Финя, жди меня!

      Подготовка к дневному спектаклю шла очень нервно и суматошно. И на это были причины. Во-первых, у всех был стресс от переноса спектакля из уютного и знакомого зала Рюмки в холодный и мрачный Дворец на Яузе. Здесь всё было по-другому, и всё приходилось заново настраивать и проверять. И если световик и звукорежиссёр справились со своими задачами, то вот гримёрам и костюмерам пришлось попыхтеть. Привезённые костюмы надо было разобрать, развесить, отпарить, сумку с париками чуть не потеряли. Одним словом, работа кипела, и в гримерке было просто вавилонское столпотворение. Во-вторых, сегодня было два показа, у кого-то были премьерные роли, а это тоже стресс. А в-третьих, Финрод, то есть его светлейшество Ярослав Баярунас опаздывал. А вот Эмиль предусмотрительно приехал хорошо заранее, чтобы всё проверить и подготовиться, несмотря на то, что его основной выход на сцену был только во втором акте. Он уже был загримирован, надел парик и острые эльфийские ушки. С костюмом так и не сложилось, поэтому парадное облачение Саурона он опять будет делить с Сидоренко, но фишку с первым появлением в «домашнем» было решено оставить. Уж очень хорош контраст огненно-рыжих волос и чёрной шелковой рубашки.       До спектакля оставался час. Эмиль слонялся по коридорам ДК. В гримерке было слишком шумно, а он хотел еще немного повторить свои партии. Он был погружен в свои мысли, когда из-за угла на него вылетел взъерошенный Ярослав.       — Ох, привет! Прости, чуть не сшиб тебя!       — Привет. Ничего страшного. Мы заждались уже, ты ж обычно не опаздываешь! — Эмиль был рад видеть Ярослава. Он, конечно, успел среагировать и поймать эту комету, но отпускать его плечо не торопился.       — Я будильник забыл поставить, — смущенно улыбнувшись, сказал Ярик. — Зато так выспался!       — Это же прекрасно! Выглядишь, кстати, очень хорошо, тебе надо чаще отключать будильник и просто спать.       — Да, но ты сам знаешь сколько у меня работы!       — Знаю, поэтому и говорю, что надо отдыхать нормально. Ладно, пойдём, тебя все ждут.       Так и не выпустив руку Ярослава, Эмиль повёл его в гримерку. Ярик скинул куртку и первым делом побежал на сцену. Сейчас надо проверить микрофон, а потом можно будет и накраситься. Зрителей начнут пускать в театр минут за тридцать до начала, он все успеет. Спев пару арий и убедившись, что все хорошо, он вернулся в гримерку и плюхнулся в кресло:       — Арина, колдуй!       Благо у Ярика был не сильно тяжёлый грим — всего лишь чуть подчеркнули глаза, немного тронули тенью и без того выразительно острые скулы. Его необычная природная красота стала только ярче.       — Так, я сейчас переоденусь, готовь парик и уши! — главный эльф раздал указания и отправился облачаться в свой костюм.       В это время Эмиль сидел на диванчике в одной из комнатушек, что использовалась как мужская переодевалка, и повторял текст. Здесь никого уже не было, и ему никто не мешал, пока не появился Баярунас. Краем глаза Эмиль смотрел на переодевающегося Ярика. На его фарфоровые плечи, алеющую на белой коже татуировку… Баярунас будто почувствовал на себе этот взгляд и обернулся. Салес смутился и сильнее уткнулся в бумажки, прикрывая заполыхавшие щеки. Ярослав улыбнулся, но надолго отвлекаться нельзя. Он прикрепил микрофон и вернулся к гримеру.       — Всё, давай волосы!       Арина принесла парик, от вида которого у Ярослава случился шок. В руках у девушки был длинный белокурый и беспощадно кудрявый парик.       — Это… Это что? — еле выдавил из себя Ярик. — Вы меня тут с Казьминым перепутали?       