Риф казался очень мирным местом. Бесчисленные заводи бирюзового цвета, полные тропических рыб, крепкие на’ви, проводящие свои дни в трудах. Риф безмятежен и таинственен, как стебли материнского дерева. Красив, как бескрайние небеса. Нет места на благословенных землях войне и разрушениям. Эйва даровала их землям процветание, одарила плодородием. Но один на’ви — Джейк Салли — принёс в мирный народ войну. Не специально, но скрываясь. Стараясь начать всё с чистого листа, вырастить детей, обучить их… Но их нашли слишком быстро. Нашли обманом и коварством, принесли в жертву десятки на’ви клана Меткайина. Началась битва, в которой погибло ещё больше. И ещё, и ещё… Но несмотря на это, враг так и остался жив. Тогда, в ту беззвёздную ночь, семья Салли вернулась на Рифы ближе к утренней заре. И никто на островах не смог сомкнуть глаз, опухших от слёз.
Следующим днём, как только встало солнце, глава семьи Салли произнёс то, чего так надеялись не услышать его сыновья: «Этой ночью мы улетаем». Словно оглушительный гром в дождливое утро, прозвучало данное изречение. Но как бы не ныло сердце, спорить не смел никто. Решение принято, и протесту не поддавалось. Но не для Джейка. Он прекрасно понимал, какой удар последует за этим решением. Но чтобы спасти семью, он готов причинить им даже боль. Она ничто по сравнению с незримым будущим. По сравнению со смертью. И до чего же жестоким кажется ожидание сейчас, когда жизнь, только-только начавшись, должна быть обрублена под корень.
Нетейам, сжав кулаки, изо всех сил старался подчиниться воле отца. Он думал о том, что юному на’ви ещё не понятно. Успокаивал разбушевавшееся сердце, но чем больше проходило времени, тем сильнее Нетейам физически ощущал растекающееся по венам недовольство. И оно вырвалось из него. Не сдерживаясь, старший из детей встал со своего места в полной тишине и выразил несогласие. Нетейам в упор смотрел на отца, растерянно смотревший на него снизу-вверх. Но после секундного удивления постигло наказание за непослушание. Нетейама отправили помогать на кухне, весь день очищать фрукты от толстой кожуры, которая так и норовит залезть под ногти.
Поумерив свой пыл, Нетейам тихо сидел на своём месте вдали ото всех, в окружении 8-ми корзин, доверху наполненные бронированными фруктами. Вокруг него битый час выступал Ло’ак, которого он едва ли слушал. Внутри его бился океан.
— Нетейам, братишка, ну помоги, — всё упрашивал Ло’ак, строя страдальческое выражение лица, маяча перед глазами.
— Если ты не видишь, то я занят, — Нетейам многозначительно помахал перед лицом брата корешком от фрукта. Ло’ак замолк. Тогда Нетейам грустно вздохнул, продолжая доставать мякоть. Все его пальцы уже успели покрыться кровавыми ранками. — Иди уже куда-нибудь.
Ло’ак глянул на корзины, заметив, что Нетейам звереет каждый раз, когда бросает на них свой взгляд. Спустя некоторое время он не выдерживает, подрывается, и опрокидывает содержимое корзины на пирс. Округлые фрукты задорно разбегаются под взорами братьев. Ло’ак растеряно принялся собирать плоды, пока Нетейам, вновь усевшись на пол, продолжил своё кропотливое занятие, с силой разъединив фрукт напополам. По рукам пополз кислотно-зелёного цвета сок. Недовольство сквозило в каждом его жесте.
— Братишка, ну, правда, я потом для тебя всё что угодно сделаю, — Всё не унимался Ло’ак, утрамбовывая содержимое корзин, сбежавшее ранее. Он с мольбой взглянул на брата. — Хочешь, мы вместе пойдём охотиться, или, принесу тебе той жижи из водорослей, которая так тебе нравится, — заискрился Ло’ак.
— Так, — Нетейам смерил брата взглядом, в одной из рук сжимая каменный фрукт. — Во-первых не «жижа», у этого блюда название есть. Не знаю, правда, какое, — Нетейам впервые за день улыбнулся, но после снова помрачнел. — А во-вторых… не всё ли равно уже?
