****************
Морозная котловина оказалась красочным раем, который оккупировали поехавшие гаккониты. Это место встретило их льдом и колющей болью в костях, но, тем не менее, оно было прекрасно. Железный Бык согревался только от мыслей о сражениях и победах. Дориан трещал зубами и искал любой способ согреться. За весь день беготни по Морозной котловине он промерз до самых костей, и даже костер в вечернем лагере не мог его согреть. Леди Инквизитор сжалилась над ним и отдала свой теплый плед ему, пожертвовав своим личным комфортом. Но, несмотря ни на что, Дориан не жаловался. Отшучивался, отпуская едкие саркастичные комментарии, но не жаловался. Несколько дней Железный Бык стоически наблюдал за мучениями мага, не решаясь подойти. То, что они потрахались, вовсе не означало, что Дориан хочет его внимания. Бык это отлично понимает. Но, в конце концов, он сдается: ему тяжело смотреть, как Дориан сидит на криво сколоченной скамье у костра, завернутый в два теплых пледа поверх полной экипировки, и трясется. Бык знает, что нужно сделать. Пару минут спустя он плюхается на скамью рядом с магом, садится очень близко, гораздо ближе, чем мог бы себе позволить до их веселого перепиха. В руке он держит огромную кунарийскую кружку с каким-то горячим дымящимся напитком. - Держи, - протягивает Дориану. - Отравить меня решил? - огрызается в ответ маг скорее по привычке, но без яда и угрозы, как было раньше. - Почти, - улыбается Бык, - это мятный чай. Поможет немного согреться. Тебе понравится, не ссы. Изящные тонкие пальцы перехватывают тяжелую большую кружку, соприкасаясь с пальцами Быка. Им обоим нравится это прикосновение, но оба не подают вида. Дориан принюхивается к напитку, делает осторожный глоток, после делает еще и еще. Вкусн, шепчет тихо-тихо, но Бык прекрасно его слышит. - Не знал, что ваши дикари знают такие рецепты. - Они и не знают, - пожимает плечами Бык, - это я в одной из таверн подсмотрел. Всего одним глазком. Он пытается подмигнуть Дориану, но выходит это у него совсем комично, и маг закатывает глаза. - Как наблюдательно. Мятный чай действительно потихоньку помогал ему согреваться изнутри, и холод черноты ночи уже не кажется таким леденящим. В какой-то момент Бык придвигается к нему вплотную, и аккуратно целует в кусочек голой кожи над слоями пледа у воротника, стараясь не задеть рогами. Дориан вздрагивает, но не отстраняется и не отталкивает его. Он боязливо окидывает глазами лагерь, надеясь, что их никто не видит. Расслабляется, когда понимает, что вокруг ни души - весь лагерь давно спит. Железный Бык нашаривает под пледом талию мага, приобнимает его, прижав по-собственнически к себе. Продолжает осыпать шею поцелуями, слегка прикусывая кожу клыками. Дориан блаженно прикрывает глаза, и позволяет кунари немного шалости, пока их никто не видит. За неделю, прошедшую с той ночи, они ни разу не прикоснулись друг к другу и не обменялись и словом. Для Дориана происходящее здесь и сейчас слишком странно, он не привык, чтобы кто-то ухаживал за ним после секса. В Тевинтере так не принято - там есть только секс ради удовольствия между мужчинами, а дальше этого ничего не идет. - Что ты делаешь? - спрашивает Дориан, когда второй рукой Бык пытается повернуть его лицо к себе для поцелуя. - Пытаюсь согреть тебя, - улыбается кунари, но все же немного отстраняется, почувствовав напряжение. Дориан поправляет на себе съехавший плед, отвернувшись. Он совершенно не понимает, как реагировать на проявление чувств в его сторону. - Если хочешь, я могу греть тебя всю эту ночь, - заговорщицки улыбаясь, предлагает Бык, все еще прижимая Дориана к своему торсу. Почему-то эти слова вызывают внутри Дориана целую бурю эмоций. К сожалению, наружу вырывается самая агрессивная: - Слушай, то, что между нами было, это просто случайность. Не строй себе никаких иллюзий. Мы просто потрахались, ясно? - Глаза Дориана сверкают серебром стали в пламени костра, - Это вообще ничего не значит! Железный Бык дернулся, словно от удара. На какую-то долю секунды Дориану даже стало его жалко. Возможно, ему не следовало быть таким резким, но слова назад не вернешь. - Я тебя понял, - просто бросает кунари, и уходит в свою палатку. Дориан вздыхает, и думает о том, что он все сделал правильно. Так будет лучше. Он возвращает свой взгляд обратно на огонь, и замечает леди Инквизитора на полпути к своей палатке. В ее глазах читается шок и непонимание - она все видела и слышала. Дориан в ужасе опускает глаза на землю, не в силах смотреть на нее. Блять.******************
Месяц. Это произошло месяц назад. Целый, задница Создателя, месяц. Это. Спонтанный секс с Железным Быком. Дориану сложно называть это возмутительное приключение как-то по-другому. Просто «это». Без подробностей. Ему повезло, что кунари оказался немногословным по своей природе, в противном случае об их бурном сексе узнала бы вся Инквизиция, если не весь мир. Молодой маг из великого дома Павус и дикарь-кунари - такого грандиозного скандала еще никогда не было. К собственному удивлению, Дориан обнаружил в себе интерес к Железному Быку. Кунарийский зверь, который на самом деле вообще не похож на зверя… внезапно. Дориан не может не вспомнить сильные, большие горячие руки на его талии, оглаживающие так, словно Дориан сделан из стекла. Как жесткие губы целовали шею, прикусывали кожу. Как острые рога были в миллиметрах от его лица, но ни разу не коснулись его, как… - О чем задумался? Леди Инквизитор появляется из-за книжного стеллажа настолько неожиданно, что он подпрыгивает в кресле от испуга. Погруженный в грязные воспоминания, он даже не услышал, как она поднималась к библиотеке. - Ты чего весь такой раскрасневшийся? - с легкой издевкой спрашивает Лавеллан, широко улыбаясь, - Думаешь о жарких ночах? - В этой дыре из льда только о жарких ночах и можно думать, - отмахивается Дориан, - здесь просто невозможно согреться! - Да брось, - эльфийка упирается плечом в книжный шкаф, складывает руки на груди, - ты же с севера! - В Тевинтере мы поддерживаем тепло магией. А здесь это никому не нужно, кроме меня. Ты правда пришла поговорить про север? Конечно, она пришла не за этим. Дориан не дурак, и прекрасно понимает, зачем она пришла сюда. - Когда ты собирался сказать мне? - вопрос полетел в него, словно кинжал. Анкарат не просто зла - она в ярости. Дориан буквально чувствует, как электризуется воздух вокруг нее. Такой он видит ее впервые. - Честно говоря - никогда, - на этот раз он говорит без сарказма, и из-за этого чувствует себя очень уязвимым, - я даже самому себе никогда бы в этом не признался. Прости, ты не должна была этого видеть. - Но ты явно ему не безразличен, - Лавеллан расслабляет плечи и перестает быть такой угрожающей. - Пф, не говори ерунды. Мы всего лишь переспали, это ничего не значит. Дориан хочет и не хочет говорить об этом одновременно. Анкарат, пожалуй, единственная, кто может его выслушать. И только ей он прощает шуточки и колкости. - А по-моему, вы можете быть отличной парой. Ты ему явно очень нравишься. Дориан раздраженно цокает языком, запускает руку в волосы, нервно зачесывая их назад. Тевинтерский маг и кунари - пара? Да не бывать такому, думает он. - Почему это просто не может закончиться, как страшный сон? - он устало вздыхает, плюхаясь в свое большое красное библиотечное кресло. - Почему ты не хочешь даже попробовать? Дориан долго молчит, думая, стоит говорить или нет. Почему он вообще должен говорить об этом? - В Тевинтере такого рода развлечения для нас обоих закончились бы смертью, - говорит он, стараясь не смотреть ей в глаза, - альтус из великого дома Империи, и… грязное, похабное животное… В памяти невольно вспыхивает недавний разговор с отцом, когда он просил у Дориана прощение. Если бы только он знал, чем занимается его драгоценный сын… - Ты давно уже не в Тевинтере, Дориан. - О, да неужели? - он пытается скрыться за привычным сарказмом, натянуть маску холодного безразличия, - Не заметил. - Не говнись. - Что ты хочешь от меня услышать? Это допрос или что? - Я твой друг, Дориан! - Слушай, я сам не знаю, что происходит, - устало вздыхает Дориан, - в первый раз я просто напился и не контролировал себя. Но потом это повторилось еще раз, и еще. Я не знаю, как к этому относиться, честно. Думаю, этот кунарийский увалень тоже не знает. И вот, мы оба в тупике. Забавно, правда? Дориан не привык разговаривать о своих сексуальных приключениях вот так. Да он вообще не привык разговаривать с кем-то по душам, но Лавеллан особенная, и он знает, что из всей Инквизиции только она поддержит его в любом случае, даже если он будет не прав. Это многого стоит. Особенно сейчас, когда его жизнь поворачивает в какое-то неизвестное кошмарное для него направление.****************
