***
Ван идет по коридору больницы, в руках держа лист бумаги, который с огромным удовольствием разорвал бы в клочья. Так же, как и человека, отправившего его. Он входит в ординаторскую, где уже сидит мужчина его сердца и два лучших практиканта. Они о чем-то добродушно болтают, а Ли входит, рыча и громко хлопая дверью. — Что случилось? — встревоженно спрашивает Юнги. — А вы не в курсе? — кулак летит прямо в стену. — Ох, сейчас расскажу. Эти мрази закрывают город и больницу, оставляют нас тут, судя по всему, без всего. Как, вам, блять, такое? — усаживается на стул в попытке отдышаться. Паника моментально накрывает Со, он бегает глазами по помещению и пытается осмыслить то, что сейчас услышал. Осознание приходит быстро и оглушающе. Их запрут здесь с потенциальными носителями вируса. — А как? А что же нам делать? — единственное, что может выдавить из себя Ён. — Не знаю. Их это, видимо, мало волнует, — Ли берет в свои ручку омеги и целует костяшки. — Маленький мой, все будет хорошо, мы справимся, я рядом. — Какие вы милые! — не сдерживается Тэхен. — Приятно, конечно, на вас смотреть, но перспектива действительно не из самых лучших. Я не знаю, почему они пришли к таким жёстким мерам, но о нас явно думали в последнюю очередь. Когда начнёт действовать распоряжение? — Скажи спасибо любимым военным… Судя по документу, с завтрашнего дня. — Пожди, ты сказал военные? — вклинивается в разговор Юнги. — Ага, — с неприкрытой злобой говорит Ван. — Пиздато! — Мин лишь коситься на Тэ. — Да, очень! — морщится Ким. — Мы что-то упускаем, малыши? — хихикает Со. — Э…м… Ну, даже не знаю… — пытаясь прикрыть глаза, говорит омега. — А с этого момента поподробнее. — Да, что подробнее.. Просто немного неприятно удивлены, — улыбается Ким. — Неприятно удивлены? Мягко сказано… В общем.. Наши? Хуй знает, наши или нет, но наши альфы военные. Вот. — Хуй знает кто, — ржёт Тэ. — Ну, если не вдаваться в подробности, то наши мужчины военные, а мы об этом приказе узнаем от вас, — наигранно мило улыбается омега. — Малыши, у вас замечательные альфы, скажу я вам, — говорит Ван с поднятой бровью. — Да у меня тоже не всегда отличается от них, — мурлычет Ён. — Котенок, — пододвигается в притык. — Ещё словечко и мы выйдем отсюда, а зайдем только тогда, когда скажешь обратное, — мягко целует самые любимые губы. — Фу! Вы такие приторные, что тут даже мне блевать захотелось, — хихикает Ким. — А прикинь каково мне? — у Мина начинаются рвотные позывы, и он пытается их сдержать, моментально бледнея. — Юнни, с тобой всё хорошо? — тут же подскакивая с места, Ким подлетает к другу. — Все… нормально, — сам не верит в то, что говорит, но тошнота подступает с новой силой. — Я не слепой, что с тобой? — встревоженно интересует Ён. — Всё… — не выдерживает, он рывком подскакивает и бежит в туалет. Выходит весь завтрак, который он старательно пытался сдержать. Его всего покрывает холодным потом, он хрипит, склонившись над унитазом. — А теперь послушал меня. Либо ты выкладываешь всё как есть, либо я из-под земли достаю твоего альфу и пусть он с тобой разбирается, — цедит Со. — Не мой и ему знать это нельзя. Я не знаю, но у меня больше месяца такое самочувствие… Мы вместе провели течку, а потом вот это… Ён смягчается, гладит парня по спине и шепчет на ушко. — Пойдём-ка со мной, нам нужно кое-что проверить, — берет омегу за руку и выводит из туалета. — Стойте, вы куда? — округляя глаза, интересуется Тэхен. — У нас свои секретики. Если нужно будет, Юнги сам тебе все расскажет, — с этими словами они покидают помещение. — Ладно-о-о, — тянет омега. — Вернёмся к нашим пирожкам. Нас закрывают завтра, а на сколько известно? — Нет, вообще ничего не известно… Омега захлебывается от возмущения. — То есть, ты хочешь сказать, что нас закрывают здесь хуй пойми на сколько, и мы ничего не можем сделать. Я правильно все понимаю? — Правильно, малышонок. Мы в жопе, скажу я. А ещё меня интересует вопрос о том, как нам будут поступать лекарства. — Блять, то есть даже это не прописано. Сука, да я их сейчас всех разъебу, дай мне минутку, — рычит омега и нервно снимает блокировку с телефона. Набирает номер и слушает монотонные гудки, но ответа так и не следует. — Сука, — омега начинает закипать. Он вскакивает с диванчика и начинает мерить ординаторскую шагами. — Мы что для них, бессмертные? По их мнению, лекарством срать должны? — Слушай, а это идея. В таких условиях, нам только это и остается. — Да мы с тобой гении. Так и передадим военным, которые завтра придут нас закрывать, — уголки губ омеги взлетают вверх. Когда за дверью слышно шуршание. В ординаторскую заходят омеги. — Ну что? Все хорошо? — интересуется Ким. — Пиздец… — говорит Юнги и смотрит на друга. — Ван-хён, Ён-хён, я могу попросить вас выйти? Нам, кажется, нужно поговорить, — задумчиво произносит, кивая сам себе Тэ. Альфа смотрит на своего омегу и смеется. — Пойдем, давно меня эти малыши хёном не называли. Ён берет Вана за руку и с улыбкой выводит из помещения. — Пошли, им явно надо поговорить. И как только дверь закрывается, он впивается в любимые губы. Мин просто смотрит на Тэхена и переваривает сказанное до этого Ёном. — Ну что? Ты сам поведаешь или мне нужно задать все вопросы, которые крутятся у меня в голове? — Я больше месяца думал, что это залет, думал, сука, как пересилить себя с абортом, потому что… Потому что не хотел я его делать, но как бы тогда сказал тебе это, ведь… там сам понимаешь.. Хосоку я бы не стал ничего говорить, просто исчез из его жизни. А оказывается… блять… а оказывается это все из-за того, что ко мне вернулась ебаная омежья сущность, что это из-за стресса, так ещё и вдобавок мне блокаторы не подходят и это побочка… Тэхен заливается смехом и выдыхает с облегчением. — Так это всё действия блокаторов? Я, конечно, слышал о побочке, но то, что она может длиться месяц, ахуеть! — Если бы Ён меня сейчас не проверил, она бы длилась столько, сколько бы я их пил. Пиздато, правда? — Мда, ну что ж, поздравляю с не рождением ребенка, — смеется Ким. — Ага, спасибо. Это был бы пиздец, если бы я залетел, — сам начинает ржать. — А, кстати, мы с Ван-хёном тут задались вопросом, а Гук-и не берет трубку, — порыкивает омега. — Каким? — озадачено