— Вот и не всё равно! — аж подпрыгнул от недовольства Ло’ак. — Завтра мы улетим, и если я не откроюсь Цирее, то буду жалеть об этом всю свою жизнь! Но это Ао’нунг постоянно с ней, как будто охраняет. Словно я мог бы, ну, знаешь, украсть её. Вот же идиот пустоголовый!
— Эй, — среагировал Нетейам. — не нужно под конец усугублять всё, ладно? Следи за языком.
— А не всё ли равно? — безобразно поддразнил Ло’ак брата, пародируя грозного Нетейама. — Вы же с ним… вроде как… близки, — осторожно добавил он. — Поговори с ним, пусть позволит мне попрощаться с Циреей. Мм?
Нетейам снова глянул на корзины, количество которых никак не уменьшалось, а после, с ухмылкой, на Ло’ака. Повторно объяснять не пришлось. Лесной на’ви расцвёл, принявшись быстро работать. Никогда в жизни он не был так рад заниматься заготовками. Ло’ак с силой рвал шкурки фруктов, не обращая внимания на мелкие ссадины. Первый, второй, а на третьем у на’ви возникла проблема. Пальцы более не поддавались. Ло’ак растеряно оглянулся. Увидев, насколько быстро у брата пропал запал, Нетейам лишь улыбнулся, раня очередной палец.
Альфа Центавра уже собиралась лишить рифовые кланы света, когда как Нетейам и Ло’ак только-только заканчивали свою битву над фруктами. Всё, что им удалось добыть, тут же унесли Меткайина, отблагодарив юных на’ви за трудоёмкую работу. Руки не переставая горели, где-то виднелись иголки. Оба брата смято улыбнулись. Никто не гнал Салли с островов вслух, но всем и без слов было понятно, что там где Салли — опасность и смерть. А эти два понятия совершенно не вяжутся с жизнью на рифах. Семейство начали сторониться и побаиваться. Но стесняться времени не было. Наказ выполнен, и за ним последует награда. По крайней мере, наградой последующие события считал Ло’ак, когда для Нетейама происходящее скорее было пыткой.
Они чуть ли не бегом прошли к, освещённому биолюминесцентными растениями, дому вождя. Сейчас каждый знал, что они с цахик занимаются похоронными обрядами и редко находятся под родной крышей. Всё их время и силы уходят на то, чтобы упокоить усопших, убитых на недавней стычке с демонами. С заплаканными глазами, Ронал, под руку с Тоновари, отпускали в вечное забвение своих братьев и сестёр, детей и матерей. Время скорби и потерь обрушилось на острова. Смех исчез, заводные мелодии сменялись трагичными напевами.
Аккуратно подобравшись ко входу, братья Салли забрались внутрь, услышав диалог между Ао’нунгом и Циреей. Пришлось схорониться за одной из стен, чтобы остаться незамеченными. По грозному тону обоих, братья отметили, что пришли в самый разгар семейной ссоры.
— Тебе всегда нравились какие-то странные На’ви, но лесной придурошный — это перебор, Цирея. О чём ты думаешь? — с издёвкой говорил Ао’нунг, нависая над сестрой. Цирея закатила глаза, отвернувшись. Чувствовалось, что они весь вечер только и говорят, что о её выборе.
— А тебе не кажется странным лезть между мной и Ло’аком? Тебе своя жизнь не интересна? Займись лучше ею! — Она обиженно села специально поодаль, когда увидела периферическим зрением скрывающихся лесных на’ви. Мило улыбнувшись, она сделала вид, словно ничего не видела. — А вообще, прости. Что то я погорячилась. Как дела у Нетейама?
— Не имею понятия, — отозвался Ао’нунг слегка тоскливо глянув в окно, выходящее на почерневший риф. — Мы не разговаривали с тех пор, как они вернулись с битвы. Может, я что-то не то сделал…
Сердце Нетейама пропустило удар. Ло’ак глянул на брата, не сводящего взгляда с Ао’нунга, и похлопал того по плечу. Благодарно улыбнувшись, Нетейам неуверенно поднялся из укрытия, и прошёл в их дом так, словно просто пришёл в гости. Находящиеся внутри На’ви одновременно повернулись на звук шагов, на улыбающегося Нетейама, примостившегося у косяка, благодаря чему Ло’ак остался в тени. Ао’нунг пристально осмотрел Нетейама, все его новые ссадины, и рану под ключицей, которую успели вовремя залатать. Он подошёл ближе, сгребая Нетейама в крепких объятьях.
