***
Тяжёлое сбитое дыхание разрушало прекрасные звуки природы. Оба соперника обессиленно лежали на траве и жадно хватали воздух губами. Они начали своё соперничество с игры в карты, но внезапно для них победил Моригути. Самурай, которого взяли играть для пущего азарта, оказался умелым картёжником. Поэтому Моригути невольно был избран судьёй всех последующих состязаний без права вернуться в форт. Следующим состязанием оба решили выбрать самый важный бой, который только мог состояться между ними. — Я, Итто «Жучиный гладиатор» Аратаки, сейчас покажу всё своё мастерство и мощь моего бойца! — он поставил крупного оникабуто на широкий пень, который служил полем боя, — Ха-ха! Этот жук питается потом и слезами противника! — К чему питаться водой, когда настоящий воин пьёт только кровь! Этот жук ужасно кровожадный! — Каида поставил на пень не менее крупного жука, — Готовься! Каждый подбадривал своего бойца в силу объёма своих лёгких и мощности голосовых связок. Оникабуто глухо сталкивались, боролись, расходились и вновь налетали друг на друга. Битва была насыщенной и непредсказуемой. До тех пор, пока жуки не зацепились рогами и оба не слетели с поля боя, теряясь в траве. Они недолго стояли в звенящей тишине и Итто предложил сумо. Несмотря на менее крупное телосложение Каиды, каждая попытка о́ни завалить его была тщетной. Воин ловко перемещался. Кажется, он всё-таки не зря является офицером Сангономии. — Парни… — вымотано окликнул их Моригути в перерыв перед вторым раундом сумо, — может, вы купите друг другу этот рамэн кицунэ и разойдётесь? Уже четверть часа как начался ужин, давайте возвращаться. Оба заинтересованно приподняли взъерошенные головы. Небольшой перерыв между сокрушающими битвами окончательно расслабил их тела. Не мешало бы и подкрепиться. — Да, ты прав! Братан Каида, как только будешь в Инадзуме, я тебе куплю рамэн. И ещё ты обязан попробовать тройные шашлычки и леденцы на палочке! — Итто, дружище, я завтра же пойду выпрошу у начальства отпуск и приеду в Инадзуму! Они крепко пожали друг другу руки и быстрее Моригути направились в сторону форта. — Откуда в них столько энергии… — лениво плёлся сзади Моригути, — Кстати, Итто, ты зачем вообще сюда приехал? — А! Пёсик-генерал сопротивления! Точно, мне нужно с ним поговорить. — Эй, после ужина я отведу тебя к его кабинету, — похлопал его по плечу Каида, пропуская гостя в шатёр.***
Поздним вечером Горо просматривал очередной отчёт, разбавляя тишину своего кабинета хрустом печенья. Кончик пушистого хвоста довольно дёргался из стороны в сторону. Обычно он не позволяет себе такого, но медовая сладость так манила, что генерал даже закрывал глаза на несколько смущающую форму печенья в виде отпечатков собачьих лап. Странным казалось лишь то, что в письме госпожи Сангономии не упоминалось никакого печенья. А оно определённо было не с острова Ватацуми. Непринуждённую атмосферу разрушил настойчивый стук. В проёме показался о́ни ещё до ответа Горо. — Ит-то?! — подскочил генерал, — Что ты здесь делаешь? — Вот я тебя и нашёл! — широко улыбнулся Аратаки, вальяжно подходя к рабочему столу. В мягком свете бумажной лампы виднелся румянец на щеках генерала. Бирюзовый взгляд не задерживался на внезапном госте. Внутри вспыхнуло щекочущее беспокойство. — Ты и правда очень занят! Тебя было трудно найти. — Разве ты был не с моими воинами? — старался сохранять спокойствие парень и уселся вновь за стол, возвращаясь к отчёту. — Ха-ха, значит ты знал о моём визите! Да-да! Братан Каида. Он бросил мне вызов. Генерал, ты же знаешь, что каждый хочет потягаться с óни! Особенно с самим главой прославленной и величайшей банды Аратаки! — он гордо скрестил руки на груди. — Я немного занят. — Эй, пёсик, — внезапно перегнулся через стол о́ни, — разве нам не нужно поговорить? Удивлённый бирюзовый