спрашивает Юнги. — А откуда мы брать лекарства будем? Что-то я нигде ни слова об этом не увидел, — ехидно улыбается Ким. — Говоришь, Гук-и трубку не берет? Ну, сейчас позвоним старшему, сука. Мин достает телефон из кармана халата и нажимает на контакт «Папочка». — Ждем… — Папочка? Хмм… как интересно, — ёрничает Ким. — Заткнись… Не говори ничего, — пытается увильнуть. — Да, малыш, что-то случилось? — Скажи мне, пожалуйста, папочка, а нам где лекарства брать? Вы хорошую схему придумали, закрыть нас тут без всего, блять. — Вопрос, конечно, интересный. Мы ещё не обсуждали это, — честно признается Чон. — Ага, здорово. У нас и так лекарств на одного дай бог, а закрытие завтра. Нам их чем лечить? Говном и палками? — у Мина глаза краснеть начинают от злости на ситуацию. — Тише, тише, малыш, я сейчас же подниму этот вопрос. Только не переживай, — воркует мужчина. — Чон Хосок, если это не изменится, — грозно говорит Юнги, — я не знаю, что я буду делать, — весь пыл пропадает и он обессилено вздыхает. — Я сделаю всё, что будет в моих силах, — проговаривает Хосок. — Хо… — Да? — Я… мы можем увидеться перед закрытием? — начинает шептать. Альфа давится воздухом, но виду не подает. — Что я слышу? Мой малыш соскучился? — Твой? И с каких пор? — А чей же? — хмыкает альфа. — Мы это никак не обсуждали, — Юнги косится на Тэхена, чтобы уловить его реакцию на все то, что они обсуждают сейчас, ведь друг точно слышит все, что говорит альфа. — Я думаю самое время расставить все точки над «и». — Думаю да… и Хосок… Да, я соскучился. — Я тоже соскучился, малыш, могу заехать за тобой вечером? — Можешь. Буду ждать. До вечера, папочка, — ехидно улыбается. — До вечера, — копируя интонацию, говорит мужчина. Юнги убирает телефон и смотрит на Тэ. — Что? — Да, нет ничего, — откровенно лыбится Ким. — Не лыбься так, хочется эту улыбку стереть нахуй. Она меня пугает. Ты бы тоже встретился со своим альфой. — Я, мы… Он не мой — грустно улыбается Тэхен. — Уверен? Так может тоже расставите все точки над «и», как ранее предложил Хосок? — аккуратно спрашивает Мин и берет в свои ручки омеги. — Да если бы всё было так просто, — Ким сжимает руки Юнги и продолжает. — У вас с Хо всё проще. У вас нет помехи в виде отношений длиной в пять лет. — Слушай, я, конечно, не психолог и не разбираюсь в людях, но не думаю, что Чонгук бы игрался или ещё что-то. Мне кажется, он разорвет эти отношения, чтобы быть с тобой. — Я очень на это надеюсь, но пока не могу быть на сто процентов уверен. — Я спрошу у Хосока об этом. И… Тэ… я так и не смог нормально спросить… Все нормально? Ну в плане меня и Чона… — пытается скрыть взгляд где-то в ногах, ответа боится. Ким подцепляет подбородок друга ручками, чтобы тот посмотрел на него. — Конечно, всё хорошо. Я рад за вас безумно, — улыбается Тэ. — Правда? — Да, конечно. Ты не представляешь, насколько мне было тяжело, пока ты мне всё не рассказал. Я думал, что нашей дружбе придет конец. — Нет, нет, — Юнги подлетает к омеге и со всей силы обнимает, дышит ему в шею. — Я люблю тебя, Тэ. Никогда она не закончится. Ким тихо всхлипывает. До появления Хосока в жизни друга он почти никак не выражал свою любовь. Он зарывается носиком в волосы друга и тихо шепчет: — Я тоже тебя люблю, Юнни. И верю, что эта дружба не закончится никогда.***
Хосок стоит, оперившись на свой Ford, и нервно курит вторую сигарету подряд. Он понимает, что разговор и так будет не лёгким. Так вдобавок нужно выцепить Тэхена, чтобы высказаться и не обманывать омежку. Хоть он и знает, что у них с Чонгуком всё хорошо, но всё же совесть скребётся в душе. Он поворачивает голову в сторону брата и кивком просит подойти. — А я знаю, о чем ты думаешь, — подходя ближе, говорит брату на ушко. — И о чем же? — безразлично интересуется старший. — Нормально все будет, я уверен. Во-первых, они, думаю, давно сами все обговорили, а во-вторых, Хо, он сам позвонил, он сам попросил встречи, — младший кладет руку на шею брата и притягивает ближе, что они немного стукаются лбами. — Он сам сказал, что соскучился. Все будет хорошо. Вы наконец нормально поговорите и будете официально вместе. — Очень хочу в это верить, Гук-а. Тэхен выходит из главного входа и видит две знакомые машины и давится воздухом. Он знал, что Хосок приедет за Юнги, но вот то, что будет и Чонгук, омега не знал. Ким мелкими шагами подходит к альфам и здоровается с ними. — Можем отойти? — интересуется старший из мужчин. — Д-да, конечно, — заикаясь, отвечает омега. Хосок берет ручку юноши в свою, слыша недовольное порыкивание брата, но никак не реагирует на него. Потому что в первую очередь он хочет счастья этим двоим и немного эгоистично, себе. Он заводит омегу за угол здания и отпускает ладонь. — Ну, что ж, я думаю разговор будет не очень долгим. Судя по тому, что Юнги это твой лучший друг, а Чонгук мой брат. Но всё же я хотел решить это все с тобой лично. — Да, я знал, что этот разговор должен состояться в ближайшее время, — покивал омега и посмотрел альфе в глаза. — Но знай одно. Я очень сильно люблю Юнни и, если не дай бог ты его обидишь, я тебе яйца сам лично оторву или чего поизощреннее придумаю, — мило улыбается Тэ. — Тормози, отрыватель яиц. Я не об этом пока хочу с тобой поговорить. Я хочу прежде всего разобраться в том, что сейчас между нами. Я думаю, мы оба понимаем, что эти отношения не нужны ни тебе, ни мне. — Так, — кивает омега. — Продолжай. Хосок притягивает Тэхена к себе и обнимает за талию. Ким же в ответ кладёт руки на плечи альфы и прижимает носиком к шее. — Прости меня, Тэ. Прости, что так вышло, но ты сам понимаешь, что я ничего не могу с собой поделать. Мне хорошо с ним, как бы я не отрицал этого. — Я очень хорошо понимаю тебя, Хосок-а. Ведь сам оказался в весьма похожей ситуации. Жаль, что у нас не всё так просто, — у юноши снова скапливаются слезы и они падают на ворот рубашки альфы. — Эй, ну ты чего? Насколько я знаю, у вас всё прекрасно. — Ну, в целом да, но не обошлось без одного большого «но». — Ах, это? Я не знаю всего, но думаю вам с Чонгуком надо срочно поговорить, — улыбается альфа. — А теперь я думаю надо последовать официальности, — улыбается мужчина. Тэхен отодвигается от него и легко