В её глазах

В её глазах Временами её одолевает любопытство. Будучи юной девушкой, она не раз представляла, что за лицо скрывается за чёрной маской. Он – их наставник, и оставался им даже после исчезновения и последующего возвращения Саске. Много лет прошло, а она до сих пор недоумевала, как так получилось, что за все эти годы ни она, ни Наруто с Саске так и не удосужились увидеть лицо Какаши–сенсея без этой треклятой тряпки. Он симпатичный? Настолько, что вынужден прятаться под маской? Во избежание усиления навязчивости фанаток из своего фан–клуба? (Она узнала о его существовании недавно, совершенно случайно подслушав сплетни куноичи–дзёнинов). Или же, напротив, уродлив до такой степени, что ему стыдно предстать перед окружающими? (Стыд и Какаши–сенсей… Для неё эти понятия были несовместимы). А может, ему просто нравится быть таинственным, и реакция окружающих? Зная Копирующего, можно смело выбирать второе. Вдобавок, Сакура частенько спрашивала себя, какая женщина может заинтересовать того, чьё лицо всегда более чем на три четверти скрыто под маской и кто половину суток тратит на чтение неизменной «Ича–Ича». Сакуре кажется, что женщина непременно должна быть красивой, сексуальной, с невероятным телом, соответствующим описанию в любимом порно Хатаке. Как иначе объяснить тот факт, что он глаз не может оторвать от этого чтива?! Однако, при этой мысли перед внутренним взором куноичи тут же возникает нелепая картина, в которой дзёнина целует Тсунаде–шишоу. После этого Сакура старательно избегает встречаться глазами с обоими своими наставниками... Когда она попыталась разговорить на эту тему сокомандников, то столкнулась с полным непониманием. Один мазнул по ней скучающим взглядом, а второй даже не понял вопроса. – Сакура, дзёнин его уровня больше думает о миссиях, чем о любви. Ты и сама должна это понимать. – Что? Да кому он нужен? Собственно, ничего другого она от них и не ожидала. Мальчишки оказались на редкость предсказуемы. Оба выросли, стали настоящими красавцами, но в вопросах любви по–прежнему ничего не соображали. Грустно как–то… Столько лет работать в одной команде и в результате убедиться, что о любимом учителе они практически ничего не знают. Нет, они знают о нём достаточно – как о профессионале, но как о человеке – безумно мало. Им известно, что за исключением миссий Копирующий опаздывает везде и всегда, любит порно и ненавидит темпуру. Да и чувство юмора у него своеобразное. Вот, собственно, и всё. Неизвестно: где он живёт, есть ли у него семья, имеет ли он ещё какие–либо пристрастия помимо чтения «Ичи»? Женат ли? И как бы тщательно Сакура это не скрывала, последнее интересует её больше всего… Из документов ей было известно, что Какаши тридцать один год. Не настолько старый, чтобы выполнять одиночные миссии ранга «А» и «S», но упустивший время, чтобы жениться и завести детей. В конце концов, Коноха – деревня ниндзя… Даже несмотря на маску, Сакура уверена, Какаши – красивый. Фигура у него идеальная, а серебристые волосы всегда уложены так, чтобы скрыть левый глаз. В то время, как правый видит вас насквозь. Сакура не перестает поражаться тому, насколько точно один–единственный глаз способен передать окружающим отношение к миру и настроение своего хозяина. И не настолько она мала, чтобы не замечать взглядов многих куноичи, которые глаз не сводят с её наставника, стоит тому появиться в отделе распределения миссий. Первая в её списке – Куренай. После смерти Асумы–сенсея она с тоской смотрит на Хатаке. Но Сакура знает: из уважения к погибшему другу и его будущему ребёнку, Копирующий никогда