Надо отдать Быку должное - после того, как Дориан его оттолкнул, он старался вообще не пересекаться с магом. Упорно делал вид, будто между ними ничего не было. Иногда Дориан даже рад этому, иногда - нет. Ночами он часто просыпается от жарких снов с каменным стояком, и обычно долго-долго ласкает себя, представляя вместо своих рук крепкие кунарийские. Несколько раз он даже порывался прямо посреди ночи прокрасться в комнату Быка, но вовремя останавливал себя. Тупой идиот, все чаще ругает сам себя Дориан, как ты мог такое допустить? Тем не менее, масла в огонь подливает и сама Анкарат. После спора в библиотеке она стала везде и всегда таскать с собой и Дориана, и Железного Быка. И, безусловно, делает она это специально, хотя никогда в этом не признается. Она потащила Быка даже на черный рынок, где от него абсолютно никакой пользы: обычно Дориан помогает леди Инквизитору выбирать товар, Бык же этого никогда не делал и выступал скорее в роли некого телохранителя. Дориан недовольно поджимал губы, чувствуя на себе зеленый звериный взгляд. Да, теперь этот взгляд преследовал Дориана повсюду. Железный Бык постоянно следит за ним. Особенно на поле боя. Если Дориану угрожает опасность, Бык всегда оказывается рядом, защищает, закрывает своим массивным телом. Дориан ни разу не поблагодарил его за это. Железному Быку не нужна его благодарность. В таверне Скайхолда, где постоянно зависает кунари, Дориан стал появляться гораздо реже. А если и появлялся, то старался как можно быстрее исчезнуть вновь. Выдерживать на себе взгляд зверя для него оказалось очень тяжело. Один раз Бык сам наведался к нему в библиотеку с кусочком свежайшего лимонного пирога. Не принимая возражений, всучил его Дориану, оголив острые клыки в широкой улыбке, и отправился дальше - к Лелиане. Дориан недовольно попыхтел, но кексик все же съел и позже Быка радушно поблагодарил. Следующая их попытка поговорить случилась спустя неделю после спора с Лавеллан, когда Варрик собрал всех на игру в карты, включая вечно занятую леди Инквизитора и даже Каллена. За большим столом в таверне Бык сел напротив Дориана, и весь вечер не сводил с него глаз. Улыбается до самых ушей, когда Дориан как бы случайно поднимает на него льдисто-серые глаза. А маг упорно делает вид, будто ничего не замечает. - Отлично, у нас теперь уйма народу, - не без раздражения заявляет Каллен, когда Варрик раздает подошедшей Лавеллан карты, - а у меня на сегодня еще куча дел. Пожалуй, я все. Сказать, что Каллену не перло весь вечер, это ничего не сказать. Храмовник нервничал, особенно когда в поле зрения появилась Анкарат. Он не хотел, чтобы его возлюбленная видела его позорное поражение. - Проигрывать деньги иногда полезно для расслабления, командор, - говорит Дориан, наверное, впервые за всю игру, - попробуй, может, понравится? - Останешься? - леди Инквизитор, севшая рядом с Калленом, берет его ладонь в свою. - Я не видела тебя целый день, потому что ты вечно занят. Каллен вздыхает, понимая, что попал в ловушку. - Только ради тебя, - он подносит ее руку ко рту и мягко целует костяшки пальцев. Уже ни для кого не секрет, что Лавеллан встречается с Лордом Командующим. Они не скрывали своих отношений с самого начала. Дориан почему-то не может смотреть на этих двоих. Он опускает взгляд вниз на свои карты. Нет, он искренне рад за Анкарат, рад, что она встретила человека, о котором мечтала, но смотреть на них с улыбкой на лице он не может. Сам не знает, почему. - Играем дальше? - тактично уточняет Жозефина. - Хорошо, значит, сдающий начинает. Пожалуй, я начну с… трех медяков! Это же не слишком смело? Или лучше все-таки один… Нет, я ставлю три! - Да ну? - Железный Бык наклоняется над столом, из-за чего его плечи кажутся еще шире, чем есть на самом деле. - Кто ж начинает с трех медяков? Серебро или струсила? Дориан пускает легкий смешок, который, конечно же, не проходит мимо внимания кунари. - А ты сколько ставишь, Дориан? - спрашивает Бык с каким-то странным огоньком в глазах. - Смелость города берет? Ставлю один золотой. Кунари расплывается в такой горделивой улыбке, что Дориану хочется двинуть ему в челюсть. Кассандра хмурится, внимательно глядя то на Дориана, то на Быка. - Сдай мне, Жозефина, - просит Инквизитор. За игрой вечер пролетает быстро и незаметно. Несколько часов и литров пива спустя, Каллен сидит с голой жопой без портков, проиграв все, что только можно было проиграть. Лавеллан и Жозефина, кажется, выпили больше всех. Анкарат рассказывала истории, которые Дориан предпочел бы никогда в своей жизни не слышать. Желая уйти от взгляда Быка, Дориан встает из-за стола и подходит к барной стойке. Кабо принимает у него заказ и отправляется на кухню. Железный Бык почти сразу поднимается за ним - Дориан чувствует это спиной. Встает рядом, кладет свою большую ладонь магу на поясницу. Хочет опустить руку ниже, сжать мягкие ягодицы, но правильно сдерживает себя. - Замерз? - тихо спрашивает, упираясь второй рукой о барную стойку. - Могу тебя согреть. Дориану нравится прикосновение, и он даже прикрывает глаза на секунду, наслаждаясь теплотой этой огромной ладони, но в итоге говорит то, что должен сказать: - Ты специально изо всех сил стараешься, чтобы все узнали о нашем маленьком секрете? Все эти дни ты неплохо делал вид, будто ничего не было. - Ну, рано или поздно всё равно все узнают, - пожимает плечами Бык, - какой смысл скрывать? Тем более, тебе ведь понравилось, и мы можем это повторить. Перед глазами Дориана сразу всплывают воспоминания, от которых предательски заводится член в штанах. И с каких пор этот зверь стал так влиять на него? - Понравилось? Мне? - пытается язвить Дориан, чтобы снова скрыться за маской безразличности, - Ты, должно быть, шутишь? - Понра-а-а-а-авилось, - довольно улыбается Железный Бык, чуть приобнимая мага за талию, - я же вижу, как ты смотришь на меня тайком, чтобы никто не увидел. Как ты реагируешь на меня, когда я рядом. Как реагируешь на мои прикосновения. Меня ты не обманешь. - Твой заказ, - бурчит Кабо, ставя перед магом огромную кружку с чаем. С мятным чаем. Железный Бык расплывается в еще большей улыбке, в единственном главе отражается огонь свечей. Он утыкается носом Дориану в плечо всего на мгновение, а маг фыркает, сбрасывает огромную ладонь со своей талии и идет к выходу быстрым шагом. Но у дверей останавливается и оборачивается назад. Железный Бык смотрит на него и все еще продолжает улыбаться, как полный идиот.*****************
Бык просыпается под лесное пение птиц, во всяком случае, так ему кажется в первую секунду. Открывает глаз, внимательно окидывает взглядом свою палатку. Ну да, точно. Он в густых лесах Изумрудных Могил. Отряд Инквизиции прибыл сюда неделю назад в поисках засидок красных храмовников, которые могут вывести на Самсона. Пока что их поиски не увенчались успехом - они не нашли никаких следов. Надев боевой наплечник, он выходит из палатки под яркие лучи утреннего солнца. В центре их небольшого лагеря горит костер, у которого на поваленном дереве сидит Кассандра. Палатки Дориана и леди Инквизитора уже сложены, но их самих нигде нет. Бык проспал явно дольше, чем нужно. Никто не разбудил его. - А где все? - спрашивает, глядя на искательницу, - На охоту ушли? - Леди Инквизитор с Дорианом, - подтверждает она. Железный Бык хмурится. Обычно Дориан никогда не ходил на охоту, предпочитая вместо этого греться у костра. - Почему меня не разбудили? - Бык садится к огню напротив нее. - Леди Инквизитор хотела о чем-то пошептаться с Дорианом, - Кассандра в ответ пожимает плечами, всем своим видом показывая, что ей это не интересно. Бык широко улыбается. Он прекрасно знает, что она отдала бы что угодно, чтобы подслушать разговор Инквизитора с магом. Искатели всегда очень любопытны, такова уж их работа. Чтобы убедиться в своей правоте, он решает атаковать в лоб: - Знаешь, Бен-Хазрат многим похож на твоих Искателей. Они тоже делают вид, что им ничего не интересно, а на самом деле дрожат от желания узнать подробности. - Как-то с трудом верится, - она смущенно опускает глаза, а на щеках появляется румянец. - Расслабься, - делает жест рукой вниз, и тон его голоса становится очень мягким, - мне нравится эта твоя черта. Тебе очень идет. Кассандра раскраснелась, засмущалась сильно-сильно, но на лице появилась крошечная улыбка. Бык засчитывает себе одно очко в качестве победы - редко кому удается заставить ее улыбнуться. - Могу я задать один личный вопрос? - внезапно спрашивает Кассандра после долгой молчаливой паузы. - Валяй! Она глубоко вздыхает, собираясь с силами. Железный Бык уже наперед знает, о чем она спросит. - Насчет тебя и Дориана… - Что, ревнуешь, искательница? - лыбится он. Кассандра широко распахивает глаза и, задыхаясь от смущения и возмущения, вываливает: - Ревную?! Кого?! Дориана?! - А кто бы не ревновал? Посмотри, какие рога! И тут до нее наконец доходит, что она повелась на простую провокацию. Она заметно расслабляется, опуская напряженные плечи. - Мне казалось, что ты ненавидишь имперских магов, - говорит она, глядя ему в глаза через огонь. - Это так, но… - Но?.. Совсем рядом с ними раздается топот копыт, и Бык с Кассандрой моментально вскакивают на ноги в полной боевой готовности. По звуку Бык сразу определяет, что лошадей всего две. Это леди Инквизитор и Дориан, но, тем не менее, он не опускает оружие до тех пор, пока их не становится видно из-за бурной растительности. Дориан позади Инквизитора, и на их седлах нет никакой добычи. - Мы нашли следы работы храмовников южнее, рядом с Усадьбой Морель, - заявляет Лавеллан, - видели трупы у подножия. Собирайтесь, у нас много работы. - Усадьба? - удивляется Кассандра, - Но ведь она заброшена уже очень много лет. Что там могли искать зараженные храмовники? - Это нам и предстоит выяснить. Усадьба Морель действительно выглядит очень заброшенной. Подъездная дорожка заросла густой травой и корнями деревьев, весь камень растрескался, потихоньку осыпаясь. Все пришло в упадок. От красных храмовников остались ящики с красным лириумом, куча записей и книг, и трупы. Много трупов, которые уже начинали гнить. - Они бежали отсюда совсем недавно, - замечает Бык, - день, максимум полтора назад. Мы не успели самую малость. - Их как будто что-то спугнуло, - размышляет леди Инквизитор, - им пришлось принять бой, а после уйти в спешке. Нужно осмотреть всю усадьбу. Не только усадьбу, думает Дориан и принимается изучать тела погибших. Их точно погубила магия, сильная магия. Кассандра и Лавеллан с головой погрузились в изучение бумаг, но ничего интересного там не нашли. - Похоже, что они использовался усадьбу в качестве перевалочного пункта для доставки красного лириума, - задумчиво говорит Кассандра, листая записи в журнале, - за всю эту работу отвечает лично Самсон. Дориан молчаливо переходит к осмотру другого тела. - Каллен может что-то об этом знать? - спрашивает Анкарат. - Наверняка, - кивает искательница, - мы можем послать ворона в Скайхолд, леди Инквизитор. - Обязательно. Сразу, как только обустроим лагерь. Кассандра в ответ кивает, соглашаясь с приказом. Железный Бык внимательно изучает глазами каждое движение Дориана, а ушами - слушает разговор девушек. Дориан с каким-то жутким интересом прикасается к мертвецам, словно ласкает и пытается успокоить, а губы беззвучно шевелятся, будто бы он говорит с ними. И чем дольше он это делает, тем больше у Быка появляется вопросов. Он ведь некромант, как-то раз прокомментировал Солас, редчайшая и невероятно сильная специфика, не каждый осмелиться говорить с самой смертью. Железный Бык никогда в своей