улыбается. — Ну, давай. — Тэхен, прости меня ещё раз, но нам нужно расстаться. Мы можем остаться друзьями? — смеется Хосок. Омега в его руках трясётся от смеха и без раздумий отвечает: — Конечно, мы можем остаться друзьями. И ты меня прости. За все прости, — Тэхен ещё раз прижимается к Хосоку и отходит. — Ну, что ж, а теперь пойдём создавать настоящие отношения? — Ну, пойдём — улыбается альфа. Юнги выходит из здания и оглядывается по сторонам. Ему пришлось немного задержаться в больнице, пока дописывал карту очередного умершего пациента. Тэхен уже вышел, но его не было, машина Хосока тоже была, однако его самого также не было. Он лишь увидел альфу рядом с авто. До Мина доходит, что этого никто иной, как Чонгук. Ближе подходит и встает около него. — Привет, Чонгук? — осторожно спрашивает. — Привет. А ты, как я понимаю, малыш? — Гук сигарету докуривает и выбрасывает куда-то в ноги, выпуская дым изо рта. — А… эм… Сам блять малыш. — Ну да, строптивый. Ну ничего, Хосок-а быстро приручит, — ехидно хмыкает. — Я тебе что, животное, чтобы меня кто-то приручал? — Ладно, прости. Но не мог поверить, что у Хосока такой омега. А имени твоего я не особо помню, так как обычно в нашем разговоре тебя упоминали как «малыш». — Я Юнги. А что со мной не так, блять? — Просто у Хосока, либо никого, либо более мягкие, а ты прям что-то интересное. Так ещё и истинные, вот мать природа поиздевалась над ним. — Я сейчас над тобой поиздеваюсь! — у Юнги скоро челюсть отвиснет от такого брата. — И как Тэ с тобой уживается? — Прекрасно, — улыбается во все тридцать три зуба. — Кстати, а вот пока их нет и мы вдвоем… — Хочешь переспать со мной? — Фу, нет, я тебе яйца быстрее оторву. Они стоят несколько секунд, а потом начинают громко смеяться. Оба поняли, что все шутка, и Юнги кажется, что Чон ничего. Они могут даже подружиться, так как похожи между собой. — Ну, так и? — Что у тебя с твоим омегой? — восклицает Мин. — Ты про Чимина? Ничего, — пожимает плечами. — Мы расстались. — Что? — А ты думал я на две стороны бегать буду? Нет, спасибо, увольте. — Ладно, я даже немного зауважал тебя, — хихикает омега. — Ой, ой, мы скоро породнимся, тебе уважать меня надо в принципе. — С чего ты взял? Мы с Хосоком даже не в отношениях. — Ага, ага, это пока. Уверен, что это… — альфа смотрит в сторону, куда брат отвел его омегу, и видит их выходящими из угла и немного стихает. — Уверен, что не на долго, — подмигивает омеге и поворачивается в сторону идущих. Юнги лишь неотрывно смотрит на альфу и единственное желание его — подбежать, обнять и поцеловать до истомы, но… — Привет, Хосок-а, — подходит ближе, встает на носочки и клюет в щеку. В то время как Чонгук подходит к Тэ. — Здравствуй, золотце. Прости, что не ответил, — за руку притягивает и целует сразу губы любимые, которых не хватало. — Ого, вы уже так здороваетесь, а мы ведь только расстались, — говорит старший, вытирая не существующую слезинку. — Смотри-ка, быстро тебе замену нашел. Может ты так плох, что стоит и мне искать? — выгибает бровь и улыбается. — А? Мне не послышалось? — А? — передразнивает его Юнги, — Что такое, Хосок-а? Мужчина приобнимает омегу за талию и шепчет на ушко. — Посмотрим, как ты заговоришь, когда будешь стонать моё имя, — прикусив за хрящик, отстраняется альфа. Мин весь мурашками покрывается, поднимается на носочки и также шепчет, кружа языком по раковине уха. — Посмотрим, как заговоришь ты, папочка, когда будешь стонать, пока я буду тебе отсасывать. У Хосока пробегает стая мурашек по спине, и он крепче прижимает к себе омегу. — Думаю, нам пора! Увидимся завтра, Гук. Чонгук смотрит на Тэхена и в ахуе проговаривает. — Что это с ними? Ким проходится взглядом по парочке и говорит. — Гук-и, а ты не лезь не в своё дело. Всё с ними хорошо. До встречи, Юнги. Я напишу тебе позже, — омега подходит к другу и целует того в щечку. — Пока, Хо. — Пока, братец. Пока, строптивый омега. — Пока, альфа с оторванными яйцами. — Юнги смотрит на всех и возмущено говорит. — Что? Всем пока, а ты идешь со мной, — указывает на старшего.***
Хосок открывает дверь и пропускает омегу внутрь. Включает свет и не может налюбоваться. Этот юноша так правильно смотрится в его квартире. Он в мыслях уже говорит, что в их квартире, потому что уверен в результате разговора. — Проходи, ты не голоден? — Как-то не особо, — морщится Юнги, значения тошноты изменилось, а плохое состояние никуда не ушло. — Лисёнок, тебе плохо? — испуганно спрашивает альфа. — Нет, нет, нормально, — пытается увести разговор. — Я же вижу, что что-то не так. Ты можешь мне рассказать. Если, конечно, хочешь. — Мы же вроде договорились все выяснить, но я правда не знаю, как все это рассказать и объяснить… — Пойдём, лисёнок, присядем и обсудим всё от начала до конца, — Хосок протягивает ругу Юнги и преданно ждёт. Омега вкладывает свою ручку в его, переплетает пальцы и идет туда, куда его ведут. Они входят в гостиную и присаживаются на диван. Мин голову опускает, но ладонь не отпускает. Ему сейчас это как никогда нужно. — Что ж, давай я начну. Я думаю, ты уже понял, что с Тэхеном всё кончено. Он всё принял и понял. Я полностью открыт для тебя и, если ты хочешь что-то знать обо мне, то я готов все рассказать. Но у меня вопрос, а готов ли ты открыться мне? Юнги голову поднимает и смотрит на него, но отвести взгляд не получается. Этот вопрос набатом звучит в его голове. Он ближе подсаживается, берет своими ручками голову Хосока и целует, так нежно и невинно, словно это его первый поцелуй. — Да, теперь готов, — шепчет, — У меня пока что только один вопрос. Будет больно? — Мин смотрит на него, как маленький ребенок, который вот-вот разрыдается. — Думаю, что очень. Но надеюсь, что нам не придётся это проходить. — Почему ты так всегда во всем уверен? — Потому что с каждым днём моя любовь к тебе только больше растёт, — Хосок нежно касается любимых губ, подтверждая свои слова. — Это же не истинность на нас так действует? Мы же действительно влюблены друг в друга? — он шепчет прямо в рот. Не хочет отстраняться, ведь слишком долго убегал от альфы и своих чувств. — Нас тянуло друг к другу до того, как узнали, что мы истинные. И я уверен, что дело не в ней. — Мои чувства действительно