Пристеголовы всегда были территориальными драконами-коллекционерами. В свои пещеры они всегда тащили все, что приглянется обеим головам или хотя бы одной из них. Жизнь на арене лишила зелёного Пристеголова радости коллекционирования, так что дракон решил собирать количество криков, которых каждая голова вытягивала из тренирующихся подростков. Однако, считать нематериальные вещи было просто скучно: их ни потрогать, ни облизать нельзя, а сложить в кучу и любоваться тем более невозможно. Дракон действительно скучал по своему привычному природному собирательству.
Когда битва с Красной Смертью окончилась и стало ясно, что отныне викинги не желают смерти драконам, особенно тем, что помогали Фурии и ее крошечному тощему другу одолеть Королеву, Престиголов решил, что самое время снова завести новую коллекцию. Только, видимо, придется поменять формат: оторванные конечности викингов, их шлемы, оружия и щиты уже не считаются особой ценностью, судя по исходу кровопролития. Так дракон решил, что первыми примечательными экспонатами в его новой коллекции будут те два странных, громких, неуемных викинга, которые постоянно норовили покалечить друг друга и которых дракон прокатил на своих шеях. Сражаться с ними было весело, от них шла яростная и разрушительная энергия, и они достаточно лёгкие и тонкие, чтобы Пристеголов мог часто таскать их с собой. Плюс, по одному викингу на каждую голову — им даже не придется кусать друг друга, чтобы определить, кто из них будет играть с игрушкой! Да, однозначно, они будут первым предметом в коллекции дракона.
Наблюдая за своими «всадниками» (так называли себя те два викинга), Барс и Вепрь (так они называли теперь дракона) заметили, что, несмотря на внешнее сходство, подростки отличались друг от друга: по-разному пахли (по какой-то причине от Забияки периодически пахнет кровью, но никаких внешних повреждений никогда не было, и она становилась агрессивной, когда Барс и Вепрь пытались выяснить причину запаха. Позже Задирака рассказал им о так называемом «женском проклятии»), по-разному говорили, даже думали, кажется, по-разному, хотя в то же время могли понять друг друга без слов, по одному взгляду или жесту руки. Мальчишка был более разговорчив с драконом, в то время как девчонка чаще почесывала ему чешуйки.
Их родители, как ни странно для общества викингов, довольно быстро и безболезненно приняли дракона как члена семьи, так что Барс и Вепрь решили отплатить им добром за добро и выделили взрослым викингам место в своей новой коллекции. К тому же, их мама была очень дружелюбна, хотя и слегка боязлива, и иногда выносила им воды или рыбы, когда невнимательные близнецы забывали накормить дракона. Барс, чтобы показать ей свою благодарность, однажды облизал ей руки, в то время как Вепрь, мурлыча по-драконьи, потерся о ее голову, взъерошив пышные пшеничные волосы. С того случая Барс и Вепрь больше не чувствовали от нее этого кислого запаха страха и недоверия, да и если ее вздох «О, да вы просто полторы огромные очаровашки», что-нибудь значит, то она определенно научилась жить в этом новом странном мире. Барс и Вепрь даже решили пропустить «полторы» мимо ушей во имя получения ласки от этой милой женщины. Она определенно заслуживает места в их коллекции.
С отцом семейства Торстон было чуть больше проблем, чем с матерью, но он тоже адаптировался довольно быстро. Он видел, как его неуемные дети прилетели на проклятый остров на этом Пристеголове и храбро (по-торстонски безрассудно) сражались, и он видел, что дракон не желает им зла, но драконоубийственное прошлое не давало ему покоя. Мужчина все ждал, когда хитрая двухголовая тварь нападет на него и отомстит за кровь братьев, которую он проливал совсем недавно. Однако, Барс и Вепрь намного умнее этого, они бы не стали мстить за каких-то незнакомых драконов, когда они сами в безопасности, сытые и здоровые. Мужчина пах ожиданием мести, и это однозначно не нравилось Пристеголову, да и люди замечали, что обычно весёлый старший Торстон уже сам на себя не похож. Близнецы, будучи близнецами, предложили отцу помочь им построить дракону пещеру («драконюшню», как они это назвали), потому что умный всадник им сказал, что пещеры — родная среда Пристеголовов, а под открытым небом Барсу и Вепрю спать очень неуютно. Услышав это, дракон немедленно отреагировал — мигом появился рядом со своими человечками, две змееподобные шеи обвились вокруг них и две головы уставились на старшего викинга этим «манипулятивным» взглядом, которому их недавно научили близнецы и который он пару раз видел у Ночной Фурии. Сомнительный способ манипуляции, когда у тебя из пасти торчит ряд ядовитых клыков, но, судя по всему, он сработал, и мужчина согласился на пристройку, взяв с подростков обещание не взрывать стойло. Барс и Вепрь подумали, что делать деревянную пещеру для взрывоопасного дракона — не очень умная идея, но согласились с этими условиями, как и его дети. Пристеголов по мере возможности помогал — в конце концов, они одни имеют сильные челюсти и длинные шеи, чтобы поднимать бревна. Постепенно горький запах ожидания подставы улетучился, с драконьей помощью стойло было закончено намного раньше, чем если бы люди справлялись самостоятельно, и старший Торстон уже без опаски похлопывал дракона по шеям, как если бы это было плечо его друга.
