nigrum reginа: ludо deоrum

Юбки Алисенты шуршали по полу коридора, шаг её был нервным, вид потрепанным. Она остановилась около двери и замерла на секунду, затем постучала. — Входи. — раздался голос короля. Визерис всегда знал, когда она стояла за дверью. Шаги Алисенты всегда выдавали её. — Ваше Величество, простите, но это срочно. — проговорила королева, опустив глаза в пол. — Ты в порядке? Ты неважно выглядишь. — Я принесла вам весть — я беременна. Мейстер подтвердил это, срок меньше луны — последнее Алисента сказала, указывая на их последнее соитие. — Беременность протекает тяжело? — Все в порядке, мой король. У меня просто тошнота — Алисента повела плечами, вспоминая руку Деймона, недавно покоящуюся на её шее. — Спасибо за добрую весть. Ты можешь идти. Отдыхай, береги себя. — сказал Визерис и указал ей на дверь. Алисента покинула его покои, удаляясь по коридору. Тем временем Деймон не терял времени даром — принц копошился в вещах своей жены. — Пекло, да где же он. — пробубнил принц, бросая очередную вещь через плечо. –Вот ты где, негодник — Деймон поднял над головой дракончика, которого много лет назад подарил Рейнире. Он поднес его к губам и убрал в сумку. После он стал перебирать шкатулки, он искал ожерелье, что подарил ей. Найдя его, Деймон тоже убрал его в сумку. После он покинул покои и направился к выходу из замка. — Принц, вас зовёт король. — окликнула его вдруг служанка, приседая в реверансе. Деймон закатил глаза, сжал кулаки и круто развернувшись пошел в покои короля. По пути он пересёкся с Алисентой. — Уже рассказала. — ухмыляясь проговорил Порочный принц. Алисента ничего не ответила, скрывшись за углом. Деймон без стука вошёл в покои короля. — Сколько я тебя знаю, ты не меняешься. — улыбнулся король, глядя на брата. — Ты не знаешь меня. — сухо ответил Деймон. — Брат, мы должны сплотиться, это наше общее горе. И наш общий долг. — у нас больше нет наследника трона, мы должны решить, что будет дальше со страной. И потом, Деймон, мы семья, больше никого у нас не осталось, нам надо держаться рядом. У меня будет ребёнок, Алисента беременна и двое уже растут. Я хотел бы видеть тебя рядом с собой. Эйгон займёт престол, если бы ты был рядом, то мог бы многому его научить. — Ты мне не брат, и не король. Ты вообще никто! И эти выродки твоей овцы никакого права не имеют на трон! Я не позволю никому из них занять престол. Только через мой труп. Ты понял?! — взревел принц. — Деймон, послушай. — Нет, это ты послушай. Она умерла по твоей вине. А ты просто перешагнул через неё и пошёл дальше. Ты убил Эймму и следом женился, даже не оплакав её. Теперь ты поступаешь так и с ней. Её прах едва остыл, а ты уже сажаешь на трон какого-то бастарда! — Что ты сказал? — глаза Визериса округлились. — Откуда ты… — Визерис осекся. — Откуда ты взял эти грязные сплетни? — Не прикидывайся! — Деймон толкнул дверь и вышел прочь. — Остановись! Я приказываю тебе вернуться! — раздался голос короля ему вслед. Но Деймон не послушал, он вышел из дворца и направился в драконью яму. Там он оседлал Караксеса и взмыл в небо, беря курс на Драконий Камень. Кровь его все ещё кипела, после перепалки с братом, Деймон то и дело отпускал грязные ругательства, крепче сжимая верёвки в руках. К концу полёта он вдруг ощутил усталость и боль — Деймон не представлял как войдет в замок, как вернётся в покои. В их покои. Мысль о том что принцессы там нет рвала его изнутри. *** «Подлетая к Драконьему Камню Деймон вдруг напрягся — около драконьего логова он увидел тень. Подлетев ближе, его сердце ушло вниз — у входа в пещеру лежала Сиракс. Деймон пошел на снижение, драконы, почуяв друг друга, начали издавать душераздирающие звуки, что-то говоря друг другу. Только Деймон сошёл на землю, ноги понесли его в логово, он надеялся увидеть там Рейниру, но её не было. Тогда он бросился в замок, но принцессы там тоже не было. Деймон вернулся к Сиракс. –Милая, где же твоя хозяйка? Где она, Сиракс? Покажи мне, дай знак. — молил Деймон. Драконица выла и рвалась в небо, а после падала и извивалась на земле.» — именно возвращение Сиракс, одной, лишило надежды Корону, после чего сразу было объявлено о подготовке к похоронам. *** После пересечения Сарнора дорога лежала через Степи. Благо, пропитание и вода, были подготовлены заранее, чтобы ни один человек из многотысячной делегации Империи И-ти не остался голодным. Путь с Сатара шел прямо в Ваэс Дотрак, подбираться в центр дотракийских орд, плохая затея, даже для императорской армии, поэтому, пришлось сойти с протоптанной дороги и продолжить по бездорожью. Солнце прожигало лучами кожу, рыцари сняли золотые доспехи, жара пробиралась даже в шатры, жидкость экономили, обойдя дотракийскую столицу, итийцы потеряли возможность добыть воду, до ближайшего источника несколько недель. Со дня согласия, Рейниру стали называть Госпожой, к ней приставили четыре служанки и личного охранника — Джейме Ланнистера, брата десницы императора Тириона. Этот мужчина хоть и похож на знакомых Рейнире других братьев Ланнистеров, отвратительных лицемеров, однако, выглядел куда более боевым. Сам Арес, представил его как доблестного, которому можно доверить охрану беременной невесты, будущей супруги-императрицы. На удивление, кхаласары не встречались по пути к Хребту Костей, вероятно, они совершают набеги в Вольные Города и предпочитают держаться ближе к рекам, озерам. От этого ни стало легче, жара стояла не только днями, ночи были душными. Девушек везли в каретах и повозках, всего с сотню служанок. Мужчины, конечно, добирались на белоснежных лошадях. За всем шествием волоклись тележки с вещами, провизией, они и тормозили путь, чтобы сделать привал, нужно было собрать шатры, а для князей и императора создать все условия, от ковров до чернильницы. Особое внимание уделялось невесте, она ещё совершенно не проявила свой характер, но император дал ясно понять, если он увидит её, хоть на один тон краснее, просчитает, хоть одну волосинку божественных волос — головы полетят с плеч. Арес пролил море крови, чтобы вернуть единоличную власть, избавиться от других религии в И-ти. Он, брат и сестра родились в семье простолюдинов. Став Императором, свергнув целых троих, народ прозвал его «Непобедимый» с титулом — Август, который означает, что вся власть в его руках. (Если в Вестеросе, невеста короля, становится Королевой-консортом, то в И-ти, она просто не имеет право носить титул Августа.) Настоящий сын богов любит кровопролитную войну, выходя на поле боя, вся доброта, лучезарность улетучиваются. В этом вся его слава, гениальный командующий войсками и отменный воин. Тактика Ареса всегда приводит к победе. Расстановка фигур по доске, оказывается одним из самых важных этапов битвы. Тех, кто вырос в Спарте, можно узнать с первого взгляда, с ними не сравниться ни один мужчина мира. Мышцы на их теле словно выгравированы, как добиться таких объёмов, знают только спартанские