Все, кто был в помещении, замолчали и обернулись посмотреть, что вызвало такую реакцию.       — У нас нет другого парика…       — Как? А где тот, в котором я в прошлый раз выступал? Нормальный же парик был! — Ярика начало потряхивать. Потом же пойдут шуточки, что Саша его все-таки покусал на Рождественском концерте.       — Похоже при сборах перепутали. Прости, другого правда нет.       — О, боги, а может мы его выпрямим?       — Времени уже мало, не успеем. И это же синтетика, ещё сожжём, и тогда вообще без парика останешься.       — Ладно, давай этот, раз вариантов нет.       Арина одела ему парик, венец, и наконец все актёры были готовы. Спектакль начался!       После арии Галадриэль и выхода всех персонажей на сцену у Ярослава было немного времени, и он присел на облюбованный Эмилем диванчик. Салес снова пытался что-то повторять, и Ярику стало интересно, чем же тот так поглощен. Да и настроение было какое-то игривое, несмотря на всю серьезность сегодняшней постановки.       — Эмиль, да что ты там все читаешь? — Ярик ловко выхватил пачку листов из рук друга.       — Эй, ты чего творишь? Я повторяю же! — Эмиль поднял взгляд на Ярика.       Прекрасный кудрявый сосед мало того, что сбил его с текста, так еще и, коварно улыбаясь, пытался засунуть сценарий себе за спину. Эмиль попытался вернуть отнятое, и на маленьком диване завязалась борьба.       — Отдай мне текст!       — А ты отбери!       — Яр, это не смешно! — Эмиль напустил на себя серьезности, хотя в глазах уже плясали задорные чертята.       Ярослав изворачивался, засунуть сценарий за спину не получилось, и он держал его в вытянутой назад руке. И нет, чтобы встать и забрать бумажки, Эмиль тянулся всем телом за своей рукой, нависнув над Яриком. Они оба смеялись, но вдруг Эмиль остановился и замолчал. Он просто смотрел на Ярика сверху вниз и не мог отвести от него взгляд. Он внимательно смотрел на друга, будто видел его впервые. Огромные голубые глаза Ярослава манили как бездонное море, в котором хотелось утонуть. Эти изогнутые брови, идеальный нос и милая ямочка над тонкими губами. И этот чертов кудрявый парик. Никогда Ярослав не был настолько прекрасен.       — Ты сегодня особенно красив, — тихо сказал он.       — Спасибо, — Ярослав смущенно опустил глаза и улыбнулся.       Эмилю отчаянно захотелось коснуться Ярослава, убрать непослушную прядь, что упала на лицо. Он не стал сопротивляться этому желанию и нежно проделал задуманное, слегка тронув щеку Ярика пальцами. Так легко, будто бабочка задела крылышком кожу, но достаточно, чтобы внутри Эмиля загорелось пламя.       — Я столько раз тебя видел в разных образах, но сегодня… у меня слов нет!       — Ты главное слова Саурона не забудь! — Ярик попытался отшутиться. Забыв о предмете их борьбы, подтянул руку к телу.       — Я серьезно. Почему ты такой красивый? — Эмиль перешёл на шёпот, чуть наклонившись ближе и взяв в плен своих пальцев руку, которой Баярунас держал листы. — Почему я смотрю на твои губы и хочу тебя поцеловать?       Ярослав почувствовал, как Эмиль сжал его руку, и выпустил из нее сценарий. Листы рассыпались вокруг, но им уже не было до этого дела. Рыжие волосы жидким пламенем падали вниз, заслоняя их лица от всего мира. Рядом и так никого не было, и от этого момент становился еще интимнее. Ярослав облизнул губы. Близость Эмиля волновала его, невозможно было спокойно смотреть на его вытянутую шею и торчащую из ворота черной рубашки ключицу, на волевой подбородок и на идеально очерченные приоткрытые губы с соблазнительной маленькой родинкой.       — Так поцелуй! — с вызовом сказал Ярослав, глядя Эмилю прямо в глаза.       