В тот день я желал любить.
Я надолго запомню твои очертания лица, стылые холодные ладони и губы. Холодное сердце, что кроется в тебе, словно никогда не оживало. Я любил этот холод. Я желал окунуться в него и преподнести всё своё тепло, что не смогли дать тебе ранее. — Холодно. — Произнёс высокий, худощавый парень. Его робкие слова были еле слышны. Гул ветра пробрался в уши. Гранц желал слышать его приторный до боли голос, что он так любил.Нужно поскорее закончить с этим.
— Мы почти пришли. — Промолвил почтальон, крепче сжимая бледную руку, ощущая один холод. — Слушай… У меня дел полно, как долго будем возиться? — Эти слова ударили в сердце, куда больнее, чем лезвием по слабому месту. Уже давно было понятно. С самого начала. Мысли об этом бросают в дрожь, но Виктор продолжал улыбаться, словно большой, невинный ребёнок, которому неизвестна вся суть этого мира. Он в последнее время много плакал. Юноша никогда не ощущал простого: Эмоций, чувств, сопереживания, даже простой радости. Ему нравилось наблюдать за повседневной жизнью обычных граждан. Однако именно он дал ему всё, что мальчишка желал, как ангел, что спустился на его грешную душу. Их знакомство было лишь случайностью, благодаря которой появились тёплые воспоминания того года.посвящу всего себя тебе.
Белые берёзки явно глумились над всей ситуацией. Они глядели прямо в глубину души.Они напоминали ему те дни, когда он был счастлив. Переливающийся на солнце снег слепил глаза. Они пришли. Это место — их первая встреча. Заброшенный парк, в котором когда — то радостно гуляли дети. За то время оно заполнилось растительностью и былыми воспоминаниями.— Пожалуйста давай расстанемся.
Равнодушное лицо могильщика глядело на эту улыбку. Его чувства остыли? — О чем ты говоришь? Мы же были счастливы вместе — Отступился Кресс. Ноги перекосило, он привязался к нему, но не смог влюбиться. Все дни проведённые вместе были как должное. Его сердце было пустое, там не было тех тёплых чувств к Гранцу. Он не был счастлив. — Враньё! Пожалуйста, оставь меня в покое. — Выкрикнул Белокурый. Вороны разлетелись из своей обители. Дыхание резко перекрыло, он не мог оставаться в вечной Ипохондрии своего разума. — Пожалуйста… поспеши оставить меня — Глаза встали на мокрое место, не выдерживая давления, юноша свалился с ног прямо на сухой, снежный покров земли. Всё тело онемело, ему хотелось бежать с этого тёмного места, в котором он когда — то был счастлив. Сердце сжимало, казалось, оно разлетится на тысячу осколков забытых дней. В голове были лишь счастливые воспоминания, будто покойная душа прощается с этим миром. — Но, Виктор, я ведь люблю тебя. — Дрожащим и тихим голосом произнёс Эндрю.Его глаза заметно расширились и потемнели. Он никогда не видел партнёра в таком состоянии, ведь Гранц всегда скрывал свой холод от всех в тени своего разума, как и чувства в глубине. Ему было сложно раскрыть настоящего себя. -Пожалуйста, не говори, что любишь меня… Я не могу вытерпеть эти увечья.- Набирая больше воздуха в лёгкие, Гранц постарался высказать всё, что считает нужным. Но этого было недостаточно. давящая боль не давала покоя. Яркий свет в его глазах погас и он не видел будущего.Мутная история любви должна была закончится.
— Я ведь был счастлив с тобой! Послушай меня! — вскочив с места, подбежал к мальчику, стараясь поднять его всеми своими силами. Солнце стало спускаться за горизонт, а птицы тревожно гудели под ухом. — Ты всегда выбирал их. Твои друзья всегда были лучше меня, пожалуйста.больше не слова, я не хочу слышать это. — Отталкивая навязчивого юношу, тот постарался самостоятельно встать, отряхивая мокрый снег с одежды. — Как я по твоему должен уделять всем время?! Вы никогда не думаете обо мне, ведь я тоже человек. Ты слишком эгоистичен, Гранц.Я не желаю слушать твои напрасные переживания вновь. Раз ты так желаешь… Я удивлён, что у тебя вообще хватило смелости сказать мне это в лицо. — Хмуря брови, кинул взгляд на паренька, но после лишь молча отвернулся, быстрым шагом уходя вглубь леса. Пришла острая, пронзительная боль, как паутина расползающаяся по всему телу. — Подожди, я… — Желая прикоснуться к бледной кожи снова, Виктор ступился вперёд, протягивая свою дрожащую руку, но слишком поздно. Ноги не слушались, тело было ватным и тот просто свалился в холодный сугроб, смотря на молча уходящую тень…Ты будешь жить в душе моей, Эндрю.