Спасти Кота

Их плюсов: если он знает, значит Кэйя рассказал, а если Кэйя рассказал, значит убивать меня пока что не будут. Из минусов: всё остальное. Я сглотнула, почти пускаясь в рыдания от того, насколько быстро исчез аппетит и сменился осознанием безысходности – я даже не успела наесться! – а затем запрокинула голову назад и тихо, но проникновенно застонала. Ааа! – И что, если да? – С до безумия уверенным вызовом в глазах я ответила вопросом на вопрос в попытке вернуть (а, скорее, создать с нуля) себе доминирующее положение в диалоге. Давай, удивись, ты буквально двадцати-сколько-то-там-летний девственник, а все девушки, которые в тебя влюблены, в самом лучшем случае стоят у двери своего дома и с нежным выражением шепчут твое имя, потому что когда-то ты их спас. Извини, Донна, не в обиду тебе. Самовнушение сработало; конечно, страх никуда не исчез, но стал намного меньше на фоне ментальных настроек школьника гоповатого вида с вейпом и пивом в руках. А ведь тут даже привычного нам пива нет, хмель добавлять ещё не научились – и слава Богу! вернее, Венти, тут это уместно. Для справки, а на деле потому что я в крайней степени люблю умничать, хмель – это часть растения, которая придает алкоголю горький вкус и позволяет ему храниться дольше. С одной стороны, вместо трех дней он не портился месяц. С другой стороны – отвратительный по моему мнению горький вкус. – Смелое заявление, – мои мечты не были исполнены: каменная маска Дилюка, по ошибке названная лицом, не дрогнула (как минимум, не в той степени, которую можно было увидеть с моего расстояния), более того, он прикрыл глаза и непринужденно продолжил жевать еду. Я дважды моргнула, словно пытаясь прочистить глаза, и впилась в мужчину взглядом неопределенного содержания, переводя его с арки купидона на края губ, с губ на кончик носа, на ресницы и на переносицу, тщетно выискивая хоть малейшие морщинки, малейшие признаки человеческих эмоций, которые могли бы подтвердить наличие у его инфантильной защиты от мира трещин. Не вышло, – в чужом доме. Точно. Я ела чужую еду, сидя за чужим столом на чужом стуле в чужом доме на чужой винокурне напротив чужака в чужом мире. По спине прошла дрожь, как бы напоминая, что не стоит слишком распускать язык, и вступила в схватку с внутренним неприятием неугодных мне правил. Рот почти сразу приоткрылся, но закрылся прежде чем я выдала потенциально опасный ответ, и взгляд переместился с Дилюка на тарелку. Нож внезапно оказался самым интересным предметом на свете, справедливости ради не просто так – серебряный, с красивым тиснением в виде лиан и вроде как чернеными узорами. А ещё его можно было метнуть Рангвиндру в лоб. Осознание собственной беспомощности в этот самый момент – хотелось верить, что он продлится недолго – заставило меня слегка надуть щёки. Если бы я не была так занята поглощением собственной ярости заживо, то могла бы заметить изменение в настроении Дилюка. Глоток прохладной воды сделал ситуацию слегка более спокойной, но в зале продолжало витать напряжение. – Вчера ты казалась более разговорчивой. – Он приподнял уголки рта в чем-то, напоминающем усмешку, и я была готова то ли умереть, то ли убить его на месте. – Вчера у меня был более приятный собеседник. – Начинать обмен колкостями было не совсем правильно, но связанные с этим риски были малы в сравнении с эмоциональным удовлетворением, так что я приняла мудрое и взвешенное решение продолжить. – И кое-что ещё. – Дилюк, совсем не оскорбленный моим комментарием, приподнял руку. – Аделинда, – горничная почти мгновенно появилась у стола, спустившись со второго этажа. Так вот куда она исчезла! – будь добра, подай гостье вино. Раз тебе понравилась Полуденная смерть, то и это должно прийти по вкусу. – Последнее предложение было очевидно адресовано мне. При всём уважении, я была подростком, и даже с учетом высокой устойчивости и низкой крепости такое количество алкоголя было бы неприятным. Да, натуральное красное вино – а бокал медленно наполнялся именно им – содержит много антиоксидантов и оказывает нормализующее действие на давление, липопротеины низкой плотности и блаблабла, но блин! Я не Кэйя! Но и отказаться, не пробуя, будет не совсем вежливо, так что