взгляд застыл на жёлтых глазах напротив. О́ни слишком близко. Мелкая дрожь быстро скользнула от затылка вдоль позвоночника, бросая в жар. — Т-ты выпил? — отстранился Горо, прижимаясь к спинке стула. — Са-а-амую малость, — прищурился Итто, вырывая лист из рук парня, — о том случае… — его губы в мгновение плотно накрыла чужая ладонь. Жёлтые глаза игриво изучали подскочившего парня. Его реакция была забавной. — Не понимаю, о чём ты! — коротко бросил генерал, только вот пылающий румянец на его щеках твердил об обратном. Итто показательно изогнул бровь, всё ещё позволяя чужой ладони касаться губ. — Это… это была ошибка! Я был не в себе! — сдался Горо, вновь усаживаясь на стул. Пальцы нервно сжимали отчёт, но буквы и цифры плыли в глазах. Жар едко пробирал изнутри. Он небрежно вытер испарину под чёлкой и помассировал висок. Было до ужаса неловко. — Я, конечно, не ожидал благодарности, но ты ушёл, оставив меня спать одного под деревом. Я был как настоящий беспризорник! Горо на мгновение отвлёкся, поправляя горловину рубахи и запуская под неё немного воздуха. От странного тепла становилось дурно. — Эй, Великий генерал! Я ведь тебе помог. Напоследок мог бы сказать что-то вроде «Итто, это было лучшее, что могло произойти в эту ночь!», или «Итто, тебе удалось скрасить мой одинокий вечер», или «Итто, мощь о́ни по истине… " — его рот в мгновение был наполнен хрустящим розовым печеньем. О́ни быстро подскочил, шумно выплёвывая «угощение». — Просто проглоти их и иди! — злился генерал, смущённо прижав уши. — Ты явно пьян, Итто! Жёлтый взгляд зацепился за стакан на столе генерала и о́ни принялся жадно глотать содержимое. Густая жидкость медленно стекала по подбородку, очерчивая двигающийся вверх-вниз кадык и спускаясь на тугие ремни груди. Аратаки глухо стукнул пустым стаканом о стол, шумно хватая воздух влажными губами. — О! Молоко с данго! — восхитился он, посмаковав вкус во рту. — …всё в порядке? — Да. Только в следующий раз заткни мне рот чем-нибудь другим, хорошо? — белые клыки оголились в короткой ухмылке, — В составе этих печенюх бобы и будет нехорошо, если я их съем. Ты же знаешь. — Прости, я не хоте… — он ослабил ремни и лёгкие доспехи глухо рухнули на пол, — Бобы? Откуда ты знаешь их состав? — Мико сказала. — Я-яэ Мико?! — парень насторожился и его пушистый хвост раздражённо заметался из стороны в сторону. — Да, жрица храма Наруками Яэ Мико. Она передала в форт много печенья, чтобы «немного разбавить тяжёлые будни самураев» или что-то вроде этого… А они очень вкусные, да? — поинтересовался Итто, заметив всего лишь несколько штук оставшегося печенья. Горо внезапно замер. Что-то обжигающее скользнуло дрожью по его телу. «Почему? Почему я опять это ощущаю?!» Аратаки что-то говорил, но он не слышал. Генерал грубым рывком приоткрыл окно, но ночной порыв тёплого ветра, ударивший в лицо, ничуть не облегчил состояние. Инстинкты ему подсказывали. В тот раз всё началось со странного напитка Томоки. Какой-то ингредиент действовал как афродизиак. Нестерпимый жар и болезненное возбуждение изнемождали. Они заставили генерала в ту праздничную ночь бежать на остров и совершить непристойные вещи. Но он больше не пил того напитка и не понимал причины такого состояния. Мечущееся чувство внутри возвращало парню постыдные воспоминания. Озираясь по сторонам, его взволнованный взгляд упал на печенье. Осталось всего несколько хрустящих розовых отпечатков лап. В голове невольно сложилась картинка. Шумное сердцебиение отдавалось в висках. Покинуть форт сейчас просто невозможно и его кабинет был единственным безопасным местом. — Итто, тебе пора уходить! — Что? Почем… Генерал, тебе нехорошо? — большая рука быстро скользнула под чёлку с белой прядью. Он был горячий. — Что случилось? Неужели ты так быстро простудился? — Просто уходи, — пытался