жизни до Дориана некромантов не встречал, поэтому первое время относился к нему с особым подозрением. Постепенно подозрение переросло в чистое любопытство, пару раз Бык даже порывался что-то спросить у мага, но Дориан в ответ лишь отшучивался. Впрочем, как и всегда. Используя свои связи в Бен-Хазрат, Бык пытался узнать хоть что-нибудь про некромантов, но тщетно: среди саирабазов никогда не было некромантов за всю историю существования кунарийских магов. Однако, нужно сказать, что среди магов других рас Бык также их не встречал. Рядом с мертвецами Дориан меняется. В его глазах появляется опасный интерес, изящные пальцы ощупывают тела в определенных местах, словно в этом есть какое-то таинство, а воздух вокруг сгущается и становится как густой кисель, пропитанный темной магией. Железного Быка это гипнотизирует. - Нашел что-нибудь? - спрашивает, скрестив руки на груди. Некоторое время Дориан загадочно молчит, чем привлекает к себе внимание всей группы. Кассандра и Лавеллан подходят ближе. - Не прикасайся к ним! - рявкает Анкарат, когда маг аккуратно касается доспеха убитого красного храмовника. - Не волнуйся, - улыбается он, - я еще не тронулся умом, чтобы трогать зараженный лириум. - Зачем ты вообще его трогаешь? - не унимается эльфийка. - Этот умер позже остальных. Я осмотрел всех, процесс гниения зашел уже слишком далеко. А с этим можно попробовать поработать, - на последнем слове на лице Дориана появляется настолько жуткая улыбка, что у Железного Быка по рукам побежали мурашки. Никто не решается уточнить, что значит поработать, а Дориан не стал ждать вопросов. Он кладет ладонь на шлем храмовника, прикрывает глаза, фокусируясь на магии. Через пару секунд под его ладонью появляется тусклое темно-фиолетовое свечение, которое становится все ярче и ярче. Дориан открывает глаза, которые теперь тоже светятся таким же светом. Тело храмовника пронзает дрожь, его трясет, и через секунду он открывает безжизненные, холодные восковые глаза. Рот открывается как у тряпичной куклы и искажается, словно от боли. Вываливается почерневший язык, по которому ползают личинки, а трупная вонь становится невыносимой. - Кк…кхкхха..а-а-а!.. - мертвец издает утробный стон, который с трудом вырывается из гниющих недр его рта. От этого протяжного звука девушки бледнеют. Лавеллан начала заваливаться на бок, и Кассандре пришлось ее поддержать. - Срань Создателя… Сердце Железного Быка забилось с такой силой и скоростью, что на мгновение ему показалось, будто оно сейчас разорвется. Он всякое видел в своей жизни, но только не это. Он своими глазами видит чудо, или же наоборот, творение самого кошмара - в деталях. - Кккх…иии-ии… ккхх.. - ледяное тело трясет в агонии. - Ты можешь вспомнить, где сейчас Самсон? - спрашивает у мертвого Дориан, и голос его звучит неестественно, искаженно, словно он говорит из самой Тени. - Ни-иии… хххнеее… - Где сейчас Корифей? - маг спрашивает настойчивее, убирая руку со шлема храмовника. - Боо-оо… хкх… бо-оо-ллльх… - Где Самсон? Чем вы тут занимались? - Дориан требует ответа, почти перейдя на крик, - Вспоминай! Труп храмовника затрясло еще сильнее, его стон превратился в ужасающий вопль боли. Его трясло еще больше и больше, пока он наконец не обмяк. Фиолетовое свечение из стеклянных глаз исчезло, голова упала на грудь. Воцарилась могильная, слишком неестественная тишина. Пугающая тишина. Словно все вокруг вымерло вместе с храмовником. Разве здесь было так тихо? - Parce mi. Na via lerno verita, - говорит Дориан тихонько на своем языке. Прости меня. Только живые знают правду. - Что, задница Создателя, это было? - первой приходит в себя леди Инквизитор. - Я задал ему пару вопросов, - Дориан устало поднимается, выпрямившись во весь рост,- к сожалению, слишком поздно. После смерти счет идет на минуты. Душа умерших очень быстро забывает прожитую жизнь. Я прошу простить меня за не самое приятное представление, но я должен был попробовать. Мне нужна пара минут, чтобы отдохнуть, такая магия отнимает очень много сил. Его голос звучал настолько устало и хрипло, что ни у кого не появилось сомнения в правдивости его слов. Он молча побрел к главным воротам усадьбы, едва волоча ноги. Железный Бык титаническими усилиями заставил себя не следовать за ним. - Разве человек может обладать такой силой? - потрясенно спрашивает Кассандра, когда маг выходит за деревянные ворота. И ни у кого не нашлось ответа на этот вопрос.***********
Они ушли как можно дальше от усадьбы Морель и разбили лагерь. Молча. После случившегося никто из них не проронил ни слова. Железный Бык лежит на своей кровати в палатке, подложив под голову несколько подушек. Одну руку подложил под голову, согнув локоть, во второй держал свой отчет для Бен-Хазрат, который написал час назад. Он продолжает это делать, так как это часть его работы, но после вступления в Инквизицию Бык перестал указывать детали. Бык слышит тихие аккуратные шаги по траве, едва-едва различимые. Обычный человек бы даже не обратил на это внимание, но Бык слышит прекрасно. Шаги человека, в этом нет сомнений, поступь очень мягкая, но уверенная. Весь отряд уже давно должен спать, но Железный Бык точно знает, кто идет к его палатке. Изящные тонкие пальцы приоткрывают часть палатки, и внутрь заходит Дориан, не спросив разрешения. Концы палатки возвращаются на место, скрывая двоих в темноте ночи. На нем лишь его белый плащ, расшитый змеями, прямо на голом теле. Он скрывает только левую часть тела, правая же полностью оголена. Плащ приятно для глаза облегает его бедра и ноги, частично закрывает пах, скрывая самое аппетитное и оставляя пространство для воображения. Бык невольно пожирает глазами это прекрасное, такое красивое тело. - Молчи, - просит Дориан, - ничего не говори. Ты нужен мне. Весь ты. Дориан подходит к его кровати и останавливается, глядя вниз на лежащего кунари. Ловким движением руки поддевает замочек на плаще, и тот падает вниз на землю, сложившись гармошкой у босых ног. Бык раздувает ноздри по-звериному, и облизывает точеную фигуру глазом. Он приподнимается на локте, откладывает в сторону свои записи. Тянется рукой и касается пальцами плоского живота, проводит пальцами вниз, обхватывает упругую ягодицу. Железный Бык может прикасаться к этому красивому телу бесконечно долго, и ему все равно будет мало. Оттолкнувшись от локтя, Бык садится, тонкое покрывало съехало в сторону, оголяя бедра и наполовину вставший член. Дориан опирается руками в широкие плечи Быка, аккуратно забирается к нему на колени. Большим пальцем кунари касается пухлых губ мага, и он сразу же приоткрывает их, чтобы взять палец в рот. Быку очень хочется сказать, какой Дориан красивый, но молчит, как и было велено. Бык едва ли не стонет от картины перед его глазами: Дориан, единственный человек, который не безразличен ему, рядом с ним снова, рядом настолько, что можно прикасаться к его телу, ласкать, обнимать. Он убирает свою руку от лица мага, тянется вниз и берет его ладонь в свою, подносит к губам и целует костяшки. Дориан тянется к огромным рогам и начинает аккуратно развязывать тесемку, которая удерживает повязку на глазу кунари. Бык сначала напрягается, но через пару секунд заставляет себя расслабиться - обычно он не позволяет никому снимать повязку, но Дориану он разрешает все. Это первый раз, когда Дориан видит развороченное месиво, оставшееся на его лице вместо глаза. Железный Бык ожидает увидеть отвращение на красивом личике, но вместо этого Дориан тянется и целует грубую, испещренную шрамами, кожу над бровью. Бык вздрагивает от удивления, но после сразу улыбается тепло, а на душе становится так спокойно и так хорошо. Прижимает Дориана к своей груди крепко-крепко, с силой, но не достаточной, чтобы причинить боль. Невесомыми поцелуями Дориан спускается ниже, пока не доходит до изрезанных шрамами губ. И этот их поцелуй мягкий и нежный, довольно сильно отличающийся от тех, что были в их первый раз. Тогда Бык не особо сдерживал в себе зверя, желая подарить Дориану как можно больше ослепительных оргазмов, и не слишком старался избежать причинения боли. Сейчас же все по-другому. Дориан целовал его сам, так, как ему этого хотелось прямо сейчас. Так, словно хотел донести то, что не мог выразить словами. И этой ночью Железный Бык позволял ему абсолютно все. Занимаясь любовью, он все время наблюдал за лицом Дориана, следил за малейшими изменениями его эмоций. Дориан ни разу не показал, что ему больно или неприятно, но и сам Бык сдерживал себя как никогда раньше. Потому что чувствовал, что Дориану нужна близость не столько физическая, сколько эмоциональная. Бык был с ним нежен и внимателен, а Дориан отдавался весь без остатка. Бык ни на минуту не переставал его целовать и ласкать все желанное тело руками. После они лежат вместе до самого рассвета поперек кровати так, чтобы один рог Быка свисал вниз, позволяя ему лежать на боку. Дориан лежит, положив голову на его бицепс, пальцы их рук переплетены вместе. Бык прижимает его как можно крепче к груди, утыкаясь носом в плечо. - Тебе бывает страшно, когда ты делаешь это с мертвыми? - спрашивает Бык тихо-тихо, нарушая тишину. Он целует Дориана в шею сзади, там, где проходит линия волос, свободной рукой поглаживая плоский живот. Дориан долго не отвечает, не решаясь сказать правду. В Тевинтере за проявление слабости можно было лишиться головы, и он привык скрывать собственную уязвимость, но рядом с сильным и огромным Железным Быком ему почему-то хотелось быть слабым. Хотя бы чуть-чуть, совсем не надолго. - Каждый раз страшно, - говорит, прикрывая глаза, - каждый раз.***********
