Сын за сына

Джейк Салли сказал: «Сын за сына». Что он имел в виду? Хотелось бы верить, будто он принял Паука в семью, заполнил им пустоту, которая появилась после смерти Нетейама. Но это слишком сладко, чтобы оказаться правдой. Скорее всего смысл в его фразе иной. Из-за Куоритча Салли потерял сына. Из-за Джейка сына потерял сам Куоритч. По крайней мере это значит, что Джейк верил, будто Паук небезразличен полковнику настолько же, насколько Нетейам был небезразличен ему самому. Ещё один самообман, который Паук не мог себе позволить. Теперь Джейк и Нейтири собирались вместе с детьми покинуть Меткайина, но не говорили, куда и когда отправятся. Ло’ак страдал из-за смерти брата и необходимости оставить девушку, в которую влюбился. Тук только освоилась в водном племени, нашла друзей своего возраста и не хотела улетать. Кири тяжело переживала события на затонувшем корабле: то, как Куоритч приставил ей нож к горлу, а Нейтири угрожала убить Паука. Всё это, как ночные цветы Пандоры, подсвечивалось в тишине. Не нужно было объяснять, Паук мог это видеть в каждом из них. — Я полечу первым, разведаю обстановку и настроение в других племенах. Объясню им, что дальше будет только хуже. Небесным людям нужны не только ресурсы Пандоры, они хотят захватить всю планету и присвоить её себе, а нас просто зачистить. — Ты не можешь лететь один! Они всё ещё охотятся за тобой. Демон мёртв, но есть и другие. Они будут преследовать тебя, пока не убьют. — Именно поэтому вам лучше остаться здесь и переждать в безопасности. Я потерял Нетейама и не хочу больше подвергать семью риску… — Ты сказал, мы больше не будем убегать и прятаться! Говорил, мы будем сражаться! — И мы будем! Когда будем готовы. Мы. А не наши дети. Они должны оставаться в стороне. Сама подумай, в первый раз они захватили Ло’ака, Паука и девочек — нас чуть не убили, когда мы спасали их. Второй раз они поймали не только наших, но и детей Тоновари и Ронал — погиб Нетейам. Потом Куоритч приставил нож к горлу Кири. Они — наше слабое место… — Нет! Наши дети — наша сила! — Они — наше будущее, Нейтири. Но не наша сила. — Кири спасла нас с Тук, когда мы оказались в ловушке на корабле. А Ло’ак помог выбраться тебе, ты сам говорил. — Нас вообще не пришлось бы спасать, если бы Ло’ак не создал всю эту ситуацию. — Твой сын поступал так, как велело ему сердце. — Мой сын должен был поступать так, как велел ему его отец. — Я не позволю тебе лететь одному, мой Жейк. Я полечу с тобой. — И Ло’ак станет совсем неуправляемым и ввяжется в новые неприятности. И ни одного из нас не будет рядом, чтобы помочь. А девочки останутся без присмотра и поддержки. — Тогда я полечу. Я — часть народа, меня послушают. — Нет. С ними должен говорить Торук Макто. Как ты сможешь убедить На’ви в том, чего сама не понимаешь до конца? Я был одним из них, был человеком. Я знаю, на что они способны. Всё, что ты видела до сих пор — цветочки. Ягодки впереди. Раньше для них это был вопрос наживы, а теперь — выживания. Мы или они. — Пообещай мне, что ты вернешься. — Я вернусь. Обещаю. Подслушивать разговоры взрослых в водной деревне проще простого. Всего-то и нужно — заплыть под палатку-дом и притаиться там. Только иногда, наедине взрослые говорят то, что детям не нужно слышать. Паук видел, как Ло’ак поник, прижал уши к голове и опустил глаза. На нем и так висело бремя вины, а слова Джейка делали только хуже. Казалось, Ло’аку вот-вот станет так тяжело, то он не удержится на поверхности и пойдет ко дну. Паук сделал ему жест рукой: «Нужно уходить». Ло’ак без возражений нырнул. Словно только и ждал, пока появится причина уплыть отсюда подальше. Паук помедлил и поэтому успел услышать окончание разговора. — А что мне делать с мальчишкой? — Паук теперь наш. Относись к нему так же, как к нашим… — Он не наш! Никогда не станет! — Нейтири, когда-то ты приняла меня — воина из клана Солдафонов. Даже после того, как узнала, что я шпионил за вами по приказу Куоритча, ты нашла в себе силы меня простить. Ты выбрала меня. И выбрала его, когда захотела его убить. А он выбрал нас. — Я похожа на горного банши? — Ты похожа на женщину, которая не только смотрит на оболочку, но видит глубже. На следующее утро Джейк улетел. Прощание вышло смазанным. Для Кири и Тук это стало неожиданностью, они, как и Нейтири, хотели лететь все вместе, плакали и уговаривали. Ло’ак молчал и держался в стороне, все ещё под впечатлением от услышанного вчера: он — слабость родителей, причина всех несчастий за последнее время и, конечно, гибели брата. Чтобы переварить всё это нужно больше времени, чем одна бессонная ночь. Напоследок Джейк подошел к Пауку. Приподнял его лицо за подбородок и заглянул в глаза. — Ты теперь — старший брат. Присматривай за ними. Особенно за Ло’аком. — Так точно, сэр. — Отец. Ты можешь называть меня отцом, Паук, — мягко, но в то же время очень серьёзно сказал Джейк. — Так точно, отец. Паук улыбнулся.