вытолкать о́ни парень, — нельзя допустить ошибку! Я должен побыть один! — «Ошибку»? Какую ещё ошибку? Погоди же, пёсик, постой! — Итто извернулся, оглядывая возбуждённого генерала, — Вау, ты опять… — Это твоя вина, Итто, уходи! Оставь меня! — Но я ничего не сделал! — безобидно поднял руки вверх он. — Ты привёз то печенье. Никто больше не ступал на остров, кроме тебя. Это определённо из-за печенья! Ненавистная слабость пробирала в этот раз более мягко, позволяя прочувствовать все оттенки странного ощущения. Будто в предвкушении гона, всё внутри загоралось и изнывало от нарастающего желания. — Я правда не знал, что печенье будет так действовать на тебя! И я не планировал оставаться на ночь… мне некуда идти, — он неловко поерошил свои белые волосы. — Переночуй у Каиды. Или Моригути. Я потом им объясню. — Но, генерал, как ты планируешь справляться с этим, если я уйду?.. — о́ни подошёл слишком близко. — Пойдёшь к одному из своих воинов? — настороженный бирюзовый взгляд блеснул в ночи. — Я могу помочь с твоей… «проблемой». Вино приятно путало мысли и расслабляло язык. О́ни действовал смело, соблазняясь генералом. — Я не нуждаюсь в твоей помощи… — уже не так уверенно ответил Горо, позволяя большим когтистым рукам придержать себя за плечи. — А твой хвост говорит об обратном! — раздался тихий бархатный смех над мягким ухом. Тело генерала дрогнуло, и он несдержанно прижался к óни, глубоко вдыхая его запах. Он дурманил ещё больше. Горьковато-леденцовый, такой тёплый и расслабляющий. Мягкий язык легко прошёлся по красному символу возле тугого ремня на груди Итто. Солоноватый вкус во рту быстро нашёл отголосок в возбуждённом теле, томно окутывая бёдра парня теплом. — …Итто. Только рука, — сдался Горо, смущённо отворачивая уши, — руки будет достаточно. Горо сжал зубы и подался вперёд, когда пять когтистых пальцев послушно скользнули в штаны. Голову покинули все сомнения, заполняя её лишь желанием. Парень невольно затаил дыхание, позволяя сладостному ощущению совсем ненадолго охватить возбуждённую плоть. Мгновение и пушистый хвост довольно задрожал, выгибаясь дугой. «Так быстро…» Когтистый палец другой руки óни ловко подцепил ошейник генерала: — Этого правда было достаточно? Бирюзовые глаза устремились на о́ни. Мягкий свет бумажной лампы красиво оттенял смущение, алым румянцем покрывшее щёки генерала. Когтистая ладонь всё ещё лениво ласкала едва излившуюся горячую плоть парня. Горо стыдился себя. Он, Великий генерал Сангономии, сейчас подрагивает в нетерпении и едва сдерживает хвост. Зарождающуюся внутри злость обволакивал запах о́ни. Его касания и тепло заставляли тело млеть. Желание настойчиво поглощало здравые мысли. — …ещё одного раза будет достаточ!.. — их губы жадно столкнулись в коротком поцелуе с привкусом сладкого данго и мёда. — Как пожелаешь, генерал! — оголил в игривой улыбке белые клыки Итто, подталкивая парня назад. Его язык горячо касался места под ошейником, оставляя множество влажных следов. Язык сменялся губами, между которых шумно засасывалась кожа. Его ключицы и грудь осыпало красными отметинами и поцелуями. Аратаки напирал и позволял выпитому вину дурманить себя, охотно поддаваясь. Его большие когтистые руки властно касались горящей оголённой кожи Горо. Избыток ощущений сбивал дыхание. Парень вздрогнул, когда упёрся ягодицами в стол. Их взгляды на мгновение встретились. Пылающий алый почти полностью застилал жёлтый пигмент его глаз. Он был возбуждён. Аратаки внезапно развернул парня и прижал его торс к столу: — Пёсик, посмотри, — бёдра óни игриво прижались к упругим ягодицам Горо, — высота этого стола просто идеальна! — Итто! Ч-что ты делаешь?! — попытался извернуться парень, но крепкая рука сильно давила меж лопаток. — Просто полежи смирно, хорошо, генерал? — пальцы легко огладили навострённое ухо. Горо