Моя муза

Никкаль дёрнулась всем телом, и именно это сыграло с ней злую шутку. Она так долго лежала без движения, наблюдая за Кингу, что все мышцы затекли. Неприятное покалывание сковало руки и ноги, не давая возможности нормально ими пошевелить. И муза рухнула с мольберта вниз. Никки видела, как стремительно приближается пол, и всё пыталась заставить собственное тело себя слушаться. Но крылья за спиной так и не открылись. Муза зажмурилась и попыталась хотя бы сгруппироваться, приготовившись к удару, но вместо ожидаемой боли почувствовала тёпло и мягкость чужой кожи. Никкаль замерла, не решаясь открыть глаза. Она поняла, что Кингу поймал её, вот только совсем не понимала, как это возможно. А стоит их взглядам встретиться, как он начнёт задавать вопросы, на которые у неё нет ответов. Кингу такое состояние Никки интерпретировал по-своему. Испуг за музу заставил его побледнеть, а сердце в груди пропустить удар. Неужели он не успел вовремя среагировать, и она всё же ушиблась? И сейчас лежит в его ладонях без сознания? — Никки, пожалуйста, очнись, — сказал он с такой тревогой и мольбой в голосе, что душа музы дрогнула. Никкаль поняла, что как бы ей ни было страшно перед действительностью, заставлять его волноваться она не может. Она пошевелилась, приняла сидячее положение и наконец-то встретилась с ним взглядом. — Я в порядке. Спасибо, что поймал. В его медовых глазах она увидела столько эмоций одновременно: страх, сменяющийся облегчением, а затем радость долгожданной встречи и всепоглощающую нежность. — Ты не ушиблась? Ничего не болит? — Нет. Я правда в порядке. Просто… — Никкаль прикусила губу, не зная, как продолжить. — В растерянности, — закончил за неё Кингу. — Да, но как ты понял? — Потому что ощущаю её сам. Я рад, что могу видеть, слышать и чувствовать тебя сегодня, — ответил он и пошевелил указательным пальцем, нежно касаясь её волос, ведь она до сих пор сидела на его ладонях, — Но этого не должно быть, и я это понимаю. От его почти невесомого прикосновения по телу Никки пробежала приятная дрожь. Щёки в мгновение залились краской. Она так скучала по нему и его прикосновениям и была уверена, что сегодня их не получит. Но в очередной раз судьба перевернула всё по-своему, и Никкаль имела возможность ощущать его касания. — Я тоже рада чувствовать тебя, — сильнее прежнего кусая губы, так, что они уже немного припухли, сказала она, — Но у меня нет ответа, почему это возможно. — Мы обязательно разберёмся и с этим, лепесточек. — Он улыбнулся ей ободряюще. В свою улыбку он вложил куда больше слов, чем мог произнести. Показал Никки, что он рядом, что она не одна, и бояться не стоит. Они уже столько раз сталкивались с необъяснимым, но всегда находили ответ. И в этот раз найдут. А даже если и нет, он всё равно будет рядом и поддержит. Его такая поддержка помогла Никкаль расслабиться и отпустить ненадолго ситуацию. Она поняла, что уже может встать. Тело снова слушалось её. — Можешь поставить меня. Я уже в состоянии твёрдо стоять на ногах. Кингу выполнил её просьбу. Поднёс ладони к столу с красками и прочими принадлежностями для рисования. Никки сошла с его рук и сразу развернулась, чтобы опять встретиться с ним взглядом. — Чем займёмся? Раз уж сегодня ты меня видишь и слышишь. — Завтрак? — предложил Кингу, — Хотя дело уже идёт к обеду, но я ещё ничего не ел. — Я не голодна. А вот тебя мы сейчас накормим. Я, в отличие от некоторых, уже ела, — нахмурившись, ответила Никки. Кингу еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Никкаль была сейчас такой напускно строгой. Даже руки на груди скрестила для более грозного вида. Вот только, учитывая их разницу в размерах, это смотрелось очень комично. Но заботу о себе Кингу оценил. Было приятно осознавать, что даже такие мелочи, как наличие у него завтрака, её волновали. — Как прикажешь, моя грозная госпожа, — сказал он, не сдержав смешка, и склонил перед ней голову. Никкаль жутко смутилась таким его обращением, щёки вспыхнули алым с новой силой, а вся напускная строгость испарилась. — Ты… ты… да я сейчас тебя! — возмутилась она, поняв, что он содрогается