавил Луи. Он свернулся в маленький комочек, будучи совершенно убитым горем. — Он единственный человек в мире, который должен был влюбиться в меня, но он этого не сделал и не сделает. — Ох, детка, — грустно сказал Зейн. — Почему он не может полюбить меня? — продолжил он. — Почему он не чувствует того же? Разве я недостаточно хорош? — Лу, определенно хорош, — заверил его Зейн, выглядя испуганным. Он нежно сжал Луи в объятиях. — С тобой все в порядке, детка. Он позволил Луи выпить один бокал вина, который тот осушил в несколько глотков, рыдания утихли достаточно надолго, чтобы Зейн перетащил его на диван. Луи вернулся в позу эмбриона, крепко прижимая ноги к груди, а голову к коленям. — Я просто хочу, чтобы меня любили, — прошептал он. — Мой соулмейт, мой Гарри. — Я знаю, Лу, я знаю, — так же тихо ответил Зейн, успокаивающе поглаживая его по спине. — Все будет хорошо. Луи как никогда был далёк от этого состояния. Он хотел встать, взять несколько тарелок и разбить их об пол. Ему хотелось открыть окно и закричать во всю силу своих легких. Он хотел выпить эту бутылку залпом, чтобы почувствовать что-то кроме поглощающего его горя, которое сжимала горло и захватывало его в свои жестокие, мучительные тиски. А еще он просто хотел проплакать вечность. Хуже всего было то, что воспоминания все еще свежи в его памяти — они как открытые раны, которые не успели затянуться. Он все еще мог чувствовать призрачные касания нежных рук Гарри к своему телу, которые теперь отпечатались в его мыслях, теле и душе, независимо от того, как сильно он хотел бы забыть об этом, потому что это было так больно, до безумия. Он никогда не сможет забыть. Он точно знал это. Эти воспоминания — воспоминания о руках Гарри на его коже, о том, как Гарри так благоговейно прикасался к нему и целовал его, — они никогда не исчезнут. Теперь они — часть его. Они вечны. Луи будет вечно проигрывать это в голове — горе и блаженство, смешанные и сплетенные воедино так безвозвратно в каждом воспоминании о прошлой ночи. И у Гарри будут те же воспоминания, но они не будут запятнаны болью и тоской, потому что для него в этом не было ничего особенного. Это был эксперимент. Способ судить еще об одном аспекте взаимоотношений соулмейтов, которых Гарри презирал. Тест — ебаное расследование. Исследование. Для него это было исследованием. И это было хуже всего. - Наступил апрель. Луи не разговаривал с Гарри уже около двух недель. Они немного переписывались, но ни один из них не инициировал встречу. По какой-то причине упрямство вселенной в том, чтобы свести их вместе, угасло и Луи смог успешно избегать Гарри в течение последних пятнадцати дней. Он случайно столкнулся с Гарри в «Primark», но он тут же притворился, что ему звонят, как только они встретились взглядами, и извинился. Это было весьма очевидно, но Гарри тоже не попытался окликнуть его. Это было весьма болезненно — вот так перейти от постоянных встреч и разговоров с Гарри почти ни к чему. Не поймите Луи неправильно, но так будет лучше. Ему все еще было больно, очень больно — особенно когда Луи открыл Инстаграм и увидел историю Найла, где на заднем плане можно было увидеть кокетливого Гарри, обнимающего хихикающую женщину, хотя и суток не прошло после «инцидента». Излишне было говорить, что он решил сделать перерыв от социальных сетей. Гарри отправил ему сообщение с новостями о своем текущем деле, и Луи иногда нравилось читать такое, но он никогда бы не стал отвечать просто: хорошая работа! Было бы бесполезно совсем оборвать с ним общение — Луи не было уверен, что смог бы пережить это, но все свелось к неловкой переписке, а не к двум лучшим друзьям или соулмейтам. Чтобы отвлечься, Луи погрузился в редактирование и волонтерство (с той роковой ночи он ходил туда каждую неделю по субботам, а не раз в две недели), и попытался сосредоточиться на себе. Он продолжил экспериментировать с макияжем, пробуя помаду и подводку для глаз с помощью Перри и Лотти. Самое удивительное, что он стал тратить много времени на писательство. Луи не писал на постоянной основе в течение уже многих лет — всегда придумывал оправдания, что он слишком занят, или недостаточно хорош, или что у него нет идей… а у него было много идей. Теперь же он правда решил воплотить их в жизнь. Зейн испытал настоящее облегчение, когда Луи рассказал ему об этом, обрадовавшись, что Луи делал это для себя. Чего он не знал, так это того, что это не так сильно улучшило его состояние, как думал Зейн. Потому что, несмотря на множество сюжетов, которые он хранил целую вечность, он все еще писал об одной единственной вещи, о которой ему не следовало писать: о любви. И соулмейтах. Это ни в коем случае не было легко. Он все еще расстраивался, и почти ежедневно ловил приступы неуверенности, но он был полон решимости. Луи слишком долго искал оправдания и притворялся, что настоящая причина, которая сдерживала его во многих аспектах жизни, — это страх. Но сейчас он пытался с этим бороться. Сейчас в писательстве и, он надеялся, скоро, в любви. (Он плакал, описывая сцену появления «любовного интереса» — мужчина с неотразимыми глазами и самоуверенной ухмылкой, но еще и с большим сердцем и милым смехом). Зейн, Джиджи и Перри пытались дать ему больше пространства, постоянно посылая ему обеспокоенные и жалкие взгляды, которые Луи изо всех сил старался игнорировать. Лиам тоже странно смотрел на него, когда каждую субботу они выгуливали собак. Луи просто продолжал ругать его за всякую ерунду, пока он не перестал. Даже его сестры заметили, что что-то не так во время их еженедельных звонков по фейстайм. Даже Найл — хотя они тоже больше не тусовались вместе. Все это очень угнетало. Он не хотел, чтобы с ним обращались, как с фарфоровой куклой, которая сломается, если на нее слишком сильно надавить, но в то же время… именно так Луи себя и чувствовал. В основном он просто грустил. Да, тоска не прекратилась. Ни на йоту. Единственная разница в том, что теперь она была чуть заглушена расстоянием. И как Луи должен уйти от своего соулмейта — никто не написал книгу об этой дилемме! Наверное, потому, что такого просто не