Знакомство с родителями

В какой момент вы осознаёте, что ваши дети повзрослели? В тот момент, когда они пошли в школу? В институт? В тот момент, когда они приползли домой впервые пьяные? Или вообще тогда, когда сделали первые шаги? У всех родителей этот момент наступает в разное время, но одно событие почти никто не может исключить из своей жизни: когда ребёнок приводит в дом своего партнёра. Или, правильнее сказать, партнёршу? У Кадзуки и Рэя, наконец-то, выдалась свободная от работы неделька, которую они планировали потратить на полноценный отдых: съездить куда-нибудь вдвоём за город (наглым образом сплавив Мири на Кю или к подружкам), а после уже всей семьёй дома подеградировать: кто за играми, кто за настольными играми. Но, какого же было их удивление, когда вернувшись из школы Мири, вместо привычного ленивого шага и страдальческого выражения лица от подросткового недосыпа, вбежала в зал с горящими от какого-то нездорового энтузиазма глазами и сбитым дыханием, при этом указывая ладонью прямо в сторону двери с какой-то долей агрессии и воодушевления, что на милом лице выражалось поистине странной гримасой. — Папа Рэй, папа Кадзуки, прошу любить и жаловать — моя девушка! — Она выпалила, будто не давала себе даже шанса передумать. Названые родители так и застыли с недоумением на лицах. В их головах можно было отчетливо увидеть перекотиполе и обезьянку, бьющую в тарелки. Извините, но последнее, чего они оба ждали от этого спокойного дня — это новостей о том, что господиблятьбоже у их девочки окажется возлюбленны…аа…я. Возлюбленная, да. Кажется, у Кадзуки настолько ослабли пальцы от осознания того, что их ребёнок уже взрослый и вполне может сам устраивать себе жизнь, что кружка с кофе готова была плюхнуться на кухонный пол. Рэй же просто продолжил удивлённо смотреть в сторону названной дочери с дивана, даже не замечая как на экране замигала «game over». Его эмоциональный диапазон не предполагал такого поворота в жизни. Спустя несколько секунд, которые длились непозволительно долго, игнорируя все законы этого мироздания, из-за угла показалась макушка розоволосой девочки, которая не стесняясь осматривала дорогой дом. Она прошла и встала рядом с Мири, которая, к слову, так и замерла в глупой позе. После того, как господибожедевушкаихдочери с нескрываемым восхищением полностью осмотрела помещение, она остановила взгляд на двух людях, и её лицо скопировало их удивлённые выражения. Мири всё ещё продолжала улыбаться, хотя нервозность накатывала на неё с каждой секундой родительского молчания (Аня же не может им не понравиться, правда?), а Аня, в свою очередь, вообще не помогала, начав шептать ей что-то прямо на ухо. У Мири кровь в голове от нервов шумит громче мыслей и последнее на чем она может сосредоточиться — это неразборчивые тихие бормотания. У Мири всегда были вопросы к аниному восприятию атмосферы. Аня на её мысли только незаметно закатила глаза. Для человека, который умеет читать мысли, то, что люди неловко молчат, вообще не значит, что они молчат. А сейчас, разобрав из сумбура в чужих головах несколько полных предложений, она понимала, что нервничать совершенно не стоит. Родители Мири молчали не из ненависти, а скорее из-за родительского кризиса. Тем не менее, она продолжила шептать Мири о том, что её волновало гораздо больше, и, конечно же, в попытке отвлечь и расслабить: — Мири… А почему ты не говорила о своих родителях? Это, сказанное немного громче, заставило названную отмереть и посмотреть на другую девушку. Они стояли плечом к плечу и это действие приблизило их лица на слишком близкое расстояние, по мнению взрослых, конечно же. Кадзуки, все еще с кружкой в руке, вышел из зоны кухни и уселся на диван рядом с мужем, потому что так удобнее и детей лучше видно, а не потому, что ноги предательски подкашивались от накрывающих противоречивых счастливо-озабоченных эмоции. — А что про них говорить? — Лицо было искренне невинным, но все еще нездорово красным. Действительно, что же про них можно сказать… Кружка в руке Кадзуки снова опасно наклонилась. — Они два парня, блин! Ты не представляешь как я переживала! — Аня изобразила облегчение и встряхнула руками. Она никогда не признается, что сказала это для того, чтобы успокоить чужой нерадостный мыслительный процесс. Зная, что Аня тоже переживает (изображает то, что переживает, но этот секрет уйдет с ней в могилу, как и то, что о мириных родителях она все давно знала из чужой головы), Мири будет легче совладать с собой. — Ой… — Мири наконец встала ровно, — я как-то об этом забыла. — Она подняла глаза на девушку и неловко улыбнулась. Аня смущенно отвела взгляд в пол. В том числе и от чужих мыслей, которые были наполнены всякими комплиментами. Двое парней наблюдали за чужими переглядками и переглядывались сами. Они абсолютно не знали, что чувствовать. Мири, доченька, ну надо же было как-то их подготовить! — Ох…ну, раз такое дело, мне, пожалуй, стоит приготовить ужин? — Почему-то с вопросительной интонацией сказал Кадзуки. Покрепче перехватив кружку он постарался взять себя в руки и снова скрыться на кухне. Оба пункта было сложно выполнить, потому что это все ещё ааааадевушкамири, а, во-вторых, помещение было одно и кухня с залом не разделялись стеной. Рэй посылал ему в спину убийственные взгляды. Они определённо несли в себе: «как ты посмел оставить меня одного, предатель». — Ну, кхм, — он прокашлялся, — вы пока поиграйте, а я тоже ужин готовить. Да. — И, оставив приставку на растерзание, отдалился от них на несколько метров. Аня от их мысленного диалога смеялась почти в слух. Девушки уселись на диван и залипли в игру, пытаясь создать родителям Мири видимость конфиденциальности. — Не думала, что это их так удивит, — в какой-то момент Мири подала голос. — Им просто нужно это переварить, солнце. — Аня выигрывала в гонки, — им много времени понадобится? — Скорее всего, да. — Почему? — Папа Рэй не умеет готовить. — Ха-ха, да нет же, — Аня сдала позиции и теперь Мири прижимала её машину к ограждению виртуальной трассы, — я не про ужин, а про нас. — Думаю, вы найдете общий язык с папой Кадзуки. — А с Рэем? — Тоже, но он этого не покажет. — Мири толкнула Аню локтем под рёбра и, пользуясь чужой заминкой, обогнала машину. — Ееее! — Нечестно! — Аня со смехом повалила девушку на диван, принимаясь щекотать. … Со стороны дивана послышался победный крик дочурки, а после и её смех. Духовка запищала. Кадзуки вытащил противень, и начал прожигать еду взглядом. — Кадзуки, — Рэй обратился к мужчине, — все будет в порядке. Тебе вообще следовало бы порадоваться. — С чего бы это?! Я как представлю, что она съедет от нас… — Кадзуки, — на Рэя подняли печальный взгляд. Нашлась королева драмы. — Главное помни… Это не Кю. — … — — Точняк! — Лицо Кадзуки сначала скривилось в отвращении, но потом просияло. Рэй этого и добивался. — Девочки, идите ужинать! — Идём, папа. По итогу, очень нетихий ужин закончился четырьмя довольными и сытыми людьми, парой старческих (ты ещё не старый, папа!) счастливых слезинок, разбитым стаканом и полной солидарностью Ани с тем, что кот — это потрясная идея, а также: «я не понимаю вас, Кадзуки-сан, за Мири ухаживать явно сложнее, чем за кошкой» Глупый каламбур про то, что Мири та ещё кошечка, был запрещен в этом доме на законодательном родительском уровне со словами: «поберегите старое сердце Кадзуки, он абсолютно не хочет знать, чем вы занимаетесь наедине». — Папа не старый!