от сдерживаемого хохота от такой её реакции. — Что, накажешь? Хотя можешь даже отшлепать меня. Только если первая доберёшься до кухни! — прыснув от смеха, сказал Кингу и, развернувшись, бросился бежать к двери. Никкаль округлила глаза и даже приоткрыла рот в изумлении. Такого ребячества от него она никак не ожидала. Зато все тревоги, что до этого мучали её голову, улетучились. И уже в следующую секунду она неслась за ним по коридору, пытаясь догнать и задыхаясь от смеха. Кингу оказался на кухне быстрее. Никкаль приземлилась на стол. Оба согнулись, уперевшись руками в колени, смеясь и пытаясь отдышаться одновременно. — Не ожидала от тебя подобного, — сказала Никки, когда успокоилась. — Ну я же не тысячелетний старик. Вполне себе ещё молод и душой, и телом, могу себе позволить дурачество. А самое главное — ты теперь улыбаешься. — Так это всё ради моей улыбки? — Конечно. Ради неё я готов свернуть горы. Ведь она у тебя такая прекрасная. — Ты опять меня смущаешь, — поджала губы Никкаль, отводя от него свой взгляд. — И эта эмоция на твоём лице одна из моих любимых. — А какие ещё? — глаза Никкаль вспыхнули неподдельным интересом. — Ещё… — Кингу облизал губы, в медовых глазах полыхнуло пламя, и чуть севшим голосом он ответил: — Желание. Когда ресницы на твоих прикрытых глазах подрагивают, а рот чуть приоткрыт от частого дыхания. Никкаль стало жарко от его слов. Она шумно выдохнула. Сердце забилось быстрее, внизу живота приятно заныло, заставляя её инстинктивно сжать бёдра. Что, правда, только усилило накатившее в одночасье возбуждение. Взгляд глаза в глаза: долгий, проникновенный, гипнотизирующий. Целая вселенная в радужках напротив. Целая вселенная, схлопнувшаяся до одного существа. Она видела лишь его, а он — её. Мир замер в этом мгновении для них. Сердца забились быстрее, дыхание участилось. Они продолжали стоять неподвижно, хотя обоих тянуло навстречу. Никкаль увидела, как расширились зрачки Кингу. Поняла, что он сейчас сходит с ума от картин, что подкинуло воображение. Ведь сама представила, как он касается её, там где никому, кроме него, не позволено. Как сминает её губы в чувственном, но требовательном поцелуе. Как помогает ей избавиться от лишней одежды, любуясь каждым изгибом тела. А она отвечает на каждую его ласку, стремясь быть ещё ближе. Кингу тонул в её выразительных глазах. Ему нестерпимо хотелось прикоснуться к ней, приласкать, сорвать первый и такой долгожданный стон с её губ, когда коснётся поцелуем бархатной кожи на шее. Быть максимально близко. Вдохнуть её запах, такой сладкий и дурманящий. И сделать всё, чтобы услышать, как его имя сорвётся с её уст в мольбе не останавливаться. Да только это было невозможно, пока она муза. А до следующего визита Никкаль в образе человека пройдёт ещё немало времени. И это было их проклятьем. Они желали быть ближе, разделить каждый день и вздох вместе, но не могли. Разные миры были преградой. Хотя их чувства и тут нашли лазейку, и у них появилось время, короткий миг длиной в год, но лучше, чем ничего. «Короткий миг длиной в год» — этот факт, словно электрический разряд, пронзил сознание музы. Никкаль вздрогнула, разрывая зрительный контакт. Морок желания схлынул. Суровая действительность вернула её с небес, где она предавалась фантазиям о близости с Кингу, на землю. Ей нужно сказать ему, что их время не бесконечно. Он должен осознать это как можно скорее. Она не хочет, чтобы ему было больно. Точнее, чтобы не было невыносимо. Больно им будет в любом случае. Но когда ты готов к неизбежному, немного легче. Ведь так? — Кингу, мне нужно тебе рассказать нечто очень важное, — с трудом проглотив ком в горле, выдавила она. — Что-то случилось? — заметив, как Никки побледнела и поникла, спросил он, став в мгновение серьёзным. — Ещё нет. Но обязательно случится, — посмотрев на него печальным взором, ответила Никкаль, — Тебе лучше присесть. Кингу, не задавая лишних вопросов, присел на стул. Он видел, как Никки в одночасье переменилась в лице. Как улыбка сошла на нет. А значит, то, что она собирается ему рассказать, не сулило ничего хорошего, но это определённо