***
–Слав, пойдём крышу глянем? – старший подходит к пажарной лестнице заброшенной пятиэтажки. Сильно толкая, проверяя надёжность, ржавая конструкция не пошатнулась, что говорило о её всё ещё рабочем состоянии –да зачем? Я и здесь хорошо себя чувствую, – морти не шибко понравилась эта идея, сам Глеб давно знает, что тот боится высоты. –воздух чище, закат, вся хуйня, пойдём, – толкает в плечо и начинает первым подниматься. –ты вечно меня в какое нибудь дерьмо втягиваешь, – пробубнив себе под нос, Михайлов следом за старшим полез вверх по кривым перекладинам. Лезть с каждой новой ступенькой становилось всё неприятнее. Руки в грязи, мокрые скользкие кроссовки. Страх –главная проблема. Навязчивые мысли с представлением самых ужасных ситуаций. Слава не смотрел вниз, а только на ноги Глеба. Уже близится конец "пути" на крышу. Ещё немного, и ребята должны оказаться наверху. Но жизнь часто изберательна, не ко всем справедлива. Все этажи, что они уже миновали с внешней стороны здания, не обходились без бурчения Михайлова о его усталости и тяжести в ногах. В один прекрасный момент Глебу это надоедает. –ты заебал ныть, мы уже почти на месте, – он не очень сильно наступает на плечо парнишки. Слава и правда был слишком слаб для своих тринадцати лет. Понадобилось лишь мгновение, из-за толчка Славу немного пошатывает назад, без того трясущиеся и обессиленые кисти рук разживают пальцы, соскальзываю с ржавых перекладин. Ещё мгновение, и по всему лесу доносится душераздирающий крик падающего мальчика.***
После этого происшествия Глеб перестал поддерживать какой либо контакт с людьми. Маме он так же не смог сказать ни слова. Женщина лишь тяжело вздыхала каждый раз при виде измученого сына. Конечно, она не могла не заметить отсутствие Славы, всё пыталась сложить в единый пазл, строила свои догадки, но ничего дельного всеравно не выходило. Голова Глеба теперь всегда тяжёлая от мыслей, что без конца крутятся в ней. А на душе пусто. Такой дисбаланс просто рвал абсолютно всё, доходя до физического состояния. Как бы мать не старалась ухаживать за подростком, это не приносило никаких плодов, но она продолжала верить и надеяться, что когда-нибудь всё будет как прежде. Вот только сейчас он здесь. Голубин, возможно, за столь длительный промежуток времени разучился говорить. Ни разу даже мысли не было посмотреть на своё отражение, в людом случае там вряд ли будет что-то хорошее. Спасает лишь один живой цветок, лежащий в куче других гнилых. Одна маленькая голубая незабудка скрашивает до боли мрачное и тошнотворное место. Эти цветы – души умерших от рук здешних пленников. Такое симваличное название, только вот с реальностью оно очень разнится. Они давно все забыты, никому нет дела до чужих проблем, существует лишь собственная тяжесть бытия. Почти все растения сгнили, потому как и забытые их души умерли со временем, но единственный живущий маленький бутон незабудки – это душа Славы. Он верит, что когда-то сможет встретиться с Глебом и сказать самые важные слова, убедить в его невиновности. Когда произошла их последняя встреча, Слава был пьян, его самого трясло. Юный Михайлов тогда не редко задумывался о суициде. Он отлично знал про мир, в котором сейчас находится. Понимал, что, если его убьют или он сам посмеет это сделать, то это ужасное измерение пополнит численность своего населения, именно это нагоняло самый настоящий ужас. Судьба распорядилась решением обвинить Голубина в смерти. Именно в тот радостный момент не особо хотелось умирать. Не хотел что бы это видел близкий человек. Все семь лет незабудка лежала неподвижно, наблюдая за Глебом сквозь огромную толпу. Думал, как с ним можно связаться, ответ был очевиден – никак. Но Слава не намерен сдаваться, в любом случае он добьется своего, какая бы ни была этому цена. Теперь Михайлов в самых явных картинах представляет их встречу, радостную, наполненную слезами счастья. Каждый день "голова" всё больше болела от построения планов, как наконец выбраться из тела этого цветка. Отчаяние опутывает душу едкими ветвями Всё что в его силах, он уже перепробовал. "Любовь – самое настоящее счастье, а моё счастье сейчас так близко и так далеко одновременно". После этой мысли Слава больше не видел измученного Голубина. Ни его болезненно исхудавшего, почти умершего тела, ни красивых светлых волос небрежно спадающих на красные глаза, из которых все время градом лилась кровь, бледной кожи, белых губ, уже пустого и безнадёжного взгляда. Вместо этой, возможно, для кого-то ужасной картины, Слава видит всё те же покои, но с другого ракурса. Перед ним все так же ходчт люди в когда-то разноцветной одежде, которая сейчас стала полностью серая. Обернувшись он увидел того, с кем так давно хотел поговорить. Медленными шагами подошёл к Глебу со спины, ладонью обхватывает предплечье. Голубин почувствовал что-то холодное коснувшееся его руки. Подумав, что это один из рабов, не желающий подчиняться правилам этого мира, он вытер заплаканное лицо руковом школьной рубашки, которая осталась на нем после того как он попал сюда, взял плётку, уже хотел ударить кого бы то ни было по ногам. Но зачем то решил всё таки посмотреть в глаза незнакомцу. Какого же было удивление, когда перед собой он увидел родного Славика. Скорее всего это был самый настоящий шок. Всё, на что хватило Глеба – это почти упасть на парня и крепко его обнять, так крепко, на сколько он только мог. – ты просто восхитительный. – я тебя тоже люблю, – голоса обоих звучали куда хрипше, ведь впервые пробудились спустя целую вечность затишья. Мгновение, Михайлов невесомо касается щеки, перед этим бережно заправив выбившуюся светлую порядку обратно за ухо. После аккуратно, почти воздушно касается его губ своими. Глеб же был слишком слаб, чтобы как либо отреагировать. После короткого, но незабываемого поцелуя, люди, что очень долго ходили по кругу, остановились, теперь их внимание приковывали те двое посередине. Буквально секунда и слышится треск, словно толстый лёд. Ещё раз и ещё. Поднялся шум и паника. Лампочка упала и разбилась вдребезги, унося за собой единственный источник света. Отные всюду тьма. Хруст продолжается, становится даже ощутим. Осколки осыпаются в бездну, оказавшуюся под этим самым ломающимся полом. С осколками летят вниз и люди, что перед этим истошно кричат. Ничего не осталось от этого ужасного места. Всюду слышны молитвы падающих о жизни. Глеб и Слава не были исключением, может оставшимися в безопасном месте. Нет, они так же находятся срежи всех людей. Отличала только тишина, никто из парней не проходил ни единого звука. Крепко вцепившись друг в друга, оставалось только ждать. Огромный страх снова потерять друг друга. До ушей доносится короткая, еле слышная фраза: "я всегда буду с тобой". Этих слов хватило, чтобы когда-то крепкий Голубин разлил собственный слезы на нежную кожу плеча ближнего. На несколько секунд всё стало белым, так, что от непривычки неприятно слепило в глаза. Правда потом, словно по щелчку пальцев, они будто просыпаются. И хорошо бы это все было сном, но всё что было, оно происходило в реальности. Поняв, что никакое замкнутое пространство больше не держит, они выдыхают с огромным облегчением и заливаются смехом полным облегчения и восторга. Целых семь лет они не испытывали таких ярких положительных проникая в собственную депрессию. А сейчас каждый широко улыбается, оголяя все зубы.