настоящие, и я правда хочу быть с тобой, — и снова поцелуй, такой детский и нежный. По-другому он сейчас не хочет. — Так же, как и мои, малыш. Но ты же понимаешь, что мне придется узнать тебя ближе? — и целует нежно, водит языком по губам и упивается вкусом винограда. — Да, понимаю. Я полностью открыт. Спрашивай, что тебя интересует. — Я долго думал, нужно ли поднимать эту тему или нет, но мне нужно знать. Почему твой запах пропал? — осторожно спрашивает Хо. — Оу… Это сложная тема и я не уверен, что тебе будет приятно это слушать… — Я готов. — Это было где-то больше полугода назад.. Я тогда встречался с одним альфой. В какой-то момент все перешло к сексу, — глаза пытаются уловить эмоции Хосока. — всё произошло, а на утро я увидел смс от него, что он с истинным так поиздевался надо мной, назвал шлюхой и подобными вещами. Единственное, что я тогда хотел — содрать с себя кожу после его отметок, и на почве такого стресса я потерял всю омежью сущность. У меня не было ни течек, ни запаха, ничего. Мужчина закипает настолько быстро, что не замечает, как усаживает омегу к себе на бедра и прижимает сильнее. В голове уже начинает созревать план по тому, как найти тварь, которая посмела так поступить с его лисёнком. Но на деле альфа просто впивается в любимые губы поцелуем. Вылизывает поверхность рта и аккуратно проникает в рот. Он растягивает ласку нежно и аккуратно, переплетая их языки. Чтобы поддержать и дать понять, что всегда будет рядом. То, что сейчас почувствовал альфа, он не смог бы описать словами. Юнги отвечает, понимает значение этого поцелуя, поэтому начинает урчать. Вибрация проходит через все тело. Он разрывает поцелуй и отстраняется. — Я же говорил, что не уверен, что ты должен был это слышать. — Я должен был знать это, малыш. Я всегда буду рядом и всегда тебя поддержу. Но сначала уничтожу одного человека, если ты не против, — ехидно улыбается мужчина. — Против. Он не стоит этого. Я пережил это, да, было неприятно, но такова жизнь, и это сделало меня только сильнее. — Так, ладно, это я понял, — грустно тянет альфа. — А ничего больше мне рассказать не хочешь? Юнги бровь приподнимает. — Что именно? — Например, что с тобой происходит сейчас? — Ага. Ну, ты вовремя, потому что я только сегодня узнал, что происходит, — улыбается Мин. — Ну, меня тошнило больше месяца и я не знал, что со мной. — Так, и что с моим лисёнком? Или моими лисятами? — аккуратно спрашивает мужчина. — Нет, Хосок-а, нет. Не сейчас. Это стресс и побочка от блокаторов. — Я же не заставляю, ты чего. Если ты не хочешь, я приму это. — Я правда думал, что это беременность, пока сегодня меня не стошнило при Ён — хёне. И тогда он уже пошел разбираться, что со мной. Но… — эти слова должны звучать, если бы они задумали все решить таким способом. Но страшно даже думать об этом. Его начинает потряхивать от того, что он сейчас скажет. — Я думал либо сделать аборт, либо скрыть его, — Юнги ежится, глаза отводит и пытается где-то спрятаться. Никогда Хосок не думал, что одной фразой можно сделать так больно. В его голове сейчас тысяча мыслей и ни одной фразы, которую можно сказать. Просто непонятно, почему так. — У меня лишь один вопрос. Почему? — Аборт? Мне семнадцать лет, какие мне дети? Я сам ещё ребенок. А то, что не сказать тебе? Я не знаю, считал, что тебе это не надо и посвящать тебя не стоит. Это же был просто перепихон с течным омегой, а потом… Не знаю, я боялся, что привяжу тебя к себе. И опять же, тебе это не нужно. — А ты не думал, что мне это было бы в радость. Что я хочу от тебя детей, лисён? — Честно? Нет, не думал. Тэхен пытался это объяснить, но я не верил и боялся сказать… — Ну, давай сразу скажу, чтобы потом у тебя не возникало таких мыслей. Я хочу от тебя детей, но заставлять я тебя тоже не буду, если ты не желаешь рожать от меня. — От тебя я хочу. Я никогда не думал о детях даже.. Но тут.. Сначала понятная мысль про аборт, но потом я осознал, что… не смогу. Я хочу его, потому что он от тебя. — Ты же мой хороший, — Хосок придвигается ближе и целует уже не так нежно, а более собственнически, углубляя его. Юнги отвечает на поцелуй, спускается к шее и прикусывает ее, зализывая свой укус. — А ты мне ничего рассказать не хочешь? — А что ты хочешь знать? — интересуется альфа. — Почему все же продолжил искать со мной встречи и разговор. И вообще все. Все, что ты мне только доверишь. Как на работе и той, и другой? Какие отношения с Чонгуком? Я хочу знать про тебя все, папочка. — Если ты продолжишь называть меня папочкой, наш разговор в быстром темпе перенесется в спальню, так что давай попробую ответить на вопросы. Только по одному, пожалуйста. Мой мозг плохо соображает, когда на моих бедрах сидит такой шикарный омега, — ехидно хмыкает Хосок. — Хорошо. Почему ты все же не унимался и пытался со мной поговорить? Ведь у тебя был Тэхен. Да и то, как мы переспали, такая себе история. Ведь тогда чуть не переубивали друг друга. — Я даже не знаю, как тебе описать все, что я испытал. Я понял, что ты зацепил с самого начала и уже не хотел отпускать. После того, как ты мне бросил ту фразу, то я думал, что у меня больше не будет шанса даже дотронуться до тебя. Это меня убивало. Хотя для меня терять любимых людей уже в порядке вещей, — грустно улыбается мужчина. Юнги перебирает черные волосы на затылке альфы. — Что тебя тревожит, родной, расскажи мне, — «родной» вылетело у него быстрее, чем он мог подумать, но это так правильно звучит. Так, как должно быть. — Я не уверен, что ты готов это выслушать, потому что мне больно до сих пор… — Я готов. Но если не готов ты, то я подожду. — Хорошо, но можешь пообещать, что будешь рядом? — Я всегда буду рядом, не смотря ни на что, — омега в нос альфу целует. — В общем, был обычный день. Я был в университете, но было странное предчувствие. Однако я не придал ему значение. Когда я пошёл домой, то оно только увеличивалось. И вот я подхожу к дому, открываю дверь и так и остаюсь стоять на пороге, — альфа тяжело вздыхает, но продолжает. — И нахожу трупы папы и отца. Я стоял и не мог пошевелиться. Знаешь, в книгах часто пишут, что персонажа обволакивает липкий страх. Так вот, тогда я это прочувствовал на себе. Я сорвался с места