Сын маминой подруги

Сердце ушло в пятки. Быстро и мгновенно, заставляя застыть то ли от страха, то ли от неожиданности. Это казалось какой-то тупой шуткой, насмешкой или же просто неудачей. С ним такое постоянно происходит… Но… Он же должен был привыкнуть. Должен был. Но нет. Нетнетнетнетнет. Это не шутка, а правда. Самая жестокая, ужасная и настоящая. П р а в д а. Хотел ли ее знать Рус? Нет. Никогда бы не захотел. Это до жути больно и неприятно. Это до сумасшествия обидно и убийственно. Это самое сильное оружие против него самого, против Руслана Тушенцова. — Ну и чего вы встали? Проходите! Даня, поздоровайся, — Тёть Света суетится, пропуская гостей. Пока Данил Данила даже здороваться не захотел, промямлил что-то, да и исчез. Возможно, Рус просто не услышал нормальный ответ. Подросток понимает его, но чем это помогает? Тошнить начинает только об одной такой мысли. Понимать его — это самое последнее, что хотел бы Тушенцов делать. Наверное, у него всегда была такая реакция. Раньше никогда не приходилось так глубоко уходить в своё подсознание, вот именно поэтому. Руслану казалось, что только один он не знал правду. Словно все от него скрывали секрет и ждали, терпеливо ждали, когда же ты, наивный дурачок, догадаешься. Догадаешься, что всё фальшивка. Самая, сука, натуральная, фальшивка. — Здрастье… — Кроссовки снимает медленно. Руки дрожат, а тики начинают проявляться на лице более чётко. Больно и неприятно. Это про всё сразу. Боже, какой же он идиот. Почему нельзя было и раньше догадаться? Почему это было так сложно для тебя, Рус? А? Почему? Даня не скрывался и даже не пытался, но ты все равно не смог понять. Как же тупо. В упор ничего не видел всё это время. Честно признаться, он даже и не хотел видеть, даже не пытался. Ведь… Видеть — страшно. А он самое настоящее ссыкло, которое боится всего на свете. Контролировать себя невозможно. Мать увлечённо щебечет с тёть Светой, забивая огромный болт на своего сыночка, хотя сам шатен всё равно ничего не слышит. У него каша в голове. Такая противная, липкая и жидкая, которая напоминает сопли, только рыжие, а не зелёные. Потому что субстанция именно такого оттенка, что неспроста. Думаю, тут и догадаться не сложно, даже объяснять не надо, почему всë именно так. Как же ему это все напоминает кое-кого. Кое-кого, о ком все мысли сейчас. Тушенцову хочется потеряться или же просто раствориться в этом пространстве, чтобы спрятаться от этого мира. Почему всё так резко оборвалось? Холодный пот катится по спине, дыхание чуть сбивается, а дрожь рук сдаёт всю нервозность с потрохами. По нему всегда всё было видно, просто многие не хотят понимать и осознавать всё то, что происходит вокруг них. Тушенцов не знает, куда себя деть, он испытывает какое-то странное ощущение похожее на отвращение. Мечется от желания сбежать и желания всё разъяснить-объясниться, пояснить-прояснить. Только нужно ли это им? Нужно ли знать правду? Руслан бы не хотел, но что насчёт других? Правильно ли вообще задумываться о других? Мама всё пытается его сплавить куда-нибудь, но Руслан упорно остается на своём месте. У него нет желания идти и знакомиться с «Данечкой». Фу, блять. Он уже достаточно с ним знаком, чтобы сделать вид, что они и вовсе не знают друг друга. Шатен сидит скованно, ему тут ужасно некомфортно и пиздец как неприятно, но вариантов немного. Если бы был выбор, то парень бы уже давно умирал где-то в другом месте. Только дело в том, что он не хочет умирать. Но разве это какого-то ебёт? Нет. Никого это не волнует. Умри от стыда, от совести, волнения или, даже, любви, но это никогда никого не будет ебать. Минутная скорбь, не более. Всем тупо похуй, а тут уже все зависит от твоего восприятия этого момента. Радоваться или грустить — твой выбор, который не придает никакого толка. Смысл ныть, если ты умер? Тётя Света ставит чайник, угощает бутербродами и салатами, но в глотку ничего не лезет. Лезет только желание курить. Это от тревоги, он уверен на