— Нетейам… — прошептал Ао’нунг, прикрыв глаза, вдыхая такой родной запах.
— Привет, — Нетейам слегка отпрянул, схватил его за руку, переплетая их предплечья и, заглянул в светлые глаза Ао’нунга. — Хочу тебе кое-что показать. На нашем месте. Цирея, — обратился он к девушке, что не сводила глаз с радостного Ло’ака, всё ещё прячущегося. — я украду его у тебя ненадолго, ладно? — игриво улыбнулся Нетейам, потянув расслабленного на’ви на улицу.
— Оу? — только и успела проговорить Цирея, когда увидела удаляющихся на’ви. Улыбка не сходила с её уст, а руки с удовольствием приняли в объятья Ло’ака. Их хвосты переплелись, а губы приблизились, соединяя двоих в поцелуе.
Сумерки спустились на острова. Небесные светила опустили на Пандору загадочную темноту, окрасив всё в туманно-синий цвет. На’ви шли, держав друг друга за руку. Шли молча, боясь спугнуть, разрушить момент. И только яростный стук их сердец отражался о воду и близлежащие строения. Ао’нунг то и дело поглядывал на Нетейама. Он казался отрешённым, пустым и грустным. Ао’нунг сжал посильнее руку другого, стараясь хоть как-нибудь облегчить его страдания.
Они пришли туда, откуда всё началось — скрытая ото всех бухта, закрытая и нетронутая. Озеро кристально-чистой воды разлилось посередине, а белый песок огибал его края. Прекрасное, сказочное место только для них двоих. Здесь Нетейам признался самому себе в своих чувствах, здесь проводил время, когда ему нужно было побыть одному. Эти гигантские пальмы видели его слёзы, слышали его травмы и обиды на целый свет. Здесь Ао’нунг позволил себе быть собой, позволил себе полюбить кого-то столь неподходящего. Место, названное «их местом» не могло быть обыкновенным. Сам песок, сами воды этого клочка земли хранили в себе память о прошлом, настоящем и будущем.
Нетейам освободился из захвата горячо желанных рук, и, не смотря никуда кроме как вперёд, пустился вброд к середине озера. По пути он откинул набедренную повязку, бросив ту на песок. Ступая осторожно, но уверенно, Нетейам остановился в самом глубоком месте озера. Вода холодным омутом обняла его измученное тело. Ледяным потоком струилась по обнажённому торсу и груди, раздражая, волнуя. Ао’нунг заворожённо проводил глазами Нетейама. И, когда тот остановился, находясь по плечи в воде, направился следом. Их молчаливое соглашение, словно свечение звёзд, было естественным и правильным. А близость означала родство. Родство их невесомых душ.
— Что ты хотел мне показать, Ма’Тэям? — Со спины Нетейам казался холодной, идеальной статуей, лишённой недостатков, но Ао’нунг знал больше, чем только его тело. Он с трепетом коснулся чужого лица, убрав за уши прядь-косичку.
— Себя, — спустя мгновение раздумий, ответил Нетейам. Его партнёр выдал смешок, сразу же обняв того со спины.
Нетейам положив голову на покатое плечо Ао’нунга, запрокинув голову вверх. В его янтарных глазах собрались слёзы, которые увидело лишь почерневшее небо. Слёзы обиды, слёзы слабости. Нетейам покрепче сжал обнимающие его ладони, после повернувшись в объятьях лицом к счастливому Ао’нунгу. Нетейам осмотрел каждый уголочек его лица, скользнул пальцами к вьющимся волосам, намереваясь запомнить их на долгие годы. Удовольствие и горечь смешались в опасной смеси. Нетейам спустился руками вниз, издав тяжёлый выдох, обрисовывая кончиками пальцев тело Ао’нунга. Отличающееся строение их тел, даже цвет кожи делал их разными но Нетейам смотрел, и думал: «Как же мы похожи». Не прошло и минуты времени, когда рифовый на’ви, не желая больше терпеть, наклонился для поцелуя. Их губы соединились сразу, привычными стали движения ладоней. Они полностью отдались своим чувствам, не замечая, что двигаются сами собой.