Две недели спустя леди Инквизитор стоит у ставки командования с широко раскрытыми глазами и торчащими в ужасе ушами. - Мне это не послышалось? Вы сейчас серьезно?! - она почти срывается на крик, вновь и вновь перечитывая письмо, которое протянул ей Каллен. Жозефина сообщила прекрасную новость, которая на самом деле должна была обрадовать, если бы не одно НО. - Не послышалось, - неловко подхватывает Каллен, решив поддержать растерявшуюся Жозефину, - Империя решает поддержать нас в борьбе с Корифеем. Они прекрасно понимают, что эту опасность необходимо устранить, иначе весь мир скоро превратится в кладбище. Лавеллан хватается за голову в ужасе, совершенно не понимая, что ей теперь делать. Тевинтер хочет отправить своих лучших магов в помощь ужасной Инквизиции, и возглавит этих магов не кто иной как сам Галвард Павус - отец Дориана. Тот самый, который предал Дориана самым гнусным из всех возможных способов, и с которым случился не самый приятный диалог в деревне Редклифф. Как теперь сказать об этом Дориану? - Дориан этого не переживет, - качает головой Лавеллан. - Ну, придется пережить, - говорит Каллен жестко, - нас волнует сила Инквизиции и война против Корифея, а не самочувствие Дориана. И с этим сложно не согласится. Головой Анкарат это понимает, и сделает все что угодно. Все, что от нее потребует Инквизиция ради победы. - Я могу сказать ему сама, миледи, - предлагает Жозефина тихим голосом, - в конце концов, это ведь моя работа. - Нет, - Лавеллан аккуратно складывает письмо, - я скажу. Когда они прибудут? - Мои пташки подсказывают, что уже через полтора месяца, - говорит Лелиана, - около ста пятидесяти человек с лошадьми и другими животными. - У нас хватит места на всех? - Я об этом позабочусь, миледи, - кивает Жозефина. Лавеллан решила не ждать и после совета сразу же направилась в библиотеку. К Дориану.*********
В ожидании полтора месяца пролетели в мгновение ока. Дориан с ужасом ждал дня, когда его отец прибудет в Инквизицию. Только с ним могла произойти такая тупая ситуация: человек, от которого он пытался спастись в Инквизиции, сам приедет в Инквизицию с якобы добрыми намерениями. Дориан никогда в своей жизни не нервничал так сильно, как все эти полтора месяца. Бык все это время держался рядом, он был готов поддержать Дориана в любой момент, хоть маг и старался изо всех сил закрыться от всех. Дориан всегда умело прятал свою душевную боль от чужих глаз. Наконец наступает назначенный день. Вся Инквизиция собирается во внутреннем дворе у главных ворот Скайхолда. Ворота открываются, и Дориан с ужасом осознает: вот он, тот самый момент. Его тело пробивает мелкая дрожь, и стоящий рядом Бык конечно же это замечает. Он кладет свою ладонь на талию Дориана, и тот сразу же сжимает его пальцы. Они стоят в толпе, поэтому никто этого не замечает. Магистры Тевинтера вплывают во двор Скайхолда на самых красивых и породистых скакунах, одетые в черное с золотом. Плащи их расшиты змеями и драконами, все элементы брони причудливо расписаны - магистры словно олицетворяют роскошь. Во главе колонны едет сам Галвард Павус с несколькими другими высокопоставленными магами, которых Дориан не знает. Галвард окидывает глазами толпу собравшихся и сразу же замечает своего сына рядом с огромным кунари. Их взгляды встречаются друг с другом, сталь скрещивается с золотом. Его отец выглядит таким статным и высоким, Дориан не удивлен, что выбрали именно его. Лавеллан сердечно приветствует их пламенной речью, которую явно написала Жозефина, и сразу же просит Галварда пройти с ней к ставке командования, чтобы обсудить детали. Когда отец спешился с коня и последовал за леди Инквизитор, Дориан позволил себе расслабиться. - Ты как? - Бык целует Дориана в висок, когда его отец уходит вместе с Инквизитором. - Меня сейчас стошнит. - Хочешь уйти отсюда? - предлагает Бык. - С удовольствием. Сколько бы Дориан ни старался избегать отца, рано или поздно они должны были столкнуться лбами и наконец поговорить. Галвард ловко ловит своего сына у ставки командования, где он таинственно шепчется с Лавеллан. Он улыбается, видя какими влюбленными глазами девушка смотрит на Дориана. - Это что, луна упала на голову Создателя? Я даже и не вспомню, когда ты в последний раз улыбался, - Дориан напрягается всем телом, увидев отца, и пытается скрыть свою нервозность за привычным сарказмом. - Если бы ты хоть иногда появлялся дома, ты видел бы это чаще, - Галвард подходит ближе и галантно целует крошечную ручку леди Инквизитор. - Прошу прощения, миледи, я не хотел прервать ваш разговор. - Вы нисколько не прервали, - любезно улыбается Анкарат, у нее краснеют уши и щеки. - Меня уже заждались на совете, я вынуждена вас оставить. Дориан кидает на нее полный ужаса взгляд - как ты можешь оставить меня с ним?! Но она просто мило улыбается и залетает в зал совета, закрыв за собой тяжелую дверь. Дориан опускает взгляд и скрещивает руки на груди, тяжело вздыхая. - Должен признать, ты очень ловко избегал меня все эти дни, - не без укора говорит Галвард. В ответ Дориан продолжает молча ковырять носом сапога кусочек разбитой плитки. Этот разговор ему неприятен, и он собирается показывать это всем своим видом. - Ты так повзрослел за эти полгода, - пробует лорд Павус еще, на этот раз гораздо мягче. - Да тут все в Инквизиции резко повзрослели, - Дориан все же неохотно поднимает глаза на отца, - скажи мне, зачем ты приехал? К чему весь этот спектакль? Отец сильно постарел с их последней встречи в Редклиффе. Слишком много глубоких морщин на усталом лице, в глазах - надежда, смешанная с отчаянием. Дориан никогда раньше не задумывался о том, как быстро стареют родители. - Спектакль? - хмурится Галвард, - В Редклиффе я обещал, что буду поддерживать тебя, помнишь? Я также обещал, что поддержу любое твое решение, каким бы оно ни было, и я намерен сдержать свое слово. - Значит, ты не треснешь меня по голове? Не подсыпешь мне что-нибудь в бокал и не притащишь домой? Галвард хмурится, не совсем понимая этот выпад. - Мне казалось, я дал тебе понять еще в Редклиффе, что больше не совершу таких ошибок. Я приехал сюда с лучшими магами Империи, чтобы поддержать тебя, а не забрать домой силой, - он делает пару неуверенных шагов к сыну, - я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за всю ту боль, что я тебе причинил, но я прошу тебя - не отталкивай меня. Ты мой единственный сын, моя кровь. Ты позволишь мне, Дориан? От услышанных слов сердце Дориана неприятно ухает в груди, но в этот раз не от боли. Галвард делает шаг вперед и обнимает скованого сына. Дориан делает попытку вырваться из объятий, но Галвард держит его крепко-крепко, и в конце концов Дориан обмякает. Он утыкается отцу куда-то в район ключиц и, кажется, впервые в жизни не боится его. Не боится… Простить отца Дориан не сможет никогда, но ледяная стена между ними дала первую трещину.***********
Зимний Дворец пестрил красками, злыми глазами и злыми сердцами. Дориан так давно не присутствовал на подобных мероприятиях, что уже позабыл, как это бывает. Тысячи глаз следили за каждым движением Инквизитора, сливки общества всячески пытались поддеть ее, но Лавеллан стойко держала удар. На нее и Железного Быка смотрели косо. Особенно косо на Быка. Появление огромного рогатого зверя вызвало шепотки во всем Зимнем Дворце, и за ними наверняка скоро последуют грязные сплетни. Тут и там Дориан то и дело слышал тихие возмущения: «вы только посмотрите на него!», «неслыханно!», «кто его сюда пустил?!», «кто допустил ко двору это животное?». И если сам Бык не обращал на это никакого внимания, то Дориану пару раз хотелось вклиниться в такие разговоры и поставить людей на место. Бык не заслуживает таких слов, то и дело думал он, постепенно закипая внутри. Конечно, мимо Быка метания мага не прошли незаметно. Поэтому, как только представился случай, он зажал Дориана в углу, облапал за задницу и нацеловал от всей души. Прием в Зимнем Дворце выглядит ужасно скучно. Дориан прекрасно помнит изысканные пышные приемы, на которых он был с родителями, в Тевинтере. Прием в Орлее же являлся совершенным безвкусием, особенно костюмы гостей. Взять хотя бы военно-парадные мундиры, в которые всех заставила одеться Жозефина. Хотя, Дориан готов признать, что на Железном Быке это одеяние выглядит… чертовски горячо. То, как мундир подчеркивает ширину плеч и массивность бедер, заставляет Дориана поглядывать на него с неприкрытым желанием. Бык все время держится на расстоянии, но всегда в поле зрения Дориана. Следит, чтобы никто не подкатил яйца к его мальчику. Когда Лавеллан уходит, чтобы тайком проникнуть в библиотеку Дворца, Бык встает рядом с Дорианом: - А ты видишь, как умрут все эти напыщенные людишки? Хмурясь, Дориан задирает голову вверх, чтобы внимательно изучить лицо кунари. С каких пор Бык стал интересоваться смертью? - Почему ты это спрашиваешь? Бык долго молчит, глядя единственным глазом куда-то в толпу шепчущихся орлесианцев. - Видишь вон ту рыжую? В маске колибри, в сером платье с белой лентой? У окна. Как она умрет? Дориан легко находит нужную девушку в толпе, потому что ее серое платье просто отвратительно. Он читает заклинание одними губами, в его пальцах на мгновение возникает фиолетовый свет и тут же затухает. - Она умрет от старости в своей постели, в полном одиночестве, - говорит, пожимая плечами. - Слуги найдут ее поутру, холодную и безжизненную. - Очень жаль. Самые гнилые живут дольше всех, - вздыхает разочарованно Бык. - К чему ты это? - Эта сучка сказала, что имперцев как ты лучше держать на цепях. Еле сдержался, чтобы голову ей не открутить. Пару секунд Дориан стоит неподвижно, пытаясь сообразить, что он только что услышал. Ему не показалось? - Ты и другие ребята говорили обо мне и более обидные вещи, - справедливо замечает Дориан, вспоминая: когда он только появился в Инквизиции, все вокруг восприняли его как змею, подкрадывающуюся к щиколотке. - То было раньше, - Бык хищно улыбается, - до того, как я покорил тебя. Дориан замирает с открытым ртом, обалдев от такой наглости. И Бык даже не постарался сказать это тихо - на них в ужасе обернулась стоящая рядом пожилая дама. - Ты! Да как ты!.. Дикарь! - ворчит маг, всплеснув руками, и резким шагом уходит в сторону балкона. Улыбаясь во все зубы, Бык следует за ним тенью. Просторный балкон совершенно пуст, никому нет до него дела. Дориан подходит к самому краю и, опираясь на парапет, смотрит вниз на никогда не спящий ночной Орлей. Завораживающая картина, на самом деле. Фигура Дориана на фоне ночного неба тоже завораживает. С минуту Железный Бык стоит в дверях, наслаждаясь видом, но после все же закрывает витражные двери и подходит к магу. Огромные ладони быстро проскальзывают по талии, после чего