не ответит Юухи взаимностью. Следом идёт Шизуне. Всякий раз, стоит дзёнину появиться в офисе Хокаге, она краснеет. Вот только в беседах с ней Какаши никогда не скажет ни единого лишнего слова, как иногда позволяет себе в разговорах с Тсунаде. Временами Сакура ловит подмигивающую Копирующему Анко, когда дзёнин перекидывается парой слов с Генмой и Ирукой–сенсеем. (Такое обычно случается в штабе). Анко присоединяется к ним, осторожно хлопает гения по плечу и весело замечает: – Как обычно, да, Какаши? Откровенно говоря, в предполагаемом списке у Сакуры имён гораздо больше. Но только эти три женщины задерживают на Хатаке взгляд дольше, чем остальные. Представить на их месте Тсунаде–шишоу… которая… которая… нет, на такое Сакура не способна. А может, наставника не интересуют куноичи? Вдруг это кто–то из гражданских? Не лишено смысла. Для дзёнина его уровня довольно опасно выставлять какие–либо отношения напоказ. В его окружении и так одни шиноби, в личной жизни он может не желать видеть кого–либо из них. Так что отношения с обычной женщиной вполне объяснимы. Как и желание скрыть её от любопытных глаз коллег, не говоря уже о врагах. Додумать эту мысль до конца Сакуре помешало появление одного из АНБУ, когда седьмые в поте лица убивали время тренировкой. – Он ранен. И сейчас в госпитале. Годайме–сама приказала встретить её там. АНБУ не успел договорить, как Копирующий телепортировался, оставив позади себя сизую дымку. Сгорая от любопытства, троица незамедлительно последовала ним. В госпиталь. Интересно же, что за «он»! То, что они увидели, потрясло всех, а Наруто в особенности. Хатаке сидел около постели спящего учителя академии. – Какаши–сенсей?! Что слу… Ирука–сенсей?! – Наруто рухнул на другую сторону кровати. – Ирука–сенсей… Как…? – Сакура медленно подошла к Копирующему, забыв об идущем следом Саске. – … Какаши! Я же приказала сперва зайти ко мне, – в палате появилась мрачная, как грозовая туча, Тсунаде. – Как он? Сакура с удивлением расслышала в таком обычно спокойно–ленивом голосе панические нотки. Куноичи мельком оглядела своих напарников, констатируя, что не она одна так наблюдательна. Вздохнув, Годайме ласково поправила рассыпавшиеся по подушке каштановые волосы. Сакура редко видела, чтобы Тсунаде так открыто проявляла заботу о своих пациентах. Быть одновременно Хокаге и лучшим медиком в деревне – весьма утомительное занятие… Видимо, Ирука–сенсей – редкое исключение. – Терпимо. Мы его уже стабилизировали. Отделался несколькими сломанными рёбрами и сотрясением мозга. Хотя ему едва не проткнули правое лёгкое… Это если не брать в расчет почти полное истощение чакры… Через недельку–другую будет в полном порядке. – Кто? – Сакура чувствует, как потоки чакры начинают циркулировать вокруг застывшего камнем Копирующего. Его неподвижная фигура просто вибрировала от напряжения. – Трое. Дзёнины скрытой Скалы. Он убил всех. Это была миссия класса «А». Сакура недоверчиво мигнула. Три дзёнина? Миссия класса «А»? Её взгляд скользнул по лежащему на больничной койке человеку. Насколько ей известно, Ирука–сенсей почти не покидает академию и на миссии выходит крайне редко. А тут выясняется, что он, чунин, выполнял чрезвычайно сложную миссию, устранив при этом трёх дзёнинов. Удивление в глазах Саске и Наруто только усугубляют её потрясение. Тсунаде понимающе вздыхает. – Рты закройте, а то мухи залетят! У Ируки давно дзёнинский уровень, просто он категорически отказывается проходить аттестацию. Какаши, подтверди! Копирующий молча кивает, не отрывая взгляд от Ируки. Кажется, Хатаке немного отпустило… – Как долго он