послушно затих и смущённо отвернул мягкие уши, прижимаясь пылающей щекой к столу. Было до ужаса постыдно находится в такой неподобающей позе. Но глупо думать об этом, когда от таких ласк всё внутри содрогалось в томном ожидании. Итто спустил его штаны и огладил ягодицы. Низ живота сковал сладостный спазм, когда чужая рука скользнула между влажных бёдер и обхватила сочащийся член. Горо не мог не поддаться желанию и невольно чуть расставил ноги. Горячий язык проскользил по промежности. Исходя мелкой дрожью, он несдержанно задрал одно колено на стол, позволяя влажному языку касаться всех чувствительных мест и приносить удовольствие. — Какой хороший мальчик! — довольно шепнул Итто, услаждая свой опьянённый взгляд. — Так нравится, когда касаюсь здесь? — длинный коготь легко прошёлся по истекающей тёплой смазкой головке. Парень прошептал что-то неразборчивое и крепко сжал отчёт влажной ладонью, нетерпеливо подаваясь назад. Мягкий язык дразнил. Он едва ощутимо скользил от мошонки до изнывающей головки, которую жарко вбирали его упругие мокрые губы. О́ни вылизывал его жадно и шумно, точно любимый леденец. «Как хорошо!» Когтистая рука сжала член у основания, а налившаяся кровью головка погрузилась во влажный рот, где кончик языка настойчиво ласкал небольшое отверстие. Тело внезапно дрогнуло в предвкушении эйфории, которая так и не тронула напряжённые бёдра. Хотелось излиться. — Отпусти! — скалился Горо, пытаясь отстраниться, но был зажат между столом и крепким о́ни. Болезненная чувствительность нарастала, и он нетерпеливо заскулил: — Итто, не могу, пожалуйста… Едва ладонь ослабила хватку, парень излился густой белёсой жидкостью. Будоражащая дрожь прошлась от бёдер по позвоночнику, где-то в груди разливаясь блаженным теплом. Он получил желаемое. — Ха-ха, твои ноги трясутся! — тёплые ладони прижались к напряжённым испачканным бёдрам, усмиряя дрожь. — Разве это не знак, что тебе такое по душе? — К-как такое может нрав…! — не успел возмутиться парень и послушно затих, когда пульсирующего кольца мышц коснулся горячий язык. Влажные следы оставались между разведённых ягодиц, которые так увлечённо сжимали когтистые ладони. Горо сминал отчёты руками, ощущая себя беспомощным щенком во власти Итто. Он неровно выдыхал и поддавался всем его действиям, бездумно сгорая в чужих руках. Хоть в голове и проскальзывала мысль, что он Великий генерал и вытворять такое не дозволительно даже под действием странных веществ, он никак не мог противиться желанию. Оно жарко тлело внутри, опустошая голову, и доводило до исступления. Он сдался. — Итто, стой, погоди! — óни неохотно отстранился и помог генералу подняться. Парень спешно снял с себя влажную рубаху и желанно прильнул к Аратаки: — Ты тоже. Разденься. Его пересохшие губы прижались к тренированному торсу óни, повторяя изгибы красных символов. Руки быстро добрались до возбуждения óни. — Г-генерал… — застыл Итто, наконец-то справляясь со своей одеждой. До дрожи в покрасневших тонких пальцах хотелось ощутить чужой жар во рту. Парень сглотнул вязкую слюну и его губы охотно прильнули к горячей головке. Он вбирал неглубоко, но так ненасытно и жадно, что сердце Итто быстро застучало, разгоняя кровь до звона в ушах. Ловкие пальцы почти невесомо касались возбуждённой плоти, а губы попеременно с языком двигались с небольшим давлением. Кабинет наполнился непристойными хлюпающими звуками и тяжёлым дыханием óни. Влажный рот сводил с ума. Бёдра Итто сладостным трепетом отзывались на ласки. Он не сводил алого взгляда с покрасневших губ парня, плотно обхватывающих его плоть. На них блестела его обильно выделяющаяся смазка, тянущаяся тонкой нитью всякий раз, когда парень отстранялся. Горо игрался с возбуждением Итто, поддаваясь странному насыщению от ощущения его жаркой плоти между губ. — Го-ро, я