Часть 1
9 февраля 2023 г. в 19:57
Внимательно рассматривая неопрятный комок, состоящий из проводов и маленьких блеклых лампочек, которые было необходимо распутать, Сукуна уже в очередной раз задумался о своем жизненном выборе. Если бы он, будучи еще подростком, не втрескался в родного близнеца, словно самый последний извращенец и нарцисс (по словам Нобары), то возможно ему не пришлось бы сейчас разбираться