будет спать? Тсунаде кладёт руку ему на плечо. – День или два. Потом можешь забирать домой. Заодно проследишь, чтобы он как следует отдохнул. – Баа–чан, а причем здесь Какаши–сенсей? – Наруто озвучивает вопрос, который мучает ребят с тех пор, как они переступили порог палаты. Хокаге непонимающе щурится. – Вы что, не в курсе? Они живут вместе. Что? Вместе? Какаши–сенсей и Ирука–сенсей? Они настолько разные, что удивительно, как они вообще способны переносить друг друга, не говоря уже о совместном проживании. Во–первых, Какаши–сенсей чудовищно непунктуален, в то время как Ирука–сенсей – с точностью до наоборот, во–вторых, Копирующий читает порно со скучающим выражением лица, а Ирука краснеет как рак, стоит ему мельком взглянуть на любую страницу вышеупомянутой книжицы. Пару лет назад Наруто даже хотел подарить один из выпусков «Ича–Ича» любимому учителю на день рождения… Дальше. Какаши–сенсей – дзёнин, и мастерски умеет скрывать наличие у себя вообще каких бы то ни было эмоций. В то время как Ирука–сенсей не стесняется проявить всю свою вспыльчивую натуру, особенно, когда студенты в классе чересчур усердствуют в организации шалостей. (Да, Сакура ещё не забыла те солнечные деньки…). Хатаке совершенно неорганизован и обожает скрываться от своей команды без объяснения причин, а Ирука любит порядок и у него всегда и всё расписано по минутам, и он терпеть не может, если что–то идёт не так, как надо. И это только цветочки… Различий между ними гораздо больше, Сакура могла бы перечислить все. … Причём, в алфавитном порядке. Какаши–сенсей – бывший АНБУ, ныне дзёнин, имеет репутацию гения, скопировавшего более тысячи джутсу. А сколько он убил преступников ранга «S»… Сакура не удивится, если через несколько лет сенсей получит звание саннина, как Тсунаде–сама и Джирайя–сан. Куноичи никак не может понять, как такой, по всем статьям неординарный шиноби, оказался рядом с простым учителем академии, заурядным чунином. Да и не просто рядом, а разделив с ним жильё. Два дня спустя Сакура получила ответ. … К по–прежнему спящему на больничной койке человеку Хатаке прикасался слишком нежно и осторожно. И когда карие глаза наконец–то приоткрылись и сонно осмотрели присутствующих, Сакура заметила, что Копирующий откровенно обрадовался. А потом абсолютно не смущаясь, сжал в своей руке смуглые пальцы. Сакура даже представить себе не могла, что Хатаке Какаши – гей. Это… всё равно, что представить Саске влюблённым в Наруто… или Шикамару, а то и Кибу! Не сказать, чтобы ей не нравились подобные мысли, но она постаралась поскорее от них избавиться… *** Наконец–то у неё появился шанс оценить, до чего красив Ирука–сенсей без своего извечного хвостика. Когда волосы свободно обрамляют его утомлённое лицо, сенсей кажется невероятно привлекательным. Сакура удивляется, почему Ирука не ходит с распущенными волосами всё время… По крайней мере, ей теперь понятно, почему Какаши влюбился в своего соседа по комнате. Она оборачивается к ребятам. Здороваясь с бывшим учителем, мальчишки кажутся смущёнными и чуть–чуть покрасневшими. – Рад всех вас видеть. Мне уже лучше, – Ирука привычно потёр переносицу и улыбнулся. Сакура с трудом подавился желание немедленно повиснуть у него на шее. Саске и Наруто покраснели ещё гуще. Какаши, вздохнув, молча завязал любимому волосы в хвост. Ирука не возражал и в ответ одарил Копирующего сияющей улыбкой. – Спасибо, Какаши. Именно тогда Сакура и поняла, почему наставник связал свою жизнь с простым чунином. Ответ был в тёмно–карих глазах учителя, в особой улыбке, появившейся, стоило Ируке посмотреть на седовласого