сейчас… — напрягся Итто, отстраняясь от парня и изливаясь в свою ладонь. Предаваясь блаженному опустошению, óни не сразу ощутил мягкий язык на пальцах. Парень одурманенно вылизывал его перепачканную ладонь, не в силах удовлетворить что-то несдерживаемое внутри: — В этот раз я заставил тебя излиться благодаря этому! — его палец указал на покрасневшие губы, растянувшиеся в улыбке. Медальон в виде собачьей лапы дрогнул, когда когтистый палец подцепил Горо за ошейник, заставляя подняться: — Мне трудно себя контролировать, когда ты вытворяешь такое… — крепкие руки подхватили его под бёдра и парень вновь оказался на столе, — генерал Горо. — Так не сдерживайся, — улыбнулся парень в губы. Сминая отчётные бумаги, он увалился на спину, пальцем маня Итто. Член óни дёрнулся в предвкушении чего-то большего. — Это приглашение? — нетерпеливо разместился между разведённых бёдер Итто, оголяя длинные клыки в ухмылке. Пушистый хвост внезапно извернулся, скрывая влажную промежность. Всё-таки он находился в ясном сознании и тлеющие отголоски Величайшего генерала Сангономии не позволяли озвучить столь постыдных желаний. Но тело просило утешения óни. Оно горело в трепетном ожидании. Парень не мог больше метаться между мыслями и желаниями, когда он уже единожды позволил себе и этому бездельнику перейти грань. Он подумает над этим позже, когда близость и тепло Итто не будут казаться жизненно необходимыми. Поэтому Горо нагло утянул Итто за ошейник. Член óни скользнул по промежности генерала и их влажные торсы столкнулись. Жёсткая шерсть собачьего хвоста одарила возбуждённую плоть Аратаки необычным покалывающим ощущением. — Ва-ау! — судорожный шёпот раздался над ухом, — Это чувство такое потрясное… Я еле сдерживаюсь, чтобы не испачкать тебя, Великий генерал, — когтистые ладони сильно сжимались на чужих плечах. Сердце забилось в груди точно дикий зверь о клетку. От дурманящего жара и запаха óни нарастала тяжесть в лёгких. — Так чего ты медлишь! — оскалился Горо, цепляя ошейник óни. — Неужели лидер банды Аратаки стал придерживаться правил? Дикое животное чувство застилало алые глаза. Такой генерал действовал на него в сотню раз сильнее, чем любой афродизиак. Что-то внутри рвалось из груди и заставляло терять человеческий облик, предаваясь инстинкту. Они громко сталкивались губами и беспорядочно изучали взмокшие тела друг друга, отдаваясь необузданному желанию. — Итто, давай же, скорее! — в нетерпении когтистые пальцы скользнули меж разведённых бёдер, к кольцу мышц. — … Пёсик, я, — осознал óни, — мои когти. Я их не подстриг. Генерал! Я не думал, что такое повторится снова, я… — Просто молчи! — он бездумно скользнул пальцами между бёдер, лишь бы скорее ощутить налившуюся кровью плоть Аратаки. Влажное, мягкое и горячее нутро пульсирующе сжимало проникшие пальцы. — Н-не смотри… Итто, помедлив, послушно перевёл взгляд в сторону. От наполненности странный зуд стихал, принося наслаждение. Его блестящие в смазке бёдра подрагивали. Аратаки недолго сдерживался, услаждая свой слух жаркими выдохами генерала, и перевёл горящий жадный взгляд на его влажные пальцы. Они погружались и выскальзывали. Быстро, напряжённо, желанно. Это пьянило и отзывалось в паху. — Кажется, ты забылся! — óни схватился за запястье парня, взглядом поглощая каждое пульсирующее движение кольца мышц. Оно манило и соблазняло. — Стой, я ещё не… — Брось, генерал, — хмыкнул óни, навалившись, — думаю, твоё тело помнит меня. — Что ты несёшь?! — смутился парень, плотно сжав челюсти, когда ощутил проникновение. Горячая плоть напористо раздвигала гладкие будто зудящие стенки, странным образом наконец-то принося желанное облегчение. — Итто, медленней… — цеплялся за крепкие плечи Горо, стыдясь признаться, что ощущать наполненность было восхитительно. Особенности его физиологии и действие