Бессонница

      Холодная Припятская ночь, абсолютно такая же, как и все другие. За месяцы, проведённые в Зоне, Дегтярёв забыл, что такое нормальный сон. «Курорт» в Припяти только усугубил ситуацию множеством тварей, монолитовцев и наёмников. Падали, в общем-то, хватало на любой вкус и цвет. Вот и сейчас, майор крутился на неудобном каркасе кровати, на котором даже матраса не было. Возможно, боль в спине не давала напряжённому мозгу расслабиться, а может, противный гул ветра возбуждал воображение. Это стало несносным, когда Саше то становилось жарко, как в пустыне, то внезапно откуда-то веяло Арктическими мотивами. Надоело ему это всё, и, подцепив свой именной ПМ, он пошёл в сторону одинокого отдела прачечной. Обычно там не было абсолютно никого. Разве что тушканы время от времени пытались забежать и сотворить своеобразную революцию, но получали лишь парочку свинцовых угощений.       С мыслью, что там никого не будет, Александр смело зашёл внутрь, пытаясь сильно не шуметь. Как-никак остальные уже смотрели сны о Большой земле и мечтали, посему негоже было их от такого отрывать. Закрыв за собой дверь, сталкер заметно расслабился и развёл напряжённые лопатки. Он сел на пустующую стиральную машину и достал пачку сигарет из кармана, юрко поддев одну из них. Сунув её в приоткрытые уста, парень зажёг её с помощью зажигалки и сделал блаженную затяжку. Это всегда дарило расслабление возбуждённому мозгу, который всегда ожидал опасности.       — Не спишь, майор? — заметил голос с соседней машинки, отчего Александр едва ли пистолет не выронил. Он выругался прямо себе под нос и только сейчас заметил сидящий рядом силуэт.       — Как видишь, — и снова он, журчащий голос, который найдёт его везде. Не сказать, что Дегтярёв был против компании, вовсе нет. Просто мужчина рассчитывал провести эту ночь один, покуривая сигареты и рассуждая о жизни, пока выброс не заставит его поджать хвост и бежать, как мелкая сошка. Как обычный, живой человек из мяса и костей.       Полковник на это лишь хмыкнул. Подвинулся ближе и одолжил сигарету у сталкера, который хотел что-то возразить, да все слова растерял в один миг. Язык будто завязал собой петлю, предоставляя майору прекрасный шанс повеситься. А что, иронично. Среди рыжих лесов, кишащих мутантами, дурак погиб от своих же рук. Истории такие случались время от времени, да там корень проблемы лежал в неосторожности юных сталкеров. Ещё долго по вечерам у мягкого костра будут ходить истории о Петьке-пьянице. Как он, по глупости своей, не заметил кочку и полетел на всей скорости к сноркам. А счастья им, думается, не занимать. Такая лёгкая наживка средь белого дня — праздник, не иначе.       — Сами вы тут чего забыли, неужто надоело в конуре сидеть? — майор старался говорить тихо, чтобы никто ненароком не услышал их разговора. Вдруг полковник собирался тайны мира раскрывать и карты выкладывать. А таковые — думал Дегтярёв — определённо имелись. Сколько раз он замечал на себе заинтересованный взгляд полка, прожигающий кожу сквозь все слои защиты. Повышенное внимание со стороны высшего по чину не могло не напрягать, но майор успешно закрывал на это глаза. Вдруг, ему кажется, а мужчина его просто-напросто уважает. Однако наверняка знал один лишь Ковальский, а рисковать такой информацией было как минимум опасно для его репутации.       — Что-то вроде того, — полковник затянулся и выдохнул изящное колечко, заставив Александра мимолётно улыбнуться. Он и не мог подумать, что его командир — человек курящий. Образ создаёт он успешного человека, будто на Большой земле, полковник сидел бы где-то в штабе, надевал укороченные костюмчики и жевал салатики на ПП ежедневно. Дегтярёв задумался: он же никогда толком и не спрашивал о нём, не интересовался, есть ли у командира семья, дом. Взгляд, устремлённый прямиком на Ковальского был скромно прикрыт пушистыми ресницами, которые дрожали от лёгкого дуновения ветра. Полковник взгляда такого не пропустил и бровь вопросительно поднял.       — У вас есть семья, полковник? — майор довольствовался терпким дымом, тихо кашляя себе в рукав, пропитанный всякой дрянью. Простирнуть бы костюмчик, да возможности такой, увы, нет. Защищает — и уже хорошо. Ковальский сделал глубокую затяжку, задержав дым во рту, а после выдохнул его через нос, будто бык.       — Если ты про жену и детей — нет, — неторопливо вещал мужчина, и голос его действовал как медленное снотворное. Уж чересчур он был успокаивающим, разливаясь в ушах медленно, будто нуга. Такой журчащий и глубокий, что каждый раз заставлял Сашу выгибаться струной. Может быть, обусловлено это было высоким рангом военного, а может, неописуемой связью, которая появилась между ними с первого дня. — А у тебя, майор? Невесту уже нашёл?       — Да какую там, — улыбнулся Александр и стряхнул бычок вниз, завороженно наблюдая, как ветер подхватывает пепел и уносит за собой. Рано или поздно, Зона поглотит абсолютно всё, будь то человек или безобидный пепел с сигареты. Ковальский подхватил такую же лёгкую, почти незаметную глазу улыбку и расслабленно опустил веки, ощущая прилив сна и необъяснимого покоя. Казалось бы, Припять, тут каждую секунду нужно быть на чеку, но между этими двумя образовалась необъяснимая атмосфера. Если бы лист, упавший с дерева, или внезапная пуля пролетели бы между, весь покой и хлипкая сонливость посыпались бы битыми осколками.       — Чего ж это? Молодой, перспективный, — несказанные слова о красоте зависли на губах Ковальского, но он с позором проглотил свои мысли и попытался переварить ужасный комок. Дегтярёв сонно хлопнул глазами и сделал очередную затяжку, отмечая то, что сигарета вот-вот обожжет его пальцы.       — Вы как скажите, полковник, — вздохнул Саша и глянул на него из-под опущенных ресниц. — Чем вы маялись, пока на зону не попали?       Молчание последовало сразу после вопроса, однако, на удивление, оно не было тяжёлым. Наоборот, будто нежными движениями пытаясь подготовить к серьезной правде, молчание обнимало и внимало в себя. Александр вот-вот прикрыл глаза, стал терять контроль над своим телом и был готов полететь вниз, как крепкая рука поймала его. Кожу пробила электрическая стрела, из-за чего Дегтярёв вытянулся как струнка.       — Помимо работы в СБУ? — улыбнулся Ковальский дивному вопросу. — Я играл на пианино.       — Сыграете для меня при возможности?       — Саш, в радиусе сотен километров ты не найдёшь ни одного живого инструмента, разве что гитару, — пока Александр пытался осознать, что в этом безобидном сокращении имени задело его, сигарета прогрессивно атаковала и всё же добилась своего. Мужчина обжёгся и выронил остаток на пол, тихо шикнув. Ковальский мягко коснулся его ладони, проводя по свежему ожогу кончиками пальцев.       Майор беспокойно глянул в глаза своего полковника, сомневаясь, стоит ли ему вырвать руку прямо сейчас. Хватка была настолько слабой, что, если так посудить, подобный обхват язык не поворачивался называть хваткой. Тёмные глаза смотрели проницательно и притягивали к себе, словно две маленькие чёрные вселенные. Полковник провёл большим пальцем вверх по кисти, касаясь едва заметных вен и останавливаясь у начала костюма. Он поднёс ко рту сигарету, сделав щедрую затяжку и выдохнул дым прямо в губы Саши. Тот приоткрыл уста, пытаясь проникнуться этим вкусом и запахом, только после замечая, как странно выглядят эти поглаживания. Это была их последняя сигарета на двоих.       — Полковник, — надавил Александр, но руку не убрал. Уж больно хотелось чувствовать на себе хоть чьи-то руки. Если девушек в здешних краях нет, то доверить свою тактильную сторону Саша мог только ближайшим лицам. Он свёл брови вместе, бегая взглядом по бледному лицу. Легкая щетина смело украшала лицо мужчины напротив, а он, в свою очередь, казался весьма умиротворённым.       — Майор, иди-ка ты спать, — по-доброму улыбнулся Ковальский, поднимаясь с лавки. — Выглядишь неважно.       — А вы, полковник, как всегда, в форме, — хмыкнул Александр и с трудом заставил себя подняться. — Я бы предпочёл остаться тут.       — Не глупи, Саш, — мягкий бархатный голос заставил Александра сипло вдохнуть воздух. Нотки переживания хоть и льстили сталкеру, но он чётко отдавал себе отчёт в том, что бойцов у полковника и так мало, дак ещё и он лезет со своими причудами. Странный запах озона быстро вселил понимание, что через несколько минут пойдёт ливень в сопровождении грозы, поэтому им двоим следовало спрятаться поглубже в прачечной.       Дегтярёв опустил руку, чем разорвал их робкое соприкосновение. Майор двинулся в сторону входа, но цепкий захват прервал его. Вопрос оставался в глазах Саши, пока он не обернулся и не почувствовал лёгкое касание чужих губ на своих. Совсем невесомое, не хватало всего лишь миллиметра, чтобы считать это поцелуем. Касание вовсе не оказалось таким противным или страшным, как по началу опасался низший по чину. Приятные покалывания коснулись спины, спускаясь к пояснице и искрами спрыгивая с его тела. Не сказать, что Александр был удивлён, он же не слепой, но и, как оказалось, не железный. Тепло волнами расходилось по телу, заставляя мужчину мысленно улыбнуться.       — Полковник, — шепнул в его губы Александр.       — Доброй ночи, Саша, — в этот момент майор осознавал всё. И все взгляды снова защипали глубоко под его кожей. Он юрко облизал губы и прижался ними к уголку чужого рта. Мотива в своих внезапных порывал Дегтярёв и сам найти не мог, поэтому надеялся, что полковник лучше читает людей и без лишних слов оставит эту ситуацию. Ковальский провёл ладонью по его щеке и остановился у самых уст, большим пальцем невинно поглаживая сухие губы.       — Буду рад покурить с вами завтра, — шепнул Саша, словно флиртующая школьница, чем вызвал улыбку на лице старшего мужчины.       — Может, хоть так победим твою бессонницу.       После невинного, можно сказать семейного поцелуя в висок, полковник отпустил его, и, опираясь о стиральную машину, смиренно наблюдал. Как только Александр вернулся к своей койке и впервые за ужасающие недели смог сладко уснуть, Ковальский скрылся в стенах кабинета, ещё долго думая обо всём случившемся.