упираются в балюстраду по обеим сторонам от Дориана, лишая его возможности уйти, и Бык вжимает свое тело в мага сзади. Дориан ахает от веса кунари, который прижимает его к холодному мрамору. Дориан утопает в его огромном горячем теле, а Бык низко рычит, наклоняет голову вниз и целует мага в висок, прикусив верхнюю часть уха. Дориан опускает глаза на их руки на перилах - маленькие его, и огромные серые рядом. Его возбуждает, что Железный Бык настолько больше него. - Что ты делаешь? - между тихими стонами Дориан все же пытается взять над собой контроль. - Наслаждаюсь тобой, - Бык чуть сгибает колени, чтобы дать Дориану ощутить свое возбуждение, - ты такой красивый. Мой красивый… По спине бегут мурашки и Дориан дрожит, настолько ему хорошо сейчас, но здравый смысл все же должен взять верх: - Перестань, - он дергает плечом, стараясь уйти от контакта, - нас могут увидеть. Мы должны следить за Анкарат. - У меня все под контролем, - улыбается Бык, поцелуями спускаясь вниз по шее, - а остальные пусть смотрят. Пусть видят, кому ты принадлежишь. Дориан возмущенно ахает и пытается отпихнуть кунари от себя, но Бык крепко держит его в своих руках. - Отпусти меня, иначе я изжарю тебя прямо здесь и сейчас. - Не отпущу, - выдыхает Бык ему на ухо, - никогда не отпущу. Дориан чувствует его член, прижимающийся к нему сзади. Его плавит от этого, и все больше нарастает желание, чтобы Бык трахнул его прямо тут, на балконе Зимнего Дворца. - Тебе же нравится, - бормочет Бык, - нравится, когда я рядом. Когда я хочу тебя выебать, как сучку. Когда я беру над тобой контроль. Так ведь? Дориан не сдерживает стона, и Бык расценивает это как толчок к продолжению ласки. Он аккуратно берет мага за подбородок и, повернув его голову набок, впивается в пухлые губы поцелуем, жестким и отчаянным. Дориан стонет в поцелуй - губы Быка больше и грубее, изрезаны шрамами, а язык длинный и сильный, сопротивляться его напору просто невозможно. Вторая рука Быка накрывает вставший член мага прямо поверх штанов, и сильно сжимает. Кунари прекрасно знает, где и как нужно трогать Дориана, чтобы доставить ему максимальное удовольствие. Дориан дрожит, совершенно потерявшись в ощущениях. Умом он понимает, что они должны закончить это сейчас же, но тело предательски не слушается. Последний раз они занимались любовью пару недель назад, и долгое отсутствие разрядки давало о себе знать. Они перестали искать секса с кем-либо еще, и теперь жаждали только друг друга. Сдерживаться с каждым разом все тяжелее, к тому же Дориан питал особую страсть к крупным мужчинам старше него. Дориан возбужден до предела, и он уверен, что сейчас Бык залезет большой ладонью в его штаны и доведет до оргазма прямо здесь, на балконе Дворца, но… Вместо этого Железный Бык резко отстраняется. На лице у него самодовольная, хищная улыбка. Дориану требуется время, чтобы понять, куда внезапно подевались теплые большие руки. Он оборачивается назад на кунари с пламенем в глазах: - Что, мать твою, ты… - В следующий раз тебе придется попросить меня продолжить, малыш, - хихикает Бык, оголив клыки, - взять быка за рога в прямом смысле. А теперь я пойду и встречу нашего дражайшего Инквизитора. Огонь вспыхивает в ладонях мага, и если бы он не находился сейчас в Зимнем Дворце, он бы точно поджог этого увальня прямо сейчас. - О, вот это настоящие эмоции! - Бык присвистывает, улыбаясь, - Мне нравится! На этом он просто уходит с балкона, оставив после себя открытые двери. Дориан хочет кинуться следом за ним, но огонь в его ладонях остывает вместе с эмоциями. Он снова упирается ладонями в оградку балкона, и ему требуется почти двадцать минут, чтобы успокоиться. Вечер обещает быть крайне изнуряющим.***********
- Что пялишься на меня? - раздраженно спрашивает Блэкволл. Их небольшой отряд едет верхом в Каэр Бронак в Крествуде для встречи с Хоуком. Всю дорогу Блэкволл чувствует себя крайне неуютно рядом с некромантом и ищет любую возможность отдалиться от него. - А что, мне нельзя смотреть в сторону вербовщика Серых Стражей? - закономерно удивляется Дориан, не совсем понимая причину выпада в его сторону. Едущие впереди Железный Бык и Лавеллан напрягаются, услышав тон Стража. Блэкволл редко бывает в отряде, но если такое все же случается, он не упускает возможности прицепиться к кому-либо. - Вообще-то это тяжелое дело - находить людей, готовых взять на себя такую ношу, - Блэкволл хмурит густые брови. - А я уж думал, ты шастаешь по тюрьмам и ищешь отчаявшихся убийц, готовых на все, лишь бы от петли спастись, - парирует Дориан с сарказмом, хотя прекрасно знает, что Серый Страж сарказма не понимает. - Ты видишь Стражей такими? - А что такого? - улыбается маг. - Убийц вокруг гораздо больше, чем ты думаешь. - Эти люди пытаются загладить свою вину, - Блэкволл начинает медленно закипать, - отдавая себя служению без остатка. И они сражаются за людей вроде тебя. Которые носят шелка и бархат. Которые только болтают и берутся судить. Под конец своей речи он едва ли не плюется ядом, из-за чего Лавеллан оборачивается на него через плечо с гневным взглядом. - Да кто кого судит-то? - Дориан смотрит на него как на сумасшедшего. - Я вашего брата знаю, - рычит Страж, - знаю, что ты болтаешь ту же чепуху, что и остальные. - Чепуха это разве что для тех, кого часто по башке дубиной били. - Смотри, как бы тебе дубиной не прилетело… Из рта Блэкволла вылетает настоящая угроза, которая становится последней каплей для Железного Быка. Он останавливает своего коня настолько резко, что едущий за ним Блэкволл едва не врезается ему в зад. - Если еще хоть одно слово полетит в его сторону, - Бык оборачивается назад так, чтобы видеть Серого Стража единственным глазом, - я вырву твой язык и кину на корм собакам. Мы друг друга поняли? Блэкволл разевает рот, обалдев от услышанного, а Дориан заливается краской. Этого не должно было произойти. - Я… понял, - выдает Страж, но яд из его голоса так и не исчез. Бык посылает коня вперед, и все молчаливо следуют за ним. Блэкволл кидает на мага полный ярости взгляд, после чего чуть проезжает вперед, оставив Дориана в конце отряда. Дориан смущенно буравит взглядом гриву своей кобылки, прокручивая слова Быка в голове. Его столько раз оскорбляли в Инквизиции, что Дориан стал воспринимать это как должное. Никто никогда не заступался за него. Даже Рилиенус - в Круге. Это ощущение… странное. Но приятное. Определенно приятное.*************
Железный Бык сам не свой после случившегося на Штормовом Берегу. Он ни с кем не говорит, не шутит, даже перестал просиживать время в таверне. Совсем на него не похоже. Дориан видел, как менялось его лицо, когда они только встретили Гатта, и когда Бык осознал, что его жизнь никогда уже не будет прежней. Он спас своих ребят ценой собственного будущего как кунари, потерял возможность когда-либо вернуться в родной дом. После этого он стал чаще тренироваться и все реже появлялся на глазах соратников. Часто запирался в своей комнате, не желая ни с кем разговаривать. Он больше не следует Кун. Он теперь Тал-васгот. Он больше не состоит в Бен-Хазрат, у него нет прежних связей, и его слово теперь ничего не значит. У него больше нет друзей и коллег среди кунари, но зато у него осталась его команда Боевых Быков. У него больше нет имени. Теперь он просто Железный Бык, каким назвал себя сам. Он подходит к Дориану после нападения агентов Бен-Хазрат прямо в Скайхолде. Отравленный кинжал вонзился в грудь около сердца, а Бык даже не моргнул. - Полечи, - просит Бык, плюхаясь задницей прямо на пол у кресла в библиотеке. - Я не специализируюсь на исцелении, - хмурится Дориан волнительно, убирая в сторону книгу, - тебе бы лучше к Соласу сходить, или Ренне. - Не хочу, - обиженно сопит кунари, - мне все равно, придумай что-нибудь. Он берет руку Дориана в свою ладонь и кладет поверх раны на груди. Маг вздыхает, пытаясь вспомнить хотя бы самое простое заклинание исцеления. Через пару минут под его ладонью появляется едва заметное бледно-фиолетовое свечение, и Бык заметно расслабляется. Он обнимает колени Дориана руками, аккуратно кладет на них голову, стараясь не задеть рогами. Свободной рукой Дориан поглаживает его за ухом, потом по рогу, и внезапно удивляется его бархатистой текстуре: ему всегда казалось, что рога кунари твердые и гладкие, как камень. Он проходится рукой по всей длине рога, мягко поглаживая, и от этой простой ласки Бык едва ли не мурчит от удовольствия. - Ты чувствуешь мои прикосновения? - Только рядом с головой, - Бык мягко поглаживает мага по бедру, - больше нигде. Когда рана затягивается, Железный Бык не спешит покидать насиженное место. Он ластится к Дориану, трогает его, сжимает руками ноги и бедра, и Дориан позволяет ему, потому что чувствует - Быку сейчас этот контакт очень нужен. Он трогает Быка в ответ тоже. Касается рогов, ушей, рук, прижимается к нему, как может, наслаждаясь теплом крупного тела. В этом нет никакого возбуждения, но есть нежная привязанность, которой раньше никогда не было. - С тобой все будет в порядке? - тихо спрашивает Дориан. Бык сжимает рукой лодыжку мага поверх сапога, утыкается носом в бедро. - Да. Наверное. Нет… Не знаю. Кажется, что у Быка впервые нет ответа на самый простой вопрос. - Ты же теперь свободен. Что тебя гложет? - Свободен? - переспрашивает Бык, глядя в глаза своему мальчику, - Правда свободен? Свободен ли… Слова оседают кислым железом на языке. Бык никогда не думал о Кун в таком ключе, а теперь задумался. Он жил хорошо, и воспитали его хорошо, и он никогда ни в чем не нуждался - тамаззран об этом позаботились. Да, за него решили, кем ему быть, частично выбрали его судьбу, привили законы и порядки, и неизвестно, что с ним было бы сейчас, если бы он не отправился работать шпионом Бен-Хазрат. Можно ли отречение от этого назвать свободой? - Ты уже много лет живешь как Тал-васгот. Так что изменилось? - Это сложно объяснить, - Бык берет руку Дориана в свою ладонь, целует пальцы и костяшки, - это образ жизни, к которому привыкаешь с самого рождения. Привыкаешь жить так, как тебе показали, не надеясь на что-то другое. Сохраняешь эти традиции, даже если покидаешь родной дом, и чувствуешь, что ты все равно связан с ним, а теперь… теперь нет ничего. Теперь только пустота. - Теперь ты можешь заполнить эту пустоту чем хочешь, - улыбается маг. Железный Бык очень долго молчит, смакуя его слова. Когда они находят особое, теплое место в его сердце, он тянется и целует Дориана со всей своей нежностью, мягко взяв его пальцами за подбородок. - Ты поможешь мне заполнить ее? - Помогу, - отвечает Дориан между поцелуями, - помогу.****************