могло произойти. Слишком часто он ловил себя на том, что стоит перед зеркалом, задирая рубашку, чтобы увидеть свою метку — несправедливо смелое доказательство того, что, хоть он и принадлежит Гарри, тот никогда не будет принадлежать ему так сильно, как он того хотел. Маленькая часть его хотела, чтобы он мог просто стереть ее — скрыть, чтобы ему не приходилось видеть ее каждый день как жестокое напоминание обо всем. Жестокое напоминание о Гарри, его соулмейте, который не любит его в ответ. Несмотря на все его мысли о Гарри, он все равно был в шоке, когда в субботу утром открыл дверь, в очках, поношенных пижамных шортах и розовой футболке с большой блестящей надписью «BABYGIRL» (год назад в шутку ее купил для него Зейн, а Луи продолжил с гордостью ее носить, просто чтобы досадить ему), и увидел перед собой мужчину. Гарри выглядел измотанным, под глазами засели темные круги, плечи поникли. Луи даже не успел смутиться из-за своего потрепанного вида, потому что он был потрясен страданиями Гарри. Тот открыто изучал его, задерживаясь взглядом на шее, прежде чем встретиться с ним взглядом. Он выглядел раздраженным и обиженным. — Почему ты меня избегаешь? — в лоб спросил он. Луи моргнул. Было очевидно, что Гарри пришел, чтобы поговорить с Луи о событиях последних нескольких недель и, в частности, о том, что с ними произошло. Луи прекрасно понимал, что он не мог просто взять и послать его. Вместо ответа он шире открыл двери и отступил в сторону, чтобы позволить ему войти. Гарри пронесся мимо него, засунув руки в карманы своей черной толстовки. Несмотря на то, что Луи был в квартире Гарри много раз, Гарри был у Луи и Зейна только однажды — и всего на час после того, как Гарри полюбопытствовал, где он живет, и Луи пригласил его к себе после работы. Он провел Гарри короткую экскурсию, а затем они сели на балконе, где Луи и Зейн проводили бесчисленные ночи, куря травку под звездами, свесив ноги с края и разговаривая обо всем на свете. Именно тогда Луи впервые признался Гарри, что он иногда писал для себя и всегда мечтал издать свой роман. Еще он рассказал о своей неуверенности и страхе, что он недостаточно хорош для публикации — достаточно хорош только для редактирования работ других людей, но Гарри немедленно успокоил его, сказав Луи, что он фантастический писатель и что однажды он сможет купить книгу Луи в больших магазинах. Эта же встреча полностью отличалась от того, как Луи представлял себе свой второй визит. Он настоял на том, чтобы Гарри присел, оттягивая время, предлагая напитки (как будто он был хорошим хозяином) и отпускал банальные комментарии о погоде. Гарри предпринял героическую попытку подыграть ему, но в конце концов отставил стакан с лимонадом, который Луи принес для него, и вздохнул. — Что случилось? — спросил он. Луи неловко заерзал. Он не знал, что ответить или как уйти от разговора, не раскрыв никаких секретов. — Я был занят, — соврал он. Гарри усмехнулся. — Чушь собачья. Ты игнорировал меня, почему? Он не ответил, не зная, что сказать. Уж точно не правду. — Это потому, что мы переспали? — Гарри нахмурился, он явно выглядел разочарованным. Луи не мог не вздрогнуть. — Серьезно? Мы же оба согласились пойти на это, — разочарованно произнес Гарри. — Ты мог отказаться. — Я знаю, — сказал Луи, даже не пытаясь скрыть раздражение. — Я расстроен не из-за этого. — Тогда из-за чего? — огрызнулся Гарри, начиная раздражаться. — И что бы там ни было, почему ты молчишь вместо того, чтобы поговорить со мной об этом? Потому что я не могу сказать тебе, что я люблю тебя, придурок! — Я не могу с тобой об этом говорить, — вместо этого ответил он. Гарри фыркнул. — Я думал, мы может говорить обо всем. — Не обо всем, — ответил Луи, печально качая головой. Он обхватил себя руками, защищаясь. — Только не об этом. — Что случилось? — почти умолял ответить Гарри. — Как я должен помочь все исправить, если ты даже не хочешь сказать мне, что не так? — Нечего исправлять, — снова соврал Луи. Гарри закатил глаза. — О, правда? Тогда почему я не видел тебя последние две недели? — Мы оба занятые люди. Ты все время занят работой, а я был занят писательством, — Луи пожал плечами. — Писательством? — спросил Гарри, на мгновение отвлекаясь. — Подожди, нет. Мы вернемся к этому позже. Перестань притворяться, что все нормально. Все изменилось с тех пор, как мы переспали. Из-за этого ты так странно себя ведешь? — Нет, — продолжил отрицать Луи. — Тогда, из-за чего? — повторил Гарри. Похоже, он пришел в настоящую ярость. — Я не могу просто сидеть тут и позволять тебе отрицать очевидное — ты чем-то расстроен. Ты бы не избегал меня, если бы это было не так. Что я сделал не так? — Последняя часть прозвучало почти жалко, и у Луи сжалось сердце от чувства вины. — Ты не сделал ничего плохого, — мягко сказал он. На самом деле, он все сделал правильно. — Мне просто нужно было время. — Зачем? — продолжил настойчиво выпытывать Гарри. Луи помотал головой. — Луи, Богом молю, скажи мне… — Я не могу! — воскликнул он, нахмурившись. — Можешь, — возразил Стайлс. — Скажи мне. — Нет, — покачал головой Луи. — Все станет только хуже. Гарри усмехнулся. — Все и так плохо, — он смягчился. — Давай, Лу. Я так сильно скучаю по тебе. — Я тоже скучаю по тебе, — честно ответил Луи. Он сделал глубокий вдох, испытывая противоречивые чувства. — Но я не могу сказать тебе, почему мне нужно время, и если ты не можешь принять это, думаю, тебе стоит уйти. — Я не понимаю. Зачем ты это делаешь? — Гарри разинул рот, поднимаясь. — Ты не сможешь понять… — Луи с несчастным видом покачал головой. — Попробую. Он опустил голову на руки. Гарри все только усложнял, но он должен был это предвидеть. — Я правда не хочу тебе говорить. — Почему? — спросил Гарри с отчаянием в голосе. — Ты можешь рассказать мне все, что угодно, серьезно. Я не буду злиться — я никогда не смог бы злиться на тебя. Просто, пожалуйста… — Я солгал! — воскликнул он, в ужасе прикрывая рот рукой сразу после этого. Он не собирался признаваться. Увидев ошеломленное выражение лица Гарри, он продолжил. — Я соврал, когда сказал, что уже встречаюсь с кем-то — я