все сто процентов. Телефон чуть не выскальзывает из ладони, когда Руслану тот понадобился. Ему нужно с кем-то поделиться своими переживаниями — так в интернете учат. Нога трясётся, а пальцы нервно постукивают по экрану, выжидая когда прогрузится приложение. А, точно, чего это он — у него же так и не появились деньги на телефоне. Еще веселее. — Мам, раздай интернет, пожалуйста, — Парень дожидается, когда настанет небольшая пауза, а после тихо произносит просьбу, выжидая ответ от женщины. Та лишь выдыхает нервно, собираясь что-то произнести, но ее перебивает Светлана. — Ой, Русь, а ты спроси пароль от вайфая у Дани. Он точно знает, да и вы пообщаетесь наконец, — Видимо, теть Света перешла на сторону матери и пытается его выгнать с кухни. Весело. — Не думаю, что его стоит тревожить, — Подросток пытается всеми силами остаться тут и никуда не выходить. — Ой, ну ты чего? Дане ты уж точно не помешаешь. Он мальчик хороший, прилежный, — Конечно, прилежный. Руслан-то знает, какой Данечка послушный. Видел уже, как тот харкает за гаражами и курит сигареты, кроя историчку хуями. Из мыслей выбивает хлопок двери. Рус до последнего надеется, что это, кто угодно, но не Даня. Пусть даже будет мёртвый батя или же химичка, но только не Данила. Размышлять о таком странно, да и просто понятно, что ничего такого точно не произойдёт. На кухню заходит Кашин младший. Ебало у него несчастливое, хотя счастье бы было странно лицезреть в этот момент. Руслан весь сжимается, прячется в своеобразный кокон из капюшона и даже не хочет оттуда выбираться, верней, и не собирается. Причина довольно весомая. Рыжий набирает воды в стакан и пьет почти залпом, не обращая на людей внимание. Почему-то сам Тушенцов только на этом и остаётся зациклен. Никаких посторонних звуков нет. Есть только он и Даня. Даня, который бросает на него неоднозначный взгляд и уже собирается уходить, как его останавливают. — Данечка, сядь хоть, поболтай с Русланом, познакомься, — Да, им бы не помешало снова познакомиться. Узнать поближе, раскрыть все свои карты. — Ну хорошо, мам, — Данила смотрит прямо на него, когда усаживается за стол. Локти ставит почти на край, а подбородок опирает на ладони. Карие глаза устремлены в темно-бирюзовые, кажется, в них ничего не читается, пока мать Кашина не решается спросить. — Ой, а у тебя разве не такая же кофта? Вот, недавно носил, — А Рус даже и не думал, что ситуация может стать ещë хуже. Оказывается, может, еще как может. Ухмылка на чужом лице мимолетно расплывается, прячась между пальцев рыжего. Взгляд становится более хищный и омерзительный. — Мгм, — У Дани такие глаза сейчас, словно он либо его сожрёт, либо заставит извиняться прямо на коленях. Данила хочет играть по своим правилам, не принимая другие точки зрения, ведь это «Данила», ему всегда всë нужно четко, внятно и понятно. У Кашина, теперь его можно так называть, куча таких историй, из не самого весёлого детства. Они часто их вспоминали в курилке или же просто на улице, по пути куда-либо. — Да ладно тебе, Свет. У них у всех всё одинаковое, вон, каждый второй хочет быть похож на своего кумира, — Ком в горле застывает от такой резкой смены настроения у Дани. Парень не отвлекается, смотрит ровно и четко, сжирая целиком и полностью. Мурашки с холодным потом мешаются в одно состояние, заставляя сглотнуть. Интересно, чем все это закончится? Кто проиграет в гляделки и как они потом будут общаться? Будут ли они в принципе общаться? — Ой, это точно! Вон, Руся недавно начал на гитаре играть, кажется, кто-то у него из компании учит всему этому, — Стыдно становится, когда сам Тушенцов понимает, что гитара будет теперь чем-то отвратительным в его комнате. Столько воспоминаний связано с этим Даней, которые только в одну секунду смогли превратиться в отвратительные. — Это все, конечно, хорошо, но мне к Коле уже пора… — Коля занят. У него там репетитор сидит и ему вообще сейчас некогда, но оправдаться перед взрослыми надо. Под тяжелый