наставники. Тяжёлое детство воспитало из божественных детей настоящих героев, способных покорить мир. Собрав союзников и захватив И-ти, на что ушло семнадцать лет, Арес принялся завоевывать Джогос-нхайские равнины, принадлежащие такому же кочевому народу, как дотракийцы. Поднебесная, хоть и защищена Хребтом Костей от жителей Степи, но с севера не дают мирной жизни джогос-нхаи, воины, что ездят на помеси лошадей и зебр. В Вольные города, император ездит, дабы распространить олимпийскую религию без войны. Постепенно, люди убеждаются в божественной сущности Ареса, многие видели его голубую кровь, а главное — он пьет амбросию (растение, которое растет высоко на горе Олимп). Капля нектара (напитка из амбросии) прожигает людскую плоть, а если человек его выпьет — умрёт в страшных муках отравления. Олимпийские боги употребляют амбросию вместо пищи, а нектар напоминает вино. Растение даёт им бессмертие и вечную молодость. Дети богов смертны, им нужна человеческая еда, годы отражаются на их лице, а амбросия является их лучшим лекарством. Служанки всегда наливали нектар Его Величеству и сразу уносили кувшин. Жених рассказал о опасности напитка, попросил Рейниру ни в коем случае не прикасаться к его кубку. Первым, кто узнал о решении жениться стал Тирион, лучший друг и правая, императорская рука: — Я все понимаю, Арес, юная красавица, быстро забеременела, диковинная кровь. Но зачем жениться? Когда узнают, что она валирийка, поднимается шквал негодования! Держи её во дворце, как наложницу и хватит с неё! — пытался унять мужчину Ланнистер. — Мне сорок два года, Тирион, я хочу вступить в законный брак, создать нормальную семью! — Она обычная девушка, ты — сын богов. Как ты себе представляешь этот брак? — Я узнал правду, о ней. Её зовут Рейнира Таргариен, наследница Железного трона, носительница настоящей валирийской крови, драконья всадница. Как и ты, она бежала с Вестероса из-за угрозы жизни! В ней божественная кровь, я могу жениться на ней. Где я найду в этом мире девушку достойнее? — Ты с ума сошёл, мой друг. В Семи Королевствах настолько все плохо, что они объявили наследницей девушку! И куда же делся её дракон, что она оказалась в плену дотракийцев! — Её дракониха улетела без неё неизвестно куда. Она осталась одна в пещере Норвоса и принялась добраться к центру города, чтобы найти помощь, но её схватили эти твари. — Давай я приведу к тебе девушку умелей. Доставит тебе удовольствие куда лучше чем эта. — Более не хочу ничего слышать! Я женюсь на ней и точка! И! То, что я рассказал о ней, не должны знать! Пускай её происхождение не будет известно, держи язык за зубами! Иди, Тирион! В душе, Рейнире было безумно больно, что она натворила, согласилась на брак, но Арес поставил жесткий ультиматум. Страшнее чем оставить своё дитя, нет ничего. Сбежать не получится, вокруг одни кхаласары. Как же Деймон… Она чувствует себя предательницей, легла под другого мужчину и не просто мужчину, а какого-то императора восточной страны И-ти, на другом конце света. Чтобы он подумал? Что Рейнира продалась за богатство и легкую власть? Бред. И нельзя сказать, что жить с Аресом — плохо. Совершенно не так, он любящий, светлый человек. Его тёплые ладони ласково проходятся по телу принцессы, колючая борода впивается в плечо, когда губы накрывают шею, он не оставляет после себя следов, никаких засосов, синяков и царапин. От него пахнет терпкими цитрусами и горелым папирусом, видимо от долгого времяпрепровождения за рабочим столом, сжигая ненужные листы. «Твоё прошлое, должно остаться в прошлом. Я не прошу тебя забыть о своём роде, я восхищаюсь историей Валирии, но в И-ти валирийцы — творения Аида, бога смерти, создателя всех монстров. Конечно, я защищу тебя от возмущений, буря утихнет быстро, особенно, когда ты подаришь мне ребёнка. Мои намерения — посадить тебя подле своего трона, это достойная цена, взамен Вестероса и за союз со мной, детей.» — твердил Арес, своей невесте. Все увечья принцессы с помощью лекарей зажили, ни осталось и следа, кроме ран на сердце. Занятий в походе особо не было, Рейнира чувствовала себя красивой игрушкой, дорогим, редким предметом, на который приятно смотреть, прикасаться. Днём, она просто была на виду у императора, иногда помогала с валирийским, читала книги, пытаясь выучить итийский. Выходить из шатра позволяли редко, никто не думал, что она может сбежать, всё для избежания солнечных ожогов, укусов насекомых, змей, скорпионов. Степи опасны. Вечером, будущие супруги под лёгкий свет свечей ужинали на коврах, беседовали и ластились. Любое платье, дарованное девушке было полупрозрачным, в нем хоть и не жарко, но в какой-то мере неприятно. Когда в шатер заходил кто-то из рыцарей или мужчин, Рейнира должна была мигом одеть льняной халат, а ещё лучше, зайти за ширму или разделяющие на комнаты шатер, ткани. Арес ни был развратником, не позволял себе грубости, ему нравилось любоваться. Лежа на ковре, напротив друг друга, мужчина снял с её плеч платье, оголив грудь, продолжил кормить её с рук виноградом. Итийские лекари позволяют совокупляться до самых родов, запрещая одну луну после. Секс был ежедневным, как по расписанию, перед сном. Принцесса не чувствовала отвращения и за это винила сама себя, у него получалось доставлять удовольствие без резких движений, его воистину восточный запах дурманил, надолго оседал и на её теле. Мужской голос был низким, томным и бархатным. Арес ложил её голову себе на грудь, сразу понял, как она любит поглаживания, от них она вмиг засыпала. Бессонница пропала, ожидание чего то ужасного тоже, жизни её и ребёнка ничего не угрожает, можно спокойно отдаться Гипносу, в надежде, что Морфей не станет портить сон лживыми или пророческими сновидениями. Чтение книг о олимпийской религии увлекало Рейниру, она быстро запомнила множество богов и титанов, хоть все ещё это были для неё сказками. Лишь видя Ареса происходил диссонанс и пробирались мысли, о правде его происхождения. Через несколько седмиц изнурительного пути, итийцы добрались до первой воды — ядовитого моря. Нет, вода в источнике сносная, дотракийцы прозвали его так. Кочевники боятся соленой жидкости, потому как от неё гибнут их лошади. Конечно, жители империи пить её не стали, для полноценного омовения точно подойдёт. Выдержать дальний путь с запасами пресной воды и дождём получилось. До И-ти остался не самый большой рывок. Есть три дороги в сторону страны через Хребет Костей. От моря ближе вновь подняться к Каменному тракту, но эта дорога изнурительная, много подъёмом и ущелий, дальше придется идти по абсолютно песчаной, безжизненной пустыне. Самый безопасный путь по Песчаному тракту, спустившись южнее, через Красную пустошь. Когда на горизонте появились первые горы и дорога по нужному тракту, настроение итийцев поднялось до ликования. Чуть больше седмицы и они дома, там, где есть не только желанная пресная вода в нужном количестве. Когда