я подавила усталый вздох и осторожно подняла бокал за ножку, не касаясь пальцами самой чаши, чтобы не нарушить температуру вина, и аккуратно, не перемешивая, глотнула. За моей реакцией внимательно наблюдал Рангвиндр, и я не понимала, почему. Очень терпкий и яркий вкус напитка вывел из колеи, и хоть привкуса спирта не было, я могла четко ощутить каждый градус. Разбираться в нотках и привкуса даже пытаться не стоило, всё равно бы не вышло, но что-то на удивление древесное явно было. Как только послевкусие угасло, я слегка взболтнула вино, позволяя ему наполниться кислородом, и попробовала снова. О! Сладко! Ну, насколько вообще сухое вино может быть сладким. При взгляде сквозь вино оттенок радужек Рангвиндра казался почти идеально совпадающим с его продукцией, и я почти прыснула с этого небольшого совпадения. Почти – потому что внимательная острота, с которой эти радужки на меня устремились, напомнила про волнение. Что-то мне резко спать захотелось… Мужчина вдохнул, явно собираясь что-то сказать, но его прервал громкий и отчетливый стук во входную дверь. Он нахмурился, но произнес извинение и отправился ее открыть – похоже, заранее знал, что этого гостя стоит встретить лично. О, неужели это- – Здравствуй, брат! Ура! Мое спасение пришло! Со своего места я не могла четко расслышать ничего, кроме первых фраз, но по тону догадывалась, что происходит их типичное взаимодействие с хмурым Дилюком и мутным Кэйей. Меня это полностью устраивало, и пока они занимались своими делами, на моей тарелке оказалось еще несколько частей животных и гарнир, которые оказались ближе всего и были заранее разрезаны на порции. Я не могла отказаться от до неприличия качественной и вкусной еды, к тому же, стоило рыжику отойти, аппетит вернулся с удвоенной силой. Есть. Пить. Поглощать. – А ты неплохо проводишь время, да? – Над ухом внезапно прозвучал в меру тихий голос, и его обладатель сел рядом, слегка задев меня своими длинными волосами. – Дилюк любезно позволил мне остаться на обед, но вынужден предупредить: нам нужно сделать несколько дел в городе, так что долго посидеть не выйдет. Указанный Рангвиндр был явно недоволен оставшейся из-за вмешательства брата недосказанностью, но я была слишком занята радостью, чтобы долго об этом думать. Широкая улыбка быстро возникла, раскрывая мои эмоции, за ней последовал кивок и короткое, но полное благодарности приветствие в адрес Кэйи. Он улыбнулся в ответ, и я обратила внимание на то, что сервировка стола изначально была не на двоих – но третий набор приборов находился вообще не за тем местом, на которое сел Альберих. Раздражение Дилюка можно было ощутить физически, но он ничего не сказал, а не менее моего обрадованная появлением Кэйи Аделинда без вопросов переставила всё куда надо, попутно успев до краев наполнить его бокал. Нет, я, конечно, помнила её отношение к Капитану со времен того события с письмами, но видеть это вживую было довольно мило. Я неожиданно быстро прониклась симпатией к главной горничной и, надеюсь, это было взаимно. – Что за дела? – Ничего конкретного я на сегодня не планировала, так что слова Кэйи заинтриговали, а раз он свободно сказал их при других, значит, ничего такого не было. – Ничего особенного, – он прикрыл видимый глаз и хлопнул в ладоши, – просто нужно добавить в мою квартиру немного мебели под новые условия. – С яркой улыбкой, явно направленной на нервы Дилюка, он продолжил. – Подумал, что ты наверняка захочешь выбрать всё самостоятельно, и вот я тут! Надеюсь, тебе не нужен будет отдельный огромный шкаф для одежды? Желание посмотреть на реакцию находящихся рядом людей было настолько велико, насколько же и восхищение умением Кэйи полностью уничтожить психику окружающих, не подавая виду, что что-то не так. Я даже не пыталась скрыть удивление: вместо этого решила подыграть и отомстить рыжику за подпорченное настроение. Немного размяв спину, я с хрустом выпрямилась и повернулась к нему чуть больше, оперевшись лицом на руку, расслабленно выдохнула, понимая, что теперь волноваться не о чем, и ответила: – Нет, но вот стол бы пригодился, – я задумалась, – и, на самом деле, много чего ещё… Из личных предметов у меня была только карнавальная маска, закинутая