Ао’нунг поднял Нетейама за талию вверх, позволяя ему обвить себя ногами. Скользкое от воды тело блестело в свете подглядывающих космических спутников. Всплески, в своей беспорядочной манере, смешались со звуками поцелуев. Нетейам взял в руки лицо возлюбленного, тяжело дыша от переполняющих его чувств, когда почувствовал, что Ао’нунг дразнит его самое мягкое место. Солёная вода озера только добавляла чувствительности их телам. Нетейам вздрогнул, отчаянно сжимая Ао’нунга в объятьях.
— Я так скучал, Матэям, — шепотом сказал Ао’нунг на ухо лесному На’ви. Прижавшись ещё сильнее, Нетейам пододвигает бёдра ближе, желая слиться с Ао’нунгом.
— Я тоже, — на выдохе, полном волнующих эмоций, ответил он, уткнувшись в плечо Ао’нунга. Тот широко улыбнулся, нежно проведя руками по желанному телу.
Как только пальцы Ао’нунга коснулись колечка плотно сжатых мышц, Нетейам закусил губу, ожидая грубости, силы и боли. Но Ао’нунг, в порыве любовных чувств, лишь ласково и медленно поглаживал анус Нетейама, не спеша вводя пальцы. Из полуопущенных век рифовый нави наблюдал, как Нетейам дрожит от его ласк. Его тело выгнулось, руки беспорядочно искали опору. И только тяжёлое дыхание показывало его истинное намерение. Ао’нунг ждал, дразня Нетейама поцелуями, когда он расслабится, отпустит все свои мысли и отдастся ему без остатка. Его колючие голубые зрачки глаз манили и пугали одновременно.
Ао’нунг ухмыльнулся, заметив через время, как неудовлетворенно начал двигаться Нетейам, извиваясь под его руками. Ао’нунг надкусил участок кожи Нетейама, выводя его из себя ещё больше.
— Ма’нунг, — прорычал Нетейам, всё прижимаясь к чужому телу. Его член терся о пресс Ао’нунга, без возможности этого избежать. — Ма’нунг, хватит…
— Ма’теям не хочет растягиваться? О, что же делать, — игривым тоном спросил рифовый нави, быстро поцеловал место недавнего укуса. Он также поцеловал активно зарастающее место, куда прилетела вражеская пуля. С особенной осторожностью. — И чего же ты хочешь?
— Ты и так знаешь, skxawng — покраснев до самих кончиков ушей, выпалил Нетейам.
— Да не знаю я, — хитро заулыбался Ао’нунг. — Скажи это, Ма’теям.
— О, Эйва, — закатил глаза Нетейам. — вынь из меня пальцы и займи собой, Ао’нунг! Я хочу тебя! — Нетейам выпустил пар, поцарапал Ао’нунгу спину, и впился в его губы глубоким и страстным поцелуем.
Убрав с лица самодовольную улыбку, Ао’нунг сделал так, как его попросили. Он вытащил пальцы, обведя напоследок круговыми движениями расширившуюся дырочку. От нетерпения, его член подергивался, измазанный липкой смазкой по всему стволу. Нетейам смолк, заметив снизу движение. Смотря прямо в глаза Ао’нунгу, он почувствовал резкий толчок. Взяв Нетейама за бёдра, Ао’нунг насадил его на свой член. На удивление, боли не было. Только жар и, спускающееся волной по всему телу, удовольствие. Нетейам прикрыл рот ладонью, боясь своего голоса.
— Ты в порядке? — на выдохе спросил Ао’нунг, облизнув район солнечного сплетения своего лесного мальчика.
— Да, — томно ответил Нетейам, вновь заглянув в любимый холод глаз. Тут Ао’нунг взял контроль на себя ускорившись, — В порядке, арх!
Бесконечность захватила их в свои объятья. Сцепившись телами, двое нави потеряли ход времени. Для них существует только здесь и сейчас. Только приглушённые стоны и животное желание искусать друг друга до смерти. Только чувства и эмоции, поделенные на двоих.