начался Хребет Костей, Рейниру усадили в карету из которой до его окончания нельзя было вылазить дольше чем на пару мгновений. Все дело в змеях, сказать, что их много, это преуменьшить. Каждый день от их яда теряли несколько лошадей. Рыцари смогли надеть доспехи, которые защищают от укусов, жара миновала. Без остановок они добрались до Баязабада, где живут женщины-амазонки, охраняющие остаток Вотчины Гиркуна. И вот, с окончанием гор взор пал на гигантские ворота города Тицюи, а если быть точнее, после возвращения власти олимпийцам — Ламия. Как и все города И-ти, этот густонаселен, каждое здание уходит более чем на пять этажей к небу, все вокруг разноцветное, яркое, даже через стенки транспорта чувствовались пряные ароматы специй, продающихся на каждом шагу. Рейнира не могла рассмотреть всей красоты через маленькие щелочки окна-ширмы. Граждани с улыбками встречали императорское шествие. Они делились на несколько групп: одни носили легкие, льняные плащи, белого цвета с простыми орнаментами, не заплетали пшеничного цвета волосы; другие выбирали — длинные, богато расшитые, красные халаты с изображениями цветов, птиц и драгоценными камнями, заплетали черные, как уголь, волосы в высокие прически, украшая их большими, золотыми заколками; третьи были некой помесью предыдущих, носили открытые, яркие одеяния и неприлично много золота на руках, голове, тела женщин были разрисованы, уши проколоты десятки раз. Вскоре дверца кареты с принцессой открылась, подняв перед собой голову она увидела в шеренгу с обеих сторон, стоящую сотню слуг, склонившихся перед ней и императором. Арес предложил руку и они вдвоем поднялись в мраморный, огражденный высокими стенами особняк, по длинной лестнице. Внутри оказалось просторно, потолки, если сравнить с вестероскими, высотой в три этажа, держались на огромных колоннах. — С возвращением, Ваше Величество! — подошла к приезжим роскошная дама, с темно русыми, волнистыми волосами и зелёными глазами. Она осмотрела Рейниру с ног до головы и ожидала, когда её представит брат. — Рад тебя видеть, сестра! Хочу вас познакомить. — Арес поддал рукой невесту вперед, что спряталась за ним, — Геба, это моя невеста Рейнира. Нира, моя сестра — Геба. — Очень приятно, Ваше Высочество. — скромно улыбнулась принцесса. — Как неожиданно, Арес. Мне тоже приятно, Рейнира, надеюсь, тебе здесь понравиться. — по-правде, Гебе не стало радостно от новости брата, увидя беременную валирийку рядом с ним, она возмутилась: «что он вытворяет?». — Встретимся за ужином, отдыхайте. — девушка пропустила пару дальше. Император потребовал поселить свою подругу к нему в покои. Рейнира зашла в огромную комнату без стекол в окнах, со шкурами зебр вместо ковров. Наткнулась на зеркало в полный рост и застыла. Нира не смотрела в своё отражение с самого Квохора. Ладони накрыли появившийся маленький живот. Не то чтобы кроме него в ней ничего не изменилось — белая кожа стала золотистой, щеки немного порозовели и без того светлые волосы выгорели, сильно контрастно ложились на загорелые плечи, запекшиеся на солнце губы потрескались. Лекари даже в условиях пути полностью залечили плоть, а хорошее питание вернуло здоровый вид. Девушка, которую можно было сравнить с клинком, драконом, зимой, стала налитым яблоком, колибри и весной. «Я не понимаю тебя, Арес! Ты уехал решить политические вопросы с Вольными городами, а приехал с беременной невестой, которая… О, боги! Валирийка! Что ты вытворяешь?!», «Боги разгневаются если ты проведешь с ней брачный обряд!», «Игры Купидона долго не длятся! Оставляй её при себе, будет жить как Медея, но не делай её императрицей!», «Мои слова проходят мимо твоих ушей…», «Делай, что хочешь!» — кричала Геба, Арес рассказал правду, о происхождении Рейниры и как она дорога ему, но сестра никак не хотела принимать в семью аидовское творение. Ужин они провели обменявшись несколькими словами. — Ей нужно время, чтобы принять тебя, такова уж моя сестра. Вы найдете общий язык, когда она остынет, не переживай. — успокаивал немного раздосадованную Рейниру мужчина. Сестра императора единственная, кто способна приготовить нектар, в их семье, она настоящая кормилица, потому что без амбросии, состояние детей богов ухудшается, жить без неё тяжело. Напиток следует пить хотя-бы раз в седмицу. «Я хочу поговорить по душам. — как-то зашла к Рейнире, Геба, пока императора не было в особняке. — Ты наверняка знаешь отношение итийцев к валирийцам, так вот, тебе будет сложно. Арес тобой сильно очарован, но он мужчина, страсть может потухнуть так же резко, как загореться. Ему постоянно дарят наложниц, будь готова с этим смириться. Одной ты не будешь.» В Ламие пара задержалась недолго, вскоре после прибытия собрались в столицу — Олимп. *** Первым, кто узнал объявление о смерти Рейниры, стал Петир Бейлиш. Скатившись по холодной стене тайного коридора, он сел на каменный пол и застыл. «Бедная-бедная принцесса…», достал свой чёрный платок и вытер скатившуюся на щеку слезу. Мизинец по настоящему ценил дружбу с Рейнирой, в ней он лицезрел надежду на будущее Вестероса, пытался помочь заполучить знания, стать мудрой, расчетливой Королевой и только в последнюю очередь, видел себя её десницей. «Всё потеряно!» — осознал Петир и поднявшись с пола направился в свой бордель на Шёлковой улице. «Сворачивайте всё! Я сказал: собирайте все свои вещи и идите куда глаза глядят! Ищите другую работу, может это ваш шанс на приличную жизнь! Платья, украшения, забирайте всё, это мой подарок! Быстрее!» — орал на бегающих полуголых девушек Петир, сбивая на своём пути кувшины, сдирая шторы, переворачивая столы. Все свои притоны мизинец перевернул вверх дном, выгнал всех куртизанок, прогнал клиентов. Единственное, что он забрал, это казну со всех заведений. Каждый, кто спросил, что произошло, остался без ответа. Лишь одно было ясно, бордели прекращают свою работу. Со своей женой, Джейн Аррен они встретились на самих похоронах. Не скрывая слёз и эмоции, Петир ловил соленую воду платком, со всей болью смотрел в огонь, который сжигает даже не человеческое тело. Сзади его похлопывала по плечу Оленна Тирелл. Эта женщина не роняла слез никогда, но также как и её внучка ощутила пустоту в сердце. Маргери сломалась, не выдержала, предпочла не жить без неё. Джейн Аррен с презрением смотрела на Алисенту и короля, она была заинтересована только в своей выгоде, с Эйгоном, внуком Отто большого расцветания Долине не ждать, влияние во много раз потеряно, со смертью племянницы. Муж закрыл свои заведения, доходы уменьшаться, хотя он уверил, что когда придет в себя, откроет новые, но подальше от Королевской Гавани и зелёных. Рейнис в какой-то мере винила себя, не нужно было помогать Деймону, уже лучше бы её сын женился на ней и все были живы. Лейнор стоял с опущенной головой скрывая слезы по хорошей, понимающей подруге. Отец семейства Корлис только просчитывал в своей голове планы, как