куда-то на прикроватную тумбочку, и, собственно, всё. Даже по самым скромным меркам этого было мало, и хоть я и не любила покупать и хранить кучи хлама, предстояло приобрести немало вещей. Сейчас я не могу отправиться в Ли Юэ: сама не дойду, а на караван нужны деньги, запас еды, воды, сменная одежда, хотя бы какое-то оружие и гигиенические принадлежности – чтобы на это все заработать, придется остаться в Мондштадте на какое-то время. Можно было бы отправить письмо в Ваншу с вопросом о том, есть ли у них искомая мной девушка, но это было бы опасно для города и вызвало бы кучу вопросов у тех, кто перехватит сообщение, а его точно перехватят, ведь Ордо Фавониус нечасто кому-то что-то пишет. Это мы обсудили с Кэйей и Венти в таверне, так что вариант отпадал целиком и полностью, оставалась только личная поездка. Для которой нужно очень много моры. Примерно изучив цены и узнав размер своей зарплаты (так же примерно, потому что с моими “особыми обстоятельствами” могли накинуть чего-то для облегчения жизни) я подсчитала, что хотя бы месяц в Монде просидеть придется. Это казалось огромным пластом времени, ведь жизнь моей подруги может быть в опасности, но за время упорного труда у алхимического стола я смирилась и убедила себя, что Котя не могла не позвать Сяо, и у неё всё хорошо. В отличии от меня, о чем красноречиво намекали искры в воздухе между мной, Кэйей и Дилюком, и стоило бы заняться полезной деятельностью, чтобы как можно быстрее встать на ноги в финансовом плане и плане связей. Мне очень повезло с Капитаном. Конечно, откровенно эксплуатировать его доброту я не собиралась, да и он бы не позволил, но взаимный интерес и схожесть в характерах позволяли ожидать его помощи, если продолжу доказывать свою ценность и доброжелательность и изводить его брата. Последний пункт был особенно хорош. Остаток ужина прошел в тишине. Шучу, поток болтовни Кэйи, приправленный моей, прекращался только на время жевания и питья, а затем и вовсе никогда. Коротко говоря, Рангвиндр выпихнул нас из здания через пятнадцать минут и любезно одолжил хорошую лошадь, чтобы, цитирую, "вы быстрее покинули территорию винокурни". Путь до Моншдата я успешно проспала, предварительно устроившись поудобнее на Капитане под его же откровенный смех. Обратно в рабочий режим мой мозг перешёл только тогда, когда пришло время поподробнее рассмотреть жилье Кэйи и решить, что нужно добавить. В штабе Ордо Фавониус стабильно была кладовая, полная временно свободной мебели – то заменили новой, то рыцарь ушел в отставку, то ещё что – и мне разрешили выбрать из неё с правом покупки дополнительной. – Стол. Большой во все стороны. Желательно с ящиком снизу и не слишком низкий. – Я объяснила, что требуется от самой важной вещи в жизни, и Кэйя кивнул, прижимая руку к губам. – Дай-ка угадаю, ещё пригодится дневник и письменные принадлежности? – Угадал, я согласилась. – Тогда подожди секунду. Мужчина отошёл к предположительно его рабочему месту и достал с полки несколько увесистых книг. На корешках не было названий, и я поняла, почему, когда Кэйя повернул одну из них обложкой ко мне и продемонстрировал каллиграфическую надпись "Дневник" на их языке. На мой немой вопрос последовало пояснение: – Почему-то все вокруг уверены, что мне жизненно необходимо вместе с алкоголем дарить канцелярию на каждый праздник, и если перья ещё можно безопасно раздать, то подписанные ежедневники – другая история. – Он драматично вздохнул и с прищуром продолжил. – Надеюсь, ты не возражаешь? – Я? Возражать? – смех да и только. – Скорее попрошу поставить автограф на форзаце. Такая повседневная обстановка была мне намного больше по душе. В отличие от некоторых, Альберих предпочитал изучать личности преступников в их естественной среде, ну а я кто такая, чтобы отвергать приглашение. После этого дня сложные мысли упорно отказывались формироваться, и я наконец-то вышла из режима "бей или беги". Лимит взаимодействия с людьми постепенно заканчивался, и моей закрытой натуре требовался отдых от того, чтобы просчитывать каждый шаг и слово или притворяться более доброжелательной и заинтересованной, чем есть – поэтому я не сильно возражала против того, чтобы жить с Кэйей, а не условной