афродизиака быстро адаптировали тело к размеру óни. Он неровно выдохнул, когда их тела наконец-то соединились, и дрогнул, когда Итто двинулся назад, выводя член. Приятная обволакивающая пульсация жадно сжимала напряжённую плоть, обдавая жаром и даря непередаваемые ощущения. Он двигался медленно и насыщался этим. — Вау… Пёсик! — восхищался Итто, — Так нравится? — З-замолчи! Я это не контролир…! — он удивлённо распахнул глаза и крепко ухватился за красные рога, принимая участившиеся толчки. От таких движений щекочущий зуд сконцентрировался в одном месте и все его чувства внезапно обострились. Парень приоткрыл рот в беззвучном стоне. Его плоть обильно исходила прозрачной смазкой, тонкой нитью стекающей на пресс. Он не помнил себя таким даже во время гона. — Ах-х-а, Итто… Так хорошо! — несдержанно сорвалось с его губ и толчки стали быстрее. Громкие непристойные звуки и стоны заполнили кабинет. — Слышишь это? С ума сойти. — одурманенно шептал Итто. Тело так охотно принимало óни, что смущение невольно отошло на второй план. Горо цеплялся за крепкие предплечья Итто и позволял ему делать что вздумается, лишь бы кружащееся где-то глубоко чувство удовлетворения продолжало ласкать и приближаться к плоти. Он подавался до тех пор, пока его поджарое тело в мгновение не сковало пугающее острое удовольствие. Внезапно в паху будто разлился концентрат пиро орхидеи. Всё вспыхнуло таким обжигающим пламенем, что Горо нетерпеливо заёрзал под тяжёлым тренированным телом. Что-то незнакомое зародилось внутри, бурно и стремительно охватывая дёрнувшийся член. — С-стой, Итто! Желание сбежать и желание остаться под óни противоречиво атаковали его изнутри. Было настолько хорошо и страшно одновременно. Его лицо исказилось в гримасе удовольствия, и он запрокинул голову. Отблеск тусклого света красиво скользнул по его влажной шее. Мелкая дрожь сковала напряжённое тело, увязшее в удовольствие. О́ни двигался рвано и напористо, упиваясь чужим жаром и некогда строгим голосом, который сейчас так ласкал слух. Он внезапно сбавил темп, совершая ленивые движения. Его горячие губы опьянённо скользнули по шее и линии челюсти, вовлекая в короткий поцелуй. Тонкие пальцы крепко сжались на белых волосах, усмиряя Аратаки: — Итто! — бирюзовый взгляд обеспокоенно смотрел за спину óни, где догорала третья палочка благовоний, — О-обход, сейчас будет обход! — Патрульные? — замер óни. — Д-да… Час быка, патрульные проверяют форт… — глубоко дышал он, пытаясь хоть немного усмирить дрожь, — Пожалуйста, остановись. — Тогда тебе следует быть тише, генерал, — толкнулся Аратаки, сжимая сочащийся член парня ладонью. — Что?! Не надо! Итто махнул другой рукой и кабинет в мгновение поглотила ночная тьма. — Ты только что разбил мою лампу?! — шёпотом возмутился Горо. — Так нас никто не увидит. Пёсик, тебе просто нужно постараться быть немного тише, — даже без тусклого света лампы в такой близи они хорошо видели друг друга. С губ Горо сорвался неровный выдох. Аратаки тесно прижался к генералу, обхватывая его макушку ладонью другой руки и утыкаясь носом в изгиб шеи и плеча. Быстрые движения по чувствительным стенкам становились всё интенсивнее и незнакомое чувство пылкой волной обдало подрагивающие бёдра. Липко. Скользко. Жарко. Итто увлёк Горо в поцелуй, и нехватка воздуха обострила чувства. Было настолько приятно, что казалось его тело не справится с этими яркими ощущениями. Он быстро сдался: — Х-хватит, стой! Парень дрогнул от сладостного предвкушения и заметался. Хватаясь за бумаги и край стола, он старался выбраться из-под óни, который дарил пугающее незнакомое ощущение внизу живота такими быстрыми толчками. Оно сковывало и продолжало бурно нарастать. Будто фейерверк перед тем как лопнуть и осыпать обжигающими искрами. Невозможность излиться и справиться с нахлынувшим