дзёнина. Так он больше ни на кого не смотрел… Карие глаза были полны искренней любовью. И когда Какаши–сенсей отвечает таким же взглядом, и, наплевав на разинутые рты покрасневших Наруто с Саске, целует Ируку в щёку через маску, Сакура больше не удивляется… – Как угодно, Ирука. … И больше не скрывает улыбку. Вы выиграли! Джек–пот, Какаши–сенсей… *** С рассекречивания факта наличия личной жизни у Какаши–сенсея прошла неделя. Но это отнюдь не означало отмену тренировок. Теперь Сакуре не принципиально с кем становиться в спарринг: с Саске или с Наруто – к её радости, сегодня они закончат не поздним вечером, как обычно, а в полдень. Они идут в гости к Ируке–сенсею! Поправка, в гости к Ируке и Какаши! В последний раз они были в гостях у Ируки очень и очень давно. Квартирка у сенсея была довольно маленькой, типичной для преподавателя академии. А где находится дом Копирующего, никто из троицы не знал. Сакура вообще сомневалась, что эта информация вообще не секретна. Первая мысль, которая пришла ей в голову после увиденного – переехав к Хатаке, Ирука–сенсей существенно улучшил свои жилищные условия. При желании, это строение можно было назвать мини–особняком, с просторным задним двором и прилегающим к нему садом. Что особенно приятно, Какаши с Ирукой жили в стороне от любопытных соседей, но достаточно близко к центру Конохи. На одну чунинскую зарплату… Сам Ирука вряд ли мог позволить себе такую роскошь. А на пару с одним из элитных дзёнинов – вполне. Сакура же удивлялась тому, как долго продолжаются их отношения. Встречаться – одно, но жить вместе – это уже совсем другое. Тем более в совместно купленном жилище, по крайней мере, она думала так. – Мааа…Ирука, я дома, – с привычной ленцой тянет Копирующий, направляясь в спальню и совершенно не обращая внимания на застывших в дверях подростков. К тому, что Копирующий их игнорирует, Сакура давно привыкла. Этому весьма способствовали их бесконечные тренировки до поздней ночи. Тем временем, Какаши присел с левой стороны гигантских размеров кровати. Сакура такое большое ложе никогда раньше не видела. Когда Хатаке легонько поцеловал Ируку в лоб, куноичи мысленно растаяла, Наруто и Саске заметно поёжились. Смущение мужской половины команды было очевидно. – С возвращением, – улыбается Ирука и целует дзёнина в кончик носа. – Как ты? – интонации в голосе Копирующего совершенно не вяжутся с его репутацией. – Не волнуйся, мне уже лучше, – отвечает Ирука, пока Какаши критическим взглядом оценивает состояние его забинтованных ран. К радости Сакуры, воркование парочки не такое слащавое, какое бывает в мелодрамах, которые она так любит посмотреть перед сном. Саске тоже любит смотреть мелодрамы, но это его маленький грязный секрет... – Ой… проходите, не стоит стоять в дверях, – увы, Ирука–сенсей наконец–то заметил их присутствие. И Сакуре было жаль этого, потому что она знала, что сейчас произойдёт… – Какаши–сенсей! Что ты сделал с Ирукой–сенсеем?! Вот, чёрт! Видеть этого не желаю! Ирука–сенсей, послушайте меня, бегите! – Наруто, как всегда, громок и прямолинеен. В ответ Копирующий лишь молча встаёт и облокачивается об стену, дожидаясь, пока Наруто перестанет бурлить. Вообще–то, взрыв должен был произойти три дня назад, так что лишние пятнадцать минут ничего не изменят… Сакура обменивается с Саске понимающим взглядом. Ей не терпится наконец–то вручить выздоравливающему подарки. – Ирука–сенсей, мы принесли вам яблоки. Какаши–сенсей сказал, что вы их любите. – Спасибо, Сакура–чан, – Ирука откладывает вручённый ему пакет на прикроватную тумбочку и с благодарностью улыбается. Глядя