В тот вечер, когда стойло было достроено, Барс и Вепрь впервые полюбовались на свою коллекцию людей в соответствующей обстановке — в пещере, где он ночует. В этой пещере все экспонаты в безопасности под сильным драконьим крылом, и когда подростки принесли уставшему дракону еду и питье, а их родители вышли полюбоваться на проделанную работу, Барс и Вепрь осторожно схватили их за внешние шкурки, затащили в пещеру, бережно обвили своими шеями и крыльями, чтобы никто не замерз, и заснули. Старшие викинги сначала напряглись и попытались выбраться, но тяжесть уснувшего дракона была велика, да будить аж две спящие головы себе дороже, так что они решили переждать ночь в объятьях Престиголова. На следующий день, когда Задирака рассказал об этом другим всадникам, тот умный тяжеловесный парень ответил, что дело в инстинктах собирательства. Когда дракон знает, что он в безопасности и у него есть постоянное место ночлега, он начинает таскать туда вещи, которые ему нравятся, и оберегать их. «Так они, типа, считают нас своими сокровищами?» — спросила Забияка, недоверчиво глядя на Барса, и дракон счёл уместным лизнуть ее в щеку. Задирака издал тот нечленораздельный звук, который Вепрь уже понял как «Я не знаю, куда деть свои эмоции, поэтому пойду взрывать вещи». Он был не против. В любом случае, Барс и Вепрь гордятся своей коллекцией.
Следующим экспонатом, как ни странно, стал тот умный парень со странным именем, Рыбьеног. Его было бы странно проигнорировать — он больше всех знал о драконах и всегда излучал эту ауру спокойного дружелюбия, а его Громмель, Сарделька, всегда была мила с окружающими драконами и людьми. Они составляли своеобразный островок благоразумия в том сумбуре, что был в коллекции до их появления, поэтому Барс и Вепрь были рады разбавить концентрацию Торстонов новым человеком. К тому же, Сарделька — первый дракон, которому выпала честь быть их сокровищем! Затащить их в деревянную пещеру было сложнее, чем родителей близнецов, потому что Рыбьеног и Сарделька живут в другой человеческой постройке, но Пристеголовы не зря признаны отменными хитрецами и обманщиками — они убедительно притворились больными, и Задирака очень, очень скоро притащил Рыбьенога и Сардельку в стойло, пока Забияка пыталась осмотреть дракона и понять, в чем причина непонятной хвори. Сарделька тут же по запаху поняла, что причина в воспалении особой Пристеголовьей хитростной железы, но не стала отвлекать своего всадника от осмотра — чем дольше они пробудут в драконюшне, тем отчётливее останется запах ее и ее человека. Так и не найдя причины болезни, Рыбьеног сказал, что, возможно, дело в недостатке внимания и одиночестве (какое может быть одиночество, когда у тебя две головы?), и близнецы опять проспали всю ночь на драконьих шеях, надеясь, что их друг поправится к утру. Барса и Вепря это вполне устроило.