никогда не был с Люком, он мой коллега, в которого я был влюблен. Это как-то само вырвалось. — Что, почему? — в замешательстве спросил Гарри. Он нахмурился. — Зачем тебе лгать об этом? — Потому что так было бы проще, — Луи поник. — Мне правда очень жаль. — Но у тебя было разбито сердце? Ты плакал, когда рассказывал мне, — сказал Гарри. — Я плакал не из-за этого, — Луи покачал головой. — Тогда почему… — Я влюблен в тебя, — выпалил он. — Вот почему. Гарри замер. Луи встал, будучи не в силах больше сдерживаться, когда слезы полились по его щекам. — Я влюблен в тебя, и я был в тебя влюблен, а ты не чувствуешь того же, и быть рядом с тобой так больно, Гарри, и я просто не могу этого вынести, — он вытер щеку от слез. — Не могу. Гарри выглядел потрясенным и да, он был в полном ужасе. И раз он уже начал, он продолжил: — А еще я солгал, когда мы впервые встретились — Зейн однажды видел тебя в больнице и увидел твою метку, и он заставил меня пойти с ним в клуб и увидеться с тобой, прежде чем я решил избегать тебя, потому что таков был первоначальный план. Думаю, так поступить было бы лучше, — сказал Луи, крепко обнимая себя. — Мне жаль, что я солгал тебе, но я не жалею об этом. Гарри все еще ничего не сказал. Он уставился в пол, выглядя потерянным и сбитым с толку. — Скажешь что-нибудь? — попросил Луи. Он не сказал. Луи больше не мог это вынести. Он встал и прошаркал на кухню, сильно прикусывая губу, чтобы сдержать рыдания. — Пожалуйста, оставь меня в покое, — наконец сказал он, боясь оглянуться. Он подошел к холодильнику, прислонился лбом к холодному металлу и прерывисто выдохнул. Он пытался глубоко дышать, чтобы выровнять дыхание. Это была очередная ложь — он не хотел, чтобы Гарри оставлял его в покое. Он хотел уверенности и взаимности. Но это был рискованный шаг. Когда он через несколько минут вернулся в гостиную, Гарри уже не было. - Так прошел остаток дня, а затем понедельник, вторник, среда, пока снова не наступила суббота. Прошла целая неделя с тех пор, как Гарри ушел, по его щекам лились слезы, а его и без того разбитое сердце превратилось в пыль. Сто шестьдесят восемь часов. Десять тысяч восемьдесят минут. Шестьсот четыре тысячи восемьсот секунд. Ни намека на Гарри. Луи ничего другого и не ожидал. Если его не отпугнула его ложь, то определенно отпугнуло признание в любви. Луи ненавидел саму мысль о том, что его соулмейт чувствовал себя некомфортно, но это должно было случиться. Луи больше не мог притворяться, что ему достаточно быть просто другом Гарри, не говоря уже об остальной части его жизни. За завтраком Зейн осторожно сообщил ему, что они с Джиджи собирались посетить новую художественную выставку в музее, и пригласил его, но Луи отказался. Он знал, что они переживали, но он не мог сделать что-то подобное. Пока нет. Не тогда, когда он был так далеко от исцеления. Он также проигнорировал сообщение от Перри: приглашение на еще один маникюр. Ревность, которую он испытывал, была неоспорима. Зейн и Джиджи будут любимы и счастливы вместе. Перри с Алексом тоже. И он был уверен, что Найл и Лиам тоже, когда однажды встретят своих соулмейтов. Но не он. Потому что Луи не получит свой счастливый конец. Он изо всех сил старался выкинуть эти мысли из головы. Они его угнетали, а он был и так слишком подавлен. Он все утро бездельничал, смотря Нетфликс и делая себе маску для лица, потому что, видит бог, тяжелые события последних нескольких недель не благоприятно отразились на его коже. В десять раздался стук в дверь. Он нахмурился, мысленно возвращаясь к прошлой неделе, когда пришел Гарри. Луи знал, что это точно был не он. Может быть, Зейн вернулся, чтобы попытаться убедить Луи перестать бездельничать. С любопытством он подошел к двери и приоткрыл ее. Никого. Будучи сбитым с толку, он открыл дверь шире. Вздохнув, он уже собирался было вернуться в квартиру, когда его взгляд упал на пол, и он замер. На полу лежал большой, яркий букет: огромная кипа фиолетовых и белых цветов. Луи узнал в красивых пурпурных цветах гиацинты, но он понятия не имел, что это за белые цветы. Приоткрыв губы, он присел на корточки, чтобы посмотреть, была ли в них открытка. Она нашел целых две. В первой подробно описывался символизм обоих цветов. Белые цветы оказались златоцветниками — цветами, символизирующими раскаяние, в то время как гиацинты символизировали сожаление. Этот намек на извинения подтвердился, когда он прочитал вторую записку: Для Лу, прости меня. хх Он сразу узнал почерк Гарри. Его охватило недоумение — зачем Гарри это сделал? Затем он увидел сложенный листок бумаги под букетом. Осторожно вытащив его, он сел и развернул его. Рассеянно моргая, он просмотрел знакомый макет одной из заметок Гарри по делу, хоть и в более сжатом варианте… За исключением того, что его глаза удивленно расширились, когда он прочел заголовок:Стайлс vs. Вселенная: Законность родственных душ, отчет
Автор: Гарри Стайлс
У него мгновенно сердце ушло в пятки. Затаив дыхание, он продолжил читать с начала:● Введение: Недавние события в деле Стайлс vs. Вселенная вдохновили на откровение одной стороны. Рассмотрение дела привело к изменению ранее установленного правила в пользу Вселенной.
Луи прервался, недоверчиво уставившись на бумагу. Ему потребовалась минута, чтобы переварить информацию. Что Гарри сделал? И что это значило для… Он продолжил чтение.● Факты: Ранее изложенные факты по делу не вышли за рамки результата, однако для целей отчета они должны быть переформулированы:
Стороны: Гарри Стайлс, адвокат и обвинитель по делу
Вселенная, ответчик по этому делу.
Другие Упомянутые Свидетели: Луи Уильям Томлинсон, свидетель по делу; родственная душа мистера Стайлса.
Претензия: Вселенная гарантирует легитимность и достоверность совпадений родственных душ (здесь и далее как романтические узы между двумя и более людьми, назначенными друг другу в возрасте шестнадцати лет юрисдикцией и честью Судеб / Вселенной / других неподтвержденных групп на протяжении веков истории), против которых прокурор возражает в отношении действительности*.
*Претензия, представленная в этом разделе, с тех пор была обновлена.