Все пошло не по плану. Все пошло сильно не по плану. Отряд Инквизиции прибыл в Эмприз-дю-Лион, чтобы отыскать следы красных храмовников, но вместо этого вписались в решение проблем деревни Сарния и не только. Лавеллан была злая с самого начала. Разговор со старостой деревни ввел ее в безотчетную ярость. Последней каплей стала просьба об убийстве трех огромных драконов. Они вынуждены были принять бой, к которому оказались совершенно не готовы. Первым оказывается Хивернал - ледяной дракон с темно-синей кожей, покрытой коркой льда, и молотообразной головой. Большая, сильная тварь. - К оружию! - командует она, успев отпрыгнуть в сторону от тяжелых крыльев. На пути крыльев оставались Дориан и Кассандра, но девушка вовремя успела закрыться щитом, а вот Дориан отпрыгнуть в сторону не успевает. Крыло задевает его острым шипом, и он, пролетев несколько десятков метров, падает на лед с жутким хрустом. Посох отлетает в сторону. Дориан вскрикивает от боли, схватившись за правую руку. Железный Бык бросается ему на помощь, но уже слишком поздно. Он падает перед магом на колени, на лице застывает гримаса полного ужаса. Дориан пытается вдохнуть, но от боли дыхание перехватывает, и из его горла вырывается не то вздох, не то стон. Лавеллан выпускает в дракона стрелы одну за другой, одна даже прилетает ему в нежную кожу прямо под глазом, и чудовище ревет. Она стреляет еще и еще - зверя это злит, и он взмывает вверх высоко в ясное небо. Все пошло совсем не так, как они рассчитывали. Одного взгляда на Дориана хватает, чтобы понять, что все очень плохо. Кассандра мягко ощупывает его руку, из-за чего он шипит от боли, а из глаз брызжут неконтролируемые слезы. - Перелом, - говорит он, озвучивая из без того понятное предположение, - яйца Создателя, как же больно… - Нужно срочно возвращаться в Скайхолд, - качает головой Лавеллан, - тебе нужна помощь целителя. - Мы обещали помочь с драконом, - возражает Дориан, - нужно доделать то, за чем мы пришли. - Исключено, - злится леди Инквизитор, - мы выезжаем немедленно. Дориан пытается встать, но Бык держит его за плечо, удерживая на месте. - До Скайхолда минимум четыре дня пути, если нам сильно повезет, - вздыхает Кассандра,- боюсь, к тому времени руку придется отрезать. Лицо Железного Быка меняется в ужасе. - Мой отец помогал людям и в более тяжелом состоянии, - Дориан чувствует внезапно накатившую слабость и желание спать, - Kaffas… До ближайшего лагеря он добираются в экстремально короткие сроки. Иногда Дориан терял сознание от боли, но просыпаясь все равно пытался всех убедить, что с ним все в порядке. Осмотревший Дориана травник подтвердил их худшие опасения - перелом в нескольких местах. Он помог наложить фиксирующую повязку и дал несколько пузырьков со снадобьем для облегчения боли. - Ты ведь не умрешь, так? - Бык берет здоровую руку мага в свою, подносит ко рту и целует костяшки пальцев и проступающие на кисти венки. - От переломов не умирают, - улыбается Дориан, - со мной все будет в порядке. Всю дорогу до Скайхолда Железный Бык нес Дориана на руках. Это было очень тяжело, но Бык не жаловался. Он старался идти как можно мягче и аккуратнее, чтобы лишний раз не трясти мага. Очень часто Дориан терял сознание от боли и обмякал в руках Быка из-за какого-то мелкого неаккуратного движения. Пузырьков со снадобьем едва-едва хватило. К моменту, когда отряд вышел в горы и до Скайхолда осталось всего ничего, рука Дориана сильно распухла и местами приобрела синюшный оттенок. Сердце Быка разрывалось от беспомощности: он ничем не мог помочь Дориану, никак не мог облегчить его состояние. Иногда, когда маг поднимал на него более-менее осмысленный взгляд, Бык наклонял к нему рогатую голову, осыпал лицо мягкими поцелуями и шептал тихонько: потерпи еще немножко, потерпи, мы уже почти дошли, потерпи. Леди Инквизитор отослала воронов еще будучи в лагере Эмприз-дю-Лиона, поэтому в Скайхолде их уже ждали. Жозефина, мать Жизель и Галвард Павус встречают отряд у самых ворот. Увидев своего сына в огромных серых руках кунари, он приходит в ярость. На миг его лицо искажается, но он быстро восстанавливает самообладание.. Разобраться в отношениях между Быком и Дорианом он сможет потом, сейчас же важно помочь его сыну, чтобы тот не остался калекой на всю жизнь. - В северное крыло, - дает указание мать Жизель, указав рукой в направлении медицинского блока, - быстрее! Железный Бык делает слишком резкий шаг, и Дориан в его руках вскрикивает от боли. - Позовите Кейтилин, - обращается Галвард к Жозефине, - она должна быть в своей палатке. Мне потребуется ее помощь. Лорд Павус быстрым шагом движется следом за матерью Жизель, Быком и Лавеллан, попутно задавая вопросы о том, что именно произошло. Рассказ вызывает в нем еще большую злость, но он не показывает ее прилюдно, а греет внутри. - Слишком много времени прошло, - раздраженно комментирует Галвард рассказ Инквизитора. Бык остается ждать в коридоре северного крыла, когда дверь перед ним закрывают, сообщив, что он не должен присутствовать при этой процедуре. Крик Дориана отражается острыми пиками от стен, вырывая душу. Слышать это невозможно, но и уйти Бык тоже не может. Раздирающие душу крики стихают через час. Слабые, едва слышные стоны еще через час. Галвард Павус и его помощница Кейтилин выходят только к вечеру, смертельно уставшие, но явно довольные своей работой. В сторону Быка Лорд Павус даже не посмотрел, и кунари этому чрезмерно рад. Дориан выглядит ужасно. Он спит, и его трясет во сне, несмотря на то что он накрыт несколькими одеялами. Бык сидит с ним всю ночь и весь следующий день.***********
- И как давно вы вместе? Галвард Павус появляется внезапно на третьи сутки. Железный Бык вздрагивает и оборачивается в сторону двери, чтобы встретиться с холодным взглядом лорда. Он совсем не услышал, как зашел Галвард - сказывалась усталость. Он толком не спал эти три дня, что Дориан в отключке. - Мы не вместе, - выдает Бык первое, что приходит на ум, и слова эти неприятно щиплют язык. - Тогда почему ты здесь, с моим сыном? В голосе магистра нет ни намека на агрессию, в нем скорее разочарование, но тем не менее Бык отводит взгляд. Впервые в жизни он не может смотреть сраному магу в глаза. Галвард буравит его спину недобрым взглядом. - Я знал, что мой сын способен на многое, но такого я не ожидал. - Вы его совсем не знаете, - эти слова почему-то задевают Быка за живое. - Да? А ты, стало быть, знаешь? - с насмешкой уточняет маг. Бык собирает все свои силы, чтобы не поддаться на эту провокацию, хотя в любое другое время был бы даже рад вступить в перепалку. Когда Дориан проснется, он явно будет не в восторге от того, что его отец теперь все знает. - Как бы то ни было, - тяжело вздыхает Галвард после длинной паузы, - ты донес моего сына в приемлемом состоянии. Мне страшно подумать, что могло бы произойти, не будь тебя с ним. Поэтому я благодарю тебя, ты сохранил ему руку. Кажется, это первый раз за всю жизнь Железного Быка, когда тевинтерский маг сказал ему спасибо. Он смотрит на Галварда с некой опаской, ожидая подвоха, но маг просто уходит, оставив после себя много недосказанности. Дориан просыпается на утро следующего дня, и Быка рядом с ним нет. Он чувствует себя ужасно слабо, хотя явно идет на поправку. Первое время он практически не вылезает из своей комнаты - много спит и постепенно восстанавливает силы, хотя и почти не ест. Через пару дней он все же приводит себя в приличный вид, и появляется во дворе Скайхолда. Направляется в таверну только ради одной цели - найти Железного Быка. Дориан уже успел поговорить с Лавеллан о том, что случилось, и что было потом, когда он был в бреду. Быка он находит там, где и планировал его найти - на широком стуле в углу таверны. Завидев Дориана в дверях, Бык сразу же оживает, и улыбается так тепло и счастливо. Он подскакивает с насиженного места и подлетает к Дориану, обнимает крепко-крепко, целует в макушку. - Мы можем поговорить? - голос Дориана все еще слабый и сиплый. Бык молчаливо кивает. Дориан приводит его на восточную стену замка, которая ведет в его комнату. Останавливается, глядя вниз, на бесконечные цепи снежных горных хребтов. Бык кладет большую теплую ладонь магу на поясницу, мягко поглаживает. Он очень соскучился по Дориану, и его руки соскучились по его идеальному телу. Из-за всей этой передряги Дориан сильно похудел, скулы на лице стали острее, ключицы торчат более явно, синяки под глазами… но все равно это Дориан, и он бесконечно красив даже в таком состоянии. - Как рука? - спрашивает Бык, уткнувшись носом в острое плечо мага. Дориан разворачивается к кунари лицом и смотрит как-то странно, словно не верит, что Бык сейчас здесь, рядом с ним. Он как будто ждет от Быка каких-то определенных слов, но вместо этого отвечает отстраненно: - Болит. Железный Бык кивает и аккуратно прижимает Дориана к своей груди, приобняв за талию. Им обоим очень нужны эти прикосновения. - Это правда, что ты нес меня на руках до Скайхолда? - спрашивает Дориан, не убирая лица от широкой серой груди. - Ты ничего не помнишь? Дориан качает головой и поднимает взгляд наверх с какой-то детской надеждой в глазах. Он не помнит ничего из того, что с ним было во время возвращения домой, ровно также он не помнит, как его отец лечил ему руку, хотя Анкарат сказала, что кричал он от души. - Так это правда? - Вроде того, - пожимает плечами Бык, как будто это было само собой разумеющимся, - твой отец уже успел поблагодарить меня, он на удивление был весьма любезен. - Он все знает… про нас? - испуганно замирает маг. Бык просто кивает, улыбаясь. На секунду на лице Дориана появляется животный ужас, но он быстро сходит на нет, потому что у него все еще нет сил на такие эмоции. Вместо этого он снова льнет к теплой груди, а Бык прижимает его к себе с силой, но осторожно, чтобы ненароком не причинить боль. Когда Дориан поднимает голову вверх, Бык наклоняется вниз и целует его, мягко и нежно. Про нас. Свои собственные слова отражаются странным эхом в голове. Дориан даже не заметил, как сказал это. Мы. Отвечая на поцелуй, он еще раз пробует это слово на языке. Мы. И, кажется, ему это по-настоящему нравится.***********