что-то важное. — Наше время не безгранично, — произнесла она, а её голос при этом дрожал. — Муза вдохновляет творца лишь год. После этого магическая сфера назначает ей новое дарование, и путь к предыдущему закрывается навсегда. После её слов Кингу словно погрузился в транс. Он замер, уставившись в одну точку. Лишь вздымающаяся грудь подтверждала, что он живой, а не статуя. Секунды тишины давили. Но Никкаль терпеливо ждала, когда он заговорит. Одному богу было известно, что за буря бушевала в мыслях Кингу. А там была именно она. Буря и агония. Ведь он узнал, что потеряет ту, что полюбил всем сердцем, через какие-то девять месяцев. Он уже потерял одну женщину, которую любил, — мать. Но, видимо, судьба решила, что на его век пришлось мало страданий. И он должен ещё пережить и потерю Никкаль. Но в случае с ней, хотя бы останется жива. Видимо, это осознание должно его хоть как-то ободрить. Только вот пока не ободряло. Кингу в глубине души понимал, что их союз — это что-то запретное. Но так же он слепо верил, что раз вопреки всему он случился, есть и шанс, что они смогут быть вместе. Но слова Никкаль разбили его веру в лучшее. Этому никогда не бывать. Кингу моргнул, возвращаясь в реальность. Посмотрел поникшим взглядом на Никкаль, пытаясь найти хоть какие-то слова, чтобы заговорить. Губы музы задрожали, а в глазах застыли слёзы от такого его взгляда. Ещё пару минут назад они сияли, а сейчас словно весь свет померк. — Прости меня, — прохрипела она, и первая слеза скатилась по щеке. Никкаль осела на стол, обхватила колени руками и в полную силу разрыдалась. Вот она и рассказала ему то, что так тяготило её эти несколько дней. Только это не принесло облегчения, а сделало лишь больнее. Но иначе было никак. Она бы не смогла смотреть ему в глаза и врать, что у них есть всё время мира, а потом исчезнуть по завершению срока, так ничего и не объяснив. — Никки, моё сокровище, ну же посмотри на меня, прошу тебя, — коснувшись её подрагивающего тела, попросил Кингу. Никкаль, продолжая содрогаться от рыданий, подняла на него заплаканное лицо. В медовых глазах отчётливо считывалась тревога. Не злость, не отчаяние. А искреннее переживание за неё. Даже сейчас Кингу ставил её состояние превыше своих собственных переживаний. — Ты ни в чём не виновата. Пожалуйста, перестань плакать и винить себя во всём. Мне невыносимо смотреть на это, ведь я не могу нормально тебя утешить. Никки взяла себя в руки. Утёрла ладонями остатки слёз. Нашла в себе силы подняться со стола. И уже в следующее мгновение прильнула к щеке Кингу всем телом. Ей было необходимо почувствовать его тепло. — Я должа была рассказать об этом раньше, но сама потеряла счёт времени рядом с тобой. Я бы отдала всё-всё, что у меня есть, если бы можно было остаться с тобой навсегда. Я люблю тебя, Кингу. И ненавижу судьбу за то, что не могу провести с тобой остаток своей жизни. Она говорила и говорила. Всё, о чём до этого не решалась. Обнажая перед ним всю душу, уже не боясь, что её это может ранить. Куда уж больше? Она нашла того единственного, с кем хотела разделить каждое мгновение, но это невозможно. Так пусть он знает, как дорог стал для неё и как много его в её мыслях, в каждом дне. Кингу старался не шевелиться, вслушивался в каждое её слово. А душа его трепетала и одновременно болела. Никки подарила ему столько счастья за этот короткий срок, сколько он не испытал за всю жизнь. И его чувства к ней были взаимны. Он полюбил. Так искренне и сильно, что понимал: никто и никогда не затмит её. — Я тоже люблю тебя, лепесточек. — Сказал он, когда она замолчала. — Правда, что ты мне сегодня рассказала, причиняет боль. Но в глубине души я понимал, хоть и старался отрицать очевидное, что «долго и счастливо» — это не про наш случай. Ты — муза, волшебное создание из другого мира, а я всего лишь человек. Мы не должны были влюбиться друг в друга. Только вот, я никогда не искал лёгких путей. Он невесело усмехнулся. Нехотя отстранился от неё, чтобы поймать её взгляд своим. Его медовые глаза встретились с её голубыми. Такими прекрасными и печальными, что Кингу захотелось взвыть