на его улыбающееся лицо и распущенные волосы, Сакура с трудом подавляет желание забраться к Ируке на колени и растечься лужицей от удовольствия. Какаши–сенсея определённо стоит пожалеть. Когда у тебя такой восхитительный сосед по дому, это может стать настоящей проблемой… *** Но будем честны: не сосед. Она наконец–то это признала. Всего три дня прошло, а они узнали о своём наставнике столько нового… Во–первых, Копирующий относился к Ируке с особой бережностью. А, во–вторых, он был ревнив! Дома ленивый и меланхоличный дзёнин превращался в заботливого до ненормальности человека. Увидев Какаши в абсолютно неожиданном для них свете, его команда впала в глубокий ступор. От шока. И только разбросанные по гостиной кунаи, да подпалины на потолке, убедили их в том, что они не спят. И этот странный тип – действительно их наставник. Который обычно любит гонять их на тренировках до полусмерти и ведёт себя как хладнокровная скотина? Именно. – Ирука–сенсей, как вы можете?! – слава Богу, пятнадцать минут уже прошли и Наруто наконец–то выдохся. – Наруто. Я в порядке. И примерно через пару дней смогу вернуться не только к своим обязанностям в штабе, но и в академию, – усмехнулся Ирука и заключил разобиженного на весь белый свет Узумаки в свои объятья. – Отлично! В качестве компенсации за то, что перепугали меня до смерти, вы должны мне рамен! – Придурок, это ты должен пригласить Ируку–сенсея. Это его ранили, а не тебя, – фыркнул Саске своим обычным «мне надоело слушать твой бред, сейчас врежу» тоном. – Ты что–то сказал?! Я тебе… – Заткнулись оба! Хотите драться – на улицу. Ируке нужен отдых и тишина, – за столько лет мальчишки прекрасно выучили, что означают эти нарочито спокойные нотки в голосе дзёнина. Неловко кивнув Ируке, оба спорщика, не прекращая ворчания, пошли выяснять отношения на свежий воздух. Сакура увязалась следом, тренировка была как нельзя кстати. Мужчины. Почему им обязательно надо решать споры в драке? – Кстати, Какаши–сенсей? А почему вы не приказали им прекратить? Вы же знаете, что они весь задний двор разнесут… – Сакура была в недоумении. – Мааа… Сакура–чан, я предпочитаю, чтобы они разнесли мой задний двор, чем помешали нашим с Ирукой ежедневным радостям … – хитро улыбнулся Хатаке. Что?! Стоило ей представить самый популярный у парочек способ общения… Сакура мигом покраснела. Просмотр мелодрам не прошёл даром. Когда–нибудь она наберётся наглости и подсмотрит. Если, конечно, Какаши–сенсей будет не против. – Какаши! – Ирука впился в Копирующего укоризненным взглядом. – Он пошутил, Сакура–чан. – Конечно пошутил, Ирука. Простишь меня? Взгляд Ируки теплеет, а извинения Какаши кажутся такими искренними. Дёрнув его за руку, учитель заставляет любимого наклониться. – Не сомневайся. Только детей больше не дразни, хорошо? – … Всё, что пожелаешь, – Какаши зарывается носом в распущенные каштановые волосы. Боже… Мыльная опера во всей своей красе. Поведение Хатаке соответствует жанру, как никогда. – Всё, всё, я поняла. Пойду, прослежу за Наруто и Саске. У вас есть приблизительно пятнадцать минут, пока они не закончат. Развлекайтесь! – Сакура неожиданно для себя подмигивает, после чего выскакивает за дверь. Напоследок она замечает, что Ирука всё–таки смутился и покраснел, а Какаши заулыбался как–то особенно коварно и многообещающе. Кажется, эти двое до сих пор не вылезли из букетно–конфетного периода. Сокомандников Сакура застала, как и полагается, на заднем дворе, но уже не дерущимися, а валяющимися без сил на траве. Оба забияки задыхались и выглядели весьма помятыми. – Что, уже всё?! Наруто, который