теперь стать ближе к трону, за кого отдать своих детей. Лейна не была сильно знакомой с принцессой, поэтому никаких эмоций не проявила. Отвлекаясь от огня, все поворачивали головы в сторону Деймона и никто не думал, что он виноват. *** Ещё пару седмиц ушло на то чтобы добраться до Олимпа, дорога лежала через лес, запах хвои напоминал о доме. Рейниру начали мучать слова Гебы, а что если они правда и вскоре вся благосклонность императора уйдёт, она останется сидеть в покоях, нянчить ребёнка, пока скоро официальный муж будет делать ещё наследников, но с наложницами, и их даже не будут считать бастардами. Карета вновь остановилась и принцесса вышла у порога богатого, большого дома. — По нашим обычаям, ты должна войти в мой дом на второй день свадьбы, поэтому поживешь здесь. Я даю четыре дня на окончание подготовки, она началась с того дня, как мы приехали в Ламию. Эти дни нам придется провести раздельно. Тебе расскажут все обычаи и правила. — Арес захватил голову девушки ладонями и поцеловал в лоб. — Госпожа, пройдемте в дом. — подала рукой престарелая женщина. Император проводил взглядом свою невесту и направился к лошади, ехать во дворец. Из окошка дома Рейнира увидела гигантский замок, на вершине небольшой горы, огражденный высоким, каменным забором, перед его территорией много усадеб, похожих на той, где находится Нира. Строения расположены не тесно, чрезмерное количество садов вокруг, далеко-далеко на горизонте, за дворцом, пляж с видом на Нефритовое море. Все настолько цветное и яркое, что режет взор. С другой стороны открывается вид на город. Принцесса безумно расстроена, что многого не видела во всем пути, точнее ничего, из-за кареты без окон, с деревянными перегородками, с резными дырочками. Когда заканчивается район для знати, князей, также огражденный, начинается сам огромный, величественный город. Когда Рейнира пообедала и немного отдохнула к ней пришла та бабушка с именем Ирина, которая проводила её в дом. Женщина предложила не терять времени, а узнать все тонкости торжества, что намечается. Благо, принцесса уже неплохо знала итийский. Не было ничего страшного, в том что узнала Рейнира. Четыре дня она провела за подбором трёх платьев и украшений, слуги же принесли около двух сотен вариантов одеяния и несколько сундуков золота. Даже принцесса с рождения продолжала удивляться масштабам богатства этой страны, почти любой предмет, к которому она прикасалась был из золота, ну может быть из меди. Странное чувство сопровождало девушку, как будто она не на своем месте, совсем другая жизнь, другой конец света. В её ситуации жаловаться будет грехом, чего могла пожелать любая женщина патриархального мира — сейчас есть у заморской принцессы. Рейнира прочитала текст брачного договора, что принесли с дворца, оговоренный со всеми советниками императора. Кроме жалования «императрицы», были отмечены и суммы, выплачиваемые за будущих детей, каждый ребенок добавлял в лунную выплату круглое число. На одной из бумаг, с указанием количества, расписаны дары жениха — невесте. После занесенных десятков сундуков украшений для подбора к свадебному наряду, числа не удивили принцессу. Из её долга оставалось только служение империи, как женщины. Ночь до начала свадьбы Рейнира провела в тихой истерике, выгнала всех служанок и закрылась в покоях до утра. Она сравнила себя с Алисентой, назвала себя обреченной на жизнь в четырех стенах овцематкой. Потому что даже в договоре, написано о служении, как женщины, а значит, её судьба рожать наследников один за другим в настоящей золотой клетке. Какой бы изобильной и солнечной не была эта страна, место дракона в каменной пещере под вулканом, окруженной плотным туманом. Дальше следовали мысли о нем… Рейнира не выдержала и стала громко плакать, покрасневшее и сморщенное лицо залило реками слёз, ладони закрывали глаза, а потом зарывались в волосы. Новая жизнь была нежеланной, насколько это было возможно. Ей хотелось, чтобы рядом был Деймон и его любовь, сейчас он точно бы ухватил её и сжал максимально крепко, успокоил и погладил, поцеловал в лоб и уложил спать. «Если боги решили обменять его на гору из золота с титулом императрицы, то я готова пройти пешком Степи, Вольные города и переплыть Узкое море, к нему!», «Но ребенок! Я не могу обрекать его на смерть. Замкнутый круг!» Принцесса плакала почти всю ночь, то из-за судьбы Алисенты, то из-за любимого Деймона, а потом из-за ребеночка под сердцем. “ — Я полагаю, Геба уже с тобой ссорилась, бубнела о валирийцах и все-такое. — начал Гефест севши впервые за день в кузнице. — Империя к празднику уже готова, договор составлен, жрец на месте, жертвоприношения и те собраны. Что я могу тебе сказать, брат… Ты дурак, пень, недоумок…ид… — Стой, так ты можешь пол дня. Почему меня никто не хочет поддержать? Единственное, чего я правда захотел, а вы все вместе не желаете мне помочь или просто принять. — Честно, меня не интересует с кем ты спишь, но как мужчина задам простой вопрос. Ты — Император, у тебя десятки юных девиц во дворце, есть сын, брак с одной зачем? Оставил бы её, как и остальных при дворе. Никто не будет возмущаться, что она валирийка, каких она родит детей. Но так, её потомство с кровью Аида будет статусом выше чем Фессал. Начнутся скандалы кого на трон посадят, Фессала — сына простой наложницы или её ребенка — сына императрицы, но с кровью, глазами, волосами Аида. Тебе тоже придется выбирать. — Я оставлю трон самому достойному, не важно какой крови. И ты понимаешь, что этот брак будет совершен. — сказал напоследок Арес. " В ночь перед свадьбой сам жених провел за молитвой отцу и матери, но неожиданно ему объявили, что пришла жрица Аглаида, вызванная по его просьбе. — Ваше Величество, я могу ответить на ваш вопрос. — Я ведь его ещё не задал. — немного напрягся Арес. — Этот брак пожелали сами боги, он будет счастливым. Вашу невесту не имеют права попирать, её сущность такая же, как и ваша. Дочка вернулась домой. — Новость конечно замечательная! Однако, какая дочь? — Которая сестра. Император взялся за голову, с провидцами невыносимо разговаривать. — Дочь, которая сестра… Можно ещё подсказку? — Сфинксу Вы б уже проиграли. — просмеялась старуха, и резко продолжила. — Персефона. — А к браку она какое отношение имеет? Аглаида, словила раздражение от тугодумия мужчин, но не показала этого. — Ваша невеста… и есть Персефона, украденная Аидом, куда бы он поместил её душу, как не в валирийское тело. Это показал мне Морфей и душа Кассандры подтвердила, за пятдесят лет практики, расшифровать сны то я могу. Арес не рассказывал о том что его невеста валирийка, поэтому пришел в шок, поблагодарил и приказал, чтобы завтра по всей Империи разнеслась весть о браке императора с Персефоной. Первый день свадьбы называется проаулия — предсвадебная церемония. Во всей стране стали гудеть объявления о свадьбе императора Ареса с Персефоной. По пробуждению, Рейнира увидела