***

Аня была готова к ужину с её семьёй на сто процентов! Хоть она и училась в одной из самых консервативных школ и её родители, вроде, тоже были самых консервативных взглядов, она была уверена, что милашку Мири они примут; но, на всякий случай, у Ани есть план на каждую из возможных ситуаций: 1) Мири очаровательна и её родители просто не смогут устоять. Инфа сотка. 2) Если все-таки устоят и порадуются, то значит все хорошо и другие планы не требуются. 3) Если устоят и начнут ругать саму Аню, то она будет давить на жалость и нагло пользоваться их любовью к себе. (Мамочка, Демиан из школы такой отвратительный! Я ненавижу мужчин! — потом она высвободит весь свой актёрский талант и пустит слезу, — ну, кроме папы. После этого убойного комбо из жалости и лести, родители её примут и все будет хорошо. Отличный план) 4) Если устоят и начнут (не дай бог) ругать Мири, то в ход идёт шантаж. И это даже не информация о том, где работают её родители. Эти взрослые давно друг о друге догадались, просто поговорить не могут и продолжают пытаться вывести друг друга на чистую воду. Но вот то, что папе и дяде Юре нельзя вместе пить — это другое. Таким образом, у неё поддержка одного родителя и с этим можно жить. Ещё один гениальный план. Был план и номер пять, который включал в себя Аню, собаку и будущее. Но Бонд, как назло, в последние дни не показывает ей что-нибудь интересное или важное! Она скоро проникнется симпатией к несуществующему коту Мири больше, чем к собственной упрямой собаке. Итак, день икс настал, и Аня признала, что недостаточно гениальна для этого мира. Ведь последнее, чего она ожидала, — это того, что её мама расплачется и кинется на Мири с объятиями, а отец первым делом подумает о том, чтобы пробить Мири и всю её семью по шпионской базе (и с этим надо что-то делать, хотя навряд ли Рэй и Кадзуки настолько глупы, чтобы о них можно было что-то раскопать), а уже потом было: «о, так это девушка». Её папа хоть и гений своего дела, но иногда он полный социальный дегенерат. Начинался ужин в неловкой тишине, как это обычно и бывает, но потом все разговорились: — Ты не представляешь, как я счастлива, что ты нашла себе любимого человека до тридцати, — её мама ела и лила слезы одновременно. Выглядело не очень. Отец жалел, что налил ей вина для храбрости, что подтверждали мысли в духе: «а спонсор разговоров за столом — красное полусухое». Её маму так быстро выносит, слов нет. — Но, Анечка, мне так обидно, что первым делом вы познакомились с родителями Мири-и-и. — Нет, мать, серьёзно, ты хоть закусывай. Вслух Аня сказала конечно же не это. — Да, её родители — отличные мужики. Отец поперхнулся.