Ноэль или какими-нибудь горничными или, что ещё хуже, снимать жилье и мириться с необходимостью постоянно контактировать с владельцем. Про средства молчу, и так понятно, что каждая мора на счёту. – Точно, – один вопрос оставался нерешенным, – что насчёт кровати? Я, конечно, всеми руками за то, чтобы спать в обнимку, – не могла не сказать этого. На самом деле, хотела ещё во время обеда, но пожалела психику Аделинды и репутацию у Дилюка, если она была, – но- – Отлично, я не против! – громко и ярко Кэйя прервал меня, даже не собираясь дослуживать до конца; затем сделал шаг ко мне и наклонился, почти что шепотом доводя мысль до конца. – Только не бойся того, что я могу сделать. Холодный расчет и ни капли похоти, ну, почти. Ублюдок! Сто процентов допер до того, что я понимаю его мотивы, и теперь продохнуть не даст! Тьфу, дошутилась…Нет, я не боялась домогательств (а вот ему стоило бы), но потеря такой значимой крупицы личного пространства отдавалась болью в сердце и напоминала про то, что большой брат всегда смотрит. И что-то подсказало, что так планировалось с самого начала: если поставить стол, на ещё одну кровать просто не хватит места. Меня обвели вокруг пальца, да ещё и так, что я сама попросила! Не пнуть Кэйю в колено не давало только восхищение этим чистым ходом. И с чем я только связалась…? Мой полный отчаяния вздох только раззадорил Кэйю сильнее. Он отошёл на более приличное расстояние и сверкнул клыками, прежде чем добить: – О, только не делай вид, что мысль об этом не будоражит тебя, прелесть. Какая же ты сволочь. Какой мудак. Какая низкопробная сучка, которую выгнали из цыганского табора за военные преступления. Ситуация становилась в разы хуже от того, что он был прав: мое сознание слегка терялось даже рядом с Дилюком, потому что, положа руку на сердце, он был красивым, и кто бы не хотел попробовать, а когда речь шла о Кэйе? Он и с графикой "низко" был настолько горяч, что потекла моя мать, а тут… в общем, меня спасало только нежелание что-то делать с незнакомцем – и понимание того, что после нахождения Коти я могу и не вернуться. …точно. Как я вообще должна воспринимать окружающих людей? Можно ли мне заводить друзей и строить какие-то близкие доверительные связи, если я в худшем случае вернусь обратно в свой мир, тем самым причинив много боли и себе, и им, а в лучшем засяду в Ли Юэ вместе с подругой, и все равно не смогу разорваться на две части, а может и больше, если по пути познакомлюсь с кем-то из других регионов. Я не была человеком, способным быстро привязываться, но и отвязывалась тоже долго, а места в окружении сильно ограничены вплоть до двух-трёх, одно из которых уже занято. Было ли у меня вообще моральное право пусть и в шутку, но давать кому-то надежду? Чем дольше я думала, тем более неприятными становились выводы. А потом на мою наклоненную вниз голову приземлилась ладонь. Никаких слов произнесено не было, но на ментальном уровне я примерно понимала, зачем это было сделано, и выдохнула, сопровождая выдох смешком. И правда, что-то сильно переживаю о том, до чего ещё ползти и ползти, так ещё и в городе свободы. Не то чтобы Капитан понимал, о чем конкретно я думаю, но выражение лица, вероятно, было довольно говорящим. – Спасибо. – Коротко из без пояснений, чтобы не сломать тонкий мостик понимания. – Но единственный, кто тут должен бояться, это ты. Я закрыла глаза и состроила самое невинно-радостное выражение, какое могла, только чтобы похлопать его по груди. И тут же беззвучно рассмеялась, понимая, что только что сделала и кому. Хотя нет, про "кому" загнула, любой другой человек убил бы на месте, а этот что, стоит, лыбится, словно каждый четверг такое, и за это я была ему очень благодарна. – К слову, раз уж с мебелью разобрались, не согласишься ли пройтись до швейной мастерской? – Он намекнул, глядя на мою одежду. – Считай это подарком на новоселье. *** Кэйя, без приукрас, был цыганом, и его цыганство заражало до такой степени, что я, человек пускай и с чувством стиля, но не привыкший покупать много одежды, шла с полной сумкой вещей. При том, что ткань и работа швеи в этом мире были, мягко говоря, недешевые, а половину ценников Альберих и вовсе переворачивал до того, как я