Госпожа

У Странника спирает дыхание, когда он смотрит на сочные девичьи бёдра, обтянутые тканью чулок. У Странника встаёт, когда Мона кидает на него холодный презрительный взгляд, выражающий негодование. У Странника тянет внизу так сильно, стоит только в мыслях назвать Мегистус госпожой. Это не укрывается от взгляда астролога. *** Юноша ощущает себя как никогда правильно, распластанный на чужой кровати, со связанными атласной лентой руками и полуобнажённый. Ещё шикарнее и правильнее выглядит Мона, сменившая наряд на более удобный, более сексуальный. Вся его кровь притекает к члену, лишь только взгляд зацепляется за ступни девушки без обуви. Его пронизывают агатовые глаза, раздевают, доминируют. Когда же Мегистус своей аккуратной ножкой наступает на его выпуклость в шортах и начинает тереть, бывший предвестник давится стоном и беспрекословно раздвигает ноги шире. Она наблюдает сверху, смотрит из-под ресниц, давит сильнее. Куникудзуши ловит кайф, это заметно невооружённым глазом. Мона хмыкает, ещё недолго гладит член и легонько ухмыляется, видя пятно смазки. Парень не скрывает разочарованного вздоха, когда ступню убирают, и стонет в разы громче и ярче, как только девушка седлает его, грациозно перекинув ножку, сжав худощавые бока. Мегистус и сама кротко стонет, выгибаясь, словно кошка, стоит ей прижаться набухшим клитором к крепкому члену, обтянутому грубой тканью, и потереться. Всё-таки такой Скарамучча её не оставил равнодушной. — Госпожа... — вырывается из рта Странника, это тормозит изумлённую Мегистус, — мх... Сядьте... Сядьте мне на лицо... Прошу... Удивлению Моны за этот вечер не будет предела. Умоляющий, трогательный, такой разговорчивый юноша... Нет, такому Скарамучче Мона не горит желанием отказывать. Мона горит желанием лишь удовлетворять и ласкать. И Мегистус так же легко принимает новые правила игры. — Будь хорошим мальчиком, — Мегистус внимательно следит за поплывшим и мутным взором паренька, снимая с себя трусики, — заслужи благодарность своей Госпожи, удовлетвори меня. Парень дёргает руками в нетерпении, забывая, что он обездвижен. Как же много он теряет, как же много. Однако за этими мыслями Скарамучча улавливает момент, когда астролог исполняет его прихоть. Он с усердием и жаждой вылизывает влажные половые губы, проходится по каждой складочке, пока не присасывается к клитору и не толкается в лоно кончиком языка. Мона сверху удовлетворительно стонет, расслабляется, даёт полный карт-бланш действий. Юноша игнорирует пульсации уставшего языка и продолжает усердно лизать, вдыхая терпкий запах смазки и глотая все соки, текущие ему в рот и на подбородок. Он откровенно кайфует от занятия, и девушке даже не приходится тянуться к его естеству. Странник балансирует на грани, предчувствующий подступающей оргазм, но для которого всё равно остаётся мало произошедшего. Мегистус бурно кончает внезапно, и это становится приятным сюрпризом для нижнего. Он покорно слизывает всю натёкшую влагу и подмечает, что хочет такой десерт каждый вечер. Мондштадтка даёт себе время на передышку после накрывшего оргазма. Мона плавно стекает буйным ручейком ему между ног — у Скарамуччи пламя возбуждения вспыхивает с новой силой. Изящные тонкие пальчики приспускают край шорт, обхватывают влажный и пульсирующий ствол и ритмично двигаются вверх-вниз. Горячий рот и пухлые мягкие губы на головке становятся слишком внезапной атакой на ошалелое сердце любовника. Он всхлипывает и неожиданно в первую очередь для самого себя от этого кончает девушке в рот. Вкус на языке солоноватый, едва сладок, но Мона находит в этом что-то вкусное и проглатывает, тоже сыто облизываясь. — Хороший мальчик, — выдыхает она в покрасневшее ушко, нависая после оборванного минета. Член Странника снова дёргается.