Их единение стало ещё глубже, когда нервные концы их кос соединились. Приблизившись и переплетясь, они позволили заглянуть им друг к другу в души. Счастливые воспоминания, горечь, обида, а также моменты, полные счастья, открылись в их головах. Ао’нунг узнал о Нетейаме то, что не узнает больше ни одна живая душа. Познал его чувства, его желания. И память об этом слиянии останется с ним до самой смерти. Станет самым дорогим и важным сердцу воспоминанием.
— Я тебя вижу, — на выдохе произнёс Ао’нунг. Его привычный, ухмыляющийся тон сменился томным и низким. Тем самым, с которым говорят тайны и делятся сокровенным.
— А я вижу тебя, — довольно ответил Нетейам, прижавшись ко лбу Ао’нунга. Их дыхание объединилось, как и стал единым их сердечный ритм.
Некоторое время спустя.
Тьма окончательно спустилась на острова. Многие рифовые на’ви, собираясь по семьям, ушли спать. Только несколько влюблённых пар гуляют по берегу, ищут счастливые ракушки и обнимаются. И только Джейк, весь на нервах, прерывает их покой. Оббежав за последние часы острова несколько раз, он уже с гневом ступал на злосчастный песок. Словно он виноват во всех его бедах. С ним, изображая бдительность, шёл Ло’ак.
— Извините, — произнёс он уже в который раз, обходя парочку. — Да где он?! — сорвался он вдруг на Лоака.
— Не знаю. Где то с Ао’нунгом, — без эмоций произнёс он. — хотя я просил с ним поговорить, а не уводить — немного обиженно добавил Ло’ак, пнув камушек.
— Ну не мог же он исчезнуть! Мы должны найти его до рассвета. Везде уже искал?
— Везде, — вздохнул Ло’ак.
— А там? — Джейк указал на листья пальмы, сквозь который пробрался отсвет лазурного пляжа. Ло’ак пожал плечами.
Джейк поднял раскидистый лист местной пальмы и попал в сокрытую бухту. Там, сидя на песке, в близости, недоступной простым друзьям, Нетейам и Ао’нунг наслаждались обществом друг друга. Подначивая и смеясь, они казались абсолютно счастливыми. Нетейам беззлобно толкался, что-то говорил, находясь в объятьях рифового нави. Вдруг он заметил отца, стоящего в некотором отдалении от них. Сердце его упало, улыбка сошла с губ, а в его глазах собралась вся горечь и боль вперемешку с отчаянием. Ао’нунг, отворачивая лицо Нетейама обратно к себе, заволок его в поцелуй. Успокоение и хрупкое спокойствие вернулось к Нетейаму ещё на несколько минут. Отчаянно сжимая чужое тело, они желали навсегда оставить друг на друге свою метку.
Джейк тяжело вздохнул. В его сердце гнусным червяком росло чувство отрешения. Чувство одиночества и потери. Он не торопился подходить, когда к нему подоспел, успевший отстать, младший сын. Его взору открылось то же, что и другому Салли.
— Да ладно, — протянул Ло’ак, с игривой улыбкой взглянув на отца. Он ожидал увидеть на его лице гнев или шок, но никак не грусть. Ло’ак в непонимании попытался сгладить обстановку. — А слухи оказались правдой. Ну, Нетейам здесь… Прервем их? Мы же вроде как спешим.
— Погоди, — остановил его Джейк, повернувшись обратно. — Он нас увидел, значит скоро вернётся. Пошли.
— А мне с Циреей ты закончить не дал, — тихо произнёс Ло’ак, за что получил молниеносный подзатыльник.
— А об этом мы поговорим позже, — процедил сквозь зубы Джейк.
— Чегооо?
Спустя ещё немного времени, Нетейам приковылял к дому своей семьи. Всё оказалось уже собрано, Нейтири вместе с Джейком заканчивают последние приготовления. Закрывая сумки для съестных припасов, Нейтири с большой любовь глянула на своего старшего сына, погладив его плечи в бессознательном жесте. Кири кинула Нетейаму накидку, а Ло’ак старательно избегал любого его взгляда. «Обиделся, наверное» подумал про себя Нетейам, завязывая шнуры потуже.