и побежал искать брата, и как же мне повезло, когда я увидел его живым. — Господи, Хосок.. — у омеги слезы сами собой наворачиваются он обнимает его и целует в макушку. — Я рядом, тише, тише, мой хороший. — Но хуже мне стало буквально недавно, когда я наконец смог вывести Гука на разговор… — Что он сказал? — Он рассказал мне всё со своей стороны. Я так долго проклинал себя, что не отреагировал на своё предчувствие. Возможно, они бы были сейчас живы. — Нет, Хосок, ты не должен себя винить. Ты не мог знать, с чем это связано. Как Гук там выжил, я не понимаю. — Ему очень повезло. Я думаю, не интересно слушать, как все произошло, но я безумно рад, что у меня остался хотя бы этот дурень. Я воспитывал его сам, по сути. И когда я вижу его трепетное отношение к Тэ, меня даже как-то гордость берет, — пытается съехать с темы мужчина и легко улыбается. — Да, ты воспитал достойного альфу и, — немного стихает от смущения. — И нашего альфу также воспитаешь, но… ты ведь не закончил. Что было дальше? — Нашего альфочку я воспитаю ещё лучше, — улыбается Хосок, но потом улыбка тухнет. — Ты правда хочешь это слышать? — Хосок, да. Если это повлияло на тебя, твое прошлое, настоящее и будущее — да. — Хорошо.. Возможно, тебе покажется сейчас, что я не лучше их, но я нашёл тех, кто убил наших родителей. И очень долго издевался, очень медленно и мучительно убивал. Надеясь, что они каждой клеточкой почувствуют хотя бы часть той боли, что мы испытали с братом. Наверное, ты сейчас посчитаешь меня монстром или ещё кем-то, но я не мог иначе. У Юнги глаза округлялись с каждым произнесенным словом. Он взгляд отвести не может от него и немного отодвигается. — Я предупреждал тебя, — грустно вздыхает альфа и уже собирается отпустить омегу. Потому что тот не заслужил себе такого партнера, но Мин крепче хватается за Хосока и сразу целует, языком проходится по губам, покрывает поцелуями все лицо. — Я всегда буду рядом, запомни это. Просто… не ожидал этого. Я тут, с тобой. Мне очень жаль, через что прошли вы и нисколько не жалко их. Чон млеет от поцелуев-бабочек, которые оставляет на нем его омега. Но вот то, что он останется с ним, зная всё это, заставляет сердце разрываться от любви к это маленькому лисёнку. — Ты правда готов быть со мной после того, что ты узнал сейчас? — Ничего сверхудивительного ты мне не рассказал. Зная о твоей работе, и не такое мог услышать. Думал, ты там каждый день в гонках участвуешь и людей убиваешь. — Ну, не надо обо мне так нескромно. Я не такой жестокий, как ты думаешь, — улыбается Чон. — Похуй. Если даже ты бы был самым жестоким в мире, но любил бы меня, я все равно был бы с тобой, не задумываясь. — Кстати, малыш, мне осталось задать лишь один единственный вопрос. Мин Юнги, ты будешь моим омегой? — Какой вы официальный, Чон Хосок, — пододвигается еще ближе и шепчет в губы. — Буду, — и целует нежно, вкладывает туда все свои чувства. Альфа так же нежно отвечает на поцелуй и отдается ему полностью, но спустя пару минут разрывает его, тяжело дыша и смотря омеге в глаза. — Ты хочешь жить со мной? — Хо… У нас больницу закрывают, причем вы же. Я там жить должен. — Но это же когда-нибудь закончится. И я думаю, что очень скоро. И я не прошу тебя сделать это прямо сейчас. Это предложение, так сказать, на будущее. — Как только это завершится, да. Я перееду к тебе, и после этого ты точно никуда не денешься. — А я, по-моему, и не собирался. И тебя теперь никогда не отпущу.***
Чонгук запускает омегу в квартиру, закрывает за ними дверь и включает свет. — Разувайся и проходи на кухню. Гук быстро скидывает с себя китель и остается в форменной футболке и карго. Достает из холодильника розовое вино и бокалы, на скорую руку моет виноград и клубнику, ставя тарелку с фруктами на стол. Омега аккуратно скидывает кеды и медленно идёт в направлении, указанным альфой. — Проходи, чего ты как не родной. Смотри, что я тут приготовил. Располагайся, а я пока переодену эту хрень. Чонгук выходит из кухни, чуть ли не залетает в спальню и быстро переодевается в темно-серые спортивные штаны и синюю футболку. Выглядывает из комнаты и упирается плечом косяк, наблюдая за своим омегой. Тэхен нервно суетится и не может найти себе место. Он знает, что сейчас им предстоит достаточно долгий и тяжёлый разгон, и они оба это понимают. Омега в этом уверен. — Ты там скоро? — нервным голосом говорит Тэхен. Чонгук подходит со спины к Киму, наклоняется и шепчет на ушко. — Я уже тут, — прикусывая за хрящик, говорит альфа. Омега вздрагивает, и его кожа начинает покрываться мурашками от дыхания мужчины. — Как ты долго.. Я уже думал испугаться, — не сумев устоять от маленькой колкости, отвечает омега. — Долго? Ты не представляешь, что такое снимать военную форму. Это я ещё быстро, — обнимает за талию. — Как некрасиво заставлять меня ждать, — хмыкает Тэхен и разворачивается в кольце рук и еле ощутимо касается губками щеки альфы. — Некрасиво, это то, что ты не зашел ко мне, пока я переодевался, — альфа целует родинку на носике Тэхена и прижимает его ещё ближе за талию. — Что-то вы много хотите, мистер Чон, — хихикает омега. — А если честно, — уже тише говорит омега. — Я соскучился, — льнёт ближе к альфе и упирается носиком в шею Чонгука. — Ты же мой хороший, я тоже, — шепчет куда-то в макушку и чуть ли не урчит. — Но ты же понимаешь, что нам нужно поговорить? — Да, конечно, — тут же отстраняется Тэхен и смотрит альфе в глаза, — Нам нужно прийти к чему-то. Я понимаю, что все, что между нами происходит, взаимно и хорошо, но и скрываться и врать кому-то я больше не намерен, — безрадостно усмехается Ким. Чонгук берет в руки лицо Тэхена и смотрит с чистой любовью в глаза. — А кому ты собрался врать? С Хосоком вы вроде уже все обсудили. Омега застывает и тонет в глаза напротив. Черные омуты затягивают и пути назад уже не видно, но он, несмотря на эти ощущения, продолжает. — Да, с Хосоком мы уже все решили, но ты не забывай про ещё одного человека, — Тэхен отводит взгляд и опускает его в пол. Гук приближается к ушку омеги и шепчет. — Я только твой. Больше нет никого. Я весь твой, котенок, — кусает за мочку и немного оттягивает. Ким расслабляется в руках альфы, льнет ближе и урчит. —Н-но