Просыпаться рядом с Быком в одной постели странно. Бык огромный, и обычная человеческая кровать ему слишком мала: длинные ноги свисают с краев, смотрится это весьма комично. Он занимает почти всю кровать, из-за чего Дориану приходится прижиматься ближе, закидывать на него ноги и руки. Впрочем, Дориан не жалуется. Теперь ему нравится просыпаться вместе с Железным Быком. Быть с ним. Заботиться и чувствовать заботу в ответ. Просыпаться под горячие поцелуи и прикосновения. Их маленький, теплый рай. Дориан лежит у него под боком, прижавшись, закинув ногу на широкое бедро. По ощущению кожа кунари теплее, чем человеческая, и Дориану это очень нравится - он перестал мерзнуть по ночам. Дориан сгибает руку в локте и упирает голову в ладонь, глазами внимательно изучает своего любовника. Несмотря на все изъяны и страшные шрамы, Дориан все равно считает его телом красивым, и очень-очень сильным. Он проводит пальцами по этим глубоким шрамам, очерчивает легко и невесомо, но Бык все равно просыпается от этих прикосновений - он слишком чутко спит. - Хэй, - улыбается, не открывая глаза, - ты чего это проснулся раньше? Обычно до обеда спишь… Огромная рука сразу по-собственнически оглаживает талию Дориана, заставляя его дрожать. У него бегут мурашки от того, насколько эти руки большие и сильные. Бык прижимает его ближе к себе, рука с талии сползает на ягодицу, сжимает ее в ладони. Дориан едва ли не мурчит от наслаждения. - Я только проснулся, всего лишь на пару минут раньше тебя. Бык издает низкий утробный рык и, слегка повернувшись к Дориану, мягко берет его за челюсть снизу, впивается в губы поцелуем, сразу проникая языком. Дориан пытается взять инициативу на себя, отвечать на поцелуй, но Бык держит его крепко, не позволяя большего. Бык любит, когда ему подчиняются. Огромная рука снова тянется к ягодицам, сразу два пальца проникают в растянутое кольцо мышц, все еще влажное с ночи. Дориан стонет в поцелуй, раздвигая ноги шире. - Все еще такой узкий, - бормочет Бык, - такой красивый… мой… Ловкие пальцы быстро находят простату, и давят на нее, отчего Дориана бьет крупной дрожью. - Пожалуйста… - Да-а-а-а, - улыбается Бык, - хочешь, чтобы я снова тебя трахнул. Мне нравится, что ты такой ненасытный. Одним быстрым движением он переворачивает их так, что Дориан оказывается на спине, а Бык сверху него. Своим немалым весом он вдавливает мага в матрас, подминая под себя, и тот стонет, наслаждаясь этим. Бык целует его снова с напором, с желанием, толстый член упирается камнем Дориану в бедро. И Дориан раздвигает ноги, предоставляя кунари полную свободу действий. - Такой послушный, - говорит Бык между поцелуями, - мой, только мой. Только мой… - Твой, - улыбается Дориан в ответ, закусив нижнюю губу, - а теперь трахни меня. Бык скалит клыки по-звериному. - Не так быстро. Бык целует его в губы, в нос, в крошечную родинку под правым глазом. Опускается поцелуями вниз к шее, задержавшись на ней и оставив смачный засос, который точно будут видеть все. Позже Дориан будет ворчать и ныть, чтобы Бык так больше не делал, но это будет потом, а сейчас он мягкий и послушный. Бык этим с удовольствием пользуется. Он любит каждый сантиметр идеального тела Дориана с мягкой бронзовой кожей, не испорченной шрамами. Об этом теле он мечтал еще с той самой встречи в деревне Редклифф, когда они встретились в первый раз, и вот, наконец, Дориан принадлежит только ему одному - душой и телом. Спускается ниже, целует острые кости ключиц, опускается на грудь. Ласкает языком и ощутимо прикусывает правый сосок, из-за чего Дориан дрожит, шипит и втягивает ртом воздух от болезненно-приятных ощущений. Затем повторяет тоже самое со вторым соском, медленно, мучительно медленно. Дориан нетерпеливо ерзает, теряясь в ощущениях и закусывая нижнюю губу. Он тянется рукой к своему члену, но реакция Быка оказывается молниеносной - он перехватывает руку Дориана и заводит ее наверх за его голову вместе со второй рукой. - Я не разрешал тебе трогать себя, - почти рычит. Дориан ахает, настолько быстро это происходит. Он смотрит Быку в лицо и внезапно ощущает себя очень виноватым. - Тебе придется ответить за свое непослушание, - Бык изо всех сил старается изобразить недовольство, но на самом деле ему это дико нравится и только усиливает возбуждение,- ты кончишь, только когда я тебе разрешу. Если я вообще разрешу… - Пожалуйста, - хнычет Дориан, обхватывая бедрами талию кунари, - пожалуйста, я буду послушным!.. Бык довольно улыбается, но ничего не отвечает, оставляя Дориана в некой загадочной неизвестности. Он возвращается к прерванному занятию, и прикусывает левый сосок, сильнее, чем мог бы, и делает это специально. Дориана подбрасывает на кровати, он морщится от боли, но ничего против не говорит. Бык мягко целует укус, проходит языком нежно, словно извиняясь за причиненную боль. Спускается еще ниже, проводит носом по мягкому плоскому животу и, наконец, берет член Дориана в рот сразу весь целиком. Маг стонет громко и дрожит, настолько ярко сейчас ощущается эта ласка. Он вытягивает шею, запрокидывая голову на подушку, плотно сжимает губы, стараясь изо всех сил не кончить прямо сразу же. Рога Быка оказываются с двух сторон от талии Дориана, и кунари двигает головой очень аккуратно, чтобы случайно не задеть. Дориан хватается за рога руками, потому что знает, как сильно Быку это нравится. - М-м-м-м, - урчит Бык. Свободной рукой он отодвигает бедро Дориана дальше в сторону, раскрывая его больше для себя. Пальцы касаются растянутого с ночи отверстия, и сразу три проникают внутрь. Дориан прогибается в пояснице. Эта его часть чересчур чувствительная после ночных ласк, и прикосновения почти болезненны, но Дориан хочет большего. В его жизни внезапно стало очень много секса, долгого и нежного, животно-быстрого и изнуряющего, но ему все равно мало. Мало Железного Быка и его силы. Дориан дрожит, настолько отчаянно хочется большего. Он неожиданно двигает бедрами, пытаясь показать, как именно он хочет, но получает ощутимый шлепок по бедру в качестве предостережения - Бык издает низкий рык, и Дориан испуганно замирает. Бык любит дарить ласку и наслаждение, и он очень хорош в этом, точно знает, как доставить наивысшее удовольствие. Он любит подчинение, и негласно это стало их игрой: Бык требует подчинения, а Дориан с удовольствием подчиняется. - Пожалуйста, я хочу тебя. Трахни меня уже… Пальцев в заднице катастрофически мало, Дориану нужен крупный кунарийский член, и он просит большего. - Скоро, - Бык улыбается, отвлекаясь от члена, - предупреди меня, когда будешь готов кончить. Дориан кивает, и в ту же секунду оказывается перевернут на живот, словно он не весит ничего вообще. Бык придавливает его сверху своим огромным тяжелым телом, отчего у Дориана перехватывает дыхание. Его каменный член упирается Дориану в зад. - Пожалуйста, - хнычет Дориан, двигая бедрами. - Нам нужно будет поработать над твоим терпением, - бормочет Бык, целуя шею мага сзади, - и послушанием. Он осыпает поцелуями спину мага, каждый торчащий позвонок, нарочно медленно, специально растягивая время. Дориан оборачивается назад через плечо, внимательно наблюдая за каждым движением Быка. Когда кунари целует его ягодицы, он понимает, к чему все идет. Горячий влажный язык касается дырки, и Дориан ныряет лицом в подушку. Последний раз, когда ему делали римминг, был еще во время обучения в Круге. Тогда он был совсем юным и неопытным, и страшно стеснялся подобных ласк, но Рилиенус показал ему, как это на самом деле приятно. Он громко стонет в подушку, прогибаясь в пояснице и шире разводя бедра. - Не стесняйся, - просит Бык, улыбаясь, - тебе же нравится. Покажи мне, как сильно тебе нравится. Он выхватывает подушку из-под Дориана и сбрасывает ее на пол, чтобы маг не мог за ней спрятаться. И Дориану не остается ничего, кроме как снова выгнуться назад, и встретиться взглядом с кунари. Бык улыбается довольно, возвращаясь к своему занятию. Кончить от одного только римминга Дориан не может, он крутит бедрами, стараясь ерзать истекающим смазкой членом по простыне. Бык, конечно же, замечает это - он кладет тяжелую большую руку магу на поясницу, заставляя лежать смирно. Дориан пыхтит недовольно, понимая, что эту маленькую битву он проиграл снова. Бык всегда делает с его телом то, что хочет. Он, безусловно, прекрасно видел все метания Дориана, и видел, как тот успокоился. Этого Бык и добивался. Пятнадцать минут спустя, вдоволь наигравшись с телом своего мальчика, Бык снова накрывает его сверху своим телом, вжав в матрас. Прижимается пахом к мягким ягодицам, целует Дориана в шею, мягко прикусывает кожу у линии роста волос. - Я не могу дышать, - спустя минуту жалуется Дориан, и Бык поднимается в ту же секунду. Он тянется рукой к бутыльку с маслом, который ночью оставил у ножки кровати, и обильно смазывает сначала свой член, потом Дориана. Бык тратит еще пару минут, чтобы лучше подготовить его пальцами, после чего входит одним жестким, уверенным движением. Дориан стонет от боли и неприятных ощущений, задница саднит после ночных ласк, и хотя Бык хорошо подготовил его, боль во время секса с ним есть всегда. Дориан шипит, зажимается настолько, что даже Быку становится болезненно неприятно. Боль в сексе - то, к чему Бык относится с особым вниманием. Раньше, когда между ними был просто беспорядочный перепихон, Дориану была нужна эта боль, а Бык старался не говорить об этом. Теперь же, когда они принадлежат друг другу, кунари сразу же обозначил несколько правил. Дориан не молчит, когда ему больно. Это первое правило, которое пока не особо выполняется. Дориан очень хорошо умеет прятать свою боль - и душевную, и физическую. Бык хмурится, и собирается уже выйти, чтобы дать