возбуждением отдавалась мучительным спазмом внизу живота. Горячая жидкость безвольно заволокла глаза. Он беспомощно цеплялся за крепкие напряжённые руки óни, не в силах контролировать своё тело: — Ит-то… Аратаки погрузился плотью до основания, разжимая перепачканную ладонь. Щекочущее чувство бурно обдало головку и обильное количество горячей жидкости разлилось между их животами. Эйфория настолько ярко охватила тело вспышками удовольствия, что он никак не мог прийти в чувство и выровнять своё дыхание. Подрагивающие ноги обессиленного парня перестали сжимать талию Итто. Ощущение желанного опустошения едко заполняло каждую клеточку содрогающегося тела. Казалось, что предел его организма был достигнут. — Х-а-а-а… — губы Итто прижались к его скуле и смазанный поцелуй прошёлся до чужих губ, увлекая в короткий поцелуй, — это было превосходно, генерал! Усилившаяся жаркая пульсация так жадно сжимала член внутри, что óни тихо застонал. Доводить генерала до исступления было невероятно восхитительно. Он был готов излиться прямо сейчас. Резкая боль пронзила губу и во рту почудился вкус крови. Аратаки шумно отстранился. — Я же просил остановиться! — старался злиться Горо, но сейчас внутри было настолько удовлетворённо, чего без помощи óни он, вероятно, не ощутил бы. Мягкие уши дрогнули. Вдали послышался тихий говор патрульных. — Эй, эй, генерал, ты куда? — удержал его Итто. — За ширмой постель… — было слишком смущающим приглашать óни в свою кровать, но оставаться на столе напротив окна опасно и его тело всё ещё желает продолжения, — Пошли туда. Стой, нет! Я сам дойду. — Просто держись крепче, генерал, — подхватил его óни. — Отпусти, я дойду сам! — противился парень. — Думаешь, полукровки слабее настоящих óни? — Н-нет, — неловко цеплялся за влажные плечи он, — ты слишком глубоко… в такой позе. Крепкие руки чуть приподняли взволнованного парня. — Смотри, — бирюзовый взгляд наивно опустился вниз, — я вошёл не весь. Не только ощущать, но и видеть, как входит чужая плоть оказалось невообразимо постыдным. Горо отвернул уши, но не сразу отвёл взгляд. Он прижался к влажному торсу. Его пугало, что только что увиденное возбуждало. — Быстрее пошли в постель! — Итто ощутил его горящее смущение и игриво огладил поджатый хвост. Их влажные разгорячённые тела упали в прохладу простыней. Итто недолго ласкал языком его грудь, погрузившись в парня до основания. Он хотел как можно дольше оставаться в горячем плену генерала, но его плоть сейчас была слишком чувствительна. Внутри ощущался пик действия афродизиака и, в предвкушении очередного фейерверка чувств, Горо развёл перепачканные бёдра, призывая к действию. Он уже был готов окунуться в то пугающее и удовлетворяющее ощущение ещё раз. Напор óни дурманил. Когтистые ладони крепко ухватились за талию генерала, приподнимая его таз. Алые глаза внимательно запоминали каждое движение. Как их тела соединяются в покрасневшем месте, набухшая плоть липко скользит назад и вновь погружается почти до основания. Звонко, грязно и непристойно. Хотелось создавать эту картину всю ночь. Он двигался так рвано и дико, что парень едва успевал хватать воздух губами. Горячую плоть óни будто распирало от пульсации. Выпитый алкоголь подкосил его сверхчеловеческую стойкость полукровки, и Итто несдержанно излился внутрь. Удовлетворённый стон сменился шумным дыханием. Желаемое опустошение так бурно охватило его бёдра, что большое влажное тело не выдержало и упало, вжимая парня в кровать. Его жадное дыхание опаляло искусанную шею. — Прости… — совсем хрипло произнёс Итто, оставаясь внутри парня. Горо насторожился, когда Аратаки перестал предпринимать какие-либо попытки продолжить движение. Он с усилием толкнул его в плечи, понимая, что óни спит. С трудом перевернув тяжёлое тело, он перестал ощущать приятную наполненность и