Из жизни замуррррчательных людей

- Оскар, ты в это веришь? - уши Эдварда слегка подрагивали, и даже золотые крапинки веснушек, которым юный ягуарунди теперь по-настоящему гордился, словно сияли в отблесках его радости. - Во что именно? - уточнил Оскар. Поводов для радости и правда было много, но главный сидел прямо перед ним. Его юный кузен, гордый победой и уже украшенный первыми боевыми отметинами - всего лишь парой уже поблекших царапин, но всё же. Эдвард забавно сморщил нос. - Оскар! Ну сам подумай! Феншо теперь будут управлять бывшими владениями Ариго! Да мы и представить себе такого не могли! - Не могли, - согласился Оскар. - Как и того, что так много времени ходили были вассалами раттонов! Фрррр! Шшш! Он гневно не то фыркнул, не то чихнул. - Как мы могли их не учуять! - Их не чуял весь Талиг, - пожал плечами Эдвард. - Не кори себя, Оскар. Мы вполне себя показали. Спорю на что угодно, ты победил больше раттонов, чем барсов в Варасте! - Ты мне льстишь, - Оскар мурлыкнул, но всё же нахмурился. - Как бы там ни было, я должен был быть во дворце. Рядом с тобой, - он окинул взглядом тонкую фигуру кузена. - Против этого дворцового крысиного гнезда в одиночку! - Я не был один, - махнул рукой Эдвард. - Да и раттоны в основном попадались мелкие. Так, крысята! - Крысята? - Ну, твоя добыча точно была побольше, правда? - глаза Эдварда горели восхищением, и Оскар даже слегка смутился. Огрызок некогда роскошного хвоста, "оставленного" в бою с варастийскими барсами, выразительно дрогнул. - Я... Не очень помню, Эдвард. - Не помнишь? - Эдвард изумленно насторожил уши. - Ты шутишь, Оскар? Оскар покачал головой. - Нисколько. Понимаешь, я... Когда вся эта заварушка началась, у меня как будто в голове помутилось. Помнишь, я рассказывал, что барсы в Варасте в отличие от нас в бою полностью преображаются, встают на все четыре лапы, отпускают свою истинную суть на свободу? Кажется, то же самое было и со мной. Я чувствовал, видел всё иначе. Я... - единственное оставшееся ухо словно распушилось еще больше, глаза блеснули. - Я действительно стал манулом, Эдвард. От ушей до хвоста. Разъяренным манулом, который видит и чует только добычу. Я помню, как я пробирался в темноте, как прыгал с крыш, как рвал эти мерзкие крысиные глотки... И я совсем не уверен, что пользовался при этом оружием, Эдвард. Он посмотрел на Эдварда, словно боясь увидеть в его взгляде отвращение и ужас, но на лице кузена был всё тот же восторг. - Оскар, - промурчал он, - мой свирепый холтийский манул! - Я теперь думаю, - Оскар отвел взгляд, - что я мог бы не превратиться обратно. Не вернуться, понимаешь? Эдвард положил руку ему на плечо. - Но ты вернулся. - Потому что думал о тебе. О том, чтобы увидеть тебя снова. Щеки Эдварда залились нежным румянцем, пятнистый хвост гибко коснулся остатков пушистой манульей гордости, обвил, не замечая жалкой длины. - Мы вместе, Оскар. Я здесь, и... - И принес мне самый замечательный трофей, - Оскар вдруг подмигнул. - Первый трофей истинного ягуарунди! И знаешь, пусть все ордена Закогтителя Раттонов достанутся другим, пусть Алва оказался Раканом и сидит на троне - я не завидую им, нисколько! Здесь, с тобой, я выше Ракана. - Оскар! - растроганно выдохнул Эдвард. - Не забывай, ты тоже не остался в долгу! - Будет чем украсить зал трофеев Ариго! Вернее, - Эдвард подмигнул, - теперь уже Феншо. - Они будут там на самом видном месте, - улыбнулся Эдди. - Мой генерал. Нежнейшее мурчание наполнило комнату. Пока можно было отложить все заботы. Даже о том, как теперь именовать бывшие владения раттонов-Ариго, и на каком месте выгоднее всего будут смотреться трофеи славного рода Феншо - целых две связки захваченных в бою раттоньих хвостов.