магу время отдышаться, но Дориан останавливает его, схватив за руку. - Нет, не надо. Я хочу тебя, просто дай мне минутку. - Дориан, - недовольно качает головой кунари, - какое правило номер один? Дориан вздыхает тяжело, стараясь расслабиться изо всех сил. - Говорить, если мне больно. Но мне не больно, я… - Ни к чему геройствовать, - спокойно поясняет Бык, все же выходя из него, чтобы сменить позу. Он ставит Дориана на четвереньки, аккуратно входит снова, внимательно наблюдая за реакцией. На этот раз Дориан не зажимается так сильно, и Бык пробует первые мягкие толчки, крепко держа своего мальчика. Маг стонет, и на этот раз это вовсе не стон боли. Использовать стоп слово, если Бык преступает черту - это второе. На самом деле, они оба прекрасно понимают, что Бык никогда не перейдет черту, но тем не менее сам Бык настоял на этом правиле. Он обозначил слово «като», что в переводе с кун буквально означает «стоп». Бык держит неторопливый аккуратный ритм, чувствуя, как Дориан все больше расслабляется и отдается ощущениям, все больше отвечая на прикосновения. Большие серые ладони оглаживают по спине, по талии и бедрам, очень ловко игнорируя истекающий смазкой член. Дориан жаждет прикосновений к самой чувствительной части своего тела, но желание быть послушным пересиливает, поэтому он не притрагивается к себе. Когда толчки становятся глубже и сильнее, Дориан опускается грудью на матрас, меняя положение, из-за чего член в его заднице проезжается прямо по простате. Бык трахает его с оттяжкой, почти полностью выходя и загоняя сразу на всю длину. Дориан дрожит, а мышцы живота скручиваются в тугой комок - оргазм уже плещется совсем близко на горизонте. Очень быстро тянущее напряжение внизу становится невозможно терпеть. - А-а-ах, Бык, я… - Дориан стонет, и хватает Быка за руку, - я сейчас кончу… Бык моментально останавливается, довольно улыбаясь. - Умница, - мурлычет он, и выходит из Дориана плавным, смертельно долгим движением. Он переворачивает Дориана обратно на спину и, широко раздвинув его ноги, входит снова таким же медленным движением, но двигаться не спешит. Бык хищно улыбается, а мага трясет - так сильно ему нужна разрядка. Бык опирается на локти, почти полностью ложится сверху, подминая Дориана под себя, стараясь тщательно контролировать свой вес, и смотрит на его лицо, любуясь. Подкладывает раскрытую ладонь Дориану под затылок, чуть приподнимает его голову и целует жестко, с нажимом, проникая языком внутрь. Властно берет инициативу на себя, ведет и заставляет мага полностью подчиниться. Дориан позволяет целовать себя так, как Быку этого хочется, внутри ощущая невероятное тепло. А в голове все время крутится юлой мысль - он любит меня, и чувство это слишком новое, слишком непривычное. Такого он никогда не испытывал, даже с Рилиенусом. Бык начинает совсем неспешные, мягкие толчки, Дориан чувствует каждый миллиметр крупного члена внутри, его плавит от этих ощущений - их слишком много. Он закидывает одну ногу Быку на плечо, и кунари явно очень доволен этой инициативой. Он сжимает рукой лодыжку и целует сначала голень, потом торчащую косточку у лодыжки. - Сможешь не кончать до моей команды? - хрипит Бык, постепенно наращивая ритм. Дориан энергично кивает, закатывая глаза от удовольствия. Бык снова целует его, со всей своей нежностью, на которую только способен. Он берет ладони Дориана в свои, переплетая пальцы. Ладони Быка огромные и широкие, с длинными массивными пальцами, и Дориану нравится, насколько его собственные руки выглядят маленькими. - Бык, я… - стонет маг, задыхаясь от подступающего оргазма, - я больше не могу… - Чувствуешь это, да? - улыбается Бык, - Такое тягучее, ноющее ощущение грани, которое уже невозможно терпеть. Мой красивый мальчик, ты чувствуешь меня внутри? Чувствуешь, что вот-вот кончишь только от одного моего члена? Потерпи еще немного, Кадан, и ты получишь самый лучший оргазм в своей жизни. Ты ведь мне доверяешь, да? Дориан отчаянно кивает, сдерживаясь из последних сил. Терпеть уже почти до боли неприятно, но он правда верит Быку, и сдерживает себя еще пару секунд, которые кажутся ему бесконечностью. - Давай, малыш, - разрешает наконец Бык. Дориан кончает, и ему кажется, будто его сейчас раздавят сами горы вокруг Скайхолда - тело скручивает в тугой комок с такой силой, что на мгновение ему кажется, что он просто умрет. Приходит в себя он под горячие поцелуи спустя пару минут, и благодарит Быка за лучший оргазм в своей жизни.******************
- А дракона ты можешь оживить? - слышно, как Лавеллан задает вопрос магу. Они убили дракона во Внутренних Землях. В этот раз обошлось без серьезных ранений. Железный Бык сидит на осколке огромного камня, и чистит свое лезвие от крови. К нему подсаживается Кассандра, вся мокрая от пота. - Злая какая была тварь, да? - Бык улыбается и протягивает ей кусок грязной тряпки, - Уж думал, что не завалим. - Наконец-то в кузне появится драконья кожа и кости. Пригодится. Бык согласно кивает и поднимает глаза на Дориана. Тот стоит у туши мертвого дракона вместе с Лавеллан. Маг смотрит на леди Инквизитор с вспыхнувшим интересом. - Возможно... - тянет он. - Я никогда этого не делал. Анкарат словно прочитала Дориана - эта мысль давно уже его занимала. Он закидывает посох за спину и подходит к морде дракона. - Помнишь наш разговор в Изумрудных Могилах? - внезапно спрашивает у Быка Искательница. - Помню. - Ты тогда хотел что-то сказать на счет Дориана, - Кассандра смотрит на кунари внимательно. - Что именно? - Да ничего такого… - вздыхает Бык. Дориан касается ладонью носа дракона, и из-под его руки появляется густое темно-фиолетовое свечение, оно словно въедается в толстую чешую, расплывается под ней множеством незримых частиц. Хвост дракона слегка подрагивает, и от этого вида сердце Быка начинается биться в тысячи раз быстрее. Неужели это возможно? Этого просто не может быть, думает он, однако дракон открывает глаза. В них потухла жизнь, теперь они горят фиолетовым светом магии. И глаза эти, ужасные и огромные, медленно фокусируются на Дориане. Некромант вскидывает руку вверх - и дракон тяжело отрывает огромную рогатую голову от земли, преодолевая силу смерти. Из широких ноздрей вырывается фиолетово-серый пар, дракон разевает острозубую пасть, словно собирается дышать огнем, но яростный вопль Кассандры прерывает это: - Прекратить!!! Прекратить немедленно!!! Дориан и Лавеллан испуганно вздрагивают и оборачиваются. Магия моментально схлопывается, и голова дракона с тяжелым грохотом валится обратно на землю, поднимая вверх столп пыли. - …просто он особенный, - заканчивает свою мысль Железный Бык, когда Кассандра снова садится. - Особенный.***********************
Дориан сидит на краю кровати после бурного секса, Бык лежит позади него на спине, пытаясь отдышаться. Дориан оборачивается назад и целует его шею, слизывает капли пота, и Бык довольно улыбается. Маг после секса всегда требует внимания и ласки, ему нравится долго целоваться и обниматься. Дориан встает и подходит к комоду, на котором стоит вкусное летнее вино. Он наливает себе полный бокал и смакует вино на губах. Железный Бык пожирает единственным глазом его фигуру, и улыбается. Бедра мага испачканы в сперме, спина мокрая, на шее и плечах следы от жарких поцелуев и укусов. И Быку очень хочется затащить его обратно в постель, трахнуть еще раз, но вместо этого он спрашивает: - Ты знаешь, как я умру? Вопрос заставляет Дориана замереть на месте в испуге, бокал с вином едва не выскальзывает из ослабевших пальцев. Он не ослышался?.. - Что? - спрашивает, медленно поворачиваясь назад на Быка. - Ну, ты же некромант, - пожимает плечами кунари, - общаешься со смертью и так далее, бла-бла-бла. Ты же можешь видеть смерть любого, кого захочешь. Как тогда, в Зимнем Дворце. Дориан хмурится, глядя любовнику в глаза. Вопрос этот, конечно, убил все романтическое настроение и заставил Дориана напрячься не на шутку. - Аматус, ты меня пугаешь. К чему этот вопрос? - Да расслабься, - улыбается Бык, и похлопывает по матрасу рядом с собой, призывая мага сесть рядом с ним, - я не собираюсь помирать. Во всяком случае, не в ближайшее время. Мне просто интересно, вот и все. Пару минут Дориан молчит, внимательно изучая кунари глазами. В конце концов вздыхает и садится рядом на кровати. - Я предпочитаю не заигрываться с этими вещами. Меньше знаешь - крепче спишь. - Но ты же сделал это с той рыжей сучкой во дворце, - Бык поглаживает его по бедру. - То было другое, - хмурится Дориан, - на нее мне плевать, поэтому я и посмотрел. Хотя не должен был. Бык внимательно изучает его, запоминает каждое слово. - Да ладно, это же должно быть круто. Знать то, чего никогда не узнают другие. К тому же, если ты знаешь, возможно, у тебя будет шанс избежать смерти? - Должен быть баланс, Аматус, - Дориан мягко поглаживает возлюбленного по щеке, - есть вещи, очень опасные вещи в магии. И задача каждого мага - это строгий контроль, именно этому нас и учат в Круге. Те, кто этим пренебрегают… ни к чему хорошему это не приводит, в целом. - Окей, - произнес Бык тихим и очень низким голосом, - я понял. Но ты практически нигде не использовал эту штуку… - Использовал довольно часто во время обучения у Алексиуса. Меня просил об этом его сын, Феликс, ты должен его помнить, - говорит Дориан, и кунари кивает, - он знал, как умрет, но хотел больше деталей. Я сделал это для него не один раз только потому, что он был мне не безразличен. - У вас с ним было… что-то? - Бык изо всех сил старается скрыть свою ревность. - С Феликсом? - удивляется вопросу Дориан, - Нет, конечно. Я глубоко любил и уважал Алексиуса как своего учителя, и я бы никогда так с ним не поступил. Феликс очень хотел большего, но я не решился. Он был страшно зол, но мы прошли через это. От услышанного Быку почему-то становится очень легко на душе, хотя глупо было бы ревновать Дориана к его давно умершему другу. Он берет мага за руку, сжимает ее своей огромной ладонью, подносит к своим губам и целует маленькие костяшки и проступающие венки. - А как ты умрешь, ты знаешь? - Да, - тихо отвечает Дориан, улыбаясь, - знаю. - Я буду рядом? - Да, Аматус, ты будешь рядом.