Солнце застряло в голове

Дофламинго делает очередной глоток противно горького напитка. Не морщится, но горло саднит и далеко не от алкоголя. Бармен собирается заполнить рокс новой порцией виски, но Дофламинго вытягивает руку вперёд, останавливая его, и поднимается с места, оставив на барной стойке пару купюр. Сейчас свет луны кажется ярче, чем вечно палящее калифорнийское солнце. Доф хмыкает своим мыслям и спускается со ступеней, поворачивает влево, выходя на пустынную дорогу, и идёт. Камни отдают в босые ступни неприятной режущей болью, но она слишком слабая, чтоб привлечь к себе внимание. Дофламинго устало прикрывает глаза, продолжая путь по памяти. Местность он знает наизусть, каждую дорожку, каждый клуб, каждый бар. Шаг вправо, наклоняет голову вбок - ветка не задела его голову, лишь небольшой лист мазанул по щеке. Двенадцать с половиной минут и мужчина останавливается перед своим домом. Он смотрит на отражающие луну окна несколько секунд и идёт дальше. Последнее, что сейчас хочется - возвращаться в дом, где тебя никто не ждёт, никогда не ждал и не будет ждать. Звон от стеклянной бутылки, случайно задевшей ограду, почти отрезвил, но алкоголь сильнее. Разве Доф забрал её из бара с собой? Он качает головой, не помнит как это произошло, да и вспоминать не хочется. Тёплый песок коснулся пальцев ног. Почти пришёл. Пляж выглядит пустым и безжизненным. Дофламинго смеётся, они так похожи. Он приближается к воде и идёт вдоль кромки мокрого песка к валунам, обходит их. На этой части пляжа редко бывают люди и никто не знает об этом месте. Их месте. Среди огромных камней находится небольшое пространство, пустое и скрытое от чьих-либо глаз. Наверное, именно из-за этого он и взял себе домик здесь. Подальше от всех, поближе к океану. Дофламинго опускается на песок, прижимается спиной к одному из валунов. Указательный и большой пальцы обхватывают дужку очков, снимая их, и бросают рядом. Глоток виски. Доф смотрит на едва колышущуюся воду и тонет. Тонет в мыслях, что смогли завладеть им. Зоро. Чёртов Зоро. Зачем ты приехал сюда? Почему ты не мог выбрать другое место для отдыха? Почему тебе понадобился именно этот ебучий городок Калифорнии у океана. Почему ты согласился тогда потанцевать? Почему ты так нежно улыбался? Почему ты забрал именно моё блядское сердце? Всё начиналось так хорошо. Дофламинго заприметил Зоро в своём любимом баре месяц назад. И чёрт бы с ним, подумаешь, очередной незнакомец, Доф видел таких сотни, если не тысячи. Но этот пленяющий взгляд, пьяная улыбка, хриплый голос... Хватило пары секунд, чтоб осознать: он - новая цель. Дофламинго рывком поднимается со своего места, плавно пробираясь сквозь танцующие пьяные тела к нему. Рука обвивает талию, а дыхание опаляет смуглую кожу. - Потанцуем? Зоро усмехается и отстраняется даже не взглянув на мужчину. - Не сегодня. Он уходит, а Доф смотрит вслед не в силах сдержать ухмылку. Следующая их встреча происходит через два дня. Зоро веселится с друзьями на пляже, пока Дофламинго сидит облокотившись на стойку открытого бара и не сводит с него скрытых под красными линзами глаз. Рыжая девушка что-то хихикает и протягивает парню пустой бокал, а тот театрально вздыхает, возмущается и идёт к бару, чтоб взять новый коктейль. - Текилу санрайз и джин, - озвучивает он. - Не пялься так на меня, - даже не повернул голову. - С чего бы? Ты мне понравился, - Доф усмехается. - Как тебя зовут, ягодка? - Не скажу, - хмыкает, но Дофламинго видит слегка приподнятый уголок губ. - Скажешь. - С чего бы? Ты мне не понравился, - дразнит Зоро и забирает напитки, возвращаясь к своей компании. Теперь Доф точно не отступит. Они видятся вновь следующим вечером. Зоро уснул на песке, пока его друзья играли в пляжный волейбол. Дофламинго же пришёл сюда с двумя новообретёнными пассиями, что так сильно хотели поплавать с ним. И мужчина был почти не против, но стоило только заметить знакомую зелёную макушку, как всё моментально ушло на задний план. Девушки больше не смогли заполучить его внимание, оставшись один на один с "перехотелось, сами развлекайтесь". - Не сгоришь? - холодная бутылка воды из стоящего рядом ящика со льдом коснулась щеки Зоро, заставив его поморщиться и отвернуться. - Как невежливо, я о тебе забочусь, а ты? - Уйди, дурацкий ночной кошмар, - невнятный сонный бубнёж. Дофламинго не успевает съязвить в ответ, когда к ним подбегает всё та же рыжеволосая. - Эй, Зоро! Ты с кем тут? - она осматривает мужчину сверху вниз и улыбается. - Я Нами. И я хотела бы забрать эту сонную тушку к себе в команду. Зоро, блин! Вставай давай, Усопп отказался играть после пяти мячей в голову и у нас опять нечётное количество игроков, - Нами пинает друга в бок, пока тот не начинает подавать признаки жизни. - Да иду я, бестия, успокойся, - шипит Зоро, недовольно поднимаясь с места. - Не хочешь с нами сыграть? - интересуется девушка. - У меня ещё есть дела, - качает головой Доф и улыбается. - Приятной игры. - Спасибочки! - мило хихикает девушка, а после гневно толкает уснувшего стоя Зоро в плечо. И Дофламинго уходит, понимая, что дел у него нет. Роковая ночь настала через неделю. Ночь, когда он втянул в танец какого-то смуглого тёмноволосого красавчика с татуировками на плече и спине. Тот пьяно смеялся и прижимался ближе к Дофламинго, качая бёдрами в такт музыке и полностью игнорируя похотливые руки на своей талии. Он казался знакомым, но Доф даже не попытался вспомнить, где видел его раньше. Ответ пришёл сам, с зелёными волосами и тремя золотыми серьгами в ухе. - Эйс, тебя Марко искал, - ленивый кивок и тёмноволосый убегает куда-то с танцпола, оставляя Дофламинго одного с другом. - Значит, Зоро. Он хмыкает и собирается уйти, но хватка на запястье не позволяет. - Потанцуй со мной. Зоро молчит, кажется, бесконечность, осматривая мужчину. А потом усмехается. - Не умею. - Врёшь. - Тебе кажется. - Я не настолько пьян. - Врёшь. Дофламинго смеётся. - Я чертовски пьян. - Хорошо. Красный очки скрывают удивлённый взгляд, когда Зоро стряхивает чужую ладонь с запястья и перекладывает её себе на талию. - Ну давай. Только сейчас Доф видит, что парень тоже влил в себя прилично алкоголя. Он прижимает Зоро ближе, проводит пальцами по краю его футболки, а после нагло залезает под неё, опаляя кожу прикосновением. Мелодия сменяется на более медленную, но всё такую же заводящую. Или это не мелодия заводит? - С чего такая щедрость, ягодка? - Захотелось. Зоро недоговаривает, но расспрашивать его Дофламинго не собирается. Захотелось так захотелось, а какие на самом деле у него мысли, Доф узнает потом. Они медленно двигаются к барной стойке, выпивают по шоту дорогого пойла и продолжают танцевать, с концами отдаваясь музыке и друг другу. Хочется большего. Хочется впиться в эти манящие губы своими и терзать их, ласкать, надавливать и углублять поцелуй, превращая его в нечто большее. - Давай сбежим? И Дофламинго тянет его за собой подальше от всех. Ведёт в неизвестность, готовый игнорировать вопросы, но их нет. Зоро послушно идёт следом, иногда спотыкаясь о собственные ноги, но не падает, мужчина держит крепко. Выходят к пляжу, идут по кромке воды, оставляя на песке следы, что тут же смываются очередной волной, прямо к валунам. Только зайдя за них, Доф отпускает чужую руку и делает пару шагов вперёд. - Красиво. Мужчина молча кивает и оседает на песок, хлопая рядом. Зоро следует его примеру. Слабый скрежет, Дофламинго отбрасывает крышку и делает глоток коньяка. - Когда успел? Жмёт плечами. - Привычка. - Ты часто сюда приходишь? Кивок. - Почему согласился? - Захотелось, - повторяет Зоро. - Это не ответ. - Ответ. Не до конца честный, - принимает протянутую бутылку, делает несколько глотков. - Ты странный. Может даже пугающий. Но меня заинтересовал. И... Повисает тишина. Он молчит, Доф не перебивает. Бриз толкает золотые серьги, ударяя их друг о друга. Раздаётся тихий звон. Потрескавшиеся губы обхватывают горлышко бутылки, алкоголь льётся в горло, но пара капель сбегают и катятся вниз по подбородку. Зоро вытирает их тыльной стороной ладони, смотрит на умиротворённые волны, на тёмно-синий горизонт. - Мне изменили. Мы были в отношениях два года, а сегодня я получил фотографии от её подруги и длинное сообщение с извинениями. Она боялась сказать мне всё сразу, надеялась, что такого больше не повторится. Я расстался с ней. Но такое чувство паршивое внутри... - Решил забыться? - Забыть. Опять молчание. Каждый думает о своём. Дофламинго пытается вспомнить, было ли у него такое, может ли он понять, что чувствует Зоро? Вряд ли, он всегда избегал серьёзных отношений, попросту не нуждался в них. Измена. Что это? Это предательство. Предательство своего партнёра, предательство себя и своих чувств. Он не замечает, как доходит до мыслей о семье. Болезненная тема. Родители были слишком заняты бизнесом, чтоб уделить хоть каплю своего внимания старшему ребёнку, "наследнику империи". Но для младшего время почему-то находилось. Доф с самого детства знал, что не был желанным. Он ошибка, не более. Но всё равно не мог перестать любить своего брата и плевать, что родителям важен только Росинант, он же не виноват в этом. У них были хорошие отношения, казалось, Росинант являлся для него самым близким и родным человеком, самым важным. Казалось. Дофламинго сбежал из дома, когда ему было восемнадцать. Выкрал пачку банкнот у отца и сбежал из Мадрида в какой-то небольшой городок на окраине страны. Его жизнь состояла из сомнительных компаний, алкоголя, травки и вечных клубов, где он подрабатывал то барменом, то шлюхой. Он впервые ощутил себя живым. Росинант нашёл его через два года, ему уже исполнилось семнадцать. Они всю ночь провели в небольшой мрачной квартирке Дофа, долго и много разговаривали, делились случившимся. А на утро в эту же квартирку вломились его родители с полицейскими. Растерянного и напуганного Дофламинго сразу же схватили двое амбалов, а Росинант смирно стоял возле матери и улыбался: - Так будет лучше. Эти слова намертво въелись в память. Будет лучше? После всех рассказов об отношении к нему, после всей причинённой родителями боли, после многочисленных "воспитательных" ударов отца. Так будет лучше? Дофламинго крепко держали даже в машине. И лишь когда он успокоился, показав, что сопротивляться больше не будет, отпустили, но наручники не сняли. Это и было их ошибкой. За два года он многому научился, в том числе и носить с собой небольшой ножик на непредвиденный случай. Выхватывает его из-за пояса, втыкает в плечо сидящего рядом амбала, быстро перекидывает руки вперёд, цепью наручников душа водителя. Тот моментально теряется, перестаёт держать руль и они едва не врезаются в какой-то грузовик. Дофламинго с силой бьёт его головой в затылок, переносит руки обратно, откидывается на сидящего рядом полицейского и ногами выбивает стекло со своей стороны. Вновь хватает нож, наносит ещё один удар в руку и бросается вперёд, выпрыгивая из машины. Он проехался метров пять по асфальту, левая сторона лица отвратительно ноет от боли, а глаз заплыл кровью. На это нет времени. Доф вскакивает на ноги и бежит. Бежит так быстро, как только может. Он слышит за собой возню и крики. Раздаётся выстрел. Им разрешили стрелять. Ублюдки. Дофламинго сворачивает в незнакомый переулок, затем ещё раз и ещё. Его преследуют и он знает это. Краем глаза замечает полупустой мусорный контейнер и, быстро обернувшись, прыгает в него, закрывая за собой крышку. Прижимает руки к лицу, задерживает дыхание. И сидит так до самой ночи. Тело ужасно болело, кровь на лице запеклась и покрылась коркой. Хотелось пить, но выходить из укрытия при дневном свете ещё и в таком виде опасно. Сидеть на одном месте тоже опасно, но выбора нет. Доф был уверен, что по всей местности уже ведутся поиски. Почему они вообще спохватились о нём спустя столько времени? Ещё и блядский Росинант... Предательство. В этот день он впервые ощутил его. Удушающее, мерзкое чувство. Гнев и ярость постепенно сменились на опустошение. Если раньше Дофламинго знал, что у него есть брат, на которого можно положиться, то теперь остался один. Абсолютно один. За два года появилось множество новых знакомых, но никого, кому хотелось довериться. - Поцелуй меня. Всё тот же хриплый голос. Не дожидаясь ответа, Зоро приближается к мужчине и касается своими губами его. Горьковатый вкус коньяка отгоняет нахлынувшие воспоминания. Дофламинго обхватывает руками талию парня, пересаживает к себе на колени, целует в ответ. Пальцы Зоро беспорядочно двигаются по спине мужчины, сжимают, царапают, гладят, дотрагиваются до шрамов и обводят их. Эту ночь они проводят вместе, целуясь и лапая друг друга до изнеможения. Зоро уснул полчаса назад, положив свою голову к Дофламинго на плечо. Солнце вот-вот взойдёт, Доф осторожно обхватывает парня, собираясь переложить его на песок и уйти, но замирает с осознанием, что не сможет сделать этого. Он остаётся и прикрывает глаза. Впервые остаётся. Прошло уже двенадцать лет с того дня, но Доф не может перебороть себя. Страх. Он взял в привычку возвращаться на рассвете в дом, где его никто не встретит. Единственное место, где он может спать. Старая травма не отпускает. Он боится проснуться и вместо спящего тела рядом увидеть своих родителей и полицию, поэтому всегда уходит, едва его партнёр засыпает. Не сегодня. Следующие три недели проходят, как что-то нереальное. Волшебное. Чарующее. Они видятся каждый день, отрываются в клубах, пьют вместе, а после уходят на их место, где много разговаривают, изучают друг друга, целуются. Дофламинго узнал, что Зоро двадцать два, сюда его притащили друзья, решив устроить себе праздничные каникулы, после для кого-то успешной сдачи экзаменов, кого-то окончания университета, а кого-то получения хорошей работы. Они не были ровесниками, поводы для радости отличались, но главное, что они были. Зоро познакомил их. Узнал про семью парня, родители рано умерли и его усыновил друг семьи, про бывшие отношения, про хорошую подругу, что не смогла поехать с ними, про увлечения Зоро. Он занимался фехтованием и был лучшим в своей группе. Узнал, что он любит, а что ненавидит, узнал мечты и планы на будущее. Сам же Дофламинго был не так многословен. Уходил от вопросов, менял темы, делал всё, чтоб не вдаваться в подробности своего прошлого. А потом не выдержал. Он так долго хранил это всё в себе, в одиночку справлялся со всем, не мог довериться, ведь после доверия следует предательство. Ему хватило. Сейчас, сидя на пляже и смотря на отражающуюся в волнах луну, он не выдержал. Рассказал обо всём. Рассказал о семье, о брате, о том, как много и долго ему пришлось впахивать, чтоб позволить себе жить так, как он хочет. Рассказал, как пересёк границу Италии, как скитался сначала по всей Европе, хватаясь за самые мелкие и грязные поручения ради пары бумажек на еду и комнату. Как подсел на наркотики и как едва не сдох от них, если б не знакомый врач, спасший полудохлого нарика и обеспечивший лекарства, на которые денег не было. Как этот же врач помог ему сбежать в Бразилию, где он жил полтора года и лишь пять лет назад перебрался в Америку, автостопом колесил по штатам, подрабатывал шлюхой. А после решил осесть в городке Калифорнии, с помощью знакомств сделал себе фальшивые документы и устроился работать днём официантом, а ночью барменом. Только два года назад у него получилось приобрести дом, не без связей, конечно же. И не без нелегала, но об этом решил умолчать. Показал свои шрамы с того блядского дня. Впервые за долгое время снял свои очки, открывая взору свой полуслепой глаз с отметинами рядом. Он повредил его сбегая от полиции, повредил достаточно сильно, мог полностью ослепнуть, но жизнь впервые улыбнулась ему, оставив лишь гадкое напоминание, скрытое под красными линзами. Зоро молча слушал, не перебивал, а потом крепко обнял Дофламинго. Чужие прикосновения сразу же отозвались в голове "зачем", ненависть и отвращение к себе прошлись по телу. Он не должен был рассказывать, нет, какая разница что с ним произошло, нет-нет-нет, идиот, никому твои переживания нахер не всрались, замолчи, молчи и больше ничего не говори, молчимолчимолчи. - Всё хорошо, - тихо произносит Зоро, почувствовав тревогу мужчины. - Хорошо, - вторит и прикрывает глаза, ответно обнимая. Доф приводит его к себе домой. Ветер стал сильнее и холоднее, одежда была лёгкой. Впервые здесь оказался чужой человек. Но такой ли чужой? Они целуются, лёжа в кровати Дофламинго, трогают и лапают друг друга. А потом Зоро шепчет "хочу тебя" и сердце пропускает удар. Два разгорячённых тела сплетаются меж простыней, возбуждение поглощает целиком и полностью. Хочется больше. Ещё. Ещё. Это был их первый раз. Они не трахались, не удовлетворяли свои желания. Они любили. Дофламинго думал об удовольствии Зоро, а Зоро об удовольствии Дофламинго. Хорошо, невероятно хорошо. Они засыпают вместе спустя несколько часов, голова Зоро покоится на груди Дофа, он слушает, как колотится сердце мужчины и улыбается, собственное не спокойнее. Просыпается Дофламинго один. Зоро нигде нет, его одежды тоже. На столике лежит записка с одним единственным "извини". Он бежит. Бежит настолько быстро, насколько может. - Где? Единственное что спрашивает Доф, влетая в бар. - Кто? - Зоро. Новенький. С зелёными волосами. - А... - задумчиво тянет бармен, протирая очередной стакан. - Они сегодня улетают. Ты не знал? Что. Уже? Дофламинго судорожно соображает, какое число. Боже... Он хочет придушить себя. Не ответив, выбегает из бара и останавливает первое попавшееся такси. Аэропорт рядом только один. Кинув на сидение купюру, он выскакивает из такси и снова бежит. Игнорирует охранников, что косо смотрят на него, игнорирует людей и персонал. Единственное, чего он хочет, это увидеть его. Почему? Почему он не разбудил, раз собирался уехать? Почему не предупредил? Почему написал "извини"? Почему он его бросил? Электронное табло мигает и сменяет список планируемых рейсов. Дофламинго хочет разбить его. Он ждёт слишком долго, прежде чем список обновляется и показывает "Валенсия". Время вылета... час назад. Он опоздал. Дофламинго не помнит как вернулся из аэропорта, не помнит как сидел весь день в баре, опустошая одну бутылку за другой, не помнит как пришёл на их место. Он помнит только хриплый голос и пленяющий взгляд. Почему? Почему ты так поступил со мной? После всего, что было, после всего, что я тебе рассказал. Почему ты бросил меня? Он чувствует себя ничтожно жалким. Пустая бутылка летит в камень и с дребезгом разбивается на множество мелких осколков. Дофламинго кричит, кричит срывая голос, кричит вкладывая в этот крик все свои эмоции, кричит от заполняющего его опустошения. А потом молча идёт домой, словно ничего не случилось. Словно не его только что предали. Бросили. Оставили одного. Нет, это точно было с кем-то другим. Не с ним. Мужчина падает на кровать, устало смотрит в потолок несколько минут, рука сама тянется к столику на котором лежала записка. Глаза сотню раз пробегает по разрушающему "извини", прежде чем хватаются за цифры внизу. Номер? Дофламинго быстро моргает. Не может быть. Он не обратил не маленькие цифры никакого внимания, даже не заметил их. Мгновенно хватает телефон, который раньше мог днями игнорировать, заходит в контакты, вбивает номер, нажимает на "вызов" и ждёт. Мучительно долгие гудки, писк, родной хриплый голос. - Слушаю. - Зоро... На том конце повисает тишина, а после раздаётся слабый вздох. Мужчина слышит, что он улыбается. Чувствует. И не может сдержать улыбку сам. - Дофламинго...