The right time

"Ещё десять тысяч евро до понедельника, хорошо?" - Макс посмотрел на сообщение, которое только что получил, и вздохнул. Когда это должно было закончиться? Парень провел большим пальцем по экрану телефона, гадая, что произойдет, если он удалит сообщение, оставив его без ответа. Неужели было бы плохо так поступить? Вместо этого он напечатал всего две буквы "да", и бросил телефон на кровать. Макс мог позволить себе продолжать платить, но суммы и частота выплат увеличивались, и в конце концов кто-нибудь должен был начать задавать вопросы о подозрительных транзакциях. Он откинулся на кровать, уставившись в потолок, гадая, как до этого дошло. Может быть, пришло время. Макс был сыт по горло постоянным страхом о том, что все узнают, беспокойством о каждой мелочи, которую делал. Ну и что, если бы он был геем, это никак не повлияло бы на его вождение. Он продолжал прокручивать в голове одни и те же вопросы: Red bull ведь не выгнали бы его из команды из-за ориентации, не так ли? Другие пилоты не стали бы относиться к нему по-другому? Родители всё еще любили бы его? Макс хотел знать ответы на все вопросы, потому что это значительно облегчило бы его решение насчёт публичного каминг аута. Он получил очередной звонок: -"На самом деле ты мне теперь должен двадцать тысяч евро. Я знаю, ты можешь себе это позволить." - шантажист явно испытывал удовольствие, донимая гонщика. Голландец прикрыл глаза, пытаясь держать себя в руках. Он не мог продолжать отдавать свои заработанные титаническим трудом деньги абсолютно незнакомому человеку. Если бы он не надрался в баре несколько месяцев назад, тогда не поцеловал бы какого-то случайного парня, который теперь вымогает тысячи евро взамен на молчание. Макс на мгновение задумался о том, чтобы позволить парню обратиться к прессе, и выложить все доказательства которые у него были, но тогда ему пришлось бы отмазываться от обвинений. Голландец не был уверен, что готов признаться в своей ориентации и никогда не хотел публично отрицать свою гомосексуальность. Макс всегда старался быть таким осторожным. Сколько он себя помнил, его чаще всего привлекали мужчины, но он никогда даже не осмеливался сблизиться с кем-либо из-за страха, что они всем расскажут. А потом один глупый пьяный поцелуй всё испортил. Ничего не ответив, Ферстаппен сбросил звонок. У Макса не было слишком много времени на раздумья. Он думал о том, с кем можно поговорить. Обсудить всю ситуацию с семьёй - точно не вариант. Макс был уверен, что отец заставит держать всё в секрете. Может быть, он мог бы поговорить с сотрудником пресс-службы или с кем нибудь ещё... Его телефон вновь начал трезвонить. Макс уже боялся смотреть, кто это, но увидев, что это его босс Кристиан, незамедлительно ответил. -"Где носит твою задницу? Встреча должна была начаться 10 минут назад!" - голос руководителя звучал не слишком радостно. -"Я сильно извиняюсь, буду там так быстро, насколько смогу" - ответил Макс, начав приводить себя в порядок. Он совсем забыл о собрании команды. Когда гонщик вошёл в зал заседаний, море неодобрительных лиц повернулось, чтобы поприветствовать его. Он снова и снова извинялся, занимая место рядом с Даниэлем, пытавшимся подавить смех, явно забавляясь от жалкого вида напарника. С таким же успехом Ферстаппен мог даже не присутствовать на встрече, потому что всё, о чем он мог думать, - это сообщение, которое получил ранее. Он даже не знал, как долго длилась встреча, потому что все уже вставали и расходились на перерыв. -"Макс, могу я с тобой поговорить?" - спросил Кристиан, когда все остальные выходили из комнаты. -"Теперь у тебя неприятности", - рассмеялся Даниэль, оставляя друга наедине с Кристианом. -"Мне так жаль, что я опоздал", - Ферстаппен посмотрел на руководителя, надеясь, что он не будет сильно сердиться. -"У тебя всё хорошо? Ты выглядишь неважно". Это было не то, чего ожидал Макс. Видимо он действительно плохо скрывал своё беспокойство. Может быть, это был его шанс рассказать всё Кристиану: про то что он гей, про парня в баре, и самое главное про шантаж. Он мог бы рассказать ему обо всём, что навалилось на него в один миг, и наконец, был бы свободен. Разум Макса перебирал все возможные варианты, пытаясь решить, что же делать. Наверное, сейчас было действительно подходящее время для разговора, но он едва успевал за мыслями, проносящимися в голове, прессой, заголовками, реакцией фанатов, социальными сетями, другими гонщиками, механиками, спонсорами, своей семьей, своими друзьями. Парень чувствовал, будто мозг вот-вот взорвется. -"Макс, ты в порядке?" - Хорнер был обеспокоен. -"Нет, у меня большие проблемы".