с десяток женщин в поклоне, держащих в руках подносы с самыми разными предметами, от графинов с водой до ленты для волос. Завязав небрежную косу, ленточкой, первая служанка поднесла воду и полотенце, для утреннего омовения. Подали лодочки, помогли одеть легкое платье, бледно розового цвета, расчесали и уложили волосы, создав на голове красивую, пышную композицию, а главное, завязали длинный, широкий светлый пояс. В этот день нельзя было надевать металлические украшения. Невесту позвали спуститься в зал дома, где уже был поставлен стол для пира. У конца лестнице ждал Арес, в традиционной одежде, льняной рубахе и перекинутым на плечо лазурного цвета плаще, закрепленным золотой брошью в форме феникса. — Ты прекрасна. Я успел соскучиться за эти дни. — теплым голосом промолвил жених. Рейнира поцеловала его в щеку. — Отныне тебя зовут Персефона, с этим именем ты зайдешь в мой дом императрицей. — Арес подал рукой к столу. Принцесса не знала как реагировать, как может быть новое имя, но сил после тяжелой ночи для разъяснений не было. На трапезе присутствовала небольшая, императорская семья из трех человек, правая рука императора и пару десятков неизвестных принцессе мужчин и женщин. Все взгляды сошлись на девушке, стало некомфортно и душно. Поднялись тосты за молодых, главные люди И-ти знакомились с новоиспеченной госпожой и показалось, что они добры к ней, в отличии от семьи жениха. (Дело в том, что все знали историю детей богов, Персефоны в том числе; объявив невесту именем богини, заявив о её возвращении, Арес избавил невесту от возмущений о валирийской крови; князья и княжны восприняли это как чистейшую правду и смотрели на Рейниру с восхищением). После долгого пира с вином, фруктами, музыкой арф и смехом, пришло время разойтись женщинам и мужчинам. Представители сильного пола отправились во дворец, продолжать застолье, но с большим количеством выпивки. Проаулия, как и вся свадьба была более сосредоточена на невесте. Геба и женщины остались с Нирой, они должны были присутствовать и помочь с молитвами богиням. Возле созданных алтарей Афины и Афродиты нужно было провести подношения. Девушки окружили Рейниру и стали разматывать с неё пояс, отдавая Афродите. Ритуальным клинком срезали небольшой клок волос на затылке, его посвятили Афине. Эти подношения означали отделение невесты от детства и посвящение во взрослую жизнь. Они также устанавливали связь между невестой и богами, которые обеспечивали защиту невесты во время этого перехода. Второй день свадьбы носит название «гамос». Начинается с того, что невеста обязана принять особую ванную, налитую исключительно водой, над которой читали молитвы. Эта ванна символизировала очищение, а также плодородие. Со стороны Ареса, состоялись множество жертвоприношений десятками жрецов Олимпа, чтобы боги благословили брачующихся. К обеду жених и невеста встретились, вместе отправились к храму Геры, чтобы обеспечить плодотворную будущую жизнь. Голова принцессы была покрыта тканью, фатой. Прямо с храма, открытая колесница управляемая Аресом направилась ко дворцу, возле которого к тому времени собрались сотни тысяч людей, желающие увидеть императрицу. Рейнира сошла на землю, вокруг было очень много людей с овациями встречающих их. Впереди стоял Верховный жрец с мантией и короной в руках. Арес быстро надел свою красную мантию и императорскую корону, направился к невесте, подал руку. Мужчина взял с рук жреца лазурную, женскую мантию и надел на Рейниру, встал сзади, поднял над её головой корону: «Ваша Императрица, Госпожа Золотой Империи И-ти, дочь богов — Персефона!» — объявил народу Арес, раздались громкие восхваляющие крики. Мужчина опустил корону на голову Рейниры и жрец объявил о совершенном браке, благословил молодых. Муж взял принцессу за руку и повел к огромной лестнице, вверх, в новый дом. Они шли очень длинными коридорами, с сотней поворотов, в женскую часть дворца. По дороге встречались множество девушек, служанок, склонивших головы. Наконец, они дошли к большой двери, евнухи их распахнули и перед глазами открылись гигантские покои с террасой с видом на море. — Добро пожаловать, домой, моя жена. — мужчина обхватил её лицо ладонями и поцеловал в лоб. Рейнира убрала его руки, страстно прильнув к губам мужа. Он остановил её. — Сначала нужно снять фату и положить её к алтарю. — улыбнулся Арес, отошёл снять с себя мантию и корону, Рейнира сделала тоже самое. Со всей осторожностью он снял фату, аккуратно свернул и отнес в нужное место. Молодые смогли сблизиться, муж поднял на руки Ниру и понёс далеко через комнаты покоев к ложу. Яркое солнце, пробивающееся всюду жгло кожу и ослепляло супругов. К вечеру и ночи они оставались в покоях, отдаваясь ласкам друг-друга. « — У нас принято, чтобы женщины и мужчины жили в доме раздельно. Здесь ты будешь в уединении, без посторонних, гостей. — Ты не будешь спать со мной? — Если я не надоем тебе, то буду. — посмеялся Арес — После работы, я обязательно буду приходить к тебе, детям. Сколько свободного времени будет, то я и посвящу семье.» Женщины И-ти жили в женской части дома — гинекее, мужчины жили в мужской части дома — андрон. Это делалось для того, чтобы женщины не попадались на глаза гостям или незнакомым людям. Гинекея дворца делилась на три части, в первой, на нижних этажах жили служанки, рабыни, во второй — императорские дети (мальчики до семи лет) и их матери-наложницы, вся третья, на самом верхнем этаже дворца — принадлежала императрице. Последний, третий день свадьбы — эпаулия, принято преподносить дары супругам. Муж с нежеланием покинул Рейниру, нужно было почтить князей, которые приехали поздравить императора. Одиночество долго не продлилось и в покои вошли десятки евнухов с обещанными сундуками даров, по брачному договору. Глаза девушки полезли на лоб, когда посреди гостевой комнаты собралась драгоценная гора. Евнухи закончили носиться и вопросов появилось ещё больше. Куда это всё деть? Хорошо подумав, Нира решила осмотреть свои покои полностью, ведь кроме гостиной и спальни, она ничего не изведала. Благо, вовремя пришла Геба. — Вот, здесь. — женщина приказала евнуха отодвинуть большую, тяжелую статую Афродиты, а за ней толкнула стену. Открылась огромная, пустая комната, с небольшим количеством старых картин, подсвечников, кубков и подносов. По команде Гебы, евнухи стали переносить всё туда. — Вы вовремя появились, Ваше Высочество. — улыбнулась глядя на весь абсурд происходящего Рейнира. — Не по титулу. Будем говорить на «ты», если верить старухе, мы сестры…или если Вы пожелаете, Ваше Величество я могу обращаться к Вам со всеми почестями. — Я правда, не понимаю, что произошло, Арес дал мне имя Персефона, а ты называешь сестрой. — Ах, ему жрица сказала, что Морфей и Кассандра показали ей тебя, как нашу украденную Аидом сестру — Персефону. Ты подходишь по возрасту и по крови, Аид мог заселить душу только в тело своего творения. Впрочем, не