Предыдущие решения: Родственные души не всегда легитимны, что было подтверждено прокурором г-ном Стайлсом на основании многолетних накопленных доказательств, включая реальные примеры нелегитимной связи между родителями самого адвоката, а также предполагаемой платонической родственной связи между ним и свидетелем Луи Уильямом Томлинсоном.
Его прежние показания были опровергнуты на основании опровержения романтической любви, однажды появившейся между двумя сторонами, прежде чем угаснуть — это разъяснение подтверждает опровержение того, что родители г-на Стайлса не являются реальным примером его утверждения, поскольку их ситуация на самом деле не противоречит концепции родственных душ.
Однако г-н Стайлс выиграл предыдущее судебное разбирательство благодаря тому, что последний предоставил доказательства, успешно доказывающие отсутствие романтического интереса к его личной связи с родственной душой и подтверждающие его утверждение о том, что связи с родственной душой не всегда являются легитимными.
Луи сглотнул, сильно прикусив губу, читая следующий подзаголовок:● Новые постановления: Создавая новый прецедент, г-н Стайлс попросил обжаловать его собственное утверждение, в частности, требуя отмены значительной части ранее представленных им доказательств на основе устаревшей информации. Похоже, что мистер Стайлс опроверг свое утверждение о возможности и достоверности платонических родственных душ из-за развития его отношений со своей родственной душой.
Подождите, что?Стало очевидным, что г-н Стайлс больше не может возражать против этого утверждения, поскольку теперь ни один из ранее представленных им примеров не подтверждает его утверждение. Он отказывается от этого дела.
У Луи отвисла челюсть, он практически за секунду прочитал последний абзац.● Заключение: В связи с этими событиями адвокат Гарри Эдвард Стайлс больше не будет осуществлять судебное расследование по этому постановлению из-за его недавно развившейся предвзятости и скомпрометированных доказательств. Г-н Стайлс отметил представителям, что он по-прежнему подтверждает свое утверждение, однако он не может оспорить это утверждение в связи с вышеупомянутыми фактами*.
*Решение было принято мирным путем обеими сторонами, которые пришли к соглашению.
Вот и все. У Луи бешено забилось сердце. В его голове снова и снова проигрывались эти строчки. Гарри сказал, что ни один из его ранее представленных примеров больше не является точным, включая их собственные отношения — он говорил о том, что Луи испытывал к нему безответные романтические чувства, и это причина, по которой пример скомпрометирован, или он имел в виду… Он опустил голову на руки, будучи совершенно сбитым с толку. Несмотря на его скептицизм, светлая, потенциально наивная надежда впервые за долгое время заструилась по его венам. Он мог все это неправильно истолковать. Но зачем еще Гарри оставил это для него? Луи нужно ему позвонить. Нужно ли? Должен ли он немного подождать? Проигнорировать его? Пойти домой и поплакать еще немного? Ему не стоило беспокоиться, потому что в коридоре раздался голос. — Луи, — произнес очень знакомый глубокий протяжный голос единственного человека, о котором Луи мечтал несколько дней. Он повернулся и увидел Гарри, стоящего в конце коридора, выглядящего нерешительным и неуверенным, заложив руки за спину. — Гарри, — выдохнул он. Гарри осторожно приблизился к нему, вытягивая руки перед собой и показывая еще один букет цветов, но это были не просто цветы. Множество ярких, красивых желтых нарциссов. Любимых цветов Луи. Он остановился перед Луи, осторожно приседая, чтобы поравняться с ним. Луи молчал — теперь была его очередь говорить. Положив букет рядом с брошенным, он пододвинулся к Луи и прикусил губу. — Я хочу извиниться за то, что был трусом, — начал Гарри. Губы Луи приоткрылись от удивления, и он замер в ожидании. Гарри опустил голову, выглядя смущенным. — Я прошу прощения за то, что исчез на прошлой неделе, поступив неправильно и не поговорив об этом. Луи открыл было рот, но Гарри покачал головой. — Подожди, дай сначала мне объясниться, — настоял он. Луи медленно кивнул, встревоженный, но полный надежды. — Ты же знаешь, я никогда не верил в родственные души — у меня никогда не было никаких причин для этого, пока я не встретил свою, и даже тогда я был настолько убежден, что из этого ничего не выйдет, слишком циничен и упрям, что отказался даже рассмотреть эту возможность, — продолжал Гарри. — Но… На мгновение его сердце замерло. Он… Гарри встретился с ним взглядом: — Мы подружились и начали больше тусоваться, и чем больше проходило времени, тем труднее становилось игнорировать то, что я начинал испытывать к тебе нечто большее, чем платонические чувства. Наверное, я пытаюсь сказать, что я тоже влюбился в тебя. Луи молча уставился на него — шок, недоверие и счастье переплелись в нем воедино, сердце почти разрывалось на части. На глаза навернулись слезы. — Но… — его голос надломился. — Мне так жаль, — грустно сказал Гарри. — Я пытался не обращать на это внимания. Я не хотел принимать это, особенно после того, как я потратил так много времени, пытаясь убедить всех, что мне не нужен мой соулмейт, и я остепенюсь с кем-то другим, не с тем, кого Вселенная для меня «выбрала». Он прочистил горло. — Знаешь, на днях я позвонил своей маме и впервые за все время спросил ее о своем отце — я не видел его с момента развода, потому что встал на сторону мамы. Но я спросил ее, почему у нее ничего не вышло с соулмейтом. Она сказала мне, что дело не в том, что это было ошибкой системы — они просто выросли людьми, которые хотели разных вещей. Когда они впервые встретились, они были по уши влюблены друг в друга и оставались влюбленными очень долго. Она сказала мне, что Вселенная, дающая тебе родственную душу, дает тебе шанс полюбить кого-то особенного, но это не обязательно означает, что это продлится вечно. — Как люди, которые умирают сразу после встречи со своими соулмейтами, — пробормотал Луи. Он прижал колени к груди в защитном жесте. — Да, — ответил Гарри. Он провел рукой по волосам. — В любом случае, это заставило меня больше задуматься о соулмейтах. Я все еще думаю, что