от тоски. Он не хотел, чтобы она страдала, и если бы мог забрать её душевную боль себе, без раздумий бы согласился. Но всё, что он мог, это лишь попросить её не грустить. — Раз наше время ограничено, позволь мне сделать каждую нашу встречу незабываемой. Никаких больше слёз и огорчений. Я бы очень хотел, чтобы ты запомнила нас, как светлое воспоминание. Ведь для меня встреча с тобой — это лучшее, что вообще со мной произошло. Губы Никкаль снова задрожали, а глаза заблестели от новой порции слёз. Каждое слово Кингу, произнесённое сегодня, заставляло её душу трепетать, а сердце щемить в груди. Муза до боли впилась ногтями в ладони, не позволяя себе разреветься. Прогнав непрошенные слёзы, она нашла в себе силы улыбнуться. Тепло, нежно, но немного печально. — Значит, живём сегодняшним днём без планов на будущее? — подытожила она. — Именно так. Каждый миг, что у нас есть, пусть будет счастливым. Это наше время, и только нам решать, какими воспоминаниями и ощущениями оно будет наполнено. «Только вот, когда всё закончится, жизнь разделится на «до» и совсем не радостное «после». — подумала Никкаль, но вслух этого произнести не решилась. Она знала, Кингу тоже это понимал. Такая любовь, как у них, оставляет след на всю жизнь. Утратив друг друга, они будут страдать. Но каждых из них не был готов попрощаться сегодня. Хотя Никкаль бы могла прилетать тайком, не показываясь ему на глаза. Одаривать магией и сразу возвращаться домой. Кингу тоже мог бы, чувствуя прикосновения её магии, молчать и не звать её, давая возможность скрыться. Возможно, так бы было правильнее. Возможно, так бы было легче. А может, и наоборот. Ведь они бы оба противились желанию быть рядом, тогда, когда это ещё реально. Здесь и сейчас Никкаль и Кингу обоюдно решили, что лучше они не будут терять предоставленного шанса побыть вместе, пусть и на ограниченный срок. Лучше сделать и жалеть, чем не попробовать вовсе, ведь так говорят? — Тогда я постараюсь узнать дома, почему мы сегодня можем друг друга видеть. Наверняка в свитках есть ответ и на этот вопрос. — А даже если и нет, не страшно. Я уже готов отпустить и это и просто поблагодарить судьбу за возможность провести с тобой лишний день. Никкаль сжала челюсть и отвела свой взгляд. Хотела бы она вот так же радоваться каждой мелочи. Она была счастлива быть с Кингу сегодня. Иметь возможность говорить с ним, прикоснуться. Но благодарить судьбу — нет. Муза считала, что та поступила с ней, а точнее, с ними, несправедливо. Показала, как хорошо может быть, но потом сразу объявила, что это не навсегда. И плата за счастье, что она дарит, будет очень и очень высокой. Кингу коснулся указательным пальцем ладони Никкаль, чтобы привлечь её внимание и выдернуть из мрачных раздумий. Он знал, она согласилась с ним, но до конца не отпустила происходящее. Он и сам этого не сделал. Но кто-то из них должен быть сильнее духом и делать вид, что всё в порядке. И это будет он. Ради её улыбки и успокоения. А настоящие переживания спрячет глубоко в душе, пока не наступит время без неё. Вот тогда он даст им волю, и пусть они погубят его. Это уже будет не важно. Без неё всё станет неважно. Но пока она здесь, рядом с ним, он сделает всё, чтобы отвлечь её от тревог. — Лепесточек, раз ты сегодня со мной, может быть, составишь мне компанию в просмотре фильма? Я как раз собирался посмотреть телевизор, пока ты не появилась. Могу быстро приготовить тебе чего-нибудь вкусного, и можно расположиться в гостиной. — Мы же оказались на кухне, чтобы ты поел. — Напомнила она. — Сама я не думаю, что смогу хоть что-то съесть. Но кино с тобой посмотреть хотела бы. — Тогда совместим мой обед и просмотр. Дай мне немного времени, я всё подготовлю и позову тебя. Никки кивнула ему, в знак согласия. Кингу взял посуду и еду из холодильника и скрылся из виду. Муза слышала шум. Любопытство так и подмывало подсмотреть, что же такого он там делает. Но она решила не портить сюрприз и терпеливо ждала приглашения. А заодно и подумать, как ей найти нужную информацию в свитках. И с чего вообще начать поиски. Перечитывать все, что есть в архиве не хватит