Устал

      – Наконец-то это ад закончился... – Устало и раздражённо произносит Кел, идя по школьному коридору. – Как же я хочу в свою любимую кроватку и уткнуться лицом в прекрасную подушку. – Тон переходит на мечтательный. – Может быть задохнусь...       – Кел. – Также устало произносит Санни, что идёт с ним рядом.       – Что «Кел» ? Если они думают, что буду как Хиро, то они жесть как ошибаются. – Усмехается он.       – Я про «Может быть задохнусь»...       – Если хочешь, то можешь со мной. Двойное самоубийство выглядит мило. – Голос был наполнен видимым сарказмом, что не заметит этого только тупой или глухой. – Да ладно, чё ты. Я ж шучу, – Келси легонько толкает друга локтем.       – Ещё раз так пошутишь – отпизжу ножом за школой. – Всё также устало произносит Сан, потирая переносицу. Как же он хочет спать... – Ладно, идём. А то отец ещё отпиздит, за то что к репетитору по скрипке опоздал.       Так они и шли домой, шутя и смеясь. Хотя в основном шутил Кел, а скрипач добавлял что-то. И разошлись они по домам. Хорошо, что они живут рядом, пара шагов и всё!       – Итак, ваше ненавидимое жизнью разочарование дома! – Зашёл шатен домой, улыбаясь, чуть-ли не с ноги, но воздержался от этого.       «– От матери потом ещё выслушивать о том, какая я не благодарная сволочь и зачем я вообще родился.» – Рассудил он про себя ещё перед входной дверью.       Но никто не ответил. Неужто они все уехали? Но со второго этажа уже начали слышаться шаги. Хиро – его старший брат!       – Хей, ну привет. – Поздоровался старший, спускаясь. – Как дела?       – Так, а как ты пришёл домой раньше меня?! – Возмутился младший, игнорируя слова брата.       – Хах, ну как-то.       – Нечестно!       – Ладно-ладно, как ты смотришь на две банки Апельсинового Джо в качестве извинения? – Сразу начал он с торга. Вот же хитрец...       – Ладно, подумаю над этим... – Чуть задумался Кел.       – Так, как дела там? Слышал, что у вас там игра намечается. Позволишь придти? – Естественно, что он придёт.       – Так у тебя там дополнительные занятия, разве нет? Да и тем более...       – Не недооценивай моё актёрское мастерство, Кел. – Не дал Хиро закончить брату фразу, как только он усмехнулся, поправляя свои очки на переносице. – Я то уж точно найду способ улизнуть.       И вот на этом моменте раздался стук двери. Вспомнишь солнце – вот и лучик. Родители. Хиро вновь натянул свою фальшивую фирменную улыбку, перед которой он появляется перед родственниками и поспешил открыть им дверь. Хоть он не совсем любил их, но хоть каплю чего-то подобного проявить надо, а иначе терпи лекцию.       – Генри! Как дела в школе? – Радостные возгласы матери, которая видит своего золотого сына, доносились из прихожей. Как же это бесит...       Как только Келси понял, что пора сматываться, то сразу потопал в их с Хиро комнату, захватив портфель. Глухие шаги доносились с лестницы, а затем хлопок двери.       – Генри, что-то случилось? – Спросил отец. Ох, они ведут себя так, будто не знают. Хотя, возможно, что они и вправду такие слепые, что даже не могут заметить собственное поведение.       – Ничего особенного. Я сейчас пойду. – Ответил старший и мигом направился в комнату к братишке.       Как только он зашёл в комнату, то увидел, как Кел улёгся на своей итак не заправленной кровати, лёжа на спине и глядя в потолок. Старший не умел читать людей, но этот взгляд его младшего брата он узнает из тысячи. Он устал. Устал от того, что Хиро достаётся больше внимания. От того, что родители совсем не обращают на него внимания. Он устал от вечного осуждения общества. Он устал от всего.       – Кел. – Тихо обращается Генри.       – Ась? – Келси принимает сидячее положение. От того пустого взгляда ничего не осталось, даже какого-либо духа.       – Как ты? – От такого вопроса Кел чуть опешил. У него и так это редко спрашивали, а если и спрашивали, то скорее это было не совсем искренне, как он считал. – Тебе что-нибудь приготовить?       Тут Келси не знал, что ответить. Обычно он как-то язвил или нагло врал, но перед ним именно его брат, а не какой-то другой человек. Он не умел врать брату. Хотелось прижаться к нему всем телом и заплакать прямо тут, но боязнь осуждения был больше этого желания.       Хиро, будто прочитав мысли Кела, охватывает его тело руками. Он чуть ворошит русые волосы баскетболиста. Это успокаивало. Кел тоже заключил своего старшего брата в объятия.       – Так тебе чего-нибудь приготовить? Может быть блинов или у тебя есть какие-то другие предложения? – Светло, безо всякой насмешки, спрашивает Хиро. Так искренне, что младший мог бы и мир одним махом уложить, если бы его так попросил именно он.       – Давай блинов что-ли, не знаю. – Неуверенно, почти со всхлипом в голосе отвечает он, утыкаясь носом в плечо Хиро. Может быть это всё сон? Он не может относиться к нему вот так, только не после всего, что он говорил на улице и в школе. А наговорил он всякого...       – Окей, сейчас.. – Хотел он уже выбираться из-под объятий, но тут же был остановлен более крепкой хваткой. – Так ты хочешь ещё посидеть? – Всё тот же голос говорил без усмешки. – Ладно, всё равно я тоже скучал по тебе, бро...       Спустя время Кел задремал. «Пусть спит», – подумал Хиро, закрывая дверь в их комнату. И если кто-нибудь хоть посмеет нарушить покой младшего, то он будет иметь дело со старшим, даже если это будут из родители.       Он устал от того, что Кела не ценят. Устал от того, что никто не воспринимает его всерьёз, как личность. Он устал от того, что вся ответственность лежит на Генри...       Именно так, на нём лежит огромная ответственность. Если облажается – это будет позором на всю жизнь и поводом сплетен за семейными застольями. Даже если это будет незначительная оплошность, по типу: наступил на цветок или потерял какую-то дешёвую безделушку. Поэтому Хиро должен быть идеален, он должен быть примером и образцом поведения для всех без какого-либо даже малейшего изъяна.       Однако его мысли прерывает стук холодильника, который он закрыл. Он достал оттуда всё, что нужно для блинов. Хиро привык работать на автомате, не зависимо от того, о чём он думает прямо сейчас.       Он вновь завязывает розовый фартук, с которым он готовит каждое блюдо. И тут же он видит своих родителей, которые только зашли на кухню и вздыхает.       – Генри... – Выдыхает мать. – Ты же знаешь, что готовка только для девушек...       – А как я тогда буду заботиться о Мари или Келе, если они будут болеть, например, и не смогут себе приготовить еду? – В голосе Хиро была слышна агрессия, направленна, на его мать.       – Ты до сих пор водишься за этой узкоглазой? – Этот вопрос окончательно разбивает чашу терпения Хиро. И его мама, видя его взгляд, добавляет. – Дорогой, пойми, я не желаю тебе зла, но откуда ты знаешь, что ваша любовь навсегда?       «– Откуда ей вообще знать, что навсегда, а что нет?!» – Возмущается он, агрессивно смешивая ингредиенты для блинов. Кажется, скоро будет взрыв...       – А может быть вам с отцом вообще не вмешиваться в мою личную жизнь? – Язвит Генри, оборачиваясь и удостаивая родителей своим взглядом уже полноценно. Его глаза были налиты гневом и усталостью. – Каждый раз вы бьёте и так невъебенно высокий уровень идиотизма! Каждый раз, я повторю...       – Ты как вообще смеешь матери грубить?! – Огрызается уже отец. – Я тебя сейчас научу уважать старших...       Он уже готовит руку для пощёчины, но Хиро перехватывает её первее, прежде чем она успела дотронуться до него. Отец стоит в шоке, Хиро смотрит на того грозным взглядом и сжимает руку, затем же отпускает.       Только и это действие не смогло спасти его от удара по щеке. Очки Генри валяются на полу, к счастью, что они целы. Сам же их обладатель потирает щёку и чуть шипит от жгучей боли. Но тот взгляд никуда не делся, наоборот, парень продолжил прожигать дыру в родителях глазами.       Однако, когда Хиро поднял свои очки и проверил их на повреждения, продолжил готовить блины для брата. Главное, чтобы он не заметил красный след от отцовской руки, который начал проявляться...       И спустя полчаса была готова тарелка блинчиков для него и Кела. Пахли они очень вкусно, главное не съесть всё до Кела. Парень оставил грязную посуду в раковине, потом помоет и направился в комнату.       – Кел, блины готовы. – Оповестил его старший, открывая дверь. Он увидел, как младший опять валяется в кровати и смотрит в телефон. Как только брат его окликает, то он сразу отвлекается от гаджета и оборачивается к брату. Кел воскликает «Ура!» и начинает есть их вместе со старшим.       И Келси обращает внимание на горькую улыбку Хиро и красный след на его щеке. Младший сразу же перестаёт жевать блинчик и смотрит на того ошеломленным взглядом.       – Опять отец на тебя наехал? – Спрашивает тихо, будто боясь вспугнуть редкого зверька.       – Кел, – начинает Генри, – это не так важно. Ты, главное, продолжай есть. Я то знаю, что ты в школе ничего толком не ешь.       Он протянул руку к голове Келси, дабы взъерошить ему волосы, говоря «Всё в порядке. Просто продолжай есть...», но второй перехватил её первее и посмотрел на него тем же взглядом, что и Хиро на родителей сегодня, но больше с возмущением, нежели с гневом.       – Нет, это важно. – Кел уложил руку брата на кровать, отпустил её и взял его лицо, осматривая след. Вроде бы не такой большой...       – Из-за чего вы опять разругались там? – Молчание. Кел не любил ждать, очень не любил...       – Из-за чего вы поругались? – Более напористо спрашивает Кел, словно на допросе, пытаясь узнать правду от преступника. Только тут нужно узнать правду от вечно лживого брата, который каждый раз придумывает что-то новое.       – Из-за готовки. – Не выдержав напора младшего, Хиро сдаётся. Его голос кажется слабым и сухим, лишённым жизни. Таким он может показывать себя не перед всеми. Он хочет казаться сильнее, чем есть на деле, однако сам никогда не верил в эту ложь.       Келси понимает, что слова прямо сейчас ничего не сделают, а возможно и усугубят ситуацию. Он начал вспоминать, что его брат делал в таких ситуациях...       И тут его тело само обняло брата. Крепко, старший даже не мог сдвинуться. Однако он и не хотел. Объятия Кела были такими тёплыми и искренними, что хочется остаться в них навсегда, чтобы понимать, что ты ему нужен.       Всё дело в том, что они устали. Устали от вечного принижения. Устали от несправедливости родителей. Устали от обязанностей, которые мешают им проводить детство. Устали от этого мира. Устали от всего...

И сейчас им пора отдохнуть.

      – Я люблю тебя, Кел. – Тихо с хрипотцой в голосе произносит Генри, прижимая младшего к себе ещё сильнее.       – Я тоже люблю тебя, Хиро. – Тоже тихо и устало отвечает Келси, слыша тихое дыхание старшего брата.

Отдых никогда никому не вредил, даже им...