соулмейты по своей сути не должны быть вместе в романтическом плане, но думаю, есть причина, по которой большинство начинают встречаться — потому что тебя буквально окружают доказательства. Просто все эти годы я был таким упрямым, может даже немного пессимистичным. Я ненавидел тот факт, что Вселенная отнимает у тебя право выбора, я всегда думал, что любовь невозможно контролировать, но можно выбирать, кого ты полюбишь. Я думал, что родственные души лишили меня этого выбора. Луи кивнул. Он был таким же. — Но оказалось, что я все не так понял. Родственные души — эти метки — они могут сказать нам, кто наши родственные души, но они не принуждают. Это просто знак. Но ты можешь и игнорировать все эти знаки. Или же можешь выбрать довериться им. Это все еще выбор, родственные души — это все еще выбор, — сказал Гарри медленно, но все более настойчиво. Он наклонился ближе и схватил Луи за руку, покрывая поцелуями его пальцы. — И я выбираю тебя. Луи не мог остановить слезы, стекающие по лицу. Гарри, должно быть, все неправильно понял, потому что он нахмурился. — Если ты… С тихим писком Луи бросился на Гарри, обнимая его за шею и прижимаясь к нему. В нем разлились облегчение и счастье, и, возможно, это был сон, потому что ему почти показалось, что его метка начала немного покалывать. Гарри так же крепко обнял его в ответ, упираясь подбородком Луи в макушку и крепко обнимая за талию. — Прости меня за то, что я был упрямым ублюдком и причинил тебе боль, — прошептал Гарри с сожалением в голосе. — Пару дней назад Найл орал на меня почти час, говоря мне взять себя в руки. Луи засмеялся, шмыгая носом. Он отстранился, но все еще был у Гарри на коленях. — Я прощаю тебя, правда, — он сделал небольшую паузу, нерешительно произнеся: — Но… мне правда было больно, когда ты прямо отверг меня, когда мы переспали. Гарри поморщился, поднимая руки, чтобы осторожно вытереть слезы Луи. Он обхватил его лицо руками, серьезно глядя на него. — Детка, мне жаль. Это было невероятно, поверь мне. Ты испортил меня для всех остальных людей — я пытался привести девушку домой через несколько дней после этого и не смог переспать с ней, потому что это казалось неправильным. Я не хочу быть ни с кем, кроме тебя. Луи покраснел, вспоминая сторис Найла в Инстраграм. Он был рад, что Гарри не уничтожил следы их близости, заменив ее другой, но он все еще был расстроен. — Ты пошел на пробежку, чтобы не видеть меня, — припомнил он. Гарри поморщился, выглядя смущенным. — Потому что я больше не мог тебе лгать, — пояснил он. — Это казалось неправильным. — Может быть, потому, что это и было неправильно, — огрызнулся Луи, выгибая брови. Гарри надул губы. — Ты тоже солгал мне! Гораздо раньше! — Я знаю, знаю. Я так сожалею об этом, поверь мне, и мне самому неприятно, — простонал Луи. — Я все удивлялся, почему Зейн перестал называть тебя «Блу», — вслух задался вопросом Гарри, слегка качая головой. Он прищурился. — Кстати, кто такой этот Люк? — добавил он, звуча неоправданно раздраженно. — Мой коллега, в которого я очень долго был влюблен, — ответил Луи, наслаждаясь тем, как Гарри нахмурился при этом. Он ревновал, радостно понял Луи. Он должен был это испытывать сейчас. Гарри — человек, который сейчас может это испытать гораздо больше, чем раньше. — Не волнуйся, все эти чувства испарились после того, как я встретил тебя. Тот самодовольно ухмыльнулся на это. — Не буду лгать, — сказал он, — я по-настоящему разозлился, когда узнал, что ты лжешь, но потом я подумал о том, что, если бы ты не солгал, я, возможно, не чувствовал бы себя так комфортно, дружа с тобой, и тогда где бы мы были сейчас? — Не знаю, мне кажется, это неизбежно. — Луи слегка улыбнулся. — Ну, я могу быть довольно упрямым… — Гарри пожал плечами. — Да, я уже понял, — подразнил его Луи, уклоняясь от попытки Гарри пощекотать его. — Придурок, — пробормотал он. — Нюня, — с нежностью парировал Гарри. Они погрузились в уютную тишину, в которой Луи гладил Гарри по волосам. Он скучал по этому. — Когда ты узнал? — с любопытством спросил он. — Что ты меня любишь? — В День святого Валентина, — смущенно произнес Гарри. — Думаю, у меня всегда было чувство, что это неизбежно, особенно когда я впервые увидел тебя, у меня чуть не случился сердечный приступ. — Луи моргнул, вспоминая, что Гарри тогда будто было вообще все равно. Может быть, он просто лучше это скрывал. — Но в День Святого Валентина меня осенило, что я люблю проводить с тобой время не просто из-за того, что мы друзья. Я был настолько погружен в отрицание, что по глупости напился, чтобы отвлечься от мыслей об этом, и в итоге все равно тебе все рассказал. — Ты помнишь? — глаза Луи расширились в удивлении. — Да, — простонал Гарри, пряча лицо. — Божечки, — рассмеялся Луи, качая головой. — Я думаю, что тогда я тоже понял, но я подозревал гораздо раньше. — В тебя невозможно не влюбиться, Луи, — разочарованно признался Гарри. — Я так старался, но ничто не могло меня остановить. Стало только хуже в те несколько недель в марте, когда я работал как сумасшедший — ты продолжал быть таким милым и следить за тем, чтобы я ел и пил, а я продолжал думать: «Черт возьми, я влюблен в него». Луи покраснел. — Ну, я был милым, потому что я продолжал думать: «Черт возьми, я влюблен в него». Гарри улыбнулся ему, широко и ласково. Он наклонился, прижимаясь своим лбом к его, понижая голос. — Потом я предложил переспать с тобой, потому что я эгоистичный ублюдок, который не мог смириться с мыслью, что не смогу трахнуть тебя и позаботиться о тебе хотя бы раз в жизни, — пробормотал он. Луи покраснел еще больше. — За исключением того, что ты мог бы трахать меня и заботиться обо мне до конца своей жизни к тому времени, если бы ты не был таким глупым. Гарри простонал, сильнее сжимая талию Луи. — Не говори так, я знаю, — несчастным голосом сказал он. — Я гребаный идиот, мы уже поняли. Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину перед тобой? — Загладить вину за…? — Все. Чтобы поблагодарить тебя за то, что ты был таким милым все те недели, что я был занят, и загладить свою вину за то, что был придурком все последующие недели, — прошептал Гарри. Они соприкоснулись носами, и тот просунул одну руку под свитер и нежно погладил его метку. Луи задрожал. — Позволь мне взять тебя… пожалуйста, куколка? Луи сглотнул, внутренности растаяли, превращаясь в сплошное месиво. — Ты уверен, что это то, чего ты хочешь? — Да, — тут же ответил Гарри, сжимая его талию. Луи проигнорировал тот факт, насколько большой была рука Гарри. — Конечно, хочу. — Даже несмотря на то, что ты сказал, что не планируешь остепеняться в ближайшее время? — удивился Луи. — Я не говорю, что мы не будем торопиться, но для меня это реально, Гарри. Я хочу, чтобы это было навсегда. — Это навсегда, — пробормотал Гарри. Они снова соприкоснулись носами. — Единственная причина, по которой я это сказал, заключается в том, что я никогда не был с кем-то, с кем я хотел бы остепениться. Но сделаю это с тобой Луи расслабился, успокоенный убежденностью в словах Гарри. — Я хочу прожить с тобой всю жизнь, — тихо сказал Гарри. Луи представил это. Он и Гарри, вместе и такие влюбленные. Собственный дом, общая кровать, и, может быть, однажды… дети. Сначала, когда Гарри сказал, что не видит себя в серьёзных отношениях в ближайшее время, Луи воспринял это как-то, что он не очень-то рад иметь детей — по крайней мере, не до такой степени, как Луи. Однако он сильно ошибался. Гарри любил детей. Он постоянно просил Луи рассказать ему о своих младших брате и сестре, и всякий раз, когда они видели на улице ребенка, Гарри сразу расцветал. Раньше это заставляло его грустить. Теперь же у него просто кружилась голова. — Я тоже, — ответил он, нежно тыча пальцем в ямочку Гарри. — Я хочу тебя и все, что ты мне дашь. — Так ты позволишь мне пригласить тебя на свидание? Я обещаю, что дам тебе все, детка. Сделаю тебя самым счастливым, — поклялся Гарри, все еще рассеянно поглаживая его метку. — Да, — застенчиво произнес Луи. Он не мог поверить в происходящее. Гарри пригласил его на свидание. Гарри был в него влюблен. Гарри любил его. — Просто учти, что я не трахаюсь на первом свидании. — Буду иметь в виду, — рассмеялся Гарри. Его взгляд застыл на губах Луи, облизываясь. — Я все еще могу тебя поцеловать? Луи кивнул, почти вздыхая от удовольствия, когда Гарри наклонился, чтобы лизнуть его губы, прежде чем глубоко поцеловать его. Его движения были медленными и неторопливыми, но в то же время обдуманными. Свободной рукой он обхватил его челюсть, откидывая голову назад, для лучшего доступа. Луи тихо пискнул, и Гарри прикусил его губу. Они еще немного продолжили целоваться, Луи все еще был на коленях у Гарри, и тот крепко держал его, будто никогда не собираясь отпускать. Луи вспомнил, что они все еще сидели в коридоре, а дверь была широко распахнута. Он сказал об этом Гарри, и мужчина мгновенно поднял его, бормоча что-то о том, что не хочет, чтобы кто-нибудь видел Луи покрасневшим и податливым, что заставило Луи покраснеть еще больше. Они подняли цветы и записки и тоже занесли их в квартиру. — Кстати, очень креативно, — сыронизировал Луи, указывая на бумаги, которые он положил на столик в гостиной. — Просто знай, что я отложил свою работу, чтобы написать это тебе, — Гарри ухмыльнулся. — Ну, это было мило, — многозначительно сказал Луи. — Спасибо и за цветы, мне очень понравилось. Гарри поднял нарциссы. — Я забыл сказать, нарциссы символизируют… — Новые начинания, — тихо закончил Луи, глядя на желтые бутоны. Он улыбнулся Гарри. — Я знаю. - Вопреки всем ожиданиям, первое свидание Луи и Гарри было полным хаосом. Гарри повел его в одно модное место, и они оба принарядились. Все было вкусно, но атмосфера была слегка напряженной. Неловкость заключалась вот в чем — они слишком беспокоились о том, что могут все испортить еще до того, как все успеет начаться, что запинались в своих ответах и еле-еле добрались до десерта. Как будто не они прожили почти четыре месяца в статусе лучших друзей и все еще узнавали друг друга. Однако это не имело ни малейшего значения, потому что это Луи и Гарри, и они соулмейты, и только это было важно. Все это не имело значения, потому что, пока они ждали крем-брюле, Луи поднял глаза и увидел, что Гарри смотрел на него с такой нежностью и теплом, что вся неуверенность и нервозность тут же исчезли. Поэтому когда десерт все же принесли, Гарри пересел к нему. Он положил большую теплую руку ему на бедро, удерживая его на месте, кормя Луи крем-брюле с ложки. Луи был шокирован тем, как сильно ему это понравилось. Гарри заплатил за их ужин, а затем отвез Луи домой, всю дорогу держа его за руку. Он нежно поцеловал его перед домом, прежде чем попрощаться с ним, обещая скоро увидеться. И Луи глупо улыбался остаток вечера. После этого тестового свидания и по мере того, как апрель сменился маем, ситуация начала налаживаться. На самом деле все просто вернулось к тому, как все было до катастрофы, когда они были лучшими друзьями. За исключением нескольких ключевых отличий… Гарри размазал своей преякулят по сомкнутым губам Луи, тихо выругавшись себе под нос. Луи оставался неподвижным, желая быть хорошим мальчиком, в то время как Гарри крепче сжимал сзади его шею, двигая им так, как ему того хотелось. Его хватка была твердой, но нежной и любящей, поддерживая Луи, который, несомненно, немного впадал в прострацию, как и всегда, когда он сосал член. Он подавил стон, когда Гарри принялся беспорядочно шлепать по его губам. — Открой, — скомандовал тот. Губы Луи тут же приоткрылись. Гарри засунул ему в рот большой палец, прижимая его к уголку рта так, чтобы он упирался в щеку. Он поднес свой член к губам Луи. Он вводил его медленно, пока половина члена не оказалась у него во рту. Луи втянул щеки и широко облизал член. Бедра Гарри слегка подрагивали, и Луи внутренне обрадовался от такого напоминания, что он мог повлиять на него так же сильно, как Гарри на него. — Готов, куколка? — тихо спросил Гарри. Луи кивнул, наслаждаясь ощущением того, как его рот наполняли член и палец Гарри. Первый толчок был медленным, что давало Луи время приспособиться. У него уже начала болеть челюсть, но ему нравилось это ощущение — болезненное напоминание, которое продлится следующий двенадцать часов, о том, что он доставил Гарри удовольствие. Гарри