как же твой омега? — замирает юноша и смотрит стеклянными глазами в стену. — Тэ, мы расстались. Моей омегой будешь ты, если захочешь этого. Опускает голову и вдыхает такой необходимый и любимый аромат. Юноша медленно выдыхает и упирается головой в плечо альфы. Он выпускает воздух из легких и успокаивается в родных объятиях. — Но ты ничего не говорил об этом, — растерянно шепчет Тэхен. — Говорю сейчас. Это произошло в тот же день, когда я был у тебя. Сначала я поехал к Хосоку, чтобы разобраться во всем, а потом и к Чимину. — К Хосоку? Но…но о чем ты с ним говорил? Я ведь должен был сам с ним поговорить, — говорит Ким и поднимает голову, смотря альфе прямо в глаза. — Нет, Тэ. Я альфа, тем более, по факту, я увел тебя у собственного брата, поэтому и разговаривать должен был я. Мы успели поговорить о многом, о том, что нас тревожило около десяти лет, и о тебе в том числе. Он рассказал про этого строптивого омегу и о многом другом, — у Чонгука подрагивает улыбка от воспоминаний разговора про родителей. — А что такого случилось десять лет назад? — аккуратно спрашивает Тэхен, а ручкой зарывается в мягкие волосы альфы и легко перебирает. — Котенок, это не так важно. Просто болезненное прошлое, и все. — Так не пойдёт, я хочу знать о тебе все, — с мольбой в глазах говорит Ким. — Хорошо, — тяжело вздыхая, — больше десяти лет назад наших родителей жестоко убили. Я в момент этого был дома и слышал все. Потом и меня пуля задела. Я был чуть младше тебя. Тэхен смотрит на альфу большими от ужаса глазами и переваривает всю ту информацию, которая свалилась на него. Он всегда думал, почему Хосок, а в последствии и Чонгук были такими чёрствыми и грубыми с виду. Теперь же всё вставало на свои места. Их вспыльчивость и равнодушие это привычка после причинённой им когда-то боли, но остаётся ещё масса вопросов. — А как это произошло? — аккуратно интересуется Тэхен. — Тэ… — Чонгук вплетает руку в волосы омеги и немного массирует кожу, а тот прикрывает глаза и поддается ласке. — Я не уверен, что ты хочешь это слушать, слишком… — уводит взгляд и смотрит куда-то в пол. — Жестоко, что-ли… — Я готов, Гук-и. Ты должен понимать, насколько мне важно знать всё о тебе. Я понимаю, что история будет не из лёгких, но я к этому готов. — Хорошо. Как я уже сказал, я был немного младше тебя. Я пришел с учебы, засел рисовать, вроде, не помню точно. В какой-то момент услышал грохот снизу, спустился, подумал, может папе помощь нужна, но увидел там чужих людей, явно не похожих на партнеров отца. Они что-то кричали, а потом увидели меня, и один из них побежал в мою сторону. Позже я почувствовал жгучую боль в плече. Спрятался на крыше, где всегда зависали с Хосоком, — от упоминания брата Гук немного улыбнулся. — Через время я спустился проверить обстановку, но застал… раздетого папу с ранами на спине и отца с перерезанным горлом. Я-я.. сидел у тела папы, молясь о том, чтобы он очнулся, а потом прибежал брат… — Гук-и, — Тэхен вытирает не прошенные слезы с лица и притягивает Чонгука к себе, заставляя того уткнуться ему в шею. — А ч-что было дальше? — всхлипывает Ким. — Дальше, — Чон вдыхает запах омеги и немного успокаивается. — Дальше Хосок взял меня на попечение. Вылепил из меня того, кем я сейчас являюсь. Как сказал недавно брат, они уже наказаны. Жаль мне не довелось хотя бы врезать кому-то из них. Юноша мягко поглаживает альфу по голове и прикрывает глаза, чтобы слезы не скатились по щечкам. — В-вы смогли пройти всё это вместе и остаться людьми. Я понимаю, жажда мести страшная штука. И уже то, что несмотря на это, вы остались ласковыми и нежными, говорит о много. Вы очень сильные, Чонгук. Я очень горжусь тобой и горжусь тем, что ты нашёл в себе силы, чтобы рассказать это мне. Я очень много думал, что же вас заставило стать теми, кем вы являетесь, но после этой истории вопросов у меня не осталось. — Не стоит судить людей, лишь по их отношению к тебе. Ты никогда не узнаешь этого, ведь… я пылаю к тебе сильными чувствами… но поверь, мы не такие уж и ласковые. Просто мы умеем граничить. Не зря же мы в армии спокойно отслужили и только по дебильным обстоятельствам пришлось уйти в запас, а Хосок просто не захотел там оставаться, — Гук поднимает целует омегу, нежно и ласково, смакуя вкус губ. Но не дает продолжить, ведь им есть о чем ещё поговорить. Тэхен недовольно хныкает, но отстраняется. — Я думаю это не всё, что мы хотели бы обсудить. — Полностью согласен. Есть то, что ты хочешь узнать ещё? — Я не знаю, правильно ли это спрашивать, но я бы хотел знать, какой ты настоящий. И в отношениях, и просто в жизни. Сейчас ты ласковый со мной, но я боюсь, что тебе это надоест. Поэтому хотел бы узнать и это. — Тэ, я не самый нежный по отношению к другим, особенно если учесть, что у меня свой бизнес. Там я могу рвать и метать, так же как и на службе, но в отношениях я более чем ласковый и нежный. Знаю, что тебе это неприятно слышать, но все же я был в отношениях пять лет, и там все пошло по наклонной задолго до тебя. Именно тогда и пошли проблемы, крики и ссоры. Этого не отнять. Если когда-нибудь ты захочешь, то я расскажу, но тебя мне хочется обнимать, целовать, спрятать от всего мира в своих руках. — Возможно сейчас я пожалею о том, что спрошу, но что пошло не так, если дело не во мне? — аккуратно интересуется омега. — Малыш, — Чонгук аккуратно берет под ягодицы омегу и несет в спальню, усаживаяк себе на бедра. — Чимин больше года назад начал пить. Приезжал домой поздно, весь проспиртованный, и ему было все равно, что он работает учителем. Заваливался домой и единственное что ему нужно было это… секс, — тише говорит. — Так и жили каждый день. Он в клубах, я на работе. — Оу…мне жаль. Правда жаль. Об отношениях с Хосоком даже говорить нечего. Ягодицы покалывают от прикосновений альфы. Они не пугают, а наоборот будоражат и заставляют внутри взрываться фейерверками. — Я знаю, что вы со строптивым говорили раньше, чем с Хосоком, но поверь, он испугался того, что было между ними. Я его не защищаю и не пытаюсь как-то повлиять на тебя, но я надеюсь, что вы сможете общаться после всего это, — приятно ощущать тяжесть ягодиц омеги в своих руках. — Мы поговорили и услышали друг друга. Я