времени и сил, а значит нужно было сократить круг поиска до нужной ей секции. Вот только, какая именно ей нужна, Никкаль не знала. В этот раз ей понадобится помощь, и она уже знала, у кого её попросить. Лучше Ниалла архив никто не знает. Осталось подать ему свой интерес к подобной информации максимально не подозрительно. Опять врать напропалую, но что уж одной ложью больше, одной меньше, другого выбора у неё нет. — Лепесточек, всё готово, — позвал её Кингу, вырывая из раздумий. Никкаль расправила крылья, тряхнула головой, пытаясь прогнать все тревожные мысли, и полетела к Кингу. Муза зависла в воздухе, округлив глаза, стоило ей оказаться в гостиной. Как он успел столько всего сделать, за столь короткое время? Разложил диван, накидав на него множество мягких подушек. Закрыл шторы, повесив на них гирлянды с приятным жёлтым светом. Всё же наполнил несколько пиал разными снеками и фруктами. И сам разместился в эпицентре всего этого домашнего уюта в новом облачении. На Кингу была мужская пижама в синюю клетку с принтом панды на груди. Никки не сдержала улыбки, стоило ей его разглядеть. Она подлетела к нему и приземлилась на диван. — Милая пижамка, — ещё шире улыбнувшись, сказала она, — Была бы у меня тоже, можно было бы считать наш просмотр пижамной вечеринкой. — А что, если бы я сказал, что у меня есть для тебя пижама? — хитро сощурил глаза Кингу. — Что? Кингу, только не говори, что это правда так? Ты же сейчас шутишь? — ошарашенно смотря на него, спросила Никки. И её уверенность в том, что он шутит таяла на глазах. Одна его рука была спрятана за спину, и вряд ли это потому что ему так удобнее сидеть. — Я планировал посмотреть фильм вместе, только в следующий раз, когда, как думал, смогу тебя видеть. Но подготовился заранее, — Кингу достал руку из-за спины, и на его ладони была аккуратно завязанная лиловым бантом коробочка. — Там действительно пижама? — А ты открой и посмотри, — по-мальчишески озорно улыбнулся ей Кингу. Никки развязала бант и сняла крышку. Точно такого же кроя пижама лежала внутри, за несколькими исключениями: цвет клеток был розовый, а вместо панды на груди — принт лисёнка. Никкаль достала пижаму из коробки и заметила ещё одно отличие. Спина была открытой, под место для крыльев. — Тебя не пытались отправить в психушку после заказа подобной пижамы? — Нет. Но доставщик смотрел на меня косо, — хохотнул Кингу. — Примеришь? — Да, — кивнула Никки и спряталась за одной из подушек. Она, конечно, могла раздеться перед ним, чтобы подразнить, только вот сама бы распалилась не меньше от его взгляда, в котором обязательно вспыхнуло бы желание. Поэтому, рассудив, что сегодня с них потрясений достаточно, Никки решила этого не делать. Спустя пару минут муза вышла к нему в своём новом наряде. Глаза Кингу засияли при виде её. — Тебе очень идёт такой домашний вид. — Мне тоже нравится. Спасибо, — улыбнулась она ему. — Что будем смотреть? — Старое, но очень хорошее кино, тебе понравится, — приглашая жестом устроиться с ним рядом, ответил Кингу. Но вопреки его ожиданиям она не села с ним. Взмыла в воздух и приземлилась у него на плече. Щеки её заалели, голос почти перешёл на шёпот, когда она спросила: — Можно я расположусь здесь? Хочу чувствовать твоё тепло. Кингу шумно выдохнул. Сердцу в груди стало тесно. Он не осмелился предложить ей подобное, хотя очень этого хотел. Поэтому лишь слабо кивнул, соглашаясь, и очень аккуратно откинулся на подушки, удобнее устроившись. Никкаль, словно котёнок, улеглась у него на плече, положив голову в ямочку ключицы. Она чувствовала, как немного ускорился его пульс. Понимала, что это из-за её действий, и не могла перестать улыбаться. Кингу выключил основное освещение, запустил фильм. Комната погрузилась в уютный полумрак. История про жизнь и перерождение пса, о котором было кино, очень понравилась Никкаль. Она и смеялась, и всплакнула во время просмотра. И даже перекусила фруктами, которые подготовил для неё Кингу. Когда пошли финальные титры, он включил свет и понял, что она задремала у него на плече. Несколько минут Кингу не двигался и любовался ей. Такой безмятежной, хрупкой