Следующим сокровищем стала Ночная Фурия и его маломощный человеческий друг. Когда мальчик проснулся, вся деревня старалась показать ему, как изменилась жизнь на Олухе, и черный дракон, не помня себя от счастья, постоянно нетерпеливо вертелся рядом с ним, периодически ловя его, когда мальчик спотыкался. Палконогий викинг строго-настрого запретил летать, «пока культя как следует не заживёт» (Что такое культя? Почему люди придумывают такие странные названия для своих боевых шрамов?), и в какой-то момент Беззубик, как его звали викинги, подцепил человека мордой и рывком опрокинул его на себя, мурлыча, что покалеченная нога должна находиться в спокойствии. Какой заботливый дракон! Такой однозначно должен находиться в их сборнике. Да ещё и такой редкий, как никак, Ночная Фурия. Ну и его человек, Иккинг, освободитель гнезда от тирании Королевы, тоже заслуживает своего особого местечка, хоть он и закинул когда-то им угря в клетку.
Следующим экспонатом были признаны Сморкала и Кривоклык. Сморкала и близнецы часто проводили время вместе, чаще, чем с Рыбьеногом или Иккингом. Если он нравится Забияке и Задираке, то Барс и Вепрь должны были так или иначе рассмотреть его кандидатуру на местечко в коллекции. Мальчик всегда был дерзок, они это поняли ещё на арене во время драконоубийственных тренировок, но с появлением в его жизни Ужасного Чудовища, казалось, он стал ещё хуже. Однако, это было весьма обманчивое впечатление, потому что его запах иногда сбивался на совершенно неуверенный, как будто что-то или кто-то резко разрушал самооценку подростка. Это случалось нерегулярно, и Кривоклык, будучи хоть и вредным, но все же верным драконом, отказался объяснять Барсу и Вепрю, что происходит с его всадником. Запах Сморкалы становился менее горьким, когда он проводил время с близнецами, так двухголовый дракон определил, что мальчик ценит его всадников. А раз эта привязанность взаимная, то Сморкала тоже заслуживает защиты от Пристеголова.
Кривоклык не горел желанием находиться в их коллекции, но его никто не спрашивал. Иметь такого мощного и свирепого друга может быть очень полезно! К тому же, с ним весело, он иногда разрушает вещи даже без намерения, а просто с непривычки, потому что все вокруг него человеческое, хрупкое и деревянное, и один взмах его крыла или хвоста может пошатнуть дом. А его чувство юмора! Он так здорово
издевается шутит над Сморкалой, что иногда у всех остальных драконов возникал вопрос, не хочет ли он таким образом спровоцировать его на выгон из деревни. И несмотря на все
издёвки шутки, Сморкала не прогонял его, значит есть всё-таки у них эта особая связь. Кривоклык хоть и вспыльчивый, и капризный, и все остальные качества, присущие Чудовищам (всё-таки не зря их так назвали, спокойных особей крайне мало, и все они либо старики, либо самки, либо старые самки), но он хороший друг. Он пускал Барса и Вепря под свое огромное теплое крыло, когда зелёный дракон начинал замерзать в особо холодные Олуховские деньки. Также он пускал под крыло Беззубика. Громгильда и Сарделька имели более толстую шкуру и их внутренний огонь грел их дольше, но им тоже находилось место под гигантскими крыльями Кривоклыка. Их всадников он приглашал лечь на шею и потом обвивал их всех хвостом. Сморкала ложился ближе всех к его морде и почесывал дракона, от чего Кривоклык тихонько мурчал. Никто не сомневался в его боевых навыках, но в этот момент «командной связи», как назвал ее Иккинг, Кривоклык раскрылся с заботливой стороны, когда поделился своим теплом не только со своим человеком, но и с драконами, и с их людьми. Плевака, обнаружив их с утра на арене, пробормотал что-то вроде «поверить не могу, что держал этого парня на одной воде, чтобы Сморкала или Астрид его убили», и ушел, не рискнув разбудить спящее Чудовище и остальных очень заботливых драконов. Кривоклык однозначно занимает почетное место в коллекции Пристеголова как дракон, умеющий веселиться, причиняющий (не)преднамеренный ущерб, и заботящийся о своих близких. Хотя по какой-то причине он не любит отца Сморкалы, но в этом они сами разберутся.