тёплое семя скользнуло меж ягодиц, пачкая шёрстку хвоста. Но сейчас это его волновало меньше всего. Горо злился, что этот бездельник умудрился заснуть в такой момент. И чем дольше он смотрел на это умиротворённое лицо, тем больше это выводило его из себя. «Ха-а! Вызвался помочь и, едва кончив, уснул!» Собственное возбуждение заставляло временно забыть об этом. Хоть он и излился всего несколько минут назад, его плоть болезненно горела огнём от желания ласки. Он удовлетворял себя, изнывая жаром на измятой постели рядом со спящим Итто. Горо был изрядно измотан, но напряжение в тазу не позволяло расслабиться. Не хватало стимуляции снизу. Пальцы бездумно скользнули межу бёдер, проникая внутрь. Это не сравнится с тем, что давал Аратаки. Опьянённый взгляд упал на спящего óни. Его член всё ещё был эрегированным. От возникших мыслей казалось, что даже шея и плечи покрылись жгучим стыдом. Но он даже не хотел сдерживать себя. Всё, чего он желал — избавиться от тошнотворного жара и возбуждения. Любой ценой. Парень, будто пленённый, сел на бёдра Итто, вновь ощущая желанную наполненность. Бесстыдство охватило его. Липкий звук оглушал навострённые уши. Он двигался, лаская себя спереди и не спуская мутного взгляда с лица Аратаки, обрамлённого разметавшимися длинными белыми волосами. Когда из этого рта не вырывалось странных слов, он казался неплохим парнем. И от этого Горо думал, что совершает преступление, вытворяя такое со спящим. Внутри всё содрогалось. Итто был виноват, что позволил телу генерала познать такое удовольствие. «Теперь ты обязан взять на себя ответственность, Итто Аратаки!» Он положил когтистую ладонь на свою напряжённую плоть, обхватил её рукой и задвигал, имитируя причастность óни в своих развратных действиях. Влажная розовая головка его члена то показывалась, то исчезала в плотном кольце из когтистых пальцев. Это смущало, но он не мог отвести опьянённого взгляда. Движения становились всё быстрее и быстрее. Его тело напряглось, и он чуть изогнулся. Влажный звук сменился протяжным стоном. Хвост задрожал. По их рукам стекала белёсая жидкость. Он прикрыл бирюзовые глаза, предаваясь нахлынувшему экстазу. Глубокое дыхание отдавалось в висках, и парень прильнул грудью к чужой. Он не знал, что им движет, возможно, действие возбудителя ещё не кончилось, но сейчас казалось необходимым коснуться приоткрытых губ. Горо облизывал его верхнюю губу, лаская кончиком языка нежную слизистую на внутренней стороне губы, отдаваясь какому-то невесомому удовлетворению. Тихий влажный звук и чужое тепло между губ находило отголоски где-то внутри, успокаивая истерзанные мысли. Едва обессиленно упав на простыни, пропитанные их терпким запахом, генерал уснул рядом с óни.***
— Г-госпожа, я думаю, это странное сочетание, — беспокоился Томоки, замешивая ингредиенты для своего нового блюда. Хоть он и славился тем, что любит экспериментировать с продуктами в поисках идеальных блюд, но даже для него сегодняшняя смесь ингредиентов была пугающей. — Разве ты не желаешь прославить кухню Инадзумы? — строгий стук каблуков по просторам кухни внезапно прекратился — О! Это тоже должно быть неплохо! — Госпожа… Лисица добавила щепотку тёртого медвежьего корня и сок закатника. Цвет замешиваемого теста сменился со странного серого на приятный розовый. Молодой торговец выпек пробную партию лакомства в форме собачьей лапки по приказу Яэ Мико. — Чего-то не хватает… — задумчиво смаковал во рту безвкусное хрустящее печенье Томоки. — Думаю, вышло очень хорошо! — довольно вильнула хвостом лисица. — Разве не нужно добавить сладости? — Конечно, немного мёда не помешает! Приготовь мне десяток партий. Отправлю знакомому с Ватацуми в качестве презента, — хитро прищурила пурпурные глаза она, любопытно рассматривая печенье, — Назовём-ка тебя… «Собачье счастье», да.