толкнулся глубже в погоне за теплым, влажным ощущением. Луи простонал, зная, что эти вибрации сведут его парня с ума. — Блядство, детка. — Гарри предсказуемо застонал, ускоряясь. Его большой палец исчез, и это даже хорошо, потому что член уже и так был очень большим. Луи расслабил горло, чтобы тот мог глубже трахать его рот. Хватка на затылке усилилась, и он вновь застонал вокруг члена Гарри, смаргивая накатившиеся слезы. Головка члена задевала заднюю стенку горла. Луи немного подавился, заставляя мышцы горла сократиться. Гарри снова застонал. — Хороший мальчик, — пробормотал он. Он немного вытащил член, прежде чем вновь войти, на этот раз глубже. Луи стал задыхаться, губы были широко растянуты, а дыхание прерывистым. Гарри еще пару раз толкнулся в него, прежде чем полностью выскользнуть. Луи закашлял; у него слезились глаза, а горло саднило. — Такой хороший, — похвалил Гарри, нежно поглаживая большим пальцем по затылку. — Посмотри на меня. Луи подчинился, послушно хлопая глазками, глядя Гарри в лицо. Он стоял на коленях на полу, сцепив руки за спиной, и ублажал своего парня. Гарри немного подрочил себе, прежде чем снова ввести член ему в рот, не утруждая себя медленными движениями. Он стал быстро набирать темп, переходя на более быстрые толчки, но все еще обдуманные, из-за чего Луи погрузился в какое-то туманное состояние, когда исчезло все, кроме веса и вкуса члена и постоянного давления его ладони на шею. Сабспейс. Он закрыл глаза, становясь совсем податливым, рот приоткрылся еще шире, чтобы Гарри брал, брал, брал. Тот издал гортанный звук, все сильнее вколачиваясь в него. Луи где-то на краю разума осознавал, что его сейчас стошнит — в ушах звенело, а эндорфины разносились по телу со скоростью света. Все, на чем он мог сосредоточиться, — это сильное чувство удовольствия, бегущее по венам. Он едва мог осознавать, насколько глубоко Гарри был у него в горле. Он просто таял от удовольствия. Однако, было очевидно, что Гарри еще не закончил, потому что он вышел, чтобы выпустить остатки спермы на опухшие губы и подбородок. Луи тихо всхлипнул, когда нежные пальцы коснулись его раскрасневшихся щек, собирая капли спермы, чтобы засунуть пальцы в рот. Он автоматически приоткрыл губы, посасывая длинные пальцы, пока они не стали чистыми. — Такой хороший, котенок, — проворковал Гарри. — Сделал все так хорошо. Он чуть не упал, когда с его шеи исчезла рука, но Гарри ловко подхватил его, притягивая к себе для нежного поцелуя. Просто нежное касание влажных губ. Гарри стал вылизывать его рот, пробуя себя на вкус, прижимая Луи к груди и поглаживая спину. — Я люблю тебя, — прошептал он. — Я тоже тебя люблю, — невнятно произнес Луи с заметной хрипотцой в голосе, утыкаясь носом в шею Гарри и шмыгая носом. Он медленно приоткрыл глаза, встречаясь с обожающим взглядом Гарри. Тот поцеловал его в лоб. — Позволь мне позаботиться о тебе, — пробормотал он, прежде чем поднять Луи. Он обвил ногами талию Гарри, размякнув в его объятиях, пока Гарри медленно подошел к кровати всего в нескольких метрах от него. Он сфокусировался на знакомой обстановке, пытаясь отогнать туман перед глазами. Гарри осторожно уложил его на матрас, оставляя еще один поцелуй на его губах. Один за одним его футболка, а затем шорты и белье исчезли, пока он не оказался полностью обнаженным. Он раздвинул ноги и член шлепнулся на живот. Луи заскулил от изменения температуры. — Я здесь, — пробормотал Гарри, прежде чем снять свою футболку и потянуться к тумбочке. — Выглядишь таким хорошеньким только для меня, детка. Глаза Луи снова закрылись, и он обратился в слух, улавливая характерный звук открывающегося колпачка смазки. Он задрожал, когда Гарри провел рукой по его раскрасневшейся груди, задерживаясь на метке, которые оба с недавно времени просто обожали. — Мой, — благоговейно прошептал он. — Твой, — вторил Луи. Он был невыносимо твердым с тех пор, как Гарри предложил трахнуть его в рот, и вопиющее собственничество Гарри делу никак не помогало. К счастью, он всегда выполнял свои обещания позаботиться о Луи — как в спальне, так и вне ее. Он касался Луи медленно и томно, оставляя дорожку поцелуев на его теле, одновременно проникая в него средним и указательным пальцами. Он задержался на животе Луи, покусывая, прежде чем успокоить языком. В его движениях не было спешки, а Луи обнаружил, что расслаблялся все больше, полностью вверяя себя в руки Гарри. Он ввел еще один палец, разводя их ножницами, но все равно медленно и нежно. Луи мог чувствовать каждый сантиметр, когда они входили и растягивали его стенки. Боже, он обожал руки Гарри. И в его мечтах они бы всегда были либо в нем, либо на нем. — Такой сладкий, — тихо пробормотал Гарри, не сводя глаз с того, как его пальцы проникали в дырочку Луи, будучи совершенно очарованным этой картиной. — Такой маленький и милый для меня. Луи захныкал, вздрагивая, когда Гарри стал ускоряться. Он не был уверен, что собирался дальше делать Гарри, но когда он вытащил пальцы, прежде чем смазать свой член (они решили, что как преданные соулмейты, они могут трахаться без защиты), он был совсем не против. Гарри устроился между разведенных ног и завел руки Луи за голову, обхватив два запястья одной рукой. Он засунул два пальца свободной руки в рот Луи, прежде чем медленно проникнуть в него. Луи заерзал от этого ощущения — большого, толстого и теплого члена. Когда Гарри вошел до конца, он остановился. Луи обхватил ногами его талию и размеренно задышал, наслаждаясь ощущением заполненности, даже если Гарри ничего не делал, кроме как жадно пробегал взглядом по каждой части его тела. Его кожа блестела от пота, а глаза потемнели от возбуждения, и Луи поймал себя на том, что восхищался красотой Гарри — что случалось слишком часто, но Луи было совершенно не стыдно. Становилось ясно, что Гарри был доволен простым проникновением, поэтому Луи направил свою энергию на то, чтобы усердно посасывать пальцы во рту, хныкая, когда Гарри раздвинул их. Его член подрагивал, отчаянно нуждаясь в трении, но он знал, что не кончит, пока Гарри не решит, что он может кончить. Его взгляд скользнул по бицепсам и сильным предплечьям Гарри. Кровь еще