Икраны послушно приземлились совсем рядом, на белом песке берега. Семейству потребовалось ещё время, дабы перекинуть свой багаж на спины летающих животных. Как раз в этот момент, неслышно передвигаясь, к ним подошёл Тоновари. Они с Джейком обменялись утвердительными кивками, пока остальные со всем уважением приветствовали его согласно традициям.
— Семья Турук Макто всегда будет желанным гостем после окончания войны с демонами, — величественно произнёс Тоновари. — Прожив с вами бок о бок, клан Меткайина принял вас, признал братьями и сёстрами. Нам будет не хватать вас. Берегите себя в вашем пути. Да пусть война закончится быстро.
Джейк улыбнулся уголками губ, взяв за плечи Нетейама. Он на мгновение сжал их, а после оттолкнул своего старшего сына вперёд, к оло’эйктану рифового племени. Нетейам растерянно обернулся. Стоящие поодаль члены его семьи глотали слёзы.
— С него хватит войны, — без эмоций произнёс Джейк под увеличивающиеся, с каждым словом, глаза сына. — Он чуть не погиб. И я хочу чтобы он остался здесь. В безопасности. С вашего позволения, оло’эйктан.
— Что?! Отец, нет! Я лечу с вами! Моё место в строю! — Нетейам подскочил как ошпаренный, но Джейк отошёл к икрану. К сыну подошла Нейтири.
— Твоё место здесь, Нетейам. Эйва не связала бы тебя с этим рифовым на’ви просто так, — произнесла она со всей нежностью. — И мы не должны разлучать тебя и вести за собой, как оружие. Стань тем, кем ты хочешь стать. И в будущем мы встретимся снова. Обещаю, Нетейам.
— Sa’nu… — уже на грани проговорил Нетейам, глянув на грозного Лоака. Внутри его бушевал целый океан разных чувств. Они разрывали его изнутри. — А как же Ло’ак? Кто за ним присмотрит, чтобы он ничего не натворил?
— Я уже достаточно взрослая, Нетейам, — подала голос Кири, показывая свой бицепс. — Можешь смело оставить брата на меня!
— Эй, вы! Не говорите так, словно меня здесь нет! И не надо никому за мной следить!!! — закричал покрасневший Ло’ак
Салли обнялись, образуя цельную цепь. Они разлучатся, но не потеряются. И даже на другом уголке Пандоры останутся семьёй. Пожелания, наставления, надежды и обещания. Они стихли, когда икраны взмыли в небо, унося с собой всё, что было раньше. Обеим сторонам страшно за свое будущее, но у них есть те, кто всегда будет на их стороне. И как бы не был их путь тернист, в конце всё равно засияет яркая звезда Альфа Центавра. Даже после самой чёрной ночи.
— Ты хорошо всё обдумал, лесной мальчик? — поинтересовался Тоновари, глядя вслед испаряющимся в небе банши. — Не будешь жалеть, что остался?
— Я буду скучать по ним, — признался Нетейам. — Но жалеть точно нет. Я стану воином Меткайина, и встречусь со своей семьёй, когда стану сильнее.
— Берегись, Ао’нунг, — вдруг усмехнулся вождь. — у него появился соперник на место оло’эйктана.
Возвышенно размышляя о своём будущем, Нетейам, идя рядом с Тоновари, прошёл обратно в деревню. Им навстречу выбежал перепуганный Ао’нунг, раскидавший лежащие поблизости снасти. Он ошеломленно посмотрел на повеселевшего Нетейама, не в силах вымолвить и слова. Но одна улыбка Нетейама открыла ему все вопросы, а самые потаённые страхи развелись.
Они вместе прошли обряд и стали воинами. Клан Меткайина принял их второе рождение, признав полноправными сородичами. На теле повзрослевшего и возмужавшего Ао’нунга теперь красуются традиционные татуировки, и со дня на день он станет приемником оло’эйктана Тоновари. А после и сам станет предводителем своего клана. Смотря на него таким же влюблённым взглядом, как и много лет назад, Нетейам встанет рядом. Эйва подарила этим двоим не только счастье, но и испытания. Пройдя которые, Нетейам и Ао’нунг сумели понять, что для них дорого на самом деле. И никто и никогда не встанет у них на пути.
Конец