валялся поближе к ней, что–то невнятно простонал и тут же умолк. Сакура экспериментально пнула его в бок, но ответа так и не дождалась. Так, сломанных рёбер нет, уже хорошо. Повернувшись к Учихе, она вопросительно выгнула бровь. Саске пожал плечами. Тогда Сакура шлепнула его по голове. Саске лишь недовольно фыркнул. Сотрясения мозга нет, просто замечательно. Оба её мальчика вели себя на удивление пристойно. Хорошо–то как! Сегодня Сакуре было как никогда лень заниматься исцелением их тушек. – К вашему сведению, мы здесь застряли на ближайшие десять минут. – А? Почему это, Сакура–чан? – Примерно столько времени наши дорогие учителя будут заняты исключительно друг другом, – небрежно обронила куноичи, устраиваясь между своими мужчинами. Как она и думала, Наруто тут же недовольно жмурится и затыкает уши пальцами. – Сакура–чан, я тебя умоляю! Мне об этом знать не обязательно! – Странно видеть Какаши–сенсея таким заботливым, – немного невпопад замечает Саске. Сакура нервно вздрагивает. Саске… решил… поболтать?! Наверное, к дождю. – Точно… Но об Ируке–сенсее трудно не заботиться, – когда Учиха непонимающе хмурится, она поясняет. – Он хороший, добрый… И вообще, у него масса достоинств! Я уже молчу, что без этой дурацкой резинки Ирука–сенсей ужасно красивый, – последний аргумент Сакура произносит с ноткой досады. И Наруто и Саске вспыхивают румянцем. – Я не это имел в виду, Сакура, – ворчит Саске. – Тогда что? – Какаши–сенсей… вне дома ведёт себя совсем иначе. Я бы никогда не подумал, что он может быть таким эмоциональным и открытым. Обычно он гораздо серьёзнее, – поясняет Саске, поднимая глаза к темнеющему небу. Наруто садится и поворачивается к ним обоим. – Не понимаю, он же глаз от своего порно не отрывает. И что Ирука–сенсей в нём нашёл?! Сакура закатывает глаза. Мужчины… Им этого не понять. – Если закрыть глаза на его пристрастие к порно и неумению общаться, то в остальном Какаши–сенсей – отличный парень. – Отличный? – глаза Наруто разве что не квадратные. Саске полностью поддерживает его недоверие вопросительно приподнятой бровью. Тьфу. Как бы им объяснить? – Он чертовски сильный шиноби. Признай это, Наруто. – Не спорю. – Он гений. Копирующий ниндзя, мастер тысячи джутсу… – лекторским тоном перечисляет Сакура. – Знаем, знаем, короче! – У него шикарное тело, за обладание которым многие куноичи готовы продать души. Не надо на меня так смотреть, Саске! Такие слухи ходят и среди дзёнинов. – Хм. Все шиноби, если они только не входят в клан Акимичи, отличаются хорошими физическими данными, так что давай дальше. – Сейчас он как раз в самом подходящем возрасте, чтобы завести семью. – Сакура–чан, он же старый! – фыркает Узумаки. – Зрелость не значит старость, Наруто. Ему всего–то тридцать один, седые волосы у него в роду! Генетически. – А ещё короче можно? – Он добр и всегда готов встать на защиту своих друзей, – произносит голос за их спинами. Увлёкшись беседой, подростки даже не заметили, как к ним подошли. – Ирука–сенсей! И долго вы там стоите? – обиделся за то, что его застали врасплох, Наруто. – Мы из–за вас чуть сердечный приступ не заработали! Тот стоял перед ними облачённый в белую рубашку, домашние чёрные брюки, с завязанными по привычке в хвост волосами, (… где тот закон, что запрещает некоторым учителям использовать это «адское» изобретение?!) и самой доброй на свете улыбкой на губах. – Не больше пяти минут. Какаши хозяйничает на кухне. Не хотите остаться на ужин? Вот и ещё один неизвестный ранее факт биографии. Сакура никогда бы не подумала, что их ленивый наставник готовит. Внешне он напоминал