могла бы рассмотреть цифры. Можно было бы разозлиться и пожаловаться на то, что он одевал меня, как какую-то куклу, но несложно было разглядеть банальное желание проявить себя, поддержать свое личное мнение о себе, позаботившись о ком-то, кто не будет искать тонны подвоха и препираться. Я хорошо помнила, что в игре он много времени уделял Кли, и был единственным, кроме Альбедо, взрослым, который понимал, что она всего лишь ребенок, глупо требовать с неё такого же отношения к миру, как у взрослых. Моё смятение по поводу правильности дружеского отношения к окружающим не исчезло, но отошло на второй план в сравнении с вопросом “лучше взять ботинки или высокие сапоги?”, победило, если что, краткое “оба.”, против которого у меня не было шансов. Иными словами: мы хорошо проводили время. – Нож, говоришь? – Улыбка Капитана приобрела хищный характер, и я сглотнула. – Неужели решила разобраться со мной во сне? Как вульгарно. – Ой, ну что поделать, подушки не очень-то эффективны, – мы подходили к Вагнеру (его недовольное хлебало я узнала бы из тысячи), пока до неприличия безоблачное небо принимало цвет одежды моего собеседника, – вот, выкручиваюсь. Конечно, какая же это я, если первым делом не позаботилась о том, чем при необходимости защищать себя; с одной стороны, утренняя пробежка явно намекала на необходимость в хоть каком-то оружии, с другой окончание этой же пробежки напоминало о том, что ещё нескоро с меня снимут круглосуточную слежку, способную уложить на лопатки как минимум Руинного Охотника (скорее всего, я не была уверена в том, сколько и кто за мной ходил в отсутствие Кэйи и Дилдо), но как итог желание обзавестись ножичком победило. Управляться с ним в боевом плане я не умела совершенно, вот только голые руки ещё хуже, да и скорость реакции с физической подготовкой делали даже деревяшку в моих руках весомым аргументом в споре. Кэйя не отвечал несколько мгновений, видимо, взвешивая за и против, но в конце концов кивнул, после чего и повел меня в сторону кузницы. – Вечер добрый! – Я несильно вслушивалась в устроенный обмен любезностями: где-то на четвертом жителе города они смешались в единый поток, и хватала только ключевые слова и самые блестящие фразы. – Я с запросом на ковку. Да, для девушки, небольшой нож, чтобы помещался в руку и… нет, не кухонный, скорее средний охотничий…Анна, какой дизайн нравится больше? Услышав свое (не совсем, но всё же) имя, я перевела взгляд с подставок с мечами на тонкую раскрытую книгу, в которой было изображено несколько картинок с разными формами лезвий и рукоятей. Размер и, соответственно, общественную опасность Кэйя предусмотрительно ограничил, всё ещё явно далекий от доверительного ко мне отношения, но и так выбор оставался широким. Глаза разбежались, я поднесла ладонь к губам в задумчивом жесте и нахмурилась. Меня не торопили, однако задерживать никого не хотелось – как и чрезмерно анализировать – и я ткнула в нужные изображения. – Можно вот эту рукоять из дерева попрочнее и такое лезвие размером примерно с ладонь? – Спрашивала я не у кузнеца, а у Капитана: он тут решал, что мне можно и нельзя, и стоило бы показать, что я это понимаю. – С её ладонь, – одной фразой отрезал сантиметров восемь, – ручку из березы. – Я ничего не понимала в сортах древесины, но, наверное, это что-то значило, раз Кэйя сделал акцент. Последующие несколько фраз я пропустила мимо ушей, прикрывая зевки, и запомнила только то, что готов нож будет через три-четыре рабочих дня и обойдется в сумму- а, нет, не поняла, прежде, чем Вагнер мог что-то сказать, его прервало “запишите на мой счет”. Не знала даже, радоваться или плакать. – Мне скоро предстоит отлучиться по рабочим вопросам, – Капитан промурчал с каким-то неприличным садистким удовлетворением, – проводить до дома или хочешь зайти куда-то ещё? – А, я думала зайти в “Долю Ангелов” или “Кошачий хвост”, чтобы немного привыкнуть к городу, – научиться копировать поведение Мондштадцев, чтобы не шибко выделяться, – но, наверное, стоит сначала отнести вещи… – Могу отнести их по пути, просто возьми ключи и что ещё сочтешь нужным, – краем глаза я зацепила очень короткий, незаметный жест ладонью, сделанный Капитаном, но сделала вид, что