думаю, мы вполне сможем дружить. Даже обнялись, — говорит Ким и закусывает губу. Чонгук не может спокойно смотреть на этот жест, все нутро просыпается. Тэхен чувствует реакцию на свои действия, что не может не будоражить его в ответ. Он смотрит альфе в глаза и кончиком языка проходится по нижней губе. — Мы совсем забыли о самом главном? Что сейчас между нами, Гук-и? — омега наклоняется к мужчине и целует в скулу, медленно переходя поцелуями-бабочками на острый подбородок альфы. Чонгук рычит и запрокидывает голову назад, давая доступ к шее. Никогда в жизни он так просто не давал свою шею в доступ омеге, даже Чимину. — А что хочешь ты? — с придыханием шепчет. — Мы оба свободны, — оттягивает безболезненно Тэхена от себя и смотрит ему в глаза. — А я хочу тебя. Во всех смыслах, — приближается, на ушко шепчет. — И в горизонтальной плоскости, и в сердце, и в душу, и в жизнь, — мочку прикусывает и языком проходится, на реакцию омеги смотрит. Тэхен жмурит глаза и пытается восстановить сбившееся дыхание. Потому что несмотря на то, что им вместе очень хорошо, но хочется и прояснить, кто они друг для друга. Так как Чонгук для Кима давно уже не просто брат Хосока. Он для него нечто большее. — А если я не хочу быть свободным? — шепчет омега. — Что, если я хочу тебя себе и в кровать, и в душу. Про сердце я даже ничего говорить не буду. Ты давно уже являешься его обладателем. Как бы я не пытался с этим бороться. Так ответь мне на вопрос, кто я для тебя? Чон губу закусывает и смотрит. Кто он для него? Очевидно, что все. Это тот, кто заставил заново жить, кто вдохнул в него смысл жизни, и его он никогда не отпустит. — Ты? Для меня? Все. Я хочу, если и быть занятыми, то только друг другом, — родинку на носике целует, по губам языком проходится. — А кто для тебя я? Тэхену не надо долго думать, и в голове уже давно есть ответ на этот вопрос, но вопреки этому закусывает губу и хмурит бровки, изображая глубокие раздумья. Чонгук уже давно в сердце, глубоко и надолго. — Ты для меня все, Гук-и. Ты мой альфа, друг и самый близкий и любимый человек. Раньше мне говорили родители, что в моей жизни появится тот, кто заменит мне всех. Я всегда думал, что это полный бред, но встретив тебя, я понял значение этих слов. Возможно, я тороплюсь с выводами, но я люблю тебя, Чонгук. Чон вгрызается в самые любимые губы, хочется утонуть в этом человеке раз и навсегда. Чтобы только с этим омегой, чтобы было всегда и навечно. — И я, — с придыханием шепчет альфа. — И я тебя люблю, котенок, — спускается к шее, проходится по запаховой железе языком. — Самый вкусный, самый лучший и только мой, — рычит мужчина и немного прикусывает, не выпуская клыки. Тэхен не отстаёт, вгрызается в губы альфы, посасывает то верхнюю, то нижнюю. Проходится язычком по губам и легонько проталкивает его в рот альфы. Медленно вылизывает и переплетается языками с Чонгуком, урча от удовольствия. Чон поцелуй прекращает и тянет толстовку вверх, оголяя самое желанное тело. Припадает к соску и сразу в рот берет, то лижет, то прикусывает, из омеги стоны вырывает, а второй в пальцах тереть начинает. Дыхание Кима становится рваным и быстрым. Любое прикосновение альфы сейчас создаёт массу эмоции, в животе появляются бабочки и пальцы на ногах поджимаются. Омега кладёт руки на грудь альфы и медленно опускает их ниже, скользя под футболку и проходясь по кубикам пресса, затем медленно снимая её с мужчины. Отодвинувшись немного, он скидывает с Чона ненавистную вещь, оглаживает широкие плечи Чонгука и облизывается, как мартовский кот. Тэхен бегает глазами по накаченному, сильному телу, и во рту скапливается слюна. Хочется пометить, показать, что занят. Ким припадает губами к шее альфы. беспорядочно целуя и затягивая кожу мужчины, оставляя алые следы после себя. Спускается к ключицам и медленно спускается все ниже и ниже. Цепляет пальчиками кромку спортивных штанов и обхватывает рукой твёрдо стоящий член. Он выцеловывает и вылизывает каждый кубик пресса, не переставая медленно водить рукой по всей длине. Ким открывается от любимого тела и смотрит затуманенным взглядом на альфу. У Чонгука глаза закатываются, ему слишком хорошо. Учащенное дыхание и пульс. Он руку запускает в черные кудри, немного оттягивает назад и в глаза смотрит. — Тэ, — дрожащим голосом пытается сказать. — Что ты делаешь? — А что, Гук-и? Я делаю что-то не так? — ухмыляется омега и рукой давит на грудь Чонгука, заставляя того лечь. Омега не задумываясь стягивает спортивные штаны с бёдер альфы и спускается поцелуями с живота на мошонку, медленно и мучительно. Этот процесс хочется растянуть навечно. Так же как и слышать громкое дыхание сверху. Тэхен медленно касается языком крупной налившейся кровью головки и слизывает капли предэякулята, смотря альфе прямо в глаза. Он губами касается и медленно пропускает член меж губ. Приятная тяжесть на языке заставляет юношу постанывать и пускать вибрацию по стволу Чонгука. Он не медлит и насаживается, ещё глубже обводя языком каждую выпирающую венку. По подбородку течёт слюна вперемешку с смазкой, но это лишь больше заводит и заставляет омегу двигать головой все более интенсивно. Он мучает альфу, втягивает щёчки и смотрит прямо в глаза. Чон пытается себя пересилить, но единственное, на что его хватает, это рвано дышать и постанывать. Глаза закатываются от таких действий этого невинного омеги. Хочется прямо сейчас заклеймить, чтобы никому не достался. Мужчина сжимает у корней волос пальцы, тянет Тэхена к себе, что член выскальзывает из этого прекрасного ротика, и с пошлым звуком падает на живот. — Нет,— рычит Чонгук и резко укладывает Кима под себя, сам ложится сверху. — Скажи мне, Тэ, у тебя был кто-то? — поцелуи-укусы на шее и ключицах остаются от его действий, кромку джинс трогает и немного оттягивает. Ким хмурит бровки и смотрит альфе в глаза, но потом тут же меняется лице и кокетливо закусывает губу. — А что, Гук-и, переживаешь, что не будешь первым у меня? — Нет, не переживаю, — ушко омеги шепот обдает. — Волнуюсь, как бы больно не было, — в глаза заглядывает с неприкрытой нежностью, руку на щечку кладет и поглаживает. — А если серьезно, если я первый у тебя, хочешь ли ты этого действительно и