Что было дальше? Или как я стала фанаткой Макара

Эти внезапные обвалы фанаток меня угнетают. Вот и сейчас, когда срочно нужно бежать, меня берут в кольцо и просят фото. Ира выходит на улицу и идёт к такси. Я смотрю на неё сквозь стеклянные двери, и мне становится не по себе. Наши взгляды встречаются. Мне хочется растолкать всех, выбежать и сесть с ней рядом. В этот момент она садится в машину, закрывает дверь и уезжает. Я возвращаюсь к фанаткам, пытаюсь расслабленно улыбнуться для фото, но чувство тревоги точит меня изнутри. После десятого фото я предлагаю: — Милые мои, я очень тороплюсь. Давайте групповое фото сделаем? К счастью, они соглашаются, и я легко отделываюсь. Скорее всего от неожиданности, что такой громила, как я, знает такие слова, как «милые». Я пулей вылетаю из отеля. На улице вижу, что приложение предлагает оценить поездку, значит Ира уже на месте. Я вызываю ещё одну машину, но ее долго не назначают. Я достаю пачку сигарет и зажигалку. Вот уже месяц, как я бросил эту вредную привычку, но все равно ношу с собой пачку, сам не зная, почему. Нажимаю на кнопку зажигалки и смотрю на огонь. В первый вечер мы смотрели вместе на Вечный огонь. На второй вечер нас преследовали свечи — и в баре, и в отеле. Так подумать — она у меня ассоциируется с огнём. Сильная, свободная, страстная, манящая. Она обожгла меня в первый же день, опалила все, что было до нее, заставила забыть обо всем, кроме неё. Своенравная, с ее мнением придется считаться. Вчера она вышла из душа в гостиничном халате, волосы источали этот соблазнительный аромат вишни, а от кожи так и шёл пар. Я перевернулся на живот в ожидании массажа. Она ловко подкралась, как кошка, перекинула ногу и села на меня. Далее она легла на меня, жар ее кожи передался моей, что у меня побежали мурашки, и она прошептала на ухо: «Сегодня массажа не будет». Я открыл глаза и резко перевернулся на спину, что она оказалась сверху на мне. «Да почему?» Она застенчиво опустила глаза и сказала: «Массажем мы не ограничимся. А я не хочу торопиться». Я поднялся к ней и пристально глядя в глаза сказал: «Я тебя не тороплю. Просто массаж…» — и поцеловал в лоб. Она улыбнулась, забралась ко мне за спину и сделала один из самых лучших массажей в моей жизни. В конце я все же лег на живот и практически сразу заснул. С ней бессоница пропала, и я, наконец, выгляжу человеком, я не наркоманом с красными глазами. Ночью я просыпался попить — она лежала у меня на руке почти клубочком, такая ранимая и хрупкая. Я обнял её и пообещал оберегать, хоть она этого и не слышала. Машина, наконец, приезжает. Я поднимаюсь, бросаю пачку сигарет и зажигалку в урну и сажусь в машину. *** Странно. Идёт уже третий звонок, а домофон Ира так и не открывает. Это неспроста. Чувство тревожности, что отвлекает меня уже почти пол часа, не даёт покоя. Я отхожу от двери и смотрю на дом. На втором этаже мужик вышел покурить на лоджию. — Дружище, подскажи, в какой квартире баба Таня живёт? — кричу я. — В 67. — Спасибо! Я набираю цифру 67. Баба Таня поднимает трубку почти сразу же. — Кто? — Баб Тань, здрасте, это Илья. Друг Иры. Ну, помните, я вас ещё розочкой угощал? — Аааа. Здраствуй, Илюша. — Откройте, пожалуйста, дверь. Ира домофон не открывает. — А она разве приехала? — Да уже минут 20 назад. — Все в порядке? — Боюсь, что нет… Она открывает дверь, я махом пересекаю половину подъезда и оказываюсь перед лифтом. Черт! Прямо передо мной кто-то его вызвал. Я, чтобы не терять времени, перепрыгивая через две ступеньки, начинаю свой бег вверх по лестнице. По пути я встречаю парня с банкой краски. Увидев меня, он переходит на бег, и бежит не менее быстро, чем я, но вниз. Странный какой-то. Я добегаю до 5 этажа и чувствую запах дыма. Тяжёлого дыма, будто жгут что-то ядовитое. На 6 этаже я чуть не выплевываю лёгкие. Всего этаж. Я почти заползаю на 7 этаж, и чуйка меня не подводит — именно на её этаже полыхает квартира. Её квартира. Из-под старой деревянной двери стелется по полу дым. К моему счастью дверь открывается внутрь. Я упираюсь в косяки руками и бью ногой около замка. Не выходит. Я бью ещё пару раз — хоть бы хны. Я отхожу от двери, и на этаж поднимается баба Таня. — Ой, это что — пожар? — причитает старушка, сложив руки к лицу. — Вызывайте пожарку срочно! — кричу я, разбегаюсь и врезаюсь плечом в дверь. Дверь немного проседает внутрь, и я разбегаюсь ещё раз. В этот момент соседка ретируется, а я снова врезаюсь в дверь. Этот раз оказался решающим. Я вместе с дверью влетаю в квартиру. Вся прихожая пылает, обои безобразно обгарают снизу вверх. На полу, почти у ванной я вижу Иру. Она лежит без сознания и не реагирует. Я подхватываю её и выношу в подъезд. В это время на шум уже вышли соседи. Кто-то вынес стул, кто одеяло, кто побежал наливать воду, пытаясь залить огонь. «Огонь! Ты же сама, как огонь. Он тебя тронуть не может. И не может тебя забрать у меня» — думаю я. Логики в мыслях нет, но я хочу верить, что все будет хорошо. Я сажусь на колени и держу её голову на изгибе локтя. Она лежит, обмякнув всем телом. Моё сердце так бешенно колотися, что я не могу нащупать и услышать её пульса. Пелена опускается мне на глаза и я шепчу: «Ну давай! Ты же сильная! Ты так много пережила. Пожалуйста! Ради меня. Я так много не успел тебе сказать!» Вытерев глаза, я понимаю, что мешали слезы. Я плачу? Правда, я так и не понял: они от дыма, или я так боюсь её потерять? Наконец, зажав чуть выше запястья, я слышу редкий стук. Очень редкий. Давай, борись. — Пульс есть! Скорую вызовите, пожалуйста! Срочно! — Ору я на весь подъезд. Я укутываю её в одеяло, поднимаю и вызываю лифт. — Может ей полежать? — говорит какой-то дед. — Нет, нужно на воздух, — говорю я, толком не зная, зачем ей туда нужно. На улице собирается толпа зевак, которые смотрят на дым, валящий из квартиры. Я сажусь на скамейку и глажу Иру по щеке. — Потерпи, маленькая, скоро все будет хорошо. Кто-то узнает во мне Макара — я слышу это по громкому шепоту из толпы, и начинают доставать телефоны. — Да будьте вы людьми — ну не сейчас, — ору я в их сторону и поднимаю Иру к груди. Никто не увидит её такой. Толпа будто прислушивается к моим словам, и они опускают мобильные. Ты только дыши. Самое главное — дыши… Я без тебя жизни не представляю…