забивай этим голову. Молодая императрица промолчала, неясность сопровождало всюду. — Пошли, я покажу тебе всю гинекею и наш сад. — Геба взяла девушку под руку и потянула к выходу из покоев. Прогулка выдалась долгой, всё было необычайно красивым, каждый уголок дворца блестел от чистоты, стоял приятнейший запах пряностей и цветов. Когда Рейнира направилась обратно в покои, по дороге увидела Ареса фехтующего деревянным мячом с мальчиком лет десяти, рядом с ними стояла черноволосая, кудрявая женщина, с по настоящему ядовитыми глазами цвета обсидиана, она как будто почувствовала взгляд императрицы на себе и встретилась с ней глазами. Нира быстро сделала выводы и продолжила свой путь. Супруг пришел вечером, к ужину. “ — Ты не говорил мне, что у тебя есть дети. — после долгого молчания, подала голос жена. — Один сын — Фессал. Это повод для твоих переживаний? — спокойно сказал Арес. — Вовсе нет. — сухо ответила Рейнира. — Мне нужно оставить после себя на трон самого сильного и мудрого, Империя велика и управлять миллионами людей, которые всего десяток лет назад верили в сотни богов, а не в истинных, сложно. Я не хочу чтобы в моем доме началась война за наследие! И я не хочу разбивать твоё сердце другими женщинами, гарем меня не интересовал никогда, но кто-то же должен заниматься хозяйством, служанки нужны и выгнать на улицу подаренных девушек тоже нельзя, главный евнух постепенно находит каждой мужа или работу. Фессал не виноват, что родился не от тебя, он станет хорошим братом. Поэтому, я попрошу тебя помочь с воспитанием нашего наследия и Фессала в том числе. — Надеюсь, наша семья будет крепкой. " Время в И-ти шло медленно, полгода казались целым, возможно из-за беременности. Особых развлечений не было, на драконе не полетаешь, к супругу в любой момент не зайдешь, из подруг только Дорея, которую приняли по просьбе императрицы на службу. Когда живот хорошо округлился, желание активно передвигаться пропало, книги стали главным занятием. Появилась возможность доучить итийский. Большую часть времени она проводила на террасе, запах моря, пение птиц, яркое солнце успокаивали душу. Нравилось, что к ней прилетели самые пестрые, большие попугаи, которых можно было покормить фруктами. Вокруг, постоянно носились с десяток служанок, готовых исполнить любой приказ. Арес оставался самым нежным и чутким мужем, проводил ночи с ней, целовал, признавался в любви, гладил по животику. По срокам, что вели итийские повитухи, Рейнира была на седьмой луне беременности. Правдивый же срок все девять. Она надеялась носить ребенка как можно дольше, чтобы не было никаких подозрений. На последней луне живот выглядел вовсе не на полноценный срок, совсем маленький. Маленький, но очень активный малыш, с шестой луны толкался на касания к животу и видимо, желал побыстрее освободиться. Рано утром, девушка внезапно проснулась со странным чувством ожидания чего-то. Нира встала, направилась к кувшину с лимонным напитком и почувствовала как по ногам стекает теплая вода, резко началась схватка, она скрутилась над столом, оперлась об него руками, через несколько мгновений давление исчезло и Рейнира пошла к двери звать служанок. Это нельзя было спутать ни с чем, девушка сразу поняла, что рожает. Арес открыл глаза и не увидел жену рядом с собой, поднялся, нашел её, схватил сзади и бережно повел в постель. Пока, Нира не проронила ни одного крика или визга, вспоминая, как рожала Хелейну, Алисента, не хотела быть похожей на овцу. Решила терпеть любую боль, но не показать её. Муж положил её на кровать, сотню раз спросил, как она себя чувствует, расцеловал руки и гладил по голове. Повитухи ни могли не сказать о раннем сроке. Император накричал на них, чтобы меньше болтали, а принялись за работу, помогать госпоже и ребенку. С особой периодичностью схватки становились всё активней и сильней, Рейнира продолжала только лишь учащенно дышать, немного изгибаться. Через время боль стала безумной, Арес держал её туловище облокотив на себя, несчастными попытками унять её боль целуя в макушку. Повитухи попросили Его Величество отпустить супругу, он переместился на колени, на пол держа одну её руку. Ребенок был уже близко, что Рейнира не смогла сдержать негромкие возгласы боли, стиснула руку мужа с огромной силой и сжалась в потуге. Всё было нечетким, размытым как под дурманом. Только крик раскрывшихся легких вмиг заставил Рейниру ожить. Все, кто находились в помещении, стали восторженно кричать «мальчик!», после, уже по всему дворцу каждый предавал радостную новость, даже когда мать ещё не успела взять ребёнка на руки. Наконец, отрезали пуповину, родился послед и плачущая мама получила свой конверт в руки. Малыш был крошечным, не похожим на переношенного, но с тонкими, редкими, светлыми волосиками и пока что темными глазами. Отец вернулся к ним в постель и обнял сзади тихо шептал «спасибо», «я вас люблю», продолжал пытаться не заплакать. По-правде огромная грудь, набухшая, налитая молоком и безумно болезненная, досталась малышу. Итийцы считают, что связь между матерью и младенцем устанавливается в том числе через грудное вскармливание — а значит, отказ от него может нарушить эту связь. Рейнира приняла решение выкармливать своего ребёнка, своим молоком, поняла, что не сможет отдавать его другой женщине. С небольшим по сравнению с родами дискомфортом, в крепких объятиях мужа, новоиспеченная мама любовалась на кормление своего сыночка, которое до этого дня казалось отвратительным процессом. — Как назовем? — Арес наклонил голову ещё ближе к ребёнку, к шее Ниры. — Деймос. Отец одобрительно повторил имя, подходящее под итийское и тихо приказал служанкам передать на всеуслышание, о рождении сына императора — Деймоса. *** Визерис был болен. Первые подозрения о болезни появились после смерти Эйммы: охриплость голоса, затруднение дыхания, кровь из носа, ухудшение зрения, появление различных по цвету пятен, изменение формы носа, от разрушений хрящей. Главным подтверждением стало то, что Алисента все не беременела. Когда появилась первая язва на спине, мейстер подтвердил диагноз. Это стало ударом не только для него самого, но и для его молодой жены. Алисента была совсем юной и его болезнь обрекала ее на бездетсность. Она не любила мужа, так как женщина любит мужчину, но она глубоко уважала его и чтила. — Ваше Величество, если такова воля Семерых, то я покорно склоню голову и приму судьбу. Я бы хотела посвятить жизнь рождению наследников для вас, их воспитанию, но если богам это не угодно, то я посвящу себя заботе о Вас. Это страшный недуг, но я сделаю все, для того чтобы облегчить Ваши страдания и продлить Ваши дни. Что-то задело его в словах юной королевы. Он видел, что она говорила это искренне, что не отводила глаз, как это делали многие, когда видела его раны и это придавало ему сил, но вместе с тем, он испытывал чувство вины. Она даёт ему себя, но что может дать в замен