Someone else's.

Он сидел в кресле, про себя молясь богу.  Юрий летел в другую страну на гран-при, но сейчас с его самолётом творилось что-то странное.  Когда он спокойно сидел и читал журнал от скуки, сверху загорелась красная лампочка, а чуть меньше чем через минуту от туда же вывалилась кислородная маска, и голос пилота прогремел в салоне: „Прошу никого не паниковать, мы попали в небольшую зону турбулентности.” Ага, турбулентность, тогда бы маски не выпали, а стюардессы не выглядели бы такими напуганными. Тело сковывает липкий страх, умирать в его планы не входило уж точно. Фигурист сжимает подлокотники, жмуря глаза и шёпотом считая.  Он начинает постепенно успокаиваться, когда слышит крики и они резко снижаются. Он мог поклясться что почувствовал как подпрыгнул в сиденье, но ремень удержал его тушу на месте. Многие одевают кислородные маски, держась с кем-то за руки или обнимаясь. Юрию не с кем обниматься, он летит один, но парень закрывает глаза, представляя немного суровое и морщинистое лицо его дедушки, и на душе становится чуть лучше, а паника немного отступает.  Он так и держит глаза закрытыми, абстрагируется от посторонних звуков. Фигурист никак не повлияет на ситуацию, так что он просто поддастся воспоминаниям.  Последнее что он слышит это крики и мольбы, когда его трясёт и его обдувает ветер, в то время как грудь пронимает сильная боль и тепло. Несколько мгновений и ужасная боль во всём теле, он ещё с минуту лежит, холодный и тихо хрипящий, прежде чем издать свой последний вздох. 

***

Он открывает глаза и подскакивает. Перед собой он видит тёмные грязные стены, ткань неприятно липнет к телу, руки и плечи покалывает и слабо обдаёт жаром. Из-за его движений что-то под ним жалобно скрипит. Он чувствует что-то тёплое и вязкое, стекающее по его запястью. В одном месте он чувствует это совсем слабо, но пройдя к ладони, он чувствует каплю в полной мере. Юрий опускает взгляд, видя под собой старый пол и старый, грязный диван, который здравый человек бы уже выкинул. Но больше поражает его не это, он смотрит не на свои подтянутые ноги в серых джинсах, а на длинные худощавые ноги в тёмных штанах и высоких сапогах.  Он ничего не понимает. Это точно не больница и не дом кого-то из его знакомых. Тогда что? Оглядываясь, он видит двух парней, валяющихся на полу и пускающих слюни на много чего повидавший пол.  Когда Юрий пытается встать, всё его тело ощущается невероятно тяжёлым. Ноги ватные, голова ужасно болит, как и всё тело. У фигуриста выходит устоять на ногах, и спустя десять секунд более менее ровного стояния, Плисецкий делает первый шаг. Колени подгибаются. Он уверен, что стоит сейчас из чистой упрямости. Всю силу выкачали, но Юрий продолжает делать маленькие шажки, постепенно приходя в себя от транса и опираясь на стену в качестве поддержки.  Он доходит до дверного проёма, обходя двух лежащих парней и опираясь на спасительную стену.  Дальше идёт узенький коридор с проходом.  Похоже он находится в квартире, так как дальше следует разветвление, ведущую слева на кухню, а справа подводя к прихожей.  Фигурист проходит вправо, надеясь найти подсказки на счёт его нового местоположения.  В прихожей на стене весит крупное зеркало со сколами и многочисленными трещинами. Так что поддаваясь желанию, Юрий подходит к нему, смотря в широко открытых оба глаза на своё отражение. Перед ним стоит высокий парень. Колючие чёрные волосы, бледная кожа скреплённая хирургическими скобами с фиолетовыми ошмётками. Здоровая кожа неестественно бледная, через неё просвечиваются некоторые сосуды.  На него смотрят два ярко голубых глаза, хотя у него самого глаза сине-зелёные. Взгляд спускается ниже.  Потрёпанная майка, открывающая вид на шею, полностью в таких же фиолетовых ошмётках, которые он при всё желании и оптимизме не сможет назвать кожей. Поверх майки на его плечах потрёпанный плащ, в некоторый местах скреплённый теми же скобами и что и его кожа. Юрий медленно поднимает руку, смотря на виднеющееся из под рукава плаща запястье, с такими же скобами скрепляющими здоровую и не совсем кожу. Кожа тут такая же бледная, ему даже кажется что неаккуратное движение и тонкая кожа порвётся. Аккуратные длинные пальцы, он сказал бы даже аристократические, со старым чёрным лаком, в некоторых местах отколовшимся.  Он проводит пальцами по повреждённой коже, чувствуя грубую рубцовую ткань. Он думает что это похоже на ожоги, сильные и постоянные. Кожа просто обуглилась, и сейчас еле держится, скрепляемая этими скобами со здоровой. Взгляд возвращается к запястью. На стыке здоровой и обожженной(он не знает точно ли это, но будет придерживаться этой версии) кожи он видит раздражение и воспаление. Он не удивится если в остальных местах всё также, и что если он надавит, просочится струйка инфильтрата, перемешанного с гноем.  Смотря на плащ и обожженную область ключиц, он думает что дальше, этот плащ прикрывает продолжение уродливых шрамов от ожогов, которые расползаются на плечи, и возможно дальше.  Дальше мешковатые штаны, которые по ощущению очень даже свободные. Они бы наверно упали, если бы не кожаный ремень с крупной пряжкой, держащий их на бёдрах. Его взгляд натыкается на громоздкие ботинки. Теперь он не удивляется почему ноги казались такими тяжёлыми и почему ему было сложно идти.  Взгляд снова возвращается к лицу, и он пристально смотрит в глаза. Это не его глаза. Не его тело.  Он ни черта не понимает. Он помнит что что-то произошло в самолёте, а потом он потерял сознание. А сейчас он очнулся в странном незнакомом месте, с незнакомыми ему людьми, и смотря сейчас в зеркало, он видит не себя, а другого человека. Его охватывает лёгкий приступ паники. Плисецкий отходит назад, оборачиваясь и идя дальше. Он входит в грязную старую комнату, похожую на допотопную кухню.  На глаза попадается хлипкий стул с порванным сиденьем. Ножки подкашиваются и скрипят под его весом. Он ничего не понимает.  Хорошо, можно разобраться в фактах.  Он проснулся в незнакомом месте и выглядит, немного по-другому.  Юрий тяжело вздыхает, смотря на грязный пол со странным пятном.  Карманы! Фигурист хлопает по карманам плаща, чувствуя что-то под тканью. Внутри оказывается наполовину пустая пачка сигарет и несколько купюр.  Плисецкий тяжело вздыхает, кидая предметы на стол. Он смотрит на пачку сигарет и парочку купюр рядом, думая что он ещё может сделать, когда его взгляд цепляется за одну из купюр. Йены. Подождите- Он что, в грёбаной Японии?