типа, который предпочитает питаться вне дома, а не утруждать себя готовкой. Кивнув за троих, она улыбается. – С удовольствием! – Хн… – Не сомневайтесь, Ирука–сенсей! – Так я и думал. Какаши как раз готовит столько, чтобы хватило на пятерых. – О! Раз вы и так всё слышали… Ирука–сенсей, а почему именно Какаши–сенсей? – Сакура решила идти напролом. Сенсей прикрыл глаза и задумчиво улыбнулся. – Я же сказал. Потому что он никогда не бросает тех, кто ему дорог. Троица синхронно кивнула. Уж они–то об этом знали лучше, чем кто бы то ни было. – И всё? – Он забавный и может рассмешить меня даже в самые тяжёлые дни. – Хотите сказать, что вам нравится его ужасное чувство юмора? – в голосе Наруто сквозил ничем не прикрытый скепсис. – … Нравится. Н–да… Кажется, Ируке–сенсею пора к психиатру… Прокашлявшись, эстафету в вопросах принял Саске. – Хмм? – Сакура же вам всё объяснила… Бедный Наруто. Он выглядел как ребёнок, которому мама призналась, что ей очень нравится спать с папой… В отличие от Узумаки, Сакура поняла, о чём тот говорит. Определённо, Какаши повезло. Ой! Не о том думаешь, девочка!... – Что, только поэтому? – Саске недоверчиво хмурится. Сакура от удивления округляет глаза. Надо же… Ей казалось, что Учиха, если не игнорирует разговор, то наверняка слушает их вполуха. Тем временем Саске, вырвавшись из такой приятной после боя дремоты, впивается в Ируку взглядом, полным искреннего любопытства. И внешне, кажется, разом молодеет на несколько лет. Спустись на землю! Возьми себя в руки! Ты больше не влюблена в него! А вот это чистая правда. Постаравшись выкинуть из головы образ несостоявшегося возлюбленного, Сакура обратила своё внимание на Ируку. – Сенсей? Прежде чем ответить, Ирука одарил их чарующей улыбкой. Парочка каштановых прядей, выбившихся из хвостика, упорно лезла в глаза, отчего сенсей постоянно заправлял их за уши, но безрезультатно… – Глупый, главное, что я люблю его. Господи. Боже. Мой… У Ируки–сенсея самая потрясающая улыбка на свете, – думает Сакура. В нём заложено столько любви, искренности, доверия и преданности одному–единственному человеку, что не может не восхищать. Улыбка и распущенные до плеч каштановые волосы способны придать Ируке–сенсею невероятную привлекательность... Оп–па… Сакура чувствует, как пылают её собственные щёки. Не удивительно, что этому человеку покорился такой сильный дзёнин, как Копирующий ниндзя Хатаке Какаши! Глядя на эту улыбку, невозможно остаться равнодушным и не улыбнуться в ответ… Себе–то хоть не ври! – гаркнула на себя внутренняя Сакура. – Но не влюбиться в стоящее перед ней чудо просто невозможно! И судя по красным физиономиям Саске и Наруто, они с ней полностью солидарны. – Ирука! Хватит им так улыбаться! И волосы? У тебя хвост растрепался! – больше ничего, кроме сдавленного стона троица не услышала. Какаши без объяснения причин схватил чунина в объятья и потянул в сторону от ребят. Сакура не успела даже моргнуть, как Ирука–сенсей оказался прижат к сильному телу Хатаке, зато прекрасно разглядела брошенный им наставником прищуренный, гневный взгляд. – Какаши! Ты с ума сошёл? Отпусти немедленно! – Какаши–сенсей?! Закатив единственный видимый глаз, Копирующий помотал головой и, махнув рукой на свидетелей, попытался утихомирить возмущённого Ируку поцелуем. И плевать, что через маску, и плевать на бешеный взгляд Наруто и обалдевшие лица Сакуры и Саске. И только поправив чёртову резинку, Хатаке поясняет. – Ирука, да как же я тебя отпущу?! Ты слишком опасен для этого молодняка! Вот те раз! Но в этом вопросе Сакура полностью согласна с мнением наставника. Конец