Tu vas me detruire

      У кладбища стояла группа из двадцати человек; среди них было много молодых людей и несколько взрослых. По лицам, можно было понять, что далеко не многие являлись бы родственниками для усопшего, и действительно, помимо родителей и сестры там были студенты и учителя.       Среди них очень выделялись несколько человек. Один из них крайне мрачный молодой юноша, с короткими тёмными волосами, бледным как у мертвеца лицом и полностью одетый в черное. Казалось, его лицо выражает полную безразличность. Именовали того Николаем Ставрогиным. Среди студентов он считался за местную «знаменитость», так как несмотря на всю свою прилежность в детстве, перейдя в высшее учебное заведение, Nicolas стал кутить, менять женщин как перчатки, а также много ругаться с другими напоказ. Многие его призирали за это, иные же были без ума, в особенности среди дам. Но в последнее время он стал совсем не таким; тихим, спокойным, стал избегать громких компаний, и никто точно не мог сказать, что послужило тому причиной, но в конец его добило сведенье о смерти Шатова Ивана, у могилы которого Ставрогин сейчас стоял. Такое поведение очень удивляло некоторых личностей, так как это совершенно не сходилось с тем образом, что Николай вокруг себя построил.       Рядом со Ставрогиным стояло еще двое человек, один из которых являлся организатором похорон Ивана Павловича — Алексей Кириллов, один из друзей Николая и бывший товарищ для усопшего. Это был стройный, сухощавый брюнет с темненькими глазками. Сейчас студент-инженер (то есть Алексей) произносил речь об умершем, по его лицу было видно, что это давалось ему очень тяжело, он почти не находил слов, настолько был он раздосадован и возмущен такому скорому уходу близкого друга из жизни. Как писалось раньше, рядом со Ставрогиным и Кирилловым стоял еще один человек — на вид самый молодой среди них, блондин немного выше среднего роста, с достаточно длинными волосами. Сейчас, он стоял совсем бледный, дрожал и очень много и бессвязно что-то нашептывал Николаю. Его звали Петром Верховенским. Личность эта весьма любопытная, если где-то что-то случалось, то ему надо было непременно узнать об этом первым, у него так же было чрезвычайно много знакомых среди студентов и преподавателей. Он был очень уважаем в университете, ибо ко всем мог найти подход и разговор с ним всегда шел к делу, хотя Петр и был очень беспокойным. Но сейчас его беспокойность будто перешла все границы, никто его ещё не видел таким тревожным, запуганным. Даже Ставрогина доселе совершенно равнодушного это повлекло в какой-то шок.       Незаметно толпа начала расходиться. Становилось всё меньше и меньше людей до тех пор, пока не осталось всего двое.       «Наш разговор последний был не так давно, кажется… Я, может быть, путаюсь уже…» — тоскливо глядя на мертвого друга прошептал студент. Он всегда говорил странно и неправильно, а теперь, стоя над телом товарища, совсем путался. «Дождь кончился, это хорошо. Ты хотел так чтобы было… Ясно…» — сказал тот еще тише и дрожащей рукой поправил прядь своих коротких темных волос. Одет был совсем не по погоде, на улице стояла поздняя осень, ветер качал кроны деревьев, на которых почти не было листвы. Скорбящий же был одет в темные брюки, грязные черные туфли и рубаху с расстегнутыми рукавами. Бедно, одним словом. Хотя, стоит упомянуть, одежда покойника не особо отличалась. Самый уродливый и дешевый жилет, хоть и был новым, но смотрелся слишком маленьким для такого крепкого парня. Лицо его вызывало лишь жалость, он, кажется, был напуган. Нельзя сказать, что он страдал. Это был страх, пробивавшийся сквозь пелену смерти. От ветра запутанные светлые волосы мертвеца кидало из стороны в сторону, даже стенки гроба не могли уберечь от лап осени.       — Он был бы рад. — произнёс кто-то за спиной у парня, отчего тот вздрогнул.       — Ставрогин, вы… чего подкрадываетесь, а в общем плевать. Чему рад будет? — переспросил он растерянно, все еще пытаясь успокоиться.       — Шатов рад будет, что вы пришли. — сказал Николай, тяжело посмотрел в гроб и продолжил, — Вы же раньше друзьями были, или ими и остались. Поправьте, если не прав, Кириллов.       — Были. — отрезал Алексей Нилыч и еще с полсекунды посмотрел на бледное лицо собеседника. — Тот тоже тут?       — Тоже.       — Попрощаться тоже? — спросил студент, в его глазах промелькнула ненависть. — Пустил кто?       — Сам пришел. — нахмурившись сказал Ставрогин, с каждой минутой становясь все бледнее. — Тут немного с нашей группы было, они уже ушли.       — Тут стоял, я не заметил. Верховенский ушел? — озираясь по сторонам тихо, чуть ли не шёпотом процедил Кириллов.       — Нет, меня ждет. Не уходит. Пойду я, может проскочу, давайте завтра. Все расскажу. — грубо и твердо произнес Николай и уже уходя крикнул, — Верите мне?       — Верю вам, а больше некому…       Прошло всего пару дней, и все как-то поутихли. После инцидента, что произошел на днях, студенты не могли ни о чем думать, кроме него. Все как-то говорили с осторожностью, боясь, что следующий жертвой может оказать кто-нибудь из них. Почему-то всем хотелось верить в то, что это не случайность, как любили говорить некоторые преподаватели, а искали какой-то замысел или заговор, что убийца находится среди них. «Ну не может человек попросту упасть воду и умереть таким образом, это глупо» — полагаю, что в таких мыслях все находились. Тем более, что на шее были видны следы от удушения, и тут складывается картина: либо студент до своей смерти успел с кем-то подраться (а Шатов всё-таки был не из таких, если только не припоминать один случай, но об этом после), либо жертву оставили без сознания, а затем свели всё с концами.       Если говорить об этом исключительном случае, то произошел он на днях, совсем недавно до злополучного дня. Эта история касается Николая Ставрогина, когда Шатов публично подошел к нему и дал ему с размахом кулаком по лицу. Этот случай многие обсуждали и не знали: чему послужило причиной такого внезапного действа. Однако после его смерти все стали вспоминать и воротить прошлое. По итогу распространилась весть, что Ставрогин мог быть замешан в этом деле, однако тот особо не обращал внимания на эти слухи и продолжал посещать занятия.       Преподаватели долго не приходили на пару, так как тот инцидент сильно потрепал их нервы, поэтому студентики успели наговориться в сладость об этом деле. Все друг друга перебивали, готовы отхватить свой кусочек славы и слова, что они принесут в массы.       — Ух, как в последнее время произошло много случайностей и совпадений.       — Вам не кажется, что очень подозрительно, что вся эта «случайность», — студентка подняла два пальца и сделала своего рода жест, показывающий иронию, «те, кто знают, те поймут», — Произошла после размолвки Николая с Шатовым?       — Хочешь сказать, что он замешан в этом? Не думаешь, что это слишком: убить так сразу? Это слишком радикально и… — не успела договорить девушка, как ее перебила проныра.       — В этом весь Ставрогин! Ты сама посмотри, он явно вылитый маньяк, не удивлюсь, что кровь Ивана у него на руках!       — У меня есть другие предложения на этот счет, — втиснулся в диалог парень, — это не выгодно самому Коле, если бы убил он. Не думаю, что он настолько глуп, чтоб так сразу.       — Правильно! — высказалась девушка, что первоначально перебили, — я тоже так думаю, не мог Николай убить. Может это Кириллов?       — Ха! А он здесь при чем? — рассмеялся юноша от глупых слов девушки, — Ты с пустого места взяла это или попросту начиталась своих детективов?       — Стоп, подожди! Вспомни, они были друзьями, но разошлись и…       — Это глупо, Аня, и точка! Тем более, что он организовал ему похороны, явно небезразличен к нему.       — Так описал, будто они пара, ха! — проговорила нахалка. Парень покраснел от ее слов.       — Я не это имел в виду… Просто это правда глупо, может вообще никто не виноват среди учащихся и это правда случайность?       — Нет! — хором выкрикнули девчонки, заставляя юношу чувствовать себя еще более неловко.       Такие разговоры стали часты в последнее время. Большая половина почувствовала себя детективами, которым было велено взяться за дело. Ученики строили многочисленные теории, рассказывая их в университете, где находили себе единомышленников.       Волнение и интерес управляли людьми. Всем хотелось узнать правду. Всем хотелось разгадать мотив.