взгляд, который не отрывается от Руслана, и расспросы матери тот сбегает. Сам Даня в курсе, что у друга их — занятия, и он точно не собирается никого впускать. Сбежал. Как самый последний трус. *** Холод снова бьëт, но в этот раз куда меньше. Всё-таки его не обманули, сказав, что на улице потеплело. Кофту, правда, нужно отдать, почему же он это не сделал там? Всë просто: мысли о чужом мнении голову съедали и оставаться наедине с Даней не хотелось. Да и просто там быть не хотелось. Капюшон скрывает весь обзор, но какая разница, если взгляд всё равно направлен в землю. Мозги все забиты мыслями о недавней встрече и это охуеть как не нравится ему. Почему и как это произошло, зачем-то же нужно было это все… От этой ситуации усталость повышается, убивая окончательно все сознание. Добирается до дома как в тумане. Все смазано и однообразно, а сломанный фонарь хорошо помогает закурить во мраке. Стресс не уходит. *** Они с того дня так и не общаются. Коля ничего не понимает, пытается выяснить правду, а сам Рус отмахивается, потому что это гипер тупо. Может, позже Тушенцов выдумает какую-либо историю для всего произошедшего, но это будет позже. Глаза сверлят тупые буквы на аватарке и статус «Был (а) давно». Даже ничего не написал, мило. *** Таблетки. Уроки. Брошенные на друг друга взгляды. Дом. ДЗ. Общение с Колей и ненавистный взор на гитару. Поливание цветов и сотни матов на кактус. Недели текут до безумия медленно и однообразно. Будто список дел на год вперёд, без малейшего разнообразия. *** Кое-что новое всё-таки появляется в его жизни, и это плохой сон, невнимательность, забывчивость и плохая концентрация внимания. Ну, конечно, а чего еще ему не хватало для полного счастья? Только это и смертная скука без желания существовать. Руслан пытается уже как неделю восстановить свой режим сна и побороть вечный недосып, но не выходит. Коля всë чаще делает замечания о плохом виде друга, расспрашивая, всë ли у него хорошо. Рус же, как всегда, отмахивается. Обычная реакция, скорее всего, из-за загруженности организма, ничего страшного. Этот день точно такой же. Глупый, скучный, немногословный и неприятный. Его друг снова пропадает где-то на перемене, они все меньше стали разговаривать, но Руслан и сам понимает, почему так происходит. Трудно не понять, когда всё это произошло именно из-за тебя. Ты виноват, ты ничего не сделал для продолжения хорошего и качественного общения. Ты никчёмный, пора это уже признать. *** Что-то изменилось. Руслан чувствует это всем своим тревожным сердцем и всë больше паникует. Он не знает, что изменилось, и это пугает. Всë вокруг поменяло краски и ощущения. Каждое знакомое лицо изменилось и превратилось во что-то другое. Оно словно приобрело отдельную личность, которую Рус не знает и не сможет узнать. Они все отдалились от него, а личность то показывает свое лицо настоящее, то исчезает в массе, отчего голова кругом идет и паника нарастает. Что происходит? Что происходит вокруг и почему у него начинается какой-то пиздец в голове. — Ты в норме? Побледнел совсем, — Коля спрашивает не так искренне, как раньше. Он тоже что-то другое. — Да, всë хорошо, — Ему знать не обязательно. Лишняя осторожность и беспокойство нарастает, поэтому приходится молчать, неловко улыбаясь. *** Сегодня точно так же едет крыша, и Руслан просто старается не дышать. Зрение вновь подводит, не позволяя разглядеть, что происходит на доске. Ладно это, но тошнота тут вообще неуместна. Ужасный день с ужасными событиями. Приходится подождать пару секунд и выйти в туалет, освежиться. Мать сказала, что это от недосыпа и глупого подросткового периода, но Тушенцов ей абсолютно не верит и ничего с этим не делает, продолжая цикличность дел. Коридоры пустые, но внимание всë сконцентрировано только на пути к туалету. Как-то такая невнимательность его заставила оказаться в неловкой ситуации, но это было раньше, сейчас всë должно стать лучше. Шаги эхом отдаются в голове, пока всë идет