Громгильда и ее всадница Астрид стали следующими живыми существами, попавшими в коллекцию Барса и Вепря. Громгильда игривая, веселая и активная, и хотя совсем не жестокая, но все же очень грозная, и все ее когти и ядовитые шипы причиняли огромный ущерб как во время войны с викингами, так и после нее, хотя после установления мира ей приходилось использовать их не так часто. У нее очень сильные ноги, а у Барса и Вепря сильные шеи, и им было интересно соревноваться в перетягивании каната. Ловкость и меткость драконицы восхищают не только людей, но и драконов, и иметь такой блестящий и действительно красивый экспонат в коллекции — огромная честь для любого собирателя ценностей. К тому же, сама Гром не против, она определенно знает, чего она стоит, и какое внимание ей стоит оказывать.
Астрид не совсем похожа характером на свою напарницу. Она часто недовольничает на близнецов и Сморкалу, командует, ведёт себя как самый благоразумный человек в коллективе, но, справедливости ради, большую часть времени это действительно так. Иккинг и Рыбьеног хороши, но им не хватает твердости кулака и яростной энергии. Астрид как раз уместно восполняет этот недостаток. К тому же, их с Громгильдой тренировки действительно дают результат, так что ценность Астрид неоспорима, хоть она и часто ведёт себя высокомерно. Но! Астрид и Забияка все равно проводят время вместе, даже без Задираки, и когда это случилось впервые, это стало открытием для Барса и Вепря. Забияка считает Астрид подругой, и они вместе злятся на глупых мальчиков, и Забияка иногда может провести время без брата — Барс сам бы не отказался от часочка без Вепря — так что Астрид занимает почетное место твердого кулака и Забиякиной подруги, хоть она и отчитывает его всадницу за постоянное безрассудство и безответственность.
Следующим человеком в драконьей коллекции стал Плевака. С тех пор, как он переделался из драконоборца в драконоврача, он помог очень многим обитателям Олуха. Лично Барсу он вытащил застрявшую куриную кость из горла. В целом Плевака был хорошим человеком, и, хотя этого раньше не было видно из стойла на арене, он был из тех, кто с радостью изменится ради тех, кого он любит, а Иккинга он любил как сына. Плевака — приятное и весьма полезное дополнение к коллекции Барса и Вепря.
***
Кроме яков и овец на острове водились ещё и кабаны, волки, медведи и прочие дикие животные. Иногда они забредали в деревню и чаще всего викинги ловили их и обезвреживали (как раньше драконов), иногда зверь успевал улизнуть. В этот раз был маленький волчонок — совсем крошечный по сравнению с огромным двухголовым драконом. Барс и Вепрь обнаружили его внезапно, когда улизнули в пролесок. Волчонок жалобно скулил, и это привлекло внимание любопытного дракона. Принюхавшись, они поняли, что волчицы рядом нет, а сам волчонок страдает от голода и у него повреждена передняя лапа. Аккуратно схватив его за шкирку зубами, стараясь случайно не прокусить и не впрыснуть яд, они полетели к дому Торстонов, чтобы родители близнецов помогли детенышу. Если они не помогут, Барс и Вепрь полетят к Плеваке.
Жалобно урча, дракон бережно опустил волчонка в руки старшего Торстона.
— Мало того, что мой сын тащит домой каждую несчастную животину, так он ещё и дракона своего научил, — вздохнул он и смиренно принялся за осмотр щенка. Барс и Вепрь все это время внимательно наблюдали за процессом, периодически вопросительно ворча и подталкивая друг друга головами.
Предполагалось, что волчонок будет отпущен в живую природу сразу же, как встанет на ноги и наберёт массу, но Барс и Вепрь настолько к нему привязались, что отказались отпускать. Волчонку дали кличку — Пепел, в честь его серой шкурки и того, что его подобрали Барс и Вепрь, а после этих двоих остаётся один лишь пепел. Барс и Вепрь поняли, что волчонок останется с ними только если он будет вести себя как собака, поэтому прилагали все усилия к воспитанию щенка. У Пристеголова, можно сказать, появился собственный питомец, и этот питомец большую часть времени находится рядом с ним в его деревянной пещере — красота! Хоть один экспонат из коллекции там, где он должен быть — под сильным крылом и зорким взглядом двух голов.
***
С тех пор, как Задирака нашел Цыпу, кажется, младшие Торстоны перешли на безкуриную диету. Что ж. Цыпа все равно слишком хорошенькая, чтобы быть просто съеденной, даже Громгильда это признает. Так что в коллекции Барса и Вепря появился ещё один друг.