сильнее прилила к члену, когда он представил пару вещей. Решив рискнуть, он предложил: — В следующий раз тебе нужно трахнуть меня возле стены, — получилось почти неразборчиво, так как во рту все еще были пальцы, но Гарри как-то все понял — может, еще одна причуда соулмейтов? Гарри удивленно выгнул бровь, его глаза еще сильнее потемнели. — Кто сказал, что я не могу сделать это сейчас? Член Луи снова дернулся. Блять. Гарри ухмыльнулся, вынимая пальцы изо рта и крепко сжимая его бедра. Сердце Луи подскочило к горлу, когда Гарри начал вставать. Он захныкал, крепче обнимая Гарри за талию и отчаянно цепляясь за плечи. Руки Стайлса обхватили его за бока — одна рука обхватила сзади его шею. Луи мгновенно расслабился, шумно выдыхая. — Доверься мне, — прошептал Гарри. — Я доверяю, — хрипло сказал Луи. Он он действительно доверил Гарри поднять его, член все еще был глубоко внутри. — Ты бы позволил мне сделать с тобой все, что угодно, не так ли? — пробормотал он. — И ты бы в любом случае умолял меня. Моя идеальная маленькая шлюшка. Луи кивнул, будучи не в силах что-либо сказать. Гарри прижал его спиной к стене, лихорадочно соединяя их губы в поцелуе. Луи хныкнул, выгибаясь дугой и постанывая, потому что движение заставило его еще глубже насадиться на член. — Блять, папочка, — простонал он. Гарри почти полностью выше, держа Луи одними руками, прежде чем резко войти в него. Луи вздрогнул. Это всегда его завораживало — то, как Гарри, кажется, терял самообладание, проникая в него, становясь почти животным и диким, и он вбивался в Луи, который был уверен, что после этого он будет хромать. Не говоря уже о том, что железная хватка Гарри на бедрах определенно оставит несколько синяков. Эта мысль возбуждала его. Однако, несмотря на его грубость, Гарри всегда был осторожен с ним. Когда он вылизывал приоткрытый рот Луи — он был напорист, но все еще невероятно нежен. — Мой малыш, — пробормотал он, прикусывая его нижнюю губу. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя, — прошептал Луи в ответ, вкладывая в эту фразу столько искренности, сколько он мог себе позволить. — Я так сильно люблю тебя. — Он прерывисто вздохнул, постанывая, когда Гарри попал по простате. — И я люблю твой член. Гарри фыркнул. Он прошелся цепочкой поцелуев по челюсти и шее Луи, посасывая бьющуюся венку, пока тот не содрогнулся от оргазма. Он резко сжался вокруг члена Гарри. Тот простонал, а затем тоже кончил, наполняя Луи свой спермой. Он отчаянно цеплялся за шею Гарри, пока тот медленно опускал их на пол. Луи оказался у него на коленях, морщась от чрезмерной чувствительности, когда Гарри медленно выскользнул из него. Он зашипел, когда Гарри пальцами проник в его дырочку, запихивая вытекшую сперму обратно. — Дикарь, — пробормотал он, уворачиваясь от прикосновения. — Только для тебя, — протянул Гарри. Луи целомудренно поцеловал метку Гарри, кожа под его губами была потной и теплой. Затем он уткнулся Гарри в шею, лениво целуя. Гарри нежно погладил его по волосам, положив подбородок на потные волосы Луи. — Ты идеален, — восхищенно сказал он. — Идеален для тебя, — мягко поправил Луи, — и ты идеален для меня. Он мог почти почувствовать улыбку, оставляя еще один поцелуй на том же месте. - Луи ушел со встречи с автором и вернулся к своему столу, растекаясь на кресле. У него остался всего час работы, но у него совсем не было сил, потому что он был продуктивен весь день. Что еще хуже, здесь было чертовски жарко. В здании была некачественная система вентиляции, и она даже близко не спасала от изнуряющей жары в середину июля. Он просто хотел домой, предпочтительно вместе со своим любящим и милым парнем/соулмейтом, который с удовольствием помассирует его больные плечи и, возможно, даже наберет ему ванну. Может, он присоединится к нему… Луи тоскливо вздохнул. Один час. Громкий смех позволил легко отвлечься от страданий, и он поднял глаза, чтобы увидеть Люка вместе с женщиной, которую он никогда раньше не видел. Она была миленькой, с гладкими темными волосами и светло-коричневой кожей. Высокой и стройной. С великолепной улыбкой. Они застенчиво друг другу улыбались, почти глупо. Луи продолжил наблюдать за тем, как они болтали, склонив головы близко друг к другу и не переставая улыбаться. Люк положил руку ей на талию, небрежно, но намеренно. Она наклонил голову, что-то шепча. Ухмылка Люка стала шире, и он что-то прошептал в ответ. Они продолжили глупо улыбаться. Да, определенно соулмейты. Луи не мог сдержать хихиканья от осознания этого. Люк нашел своего соулмейта! А Луи это совершенно не волновало! Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь будет в такой ситуации? Если бы вы шесть месяцев назад сказали ему, что он не расстроился, увидев Люка со своим соулмейтом, он бы ни за что в это не поверил. Ну а сейчас… Он был рад за Люка, правда рад. Кажется, мы вернулись к началу. Как развязка в хорошем романе. Луи всегда знал, что ему предназначено быть остроумным и обаятельным главным героем любовного романа с фантастическим характером и очаровательным любовным интересом. Приятно осознавать свою правоту. Его телефон зажужжал, и Луи быстро схватил его, желая чтобы его снова прервали или, еще лучше, чтобы это был его реальный очаровательный любовный интерес… На его губах расцвела улыбка, а внутри разгорелась гордость, когда он прочитал сообщение от Гарри <3: Выиграл дело!!! :))) Праздничный секс сегодня вечером 🥂 Он хотел быть рядом с ним, чтобы расцеловать Гарри до беспамятства, лично поздравив его с победой в его первом официальном деле в качестве адвоката (защита семьи беженцев). Но он не мог быть там физически, поэтому он довольствовался смс: Так чертовски горжусь детка!!!!! Это то, чего ты заслуживаешь после всей тяжелой работы!!! Я люблю тебя :) люблю тебя еще больше, котенок, скоро увидимся :) Его сердце трепетало, а голова слегка кружилась всякий раз, когда Гарри признавался ему в любви даже спустя все эти месяцы. Он почти был уверен, что эта новизна никогда не исчезнет. Или, по крайней мере, такова была его теория. Хорошо, что у него была вся жизнь, чтобы проверить это. -Прежде чем мы узнали, что такое любовь, моя душа узнала твою