и домашней. Самой потрясающей для него. Будить её совершенно не хотелось, но стрелка на часах показывала, что за окном уже наступил вечер, и ему пора было её отпустить. — Никки, — позвал он со всей нежностью, на которую был способен. — Ой, так расслабилась, что задремала... — Муза открыла глаза и зевнула. — Не хотел тебя будить, но уже вечер. — Да, мне пора, — посмотрев на часы, ответила она. Наступил самый нелюбимый момент Никкаль: прощание с Кингу. Муза, чтобы не позволить себе загрустить, быстро переоделась обратно в платье. Её магия вдохновения коснулась души художника. Не открывая глаз, она сказала «до скорой встречи» и под его «буду скучать» исчезла из мира людей. Ей предстояло постараться найти дома очередной ответ про их с Кингу необычную ситуацию. И Никки хотелось верить, что получится. Дом встретил Никкаль тишиной. Она уже подумала, что Су на очередном свидании с братом, но когда прошла в глубь дома, нашла ту смотрящей в одну точку, подпирающей руками голову. Состояние подруги показалось странным. Та никак не отреагировала на возвращение Никкаль. — С тобой всё в порядке? Су дёрнулась всем телом, выходя из оцепенения, и наконец-то обратила на Никки внимание. — Ты уже вернулась. А я и не заметила, задумалась. — То, что ты не заметила, это я вижу. Что-то случилось? — повторила свой вопрос Никки. — Да, то есть нет, — Су тяжело вздохнула. — Этан предложил жить вместе. А я не смогла дать ему ответ, и он ушёл. Теперь вот сижу и думаю, не обидела ли я его. — О-о, — выдохнула Никкаль, присев с ней рядом. — Не думаю, что Этан обиделся. Просто дал тебе время подумать. — Не знаю, Никки. Он так на меня смотрел в ожидании ответа, а я не смогла вымолвить ни слова. Я влюблена в него, и наши отношения — это лучшее, что со мной происходило. Но жить вместе... Это же такой важный шаг! — И ты не уверена, готова ли к нему. Я понимаю тебя, и это нормально. Ваши отношения только расцвели. А тут сразу жить. — Вот ты бы согласилась? — Что? Жить с Этаном? Я жила с ним с младенчества, он же мой брат. У меня, знаешь ли, не было особого выбора. — Да нет... Если представить, что у тебя есть мужчина, в которого ты влюблена, и он предложил бы тебе съехаться... Ты бы согласилась? Никкаль и представлять было не нужно. Она бы без раздумий согласилась переехать к Кингу, если бы он предложил. Иметь возможность просыпаться и засыпать с ним — это то, о чём она мечтала, но что было ей недоступно. Никки поджала губы, опустив взгляд в пол. И тихо проговорила: — Если бы у меня была возможность жить вместе с тем, кого я люблю, я бы согласилась. — И тебе бы не было страшно? — А чего мне страшиться? — Не знаю. Например, что начнёшь делать уборку и переставишь его вещи, а ему это не понравится. Никкаль прыснула от смеха. Су беспокоилась о таких мелочах. Подруга её реакции не оценила и обиженно надула губы. Никки поспешила оправдать своё веселье и успокоить её. — Если мужчина предлагает тебе жить вместе, значит, он готов даже к тому, что ты весь его дом вверх дном перевернёшь. Ему хочется видеть тебя рядом каждый день, и именно это важно. Су задумалась после слов Никкаль. Было видно, как на её лице менялись эмоции. Она то хмурила брови, сводя их к переносице, то мечтательно улыбалась. Никки не мешала ей навести порядок в мыслях перед принятием важного решения. Она поднялась из-за стола и заварила себе и Су успокаивающий травяной сбор. Когда она вернулась к подруге и поставила перед ней чашку, та уже явно приняла решение. Сделав глоток отвара, Су заговорила: — Завтра же скажу Этану, что согласна. Придумала сама себе проблем на ровном месте. Он замечательный, и мне с ним комфортно. А значит, и под одной крышей это не изменится. Никкаль искренне улыбнулась ей. Она была рада за брата и лучшую подругу. И всей душой верила, что у них всё будет хорошо. Ещё около часа Никки и Су проговорили, попивая отвар, а после отправились спать. Завтра каждую из муз ждало новое испытание. Су — найти Этана и сообщить о своём решении. А Никкаль — наведаться в архив и с помощью Ниалла понять, где искать ответы, при этом избежав лишних подозрений.