Салес не ожидал такого поворота, но он был так близко к тому, чего давно желал. Ярослав чуть потянулся навстречу, и это был знак. Эмиль преодолел последние сантиметры, разделявшие их, и коснулся его губ своими. Нежно, осторожно, будто боясь, что это сон, и он сейчас проснется. Но Ярик был реальным, и их поцелуй был реальным. Упираясь одной рукой в подлокотник дивана, чтобы не упасть на хрупкого эльфа сверху, второй рукой Эмиль откинул от лица волосы, а потом обхватил рукой шею Ярослава, сильнее притягивая его к себе. Ощущения захлестнули волной обоих, и казалось, что Эмиль через этот поцелуй пытается отдать всего себя, всю свою душу человеку, которого давно любил.       Это не была любовь с первого взгляда, нет. Хотя с самой первой встречи Ярослав зацепил. Эмиль сначала не понимал этого, но чем больше они общались, тем сильнее он увязал в своих чувствах. Он завидовал Саше, он видел их вместе и хотел быть на месте Казьмина. Эмиль старался быть к Ярику как можно ближе, радовался, когда они оказывались в одних проектах, не раздумывая, шёл к Ярику на его концерты. Но Саша почти всегда был рядом, и никто никогда не думал, что эта пара даст трещину. Все изменилось на «Новом человеке». Для всех троих. Когда Эмиль перенервничал и стал путаться в словах, Ярослав ему помог, поддержал и успокоил. Там на сцене, глядя другу в глаза, Салес окончательно понял, что любит сидящего перед ним гения в шляпе. Всю песню между ними была непередаваемая химия и борьба. Взгляды, прикосновения и финальные слова, спетые друг другу в губы. И в душе Ярика тоже что-то произошло.       После концерта Саша был в гневе. Ради него Баярунас не останавливал музыкантов, не заставлял начинать заново снова и снова. Почему с этим мальчишкой было по-другому? Казьмин не понимал, но чувствовал, что теряет Ярика. Они давно были вместе, но все уплотнявшиеся графики не давали им времени друг на друга. Саша и раньше боялся, что рано или поздно Ярослав увлечётся кем-то другим, но не думал, что это произойдёт так быстро. Эмиль ворвался на московскую сцену и сразу влюбил в себя всех. Золотой мальчик, красивый, талантливый, да, пел ещё неуверенно и лажал, но у него красивый многогранный голос, а занятия с педагогом устранили былые ошибки. Он стал так хорош, что обошёл на одном из кастингов самого Александра, а Ярослава подвинул с роли Шляпника в «Алисе». И если это Саша ещё объяснил решением режиссёра, то вот интерес Ярика к Салесу ему был непонятен. И это бесило больше всего. Отношения Саши и Эмиля свелись до сугубо деловых — «да, выступаем вместе, но не общаемся». А вот с Баярунасом Салес все сближался и сближался, особенно на совместных мероприятиях в Питере, куда Саша не любил ездить. Он даже согласился играть в питерской «Алисе», пусть это не его амплуа, но так они с Яриком снова будут чуть ближе. Но этого не получилось. В январе после спектакля они были у Ярика дома, поговорили, попытались разобраться в чувствах. Или в том, что от них осталось. В любом случае, в Москву они вернулись уже свободными.       Эмиль, конечно, ничего не знал. Декабрь и январь были такими бешеными, что ему едва хватало времени, чтобы побыть с матерью и сестрой, которые приехали на каникулы в гости. Три-четыре спектакля в день плюс подготовка к новому шоу, идею которого Салес вынашивал последние месяцы. Естественно, он не мог не позвать Ярослава. Эмилю потом было приятно вспоминать те несколько часов, что они провели за игрой. Они сидели рядом, так что иногда их коленки соприкасались. Трудно было не заметить, какие продолжительные и внимательные взгляды Эмиль бросал на него, как блаженно улыбался и искренне смеялся над его шутками. А один раз даже получилось немного приобнять Ярослава. Тому это было приятно, но вида он не подал — отыгрывал образ бездушного черного мага, для которого любовь лишь разменная монета. Им было весело, у них получился отличный тандем, но вот поговорить им тогда не удалось. Как и на следующий день на рождественском концерте, как и потом. Когда новогодние концерты и спектакли закончились, оба были выжаты как лимон. Им просто нужен был отдых от работы, но оба знали, что скоро встретятся снова.       