ничего не было, – становится прохладнее, отличная возможность показать миру, как тот жакет подчеркивает твою красоту. – И ухмыльнулся, накидывая упомянутый предмет мне на плечи – и когда только успел? – прежде чем передать ключи и пару других предметов и, дождавшись смущенной благодарности, исчезнуть из поля зрения. К слову о других предметах, мору за первый день работы мне выдали, но прежде чем я успела посчитать или даже рассмотреть, она отправилась в кошелек, кошелек в сумку, сумка в яйцо, яйцо в утку…в общем, это был первый раз, когда мне удалось потрогать местные деньги. Довольно легкие и небольшие, они были номиналом в одну, десять и сто мора, а ещё была возможность взять в банке чек на почти любую сумму, чтобы не таскать с собой огромные мешки – но мне до такого было ползти и ползти, не то что в игре, где миллионы в карманах – норма. Правда, уходили они так же быстро, как приходили, но не будем об этом. Брать и проверять сумму на улице не было желания, так что я быстренько направилась в…а куда? Доля Ангелов звучала привлекательно, но и Кошкин хвост был вполне приличным местом, да ещё и Дилюка там быть не могло. Да, пожалуй, это весомый аргумент. Я направилась в Кошкин хвост, и, не сдержавшись, погладила трёх разных котов, сидящих на крыльце и у лестницы. А потом всех остальных котов, прежде чем зайти в само заведение. В таверне пахло безумно вкусными напитками, кошачьей шерстью и ветром. Стоп, ветром?... – О, не ожидал увидеть тебя тут! – Сияющий голос раздался из глубины зала, не слишком отвлекая людей от своих дел; его владелец живенько встал из-за стола и помахал рукой, приглашая подойти. Рядом с ним, на удивление, не было бокалов, только лира и, кажется, листы бумаги. – Какой приятный сюрприз. – А я-то как не ожидала, – ладно, это не было настолько удивительно, учитывая любовь Венти к алкоголю, но переходить из рук одного игрового персонажа в руки другого раз за разом было немного странно, – привет. Чем занят? Бард шустро сократил дистанцию и, прежде чем я успела что-то понять, кинулся обнимать, упорно и тщательно вытирая щеку об мои волосы. Стоп, у него же аллергия на котов?...не было ли странно, что он оказался в кошачьей таверне? Окей, я не могла об этом думать – вообще ни о чем не могла думать – когда рядом такая мягкая подушка, которая ещё и сама лезет вперёд паровоза по части физического контакта. На этот раз мои руки оказались свободны сразу, и я положила их на его лопатки, насколько могла определить под всеми этими слоями одежды, не забыв по пути потрепать Венти по волосам. Парень был несколько выше меня, но не ощутимо, что позволяло комфортно стоять в его руках довольно долгое время. Возражений у меня не возникало, но через несколько…через неопределенное количество минут посетители начинали откровенно пялиться на развернувшуюся посреди зала сцену, что немного нервировало. Я похлопала ладонью по плечу барда, намекая, что пора бы вспомнить про нормы приличия, как бы ни хотелось простоять так до утра, но он решил не реагировать. Конечно, он настолько Архонт и настолько свободы, что совсем не переживает о мнении большинства людей, но мне-то с ними ещё с месяц торчать! Не хотелось быть известной в городе как девушка, которая перетрахала вообще всех холостяков в округе, и тем более не хотелось начинать этот список с Венти. А может хотелось?...Нет, пожалуй, нет. – Ещё минутку. – Я не могла определить, тратится ли от этого это моральная энергия или, наоборот, приходит, потому что вроде как должна уходить, ведь Венти очень активный и активно лезет, а такие штуки быстро иссушают дневной лимит социального взаимодействия, а вроде как он тихо стоит и обнимает, не особо принуждая к чему-то ещё, то есть проводит процесс восстановления. Сложно. Похлопала по плечу снова. – Хорошо-хорошо, отхожу, – он правда отошел и поднял руки вверх, губы украшала широкая довольная улыбка, – но оно того стоило! – Моя репутация никогда не будет прежней, я уверена, что завтра половина Монштдадта будет уверена, что мы женаты, а Кэйя – любовник, причем непонятно, чей. – С преувеличенно горестным выражением я пожаловалась Венти, усиленно двигая его в сторону чуть менее центрального стола. – Неправда! – Бард