уверен ли? Тэхен ближе льнёт к руке альфы и утробно урчит. — Да, Гук-и, я хочу, чтобы ты был моим первым и последним альфой. Я на все сто процентов уверен, что хочу этого именно с тобой, я тебе доверяю и знаю, что ты никогда не сделаешь мне больно. — Тэ, ты понимаешь, о чем речь? Это… блять… не просто слова. Ты уверен? Если нет, то я просто удовлетворю тебя без проникновений и все, но если ты мне сейчас ответишь снова согласием, то я не смогу сдерживаться. Больно не сделаю, но все же.. — Чонгук, — строго цыкает омега. — Я всё понимаю. Я не маленький наивный омежка. Я хочу тебя даже, если ты неосознанно сделаешь мне больно. Это срывает тормоза, слова сказаны, назад дороги нет. Чон вгрызается в сладкие губы, вылизывает, языки их сплетаются, будто в танце. Одной рукой расстегивает джинсы, пока вторая растирает сосок. Нижняя часть слетает куда-то до колен, накрывает член и большим пальцем кружит на головке, предэякулят размазывает и надрачивает. Омега стонет в поцелуй и извивает под ним. Смазка начинает обильно выделяться и стекать по упругим бёдрам юноши. Запах Чонгука усиливается, заставляя Тэхена укутаться в него с головой. Чон прекращает свои действия, встает и полностью освобождает Кима от оков одежды. Копошится у себя в штанах, а потом забирается сверху на омегу и шепчет. — Подними и раздвинь свои прекрасные ножки, принцесса. Тэхен трясёт от возбуждения. Он мелко кивает и делает то, что от него требует Чонгук. Все действия альфы заставляют внутри взрываться от наслаждения. Никогда омега не подпускал никого так близко к себе. Из-за этого все прикосновения ощущаются как мелкие удары тока. Мужчина опускается вниз и первым делом мажет по истекающей дырочке сразу несколько подряд. Попытки зайти глубже не увенчались успехом, настолько омега узкий. Он вылизывает Тэхена и вставляет один палец, начиная растягивать. Альфа то поднимается к члену, беря и тут же выпуская изо рта, то лижет. Ким не сдерживает себя и стонет в голос. Он не ожидал таких действий от мужчины и то, как по-собственнически это делает Чонгук, сводит с ума. Второй палец погружается внутрь, пока язык кружит вокруг прохода, поднимается до головки члена и также опускается вниз. Третий палец, ещё немного и Тэ будет готов, но Гук резко выходит из него и погружает в дырочку язык, начинает просто трахать им. Омега захлебывается собственными стонами, сам насаживается на язык альфы и кошкой выгибается. Он жмурит глаза и крупно дрожит, чувствует, что приближается к разрядке. Путается ручкой в волосах Чон и немного оттягивает. — Чонгук остановись, я сейчас…сейчас. — Руку убери, — альфа утробно рычит, проходится последний раз языком и накрывает член полностью. Начинает сразу на позволяющий ему максимум опускаться, щеки втягивает, подводит омегу к разрядке. Тэхен мечется по кровати, впивается пальчиками в простыни и громко, развязно стонет. Он чувствует, как подступает к грани. Закатывает глаза и руками пытается отодвинуть голову альфы. Чон выпускает член, смотрит на омегу и начинает кружить языком по головке. — Какой не послушный, я же сказал убрать руки, — порыкивает и полностью опускается, три пальца погружая в дырочку. Альфа чувствует подушечками пальцев нервный комочек, начинает нажимать на него и задерживается, щеки втягивая. Тэхена пробивает разряд тока. Он вскрикивает и дышит громче. Поджимает пальчики на ножках и сжимает простыни в тонких, длинных пальчиках. Омега пытается ещё раз попытаться выпутаться из хватки, но его лишь сильнее придавливают к кровати. Юноша кончает глубоко в рот альфе и стонет так громко, что могло показаться, что ему стало больно. Чонгук проглатывает все до последней капли, на глазах у омеги слизывая с уголков губ. Дает небольшую передышку Тэ, пока снимает с себя полностью белье. Его член уже просто изнывает и горит, он недолго надрачивает его, чтобы снять напряжение. После раскатывает презерватив, и, возвышаясь над омегой, укладывается сверху. — В последний раз, ты уверен? — серьезно спрашивает Гук. — Я уже несколько раз сказал, — пытаясь отдышаться говорит Ким. — Я готов, Чонгук. Мужчина проходится по шее, ключицам, оставляет свои отметки, находит губы и нежно целует. Член подносит и входит миллиметр за миллиметром, растягивает горячее и влажное нутро. Входит и сразу по простате попадает, задерживаясь внутри. — Ты в порядке? — В-всё в порядке, продолжай, — вскрикивает омега при попадании по комочку мышц. Постепенно толчки становятся быстрее и грубее. Чон уже просто втрахивает кричащего омегу в кровать. Манит шея у его носа. Сейчас слова про метку всплывают в голове картинкой за картинкой. Он понимает, что нельзя, не сейчас, поэтому он начинает врываться в Тэ ещё грубее. Клыки прикусывает, чтобы не так ярко болели. Выходит из омеги и сразу в коленно-локтевую ставит. В волосы пальцы запускает, немного оттягивает и входит сразу, на всю длину. Ким трясётся от возбуждения и постоянной стимуляции. Он задушевно стонет и сильнее возбуждается от лёгкой грубости. Мужчина берет его быстро и размашисто. Омега поворачивает голову и впивается в любимые губы, в поцелуе продолжая громко стонать. Член младшего снова наливается кровью и истекает естественной смазкой. От смешивания их запахов омега чувствует внутреннее удовлетворение. Они так идеально дополняют друг друга, сливаются и кружатся в бешеном танце, пока альфа продолжает втрахивать его в кровать. Ноги перестают держать, а руки слабеют с каждой секундой. Юноша чувствует приближающуюся разрядку и упирается лицом в подушку, чтобы хотя бы немного заглушить собственные стоны. Гук омегу за волосы тянет ещё ближе к себе, хотя, казалось бы, ближе уже некуда. — Нет, я должен это слышать! Кричи! — звучит как приказ. Начинает чуть ли не вытрахивать душу. Чувствует, что разрядка близка, и попадает точно по простате. Чонгук прикусывает Кима за загривок и кончает глубоко внутрь. Тэхен стонет во весь голос и изливается на простыни, тут же падая на них. Альфа ложится рядом, пытается отдышаться и кладет омегу боком на себя, устраивая его голову себе на плечо. Вдыхает их смешанный запах и начинает урчать. — Все хорошо, котенок? — Все просто прекрасно, — с усталой улыбкой говорит омега и целует мужчину в ключицу.