То, что случилось сегодня, было спонтанно и откровенно не вовремя, но пути назад уже не было — они самозабвенно целовались в гримерке. Ярослав с жаром отвечал на поцелуй, запустив руки под рубашку Эмиля, чувствовал, как бешено бьется его сердце. Эмиль же терял голову от прикосновений, от слияния их губ и тихо прошептал:       — Ярик… Ярик, я люблю тебя. — и боясь услышать ответ, снова припал к его губам.       В основной гримерке послышался шум и голоса, кто-то из координаторов звал Ярослава. Время сыграло против них — ему было пора на сцену. Эмиль как ужаленный вскочил с дивана и помог подняться Ярославу. Оба были разгоряченные, возбужденные и тяжело дышали. Эмиль смутился и попытался отвернуться, но Ярик положил ему свою ладонь на щеку и заставил посмотреть ему в глаза.       — Мне пора. Поговорим после спектакля.       Он уже пошел к двери, оставив позади растерянного отсутствием ответа Эмиля. Но в последнюю минуту одним прыжком снова оказался рядом, обнял и горячо прошептал на ушко:       — Я тоже тебя люблю. Жди меня, Сауронушка! — и также быстро исчез из переодевалки.       Салес остался один со счастливой улыбкой на лице и сладко тянущим ощущением в груди. Его переполняла радость. Осталось дождаться конца показа, чтобы поговорить. А пока настрой на повторение роли все равно пропало, он решил сходить за водичкой. Мурлыкая что-то под нос и немного пританцовывая, он шел по коридору, где у окна стояла Арина.       — Эмиль, ну ты как пантера! Вот это походка! А пройдись еще, я тебя засниму.       Пребывая в очень игривом настроении, Эмиль как по подиуму прошелся по узкому коридору и выдал прямо в камеру:       — Финя, жди меня! — и сам же с этого посмеялся.       А потом стало не до шуток. Во время антракта все были заняты перепроверкой микрофонов — за первый акт звук пропал как минимум у трёх артистов. Никто не понимал, что происходило с техникой, ведь на саундчеке все было нормально, кроме микрофона Вилены, который с самого начала заменили на ручной. Поэтому перепроверяли аппаратуру у всех — сначала у Эмиля, так как он первым выходил на сцену, потом утащили Ярика. Остаться наедине даже на минуту не удавалось — в гримерке собрались все артисты и обсуждали возникшую ситуацию. Только за пару минут до начала второго акта Ярослав смог пробраться к взволнованному Эмилю, чтобы сказать, что все хорошо, и по-дружески похлопать по плечу. Но глаза и улыбка говорили совсем другое.       Подпитанный такими сильными эмоциями Эмиль был великолепен на сцене. От него шли волны обольщения, будто он был не Сауроном, а инкубом. И в нем и правда будто сидел чертенок, радовавшийся, что к нему в сети кто-то попался. Он восхищенно и плотоядно смотрел на Финрода. Поверженный эльф стоял перед ним на коленях, в глазах горел огонь гнева и страсти, а Темный владыка наслаждался своим превосходством. О, как бы он поиграл с этим пленником. В голове вспыхивали картинки обнаженных плеч и тонких ключиц, в реальности глаза видели приоткрытые губы, с которых так хотелось сорвать поцелуй и стон наслаждения. И в момент единственного физического взаимодействия героев Эмиль с