Теперь-недавно-муж

Однообразное скучное собрание длилось уже около часа. Небожители дискутировали на счёт какого-то неожиданно разразившегося сражения между бедняками и богачами большого города, расположенного где-то в Центральной Равнине, которое к тому же уже давно закончилось и, естественно, в пользу знати. — Если эту резню не прекратить, то город опустеет как минимум наполовину! Этого нельзя допустить! — Мы не можем вмешиваться. Это противоречит правилам. — Там скоро уже никого не останется! — Всё должно идти так, как идёт. Ситуация накалялась, а достаточно разумного выхода Боги всё ещё не нашли. И так и спорили бы до потери сознания, если бы не вовремя появившийся Се Лянь, громко известивший всех, что сражение окончено, так как главаря бедняков взяли в плен, а остальные сдались добровольно, совершенно не представляя, что они будут делать дальше. Небожители выдохнули с облегчением и официально друг с другом попрощавшись, отправились по своим делам, от которых их оторвали совещанием. Двое Богов Войны, стоявших в разных концах зала, с разных сторон от громадного стола, зыркнули друг на друга и когда последние посетители собрания покинули зал для совещаний один из них неторопливо зашагал вдоль стены к другому. Молодой человек с белыми волосами и серыми глазами не отрываясь смотрел на движущегося в его сторону шатена и самодовольно ухмыльнулся. — Я же сказал, что они ни к чему не пройдут в конце-концов! — А я с тобой и не спорил... — лениво ответил Фен Синь. Му Цин лишь закатил глаза. — Может отучишься от вредной привычки закатывать глаза на любое чужое слово? — Сначала ты перестань отвечать колкостью на колкость! — вспыхнул блондин. Остановившийся рядом с Му Цином и привалившийся к стене Фен Синь лишь сверкнул глазами в тусклом освещении зала и неторопливо опять оттолкнулся от неё, вставая прямо напротив блондина. Он наклонился к супругу и прошептал тому прямо в лицо: — Не перестану. — А затем жадно приник к чужим губам. Одна рука Му Цина яростно зарылась в тугой хвост его Бога Войны, слегка оттягивая причёску назад, а вторая легла на спину и тут же сжалась, вцепляясь в доспех. Фен Синь тем временем нежно придерживал голову его уже-недавно-супруга и поглаживал большим пальцем за ухом. Один целовал страстно, сминая губы супруга, запрокидывая его голову и полностью подчиняя себе, а второй целовал нежно, поддаваясь и наслаждаясь моментом... Сначала поцелуй был просто прикосновением губ к губам, но затем светловолосый слегка приоткрыл рот, разрешая углубить поцелуй, чем Фен Синь и воспользовался. Горячий язык проскользнул в рот, обвёл ряд ровных зубов и сплелся с чужим языком. Оба ощущали пьянящее чувство, возникающее при любом, даже малейшем прикосновении друг к другу, кружилась голова и мутный взгляд не мог сфокусироваться на каком-либо предмете, кроме лица теперь-уже-мужа. Они сами не помнят как добрались до дворца Наньяна — он располагался ближе. Воинские парадные одеяния полетели на пол за ненадобностью, Фен Синь повалил супруга на огроменную кровать своих покоев и навис сверху, покрывая шею и плечи Му Цина поцелуями, вперемешку с укусами, от которых непременно на утро останутся следы. — Фен Синь! — несдержанно простонал блондин, когда губы его мужа спустились ниже поясницы. — Что? — ухмыльнулся тот. — Нравится? А если я сделаю так?... — его губы обхватили головку члена супруга, а язык обвёл ее по кругу. Му Цин резко втянул носом воздух и еле слышно прошептал: — Идиот!... Но потом он послушно принял в рот его пальцы, поддаваясь на ласки языком. Один палец темноволосого осторожно вошёл внутрь, подготавливая и растягивая для дальнейших действий. В это время Му Цин удивлённо подумал, чего в этом действии такого приятного или возбуждающего, но через мгновение он весь прогнулся в спине, резко вскинув бедра. Его муж задел ту самую точку. Аккуратно наклонившись к самому лицу супруга, Фен Синь вовлёк того в нежный поцелуй, отвлекая, а затем мягко вошёл. Несмотря на всю его осторожность Му Цин от неожиданности и нового ощущения прикусил тому до крови губу. — Что, неприятно? — заволновался брюнет и случайно дёрнулся от чего блондин протяжно застонал. — О-очень... прият-тно!... — просипел он и опять ахнул, когда чуть осмелевший Фен Синь слабо толкнулся в него. С каждым разом увеличивая темп и ловя несдержанные, громкие стоны Му Цина, его супруг всё время был на грани, но держался. В первую очередь он хотел сделать приятно мужу. И вот пара последних толчков, и Фен Синь кончает внутрь, под громкий "ах" и судорогу мужа, который следом за ним кончил себе на живот. Брюнет обессиленно упал на смятое бельё рядом с супругом и, нежно чмокнув того в висок, нежно провёл по щеке возлюбленного, услышав тихие родные слова. — И я тебя люблю... За окном цвели кроваво-красные розы, а на бледной коже двух парней, лежащих на кроватина, расцветали алые засосы... Идиллия, что ещё сказать....