остановился, схватил своё что-то с того места, где сидел изначально, и послушно сел куда надо. – Они уже. Только наоборот, я любовник. – Ах. – Я закрыла глаза, подбирая цивильный ответ. – То есть теоретически я могу сейчас прижать тебя к стене и стребовать ответы на многие вопросы, и это будет социально приемлемо? – По моему лицу расползлась довольная улыбка. Естественно, это были шутки, но в каждой шутке…в общем, угроза была реальной. Вопросов, правда, было не так много, но Венти-то об этом не знает, так что пусть сидит, боится в качестве мести за то, что вот на нас до сих пор смотрит та женщина у окна. – А как насчет я? – Он был даже более раздражающим, чем Дилюк, когда не вёлся на мои слова, потому что если рыжий просто был камнем, то Венти реально превосходил меня по всем фронтам из-за прожитых лет, и это било по самооценке. – Мне тоже многое интересно узнать, – цвет его глаз внезапно стал темнее тонов так на десять, – о тебе. Это ведь то, что делают на первом этапе отношений? – Последнее предложение было немного громче остальной речи и, кажется, специально, чтобы смотрящие на нас люди не копали глубже. Стоило моргнуть, и Венти снова выглядел невинно и доброжелательно в своем любопытстве. Ровно на секунду, потому что тут же его взгляд опасно блеснул, и он постучал кончиками пальцев по столу. – Ты ведь знаешь про Священный Призыв Семерых? Хочешь сыграть? Если проиграешь, то будешь должна мне поцелуй, но если победишь, то отвечу на один любой твой вопрос, не считая нескольких тем. Идёт? – Знаю, хочу, идёт, но у меня нет колоды. – На самом деле, ставка не имела особого значения, я обожала карточные игры всех мастей и согласилась бы в любом случае, но это? Беспроигрышная ситуация, даже если он победит, то, во-первых, кто вообще считает поцелуй чем-то плохим, во-вторых, кто бы не поцеловал лучшую девочку, а, в-третьих, я просто чмокну щеку прежде, чем он что-то уточнит, потому что без внятного ТЗ результат понятно какой. Идеально. – Не проблема! – Бард хлопнул в ладоши и показал внушительную пачку карт, которую, собственно, взял со своего стола. – Я довольно хороший игрок и могу поделиться. Есть какие-то предпочтения? – Сян Лин, Барбара, Кецин, по две особые карты последних, два меча путешественника… Парень едва поспевал за моим темпом, и его улыбка от предвкушения хорошей игры росла в геометрической прогрессии. Я принципиально не брала убийственные колоды с Аякой и Еимией, так что не была уверена в победе, но в этом и суть: побеждать умом, стратегией и точным использованием имеющихся ресурсов, а не потому что комбинация имбалансная. Как оказалось, было довольно много карт персонажей и вообще карт, с которыми я не была знакома, так что Венти сделал поблажку, в результате которой мы оба использовали только те карты, которые уже были в моем мире (у него даже была собственная карта, но он от неё оказался в мою пользу. Какой хороший мальчик!). Итого мои персонажи и привычные карты оказались против его Джинн, Кэйи и Моны; прочие карты он также показал, чтобы было максимально честно. И даже пообещал не использовать силы Анемо, чтобы переворачивать свои дайсы. *** Шестой раунд. На моей стороне – полуживые Кецин и Барбара, на его – почти нетронутая Джинн и Мона с одним ХП. Дайсов не было даже с учетом карты Библиотеки, дающей возможность перебросить, а способность Джинн уже второй раз перекидывала на другого персонажа, не давая совершить атаку. С другой стороны, Венти не мог ни наложить статус, не потеряв Мону, ни вылечиться, потому что на ульту Джинн не хватало энергии, и если бы я закрыла реакцию “заряжен” один разочек, у него были бы большие проблемы. Ситуация патовая, в общем. – Ммм… – он нахмурил брови и прикусил нижнюю губу, обдумывая следующий шаг. Да, пожалуй, Венти был очень милым, украшенным мягкой линией челюсти, пушистыми ресницами и богатой экспрессивностью, с каждым последующим выражением показывающей его черты с новой, ещё более милой стороны. Не то чтобы у меня было много других занятий помимо любования бардом, потому что результат игры волновал слишком слабо и слишком многое зависело чисто от удачи в тот момент. Есть ли у Венти карты, чтобы изменить ход событий, или нет? Вот в чем вопрос.