наслаждением взял Ярика за подбородок своей когтистой рукой. От контраста прикосновения горячих пальцев и холодного металла к коже Ярослава будто током пронзило. Ему хотелось, чтобы Эмиль, не отпуская его лицо, увел за собой и сделал все, что захочет, как только что пел Саурон. В мыслях он уже порвал на Салесе рубашку, стоило только ощутить его дыхание на коже, когда он наклонился совсем близко. Ярик чуть не сбился со слов, поддавшись фантазии, но взял в себя в руки и допел песню до конца. Дальше у них не было общих сцен. После смерти Финрода оставался только совместный выход на последнюю арию Галадриэль и поклоны. Когда закрылся занавес Эмиль схватил Ярослава за руку:        — Я обещал выйти к зрителям. Постараюсь побыстрее. Дождись меня, пожалуйста!       — Обязательно. Я пока переоденусь, да и Олег со мной хотел поговорить о чем-то. Не переживай. — Ярослав ласково улыбнулся.       — Спасибо! — одарив его не менее лучезарной улыбкой выдохнул Эмиль и поспешил к ждавшим его поклонникам.       Минут через тридцать, наслушавшись комплиментов от очарованной Сауроном публики, Эмиль вернулся в гримерку. Ярослав ждал, сидя все на том же диванчике. Быстро сняв корону и мантию, Эмиль сделал знак, что надо выйти. Разговаривать при ком-то не хотелось по нескольким причинам, в том числе и потому, что Салес рассчитывал на хотя бы еще один поцелуй прежде, чем Ярослав уедет. Они вышли в коридор. Ярик получше знал этот театр, поэтому увлек за собой Эмиля и привел его на второй этаж. Здесь точно никто им не помешает, так как это была административная часть театра, куда зрители попасть не могут, а артистам тут особо делать нечего. А в воскресенье никого из администрации тут обычно не бывает.       — Наконец мы одни, — Ярослав чуть ли не пропел начало «Танго со смертью». — Иди ко мне.       Эмиль был ещё в гриме, черные нарисованные трещины покрывали всю левую половину лица. Ярик легко пробежался по ним подушечками пальцев, любуясь идеальными чертами лица.       — Вот ты мне сегодня говорил, что я красивый. А ты сам знаешь, какой красивый ты? — на этот вопрос ему не надо было ответа. — Жаль, что мне надо сейчас уезжать.       — Ты хотел поговорить. Мы успеем?       — Немного времени ещё у меня есть, но я хочу побыть с тобой в более спокойной и уединенной обстановке. Я заберу тебя после концерта, поедем в какой-нибудь ресторан поужинать, а потом ко мне. У меня как раз есть бутылочка красного сладкого, как ты любишь. Как тебе такой план?       — Звучит многообещающе. Буду ждать тебя. Но… — Эмиль замялся. — Как же Саша? Он с тобой выступает сегодня…       — Я все тебе вечером расскажу, просто сейчас не думай ни о чем, не беспокойся. — Ярослав ласково убрал рыжую прядку волос Эмилю за ушко. — Я не думал, что все произойдет так, но я рад случившемуся.       Он притянул к себе Эмиля и поцеловал, обхватив обеими ладонями его прекрасное лицо. А тот в свою очередь положил руки Ярику на бедра и крепко прижал к себе. Их сердца бились в едином ритме, они сливались в одно целое в поцелуе, и им было так хорошо вместе. Эмилю не хотелось отпускать любимого, но пришла пора это сделать. Только мысль о предстоящем вечере грела душу. Ещё раз посмотрев на своего чудесного эльфа, погладив его по волосам и поцеловав в носик, Эмиль отпустил Ярослава. Они спустились к служебному выходу.       — Я буду ждать. Позвони, как выедешь.       — Обязательно! До вечера!       Они обнялись на прощание, и Ярослав вышел в январский холод, а окрылённый Эмиль пошел наконец смывать грим и готовиться к следующему спектаклю с мыслью, что дальше будет только лучше. Дальше будет только счастье.