fiducia

      – Понимаешь, Китр... Кир... Китиара, – еле выговорив имя девушки, сидящей напротив, эльф продолжил – я же люб... лб... люблю его, а он... он со своей жрицей – тут последовало незамедлительное отвращение на лице, испытуемое, видимо, именно к упомянутой девице – ушел в это своё прошлое. Почему он не мог взять с собой своего верного ученика, а Крисанию взял? – задал вопрос мирозданию он, смотря куда-то мимо Китиары. Ответа не последовало.       Вообще, изначально попойка с представительницей семьи Маджере не входила в планы Даламара, однако несчастной Китиаре повезло прибыть в башню именно в момент острой тоски по его шалафи.       Девушка около двух часов наблюдает за этим театром одного актёра и никак не решается сказать, что братец её вчера вернулся из «этого своего прошлого», причём без столь ненавистной сердцем Даламара Крисании, и всё ждёт знака сестры чтобы полноценно зайти в комнату.       Даламар вдруг неловко замолкает, укладывает голову на спинку кресла и пьяно щурится, пытаясь понять, где верх, а где низ. Он вылакал приблизительно две бутылки и организм, непривыкший к подобным увлечениям, выдавал крайнюю степень опьянения. Глаза прикрываются, мир перестаёт шататься и спокойствие захлестывает сознание.       –Шалори... – тихо прошептал эльф и вновь затих.       – Э... Даламар? – позвала Китиара, надеясь что эльф заснул, никакой реакции не последовало и она облегченно выдохнула. Наконец-то это закончилось.       Девушка измученно взглянула на предмет столь тяжких страданий эльфа, стоящий у двери. Арджент настолько обрадовался, найдя себе невольного слушателя, что совсем забыл взглянуть на второго зашедшего человека. Китиара нервно усмехнулась, затем всё же прыснула от смеха.       – Никогда бы не подумала, что найду настолько сказочного идиота. – простонала она и, заливаясь новой порцией, кивнула на Даламара – это насколько надо быть слепым, чтобы не замечать, как ты на него смотришь и как поступаешь по отношению к нему. Ты же даже раны его эти менее болезненными сделал перед отправкой в прошлое, а он и не почувствовал.       Рейстлин раздражённо закатил глаза в ответ на высказывания сестры. Как ни старайся скрыть эмоции, она всегда всё замечает. Мужчина тихо подошёл к креслу даламара.       – Эти... чувства слишком заметны? – настороженно спросил он, впервые подав голос за эти два часа.       – Кто захочет, тот увидит. Даламар просто влюблённый дурак и, несмотря на весь свой хваленный ум, не заметил очевидного. - уже спокойно сказала Китиара и уже грустно улыбнулась. – Видимо ты не хочешь, чтобы он знал. Почему?       – Он предал один раз, значит предаст и второй. Даламар не такой уж и идиот, как ты думаешь, он везде найдёт свою выгоду. Несмотря на свою влюблённость, он легко наступит на горло чувств, если понадобится – с ласковой усмешкой сказал Рейстлин, будто бы гордясь этой чертой ученика, и мягко убрал прядь волос с лица эльфа.       Тот прильнул к руке мага, сквозь сон ощущая приятные прикосновения,однако Маджере отдернул ладонь, словно от огня, и стремительно вышел из комнаты. Китиара вновь взглянула на спящего Даламара, хитрая улыбка растянула губы, однако она,как ни в чем не бывало, пошла вслед за братом.       Эльф тихо выругался и наконец открыл глаза. Он мог бы сказать, что ему всё приснилось, однако приглушённые голоса из соседнего кабинета говорили об обратном.       Из всего услышанного, Даламар понял, что шалори... тоже влюблён в него? И не доверяет, причина вполне ясна и эта причина - Конклав, будь он неладен.       Эльф был не настолько хорош, как описал его маг, он не смог бы предать Рейстлина сейчас, да и раньше все его отчеты Конклаву представляли из себя довольно жалкое зрелище. Там были лишь краткие записи, довольно часто лгущие насчёт планов мага. Ни разу Даламар не писал правду, стараясь чтобы причин для беспокойства Пар-Сплиана и отвращения к себе по поводу предательства Рейстлина не было.       Эльф обхватил голову руками, пытаясь придумать способ завоевать благосклонность мага. Что ж, он не сдастся так просто, это очевидно. Но и не будет упоминать,что не спал во время этого разговора, подождёт до того момента, пока шалори сам не признается в своих чувствах.