ей он? Алисента была глубоко верующим человеком и упорно молилась богам. Мейстеры делали все, чтобы королева не заразилась от Короля. Но Алисента считала, что её спасают молитвы. Они могли бы отказаться от близости, но репродуктивная система Визериса оказалась весьма живучей. Мейстеры говорили, что он давно должен быть не способен к сношению. И вот случилось чудо — Алисента понесла. Но радостная новость мненилась печальной — плод не прижился. Много слез пролила Королева, оплакивая нерожденную душу. Визерис не смог стерпеть этого, не смог смотреть на то как она убивалась и решил действовать радикально. По приказу короля из Лиса был привезён мужчина, который был одним из бастардов Таргариенов. Выборы были долгими, Визерису нужен был кто-то похожий на него чертами лица. И вот Лисиец стоял перед ним — молодой парень, лет 30 с белоснежными волосами и фиалковыми глазами. Визерис одобрительно кивнул. — Ты знаешь, зачем ты здесь? — прозвучал голос короля. Мужчина кивнул. –Ты сделаешь свою работу, тебе заплатят и ты уедешь отсюда. И будешь молчать. Это главное. Если хоть одна живая душа узнает об этом — тебя казнят. После были уговоры Алисенты. Визерис день за днём объяснял ей, что это необходимо сделать, а она день за днем вторила, что это грех и она не опустится до такого. В конце концов Визерис ударил кулаком по столу и сказал, что это приказ. Когда настал тот самый день, Алисенту трясло с самого утра. Их закрыли в покоях, которые находились в самой дальней башне. Мужчина явно был осведомлён о своей роли и взял инициативу в свои руки. Королева проклинала все вокруг, мечтая чтобы этот позор быстрее закончился. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что мужчина весьма красив и обходителен. В самый разгар сношения она к своему великому стыду поняла, что ей приятно. Испытала то, чего не смогла испытать с мужем и не испытает никогда. Ночью Алисента горько плакала, замаливая грех, который совершила не по своей воле. Но большим грехом она сочла свои ощущения, что испытала при соитии с чужим мужчиной. Через некоторое время Алисента узнала, что беременна. Долгожданный наследник появился на свет — светловолосый, с фиалковыми глазами, крепкий и здоровый. Когда Визерис его увидел, переменился в лице. Ребёнок обладал Валирийской внешностью, но даже слепой бы заметил, что в нем текла кровь бастарда. И сам он бастард. Болезнь прогрессировала и рассудок короля становился туманным, все чаще у него случались вспышки агрессии. И они усилились после появления Эйгона. Король избегал жену и ребёнка и спустя несколько лун, Алисента сама к нему пришла. — Ваше Величество, ежели я совершила какую-то ошибку… — начала Алисента, не подозревая, что её ждёт. — Ошибку? Ты называешь ошибкой ребёнка, что родила от чужого мужчины?! — взревел Визерис. Сердце Алисенты ушло куда-то вниз, но она не подала виду. — Мой король, я лишь исполнила Ваш приказ, сделала то, о чем меня просили. — Нет, ты сделала то, чего хотела! — снова раздался крик. — Вон! Убирайся! Выскочив из покоев, Алисента осела на пол и закрыв рот ладонью зарыдала. Она решила, что её наказали за совершенный грех — король отказывается принимать ребёнка. Когда Визерис опомнился от гнева, то понял, что наговорил жене. Но прежде чем он пришёл к ней, сменилось много лун. К тому моменту Алисента обратилась ко всем ведьмам и колдунам которых только смогла найти. Но все это было напрасно, ничего не помогало. В один из дней пришла весть о том, что найдена девушка, то служит Владыке Света. О ней говорили, как об очень опытной ведьме, умеющий делать многое. Алисента тут же потребовала привести её. И вот через пару дней в её покоях стояла молодая девушка лет семнадцати с чёрными как смоль волнистыми волосами, невысокого роста и цепкими зелёными глазами. Она была красива, Алисента сразу подумала об этом, когда увидела её. Красива и слишком юна, чтобы быть ведьмой. Сначала Алисента подумала, что её обманули, но стоило ей заговорить и королева поверила. — Чего желает моя королева? — спросила девушка. Её вид был полон покорности. — Так ли велика твоя сила, как говорят? — Я ничтожна, Ваше Величество. Я лишь исполняю волю моего бога — Владыки Света. И ежели я могу послужить королеве, то это честь для меня. Что я могу для вас сделать моя королева? — Король болен и не может иметь детей. Мне нужен наследник. Ты можешь это сделать? — Я не могу. Владыка Света может. Но ничего не даётся даром. За все нужно платить. — Сколько? — О королева — хмыкнула девушка. – Владыку Света не интересует золото. То о чем вы просите это тёмная магия и плата за неё наступает не сразу. — Я готова взять этот грех на свою душу. — Я поняла вас. Всё будет исполнено. Но мне нужно время. — Как тебя зовут? — Алис. Алис Риверс. Алисента взяла девушку к себе на службу. Днем она была ей служанкой, помогала с Эйгоном, а ночью сидела пред огнём, что-то нашептывая. В одну из ночей Визерис призвал к себе в покои Алисенту. Он извинился за свою вспышку агрессии. — Мой король, позвольте мне исполнить свой долг и подарить Вам наследника. В это время в покоях Алисенты творилось то, что кроме как ахинеей не назовёшь — стоял гул, пространство искрилось красным, ветер сшибал книги и картины и среди этого выделялся жуткий голос ведьмы. — Se riñnykeā bona māzigon hen se perzys jāhor gūrogon se riñnykeā ezīmagon se perzys! — снова и снова повторяла Алис. Спустя луну Алисента понесла. Женщина хранила свой живот как зеницу ока, молясь, чтобы не случилось выкидыша. Королева с замиранием сердца ждала когда малыш появится на свет и радовалась, что наконец-то сможет выполнить свой долг, замолив тем самым совершенный, пусть и против её воли, грех. Но после рождения Хелейны у короля случился новый агрессивный припадок и он был дольше прежнего. Король рвал и метал, говоря, что Алисента родила ему девочку. — Конечно, зачем рожать мне наследника! Лучше сделать это от чужого мужчины! Алисента проще перенесла слова Визериса, хотя они её и задели. Но она отвлеклась на детей, полностью посвящая себя им. Алис Риверс осталась при ней, хотя и выполнила то что от неё просили. Алисента привязалась к девушке и ее очень любили дети. Спустя три луны король сам явился в её покои. Кивнув слугам, чтоб увели детей, он взял с неё супружеский долг, а через седмицу у Алисенты начался токсикоз — первый за все её беременности. Женщина была ошарашена. К тому моменту состояние короля было на грани с ужасным, но его репродуктивная система, словно на прощание, оставила свое семя в ней. — Алис, скажи мне правду — это твоя работа? — спросила женщина вытираясь после очередного рвотного позыва. — Моя королева, я бы никогда не сделала чего-то без вашего ведома. Я и мой бог не причастны к этому. Токсикоз сошёл на нет и Алисента доходила беременность без трудностей. Визерис стал трепетнее относиться к ней — может из-за возраста, а может из-за того, что чувствовал как увядает. Ночью раздался душераздирающий крик Алисенты — начались роды. Она звала на помощь, но никто не пришёл, будто бы все уснули. Алис вбежала в её покои и встала на колени у её кровати. — Где носит этих повитух! Алис, помоги мне! — взмолилась женщина. — Позови кого-нибудь! — Моя королева, ребёнок уже идёт, я не могу оставить вас. Тужьтесь! — девушка задрала подол ночной сорочки. Королева была на грани обморока и ведьма то и дело трясла её за плечи, пытаясь привести в чувства. — Ваше величество, не засыпайте, помогите малышу. Ну же! К утра она разродилась. Ведьма положила ей на грудь ребёнка. — Моя госпожа, это мальчик — резюмировала Алис. После девушка позвала повитух и служанок. Ребёнка помыли, запеленали и снова положили королеве на грудь. В покои пришёл Визерис, он справился о состоянии жены и ребёнка и Алисенте показалось, что он даже был рад. Он огласил имя наследника и вышел. — Алис, возьми его. Я устала. — еле проговорила Королева, когда Визерис покинул её покои. Ведьма тут же приняла ребёнка на руки. — Ваше величество, он такой славный — проговорила ведьма, вглядываясь в лицо спящего ребёнка. — Как его имя? — Эймонд. — проронила Алисента и тут же заснула. — Эймонд… — эхом проговорила Алис. Алисента сидела в беседке и наблюдала как на траве резвились её дети. Эйгон и Хелейна бегали друг за другом, а Эймонд, который ещё не умел ходить, сидел и следил за братом и сестрой, заливаясь смехом и крутя головой. — Принц Эйгон, вы уроните принцессу! Остановитесь ради всего святого! — молила Алис, которая пыталась угомонить детей. — Ну разве это куда-то годиться?! Алисента улыбнулась, глядя на них. Женщина не желала выходить из своего укрытия, потому что последние три ночи она провела в слезах — у короля новая вспышка агрессии. Он обвинил её в измене, говоря, что Эймонд не его сын. Это было полной нелепицей, потому как мальчик был истинным валирийцем и это бросалось в глаза на фоне Эйгона. Иногда у короля были кратковременные просветления и он проводил время с детьми, но это были ничтожно редкие моменты. И даже тогда он холодно относился к Эймонду. Это было так странно — Визерис знал, что Эйгон не его ребёнок, но относился к нему лучше, чем к родному сыну. Он так поступал, потому что считал что старший сын не от него, но сделан с его разрешения. — Принц Эймонд, куда вы? — взмолилась Алис, которая только что усадила старших детей и увидела как младший уполз с лужайки, направляясь к беседке. Ребёнок подполз к Алисенте, зацепился ручками за её юбки и поднялся на ноги, покачиваясь. — Моя королева, мне забрать принца? — спросила ведьма. — Нет, не нужно. Спасибо, Алис. Милый, иди ко мне — она подняла мальчика, усаживая на колени и прижала к себе. В глазах защипало — она вспомнила обвинения Визериса. *** После похорон, Деймон ещё несколько лун летал над Вестеросом, Узким морем и Вольными городами в надежде найти хотя бы один белоснежный волос, хоть какой-то знак, что его принцесса жива. Каждое, из сотен возвращений на Драконий Камень с ничем, заканчивалось пьяным валянием в песке у моря. Он заходил в волны, в надежде, что сейчас они унесут его — полумертвого в морскую пучину и возможно, именно там он встретиться с ней. И как назло, боги все не забирали его на ту сторону, будто желая Порочному принцу вечных мучений, живым. Так, утро начиналось с пробуждения на пляже вокруг сидящих птиц, ожидающих, когда он наконец-то станет падалью. Но, одним днем, утренняя компания увеличилась на одного человека: — Я, на твоем месте, уже бы сдох. — сказал, сидящий возле вдавленного в песок тела Деймона, Петир. — Как видишь, я живучий. — еле выговорил, пьяный в стельку принц. — Не хочу этого признавать, но ты единственный, кто может спасти Королевство. — Бейлиш был таким же одурманенным хмельным напитком и просидел на пляже с глубокой ночи. — С какого хера, я должен его спасать? Иди, не чирикай мне в уши, дай сдохнуть в одиночестве. — бубнел лицом в землю Деймон. — Последний Таргариен, тебе нужно сохранить род, а не дать Железному Трону покрыться мхом зелёных. Ты же сам кричал, что будешь мстить. — Блять, точно что пересмешник… — принц с размахом вбил лицо еще глубже в породу как страус. Крепко схватившая за волосы рука, подняла порочную голову принца, с его лица посыпался песок и появилась самая разочарованная гримаса. — Ещё одна. — поднял глаза на Рейнис, Деймон. — Никогда не видела тебя таким жалким. — Теперь увидела, довольна? Не благодари. — Тебя все ждут, поднимайся. Рейнис пришлось тащить тело за руки, с помощью Петира, до того момента, пока Деймону это не осточертело и он сам ни поднялся. Хвала богам, перед тем как выйти к понаехавшим за ночь гостям, принц сменил одежду и струсил с головы пол пустыни песка. — Мы здесь, чтобы поддержать тебя и присягнуть как будущему королю. — ответила за всех леди Тирелл. В зале сидели Петир, Оленна, Рейнис со своим мужем и Лейнором. — Очень трогательно. Но чем вы мне можете помочь? — уселся в главе стола принц. — Мейс Тирелл и Джейн Аррен готовы повести свои войска, после смерти короля. Отто не сможет удержать трон военным путем. Визерис очень плох, а Эйгон сильно мал, Алисента станет регентом, поэтому война долго не продлится. — озвучил Петир. — Не думайте, что всё будет настолько просто. У Староместа сильные войска. И когда умрет Визерис мы не знаем. — ответил Деймон, держа больную голову рукой, облокотившуюся на стол. — У меня есть предложение к тебе. — подошел ближе к столу Корлис. — Я поддержу тебя с моря. Но, я хочу видеть веларионовскую кровь на троне, а тебе нужна жена с валирийской кровью. Женись на моей дочери Лейне! Она оседлала саму Вхагар, сильная драконья всадница! «Торгаш…» — подумал Деймон и закатил глаза. — Как ты смеешь, предлагать мне это?! Я женат! — Она мертва, Деймон, прими это! — вмешалась Рейнис. — То есть, вы оба, предлагаете мне флот, поддержку тремя драконами за то, что я постою у свадебного алтаря с вашей дочерью? — За то что твой наследник, будет носить нашу кровь. — отрезал Корлис. «В таком случае, они должны будут принять, если моя жена жива и найдется, мне придется избавиться от их дочери.» — пришла в голову Деймона, такая мысль. Собрание чёрных длилось еще очень долго, приблизительный план действий был составлен. Корлис смог уговорить Деймона. *** Отто Хайтауэр был готов плясать от радости смерти принцессы, его внук — наследник. Оставалась единственная преграда на пути к трону — Деймон Таргариен, ненавистный Порочный принц. Расслабляться нельзя, нужно готовиться к провокациям, собирать партию «зелёных». — Деймон будет воевать, он сожжет весь Вестерос! Следует его остановить! Порочный принц — второй Мейгор Жесткий. У Визериса не хватает смелости убить его, пока есть возможности! Мой внук — наследник трона, станет достойным королем и будет служить Вам, мои лорды! — обращался к братьям Ланнистерам, Ларису Стронгу, Джасперу Уайлду. Все подняли кубки за будущего короля Эйгона ||.