кругом. Отрезвляет только резкий толчок в плечо. — Ты че слепой? Не видишь куда прëшь? — Карие глаза устремляются на звук, сердце делает последние медленные удары, ускоряя и разгоняя темп. — Ага, — Заебись, Рус, ты умеешь разговаривать с людьми, у кого учился? — Вот мы с тобой сейчас и обсудим вопросик, Русик, — всë так резко происходит, и его толкают к стене, чуть ли не смешивая с бетоном. — Ты че творишь! — Руслан теряется, ему всë ещё не хорошо и его воротит, но Даня не слушает, грубо хватая за воротник белой рубашки. Тушенцов напуган и взволнован, но что делать, так и не знает. — А нечего рассказывать всякую хуйню про меня, урод. — Ты ебанат? О чем ты?! — Руслан, ничего не понимая, пытается вырваться из крепкой хватки Данилы. — Сам знаешь же, — Парни смотрят друг другу в глаза. У Данилы, кажется, они горят пламенем ненависти, а у Руслана в них полное отвращение к человеку напротив. — Да пошёл ты, пидорас, — Он никогда не научится следить за языком. В щëку прилетает кулак довольно резко, ударяя больно и неожиданно. Тушенцов от этого впадает в ступор, а после вкладывает все свои силы в толчок, чтобы оттолкнуть от себя подростка. Кашин по рефлексу хватается за соперника и тащит его за собой, отчего они валятся с грохотом, чудом не приложившись головой об пол. Данила больно ударяется спиной и шипит, когда на его тело валится чужая туша: мало приятного, когда на тебя падает точно такой же кабан. Ему нужно всего пару секунд, чтобы оклематься и скинуть парня с себя, приподнимаясь и нанося удар по чужой губе, которая моментально трескается. Кашину же прилетает прямо в нос, и кровь громадными каплями попадает на белоснежную рубашку, пачкая ту и большую часть пола. Тушенцов запомнил это слабое место из историй в курилке. Руслан ещё раз пытается нанести удар, но его руки сжимают, не давая этого сделать. Брыкается, стараясь выбраться из хватки, пока Данила давит ему коленом на таз, перенося туда почти весь свой вес. — Отцепись, придурок! — Кричит Тушенцов, когда Даня еще сильнее надавливает, стараясь причинить как можно больше боли. Парень всхлипывает, в очередной раз дёргаясь и попадая ногой в спину Кашина. В какой-то момент, когда драка уже совсем перетекла во что-то кровавое и серьёзное, выскочили учителя вместе со звонком с урока. Точно, шел же урок, никто даже не спохватился. Похуй — сейчас не до этого. Вокруг них тут же начали собираться люди, кто-то в панике что-то кричал, кто-то ржал, а другие то ли пытались их разнять, то ли позвать учителей. Руслан попадает Дане по плечу, у обоих в глазах не злость, а бешенство. Лицо, как и кулаки, в ссадинах, ранах и крови, чужой или своей — вот в чем вопрос. Они уже не знают, куда наносят удары, просто бьют, что попадается под руку или же под ногу. Кажется, словно они не дерутся, а просто кувыркаются, как в мультиках. За их плечи кто-то постоянно хватается, пытаясь разнять, но каждый вырывается чтобы оставить очередную рану на чужом теле. Гнев так и хлещет, а на руках уже остаются кровавые разводы, где-то она уже запеклась, а где-то только начала выходить, все также размазываясь по рукам. У обоих уже голова кружится и делать что-либо — невозможно, но все продолжают бить друг друга, вынося всю накопившуюся злобу наружу. Адреналин течет по венам, не давая чувствовать боль. Кто-то в очередной раз хватается за Руслана, только это уже не одна пара рук. Он все пытается выбраться, но ему не дают этого сделать, как и Даниле. — Да успокойтесь вы уже! — Учителя в панике стоят и не знают, что делать. Парни чуть не поубивали друг друга и продолжают идти к этой цели, стараясь вырваться. Их лица, одежда, руки и всё остальное в кровавых подтёках, — К медсестре их отведите, а потом к директору! Обоих парней поднимают, держат за плечи, чтобы не сорвались, как собаки с цепи, а те больше и не пытаются, лишь стонут недовольно от боли, бросая друг на друга ненавистные взгляды. Рядом с Русланом плетется Коля, который пытается расспросить все, что произошло, но ему не отвечают. Медика нет, как и всегда, приходится какому-то парню сбегать за ключом и открыть дверь комнаты, где воняет спиртом. — Рассадите их по разным койкам, — командует учитель, стараясь не паниковать при виде кучи крови и ран. Женщина пытается собраться и наконец взять хоть какие-то медицинские приборы, но у нее плохо выходит. — Перекись и вата в верхнем ящике, — подаёт голос Тушенцов, сглатывая жидкость с привкусом металла. Учительница грозно оглядывает подростка, а после находит нужные вещи. — Да отцепись ты от меня уже, — Данила вскидывает плечами, стряхивая с себя чужие руки. Этот пацан от него не отлипает, крутясь рядом, вопросами засыпывая. Родителей вызвали в школу быстро, можно даже сказать, моментально, а это значит, что дома ждал пиздец и его отхуесосили по полной. Не привыкать. *** Синяки заживают долго, и хоть они не так уж и страшно выглядят, но все равно мало приятного прикасаться к ним, да и в принципе к лицу. Сегодня погода устаканилась и наконец-то можно выйти на прогулку после недельного домашнего ареста без гулянок. Тем более воскресенье, и делать абсолютно нечего, а Коля пригласил вечером поиграть в приставку и поговорить. Руслан сначала думал отказаться, а потом понял, что им это нужно. На улице все теплеет и теплеет, а настроение ни то чтобы улучшается, как и состояние. Оно просто остается на какой-то своей собственной середине. Ощущение такое, словно таблетки абсолютно не помогают, а только ухудшают ситуацию, потому что тики не стали менее болезненными. Мать не верит его словам и запрещает останавливать курс. Можно было подумать, что нужно самому все это закончить, в тайне от матери, но самому переставать пить таблетки не хочется, ведь это все равно повлечет за собой изменения, к которым он пока не готов. Закончит курс тогда и посмотрит, что и как нужно делать. Ему подскажут. Коля встречает его у подъезда и затем они идут в магазин за продуктами — мать послала. — Так, что произошло? — Сердце колотится, но Рус старается не реагировать на это, отвлекаясь на поедание собственных губ. — Мне кажется, стоит обсудить все то, что происходит между нами, — Им определённо стоит этим заняться. — Давай, — согласился моментально, даже не обдумывая все. Удивительно. «Научиться разговаривать и выбираться из цикла событий» — достижение получено. *** После таких муторных диалогов было принято решение расслабиться. Под рукой вовремя оказались Давид и Арина, которые в очередной раз устраивают что-то похожее на встречу друзей. Руслан рад. Руслан начинает справляться. Руслан, кажется, выходит из цикла событий. *** Парни появляются почти самые первые, поэтому решают помочь со всем ужасом происходящим в квартире (ладно, им просто сказали, что их угостят вкусной самогонкой и мотивация сработала). Арина мечется по всему помещению, изредка останавливаясь для разговора с Давидом. Коля же смотрит на них, улыбаясь как-то по своему хитро. Кажется, он что-то надумал и пока что не делится этим. Придет время и все расскажет. Они договорились. Тревога отступила на задний план, скрываясь во мраке сознания. — Русь, сможешь встретить гостей? — Арина подходит быстро, но не намереваясь напугать. Она знает, как Руслан дёргается лишний раз от испуга и проклинает всех на свете. Тушенцов кивает, направляясь в сторону выхода, замечая то, как помещение преобразилось. Сегодня так приятно, хорошо, аж не привычно. Кажется, словно все проблемы отходят на второй план или напрочь исчезают. Он встаёт у стены, залипая в телефоне, пока никто не стучится и не звонит в домофон. Впрочем, тут же дверь резко открывается, а на пороге оказывается народ, состоящий из девушек и парней. Правда, глаза цепляются не за массовку, а за одного самого высокого человека. Данила, собственной, блять, персоной. Кажется, Руслан ворона, потому что так накаркать нужно уметь. Все же так хорошо начиналось. Тушенцов тупит немного, смотрит на Даню, а тот глядит в ответ, не зная, что говорить. Долго это не длится. Парень объясняет всем, что Арина ждет всех на кухне и моментально исчезает из поля зрения. Ну и очко. Это не конец жизни или даже не конец света. Это простая и обычная встреча двух поссорившихся людей на вечеринке у общих друзей. Это нормально, абсолютно нормально, в этом нет ничего такого. Они просто пришли сюда отдохнуть, а значит, не будет никого конфликта. Рус совсем на это не настроен, ведь хотелось просто расслабиться и раствориться в этой атмосфере. Отдых же всем нужен? Тем более, если все дни как один сплошной круговорот, состоящий из тех же событий, что и всегда. Стеклянное горлышко приятно охлаждает губы, а содержимое оказывается внутри постепенно, приятно согревая тело. Тревожные мысли и внимательный взгляд на проем никуда не деваются. Он уселся в гостиной, наблюдая за всем и вся. Руслан больше всего старается следить за тем, кто уходит и кто приходит, чтобы не столкнуться с Даней лишний раз. Столкнуться хочется, но это не принесет ничего хорошего. Рассуждение о всей ситуации как-то внезапно появляется в его голове, причем вообще неосознанно. Кажется, словно мозг хочет заставить пострадать подольше, а не спастись от таких мыслей. Может, ему нравится страдать? Так гораздо проще объяснить всю ситуацию, как и его поведение. Мозг, услышав такие домыслы, решает дернуть рукой, и часть напитка выливается на штаны, пачкая их. Надо бы сходить в ванную да посмотреть, че сделать с этим можно. Как-никак, делать нечего и лучше уж он отвлечётся на что-то, а не будет грузиться над какой-то там ссорой. Темнота комнат с фиолетовым подтоном и громкий шум дезориентирует, но с горем пополам он находит нужное помещение. Дверь закрывается, звук стихает, давая свежий глоток воздуха. Руслан расслабляется, позволяя себе немного передохнуть от плохих мыслей. Правда, они чаще всего его преследуют, но ладно, небольшой перерыв тоже хорошо. В нормальном и ярком свете пятно выглядит нормально и можно спокойно забить хуй на эту ситуацию, продолжая веселиться. Холодная вода из-под крана приводит в чувства, и состояние словно улучшается в этот момент. Смена обстановки отлично влияет на него, отчего даже тошнота со рвотой отступает. Намочив губку, парень старательно трёт пятно, стараясь убрать его насовсем. Выходит ужасно плохо, да и нервы начали уже потихоньку сдавать, заставляя действие быстро прекратиться. — Сука, ну как так можно было накосячить? — эта фраза описывает всю жизнь Руслана. От и до. Но что поделать? От судьбы не убежишь. От судьбы не убежишь. Правдивая цитата, знаете ли. — Какая встреча, — Даня усмехается, когда они вновь сталкиваются в коридоре. — И не говори, — Тушенцов агрессиирует, хмуря брови. Чего от него хотят? — Поговорить не хочешь? — Он чуть наклоняется, чтобы его было более хорошо слышно. Глаза голубые глядят ровно в карие, выжидая ответ от собеседника. — О чем? — О том, что произошло, например, — Даня уже подвыпивший, счет времени с их встречи был потерян, но явно не больше тридцати минут прошло. Словами через рот надо разговаривать, а не бегать. — Ну… Давай, — Руслан просто рад, что это происходит. День разговоров и выяснений отношений. Интересно, с матерью будет также? — Тогда погнали на балкон? — Парень наклоняется все ближе к уху, потому что громкость музыки увеличивается. Интересно, соседи скоро прикроют эту лавочку? — Ну нахер, пошли лучше в ванную. На улице зима, нечего туда переться, особенно, если есть другие альтернативы. Рус берет Даню за руку и ведет к комнате, из которой только что вышел. Кашин плетётся за ним, усмехаясь целеустремлённости Тушенцова. Давно он его таким не видел. Воспоминание их прошлого тут диалога всплывает внезапно, заставляя щеки покрыться красными пятнами. — Решил выбрать местечко потише для уединения? — Данила дверь закрывает плотно, глядит свысока, а Руслан смотрит на нос, где пластырь находится, — Мы будем сейчас разговаривать? Или ты хочешь потрахаться, раз так смотришь? — Пиздец ты конч, захлопнись, — С чего начинать? С того, что Руслан обсирал Данила, а потом оказалось, что обсирал по итогу Данилу? Или с того, что жаловался на тётю Свету, матеря ее трёхэтажным матом? А может всё-таки с того, что он даже и не понимает почему они сцепились? — Как со стенкой, ей-богу, — Кашин усаживается на пол, словно выжидая какого-то определённого извинения. — Ты… Можешь мне объяснить, почему так все получилось? — Неудобно разговаривать, когда твой собеседник сидит у тебя в ногах, поэтому Руслан опускается на один уровень с Данилой. Осторожно, мы опускаемся на этап ниже. — Серьёзно? Ты рассказал всё, что можно моей матери, — Кажется, Кашин возмущён и недоволен. Такой вопрос ввел его очень легко и быстро в агрессию, заставляя нахмурить брови и сложить руки на груди. — Погоди, что? — Рус искренне ничего не понимает, теряется совсем, хлопая глазами по-своему глупо. Опять идиотски неловкая ситуация, из которой не знаешь, как выбираться. — Гений, блять. Сначала доносишь о том, что я курю, потом о том, что я пью, дальше уже говоришь о том, что я сижу и косяк изо рта не выпускаю. Что это такое? — Я ничего из этого не говорил, — Тушенцов немного в ахуе, ну, как немного… Скорее в полном. Все оказалось совсем не так, как он себе все выдумал. Оказывается, Руслан просто не знал всех подробностей и что со всем случившемся делать. Парни замолкают. Данила погружается в долгое размышление, пока сам шатен не знает, куда себя деть. Музыка на фоне абсолютно не спасает ситуацию, ведь размышлять под трек "Царица"... Не самое лучшее решение. Особенно, если еще и учитывать то, что пьяные девушки так и орут эту песню, не затыкаясь. Бедные бабушки с нижнего этажа. — Ты... Сейчас серьёзно? — Парень не совсем верит, но пододвигается, преодолевая небольшую дистанцию между ними. — Да. Я ничего не рассказывал, тем более твоей матери, — Видно то, как Даня пытается разобрать всю ситуацию и поверить Русу на слова, без каких-либо доказательств. Спустя какое-то совсем небольшое, но тяжкое время раздается голос Данилы. Он говорит неуверенно и тихо, словно все еще размышляя о сказанных ранее словах. — Тогда… Что насчёт тебя? Почему все так произошло между нами? — Подросток как-будто протрезвел за секунду. — Все из-за моих загонов, — Краткий ответ на, вроде бы, краткий вопрос. А что ещё говорить? Сам Тушенцов не выдержит глубокую и длинную речь со смыслом. — Оу, весело, — Кашин неловко улыбается да посмеивается, потирая заднюю часть шеи. — Очень. Вот и поговорили? Так коротко? Так просто? Холод плитки внезапно начинает ощущаться, а градуса в организме не хватает. Они смотрят друг на друга, и все это как-то совсем странно ощущается. Руслан чувствует тепло где-то в районе груди, а сердце начинает колотится непонятно по какой причине. — Ну ты и додик, конечно, — Данила так резко это выпаливает, что Рус совсем теряется, смущённо улыбаясь одной стороной лица, — У Давида тут есть запас вина. Будешь? — Буду. *** Они открывали эту бутылку всеми подручными средствами, но всё-таки открыли! Пили прямо так, из горла. Сидели, шутки придумывали, пока пол уже перестал быть таким холодным. Вся комната стала горячей и атмосферной, наполняя, двух, близко сидящих к друг другу, парней каким-то своим тупым чувством. Вина совсем на донышке осталось, но выбираться отсюда совсем не хочется. Даня веки устало уже прикрывает, а после чувствует как Рус его целует, прикасаясь совсем невинно к нему. Боится потому что. Это было неожиданно, но так сладко. Поцелуй без языка, с побитыми губами и привкусом винища. Они заснут в обнимку, облокачиваясь на ванную, а утром их уже найдут хозяева квартиры, пытаясь разбудить, дабы отправить в школу, или же просто из хаты. *** Они все это не обсуждают, просто оставляют все так, как есть и продолжают играть свои роли. Им чуть позже ещё придется все разъяснять и понять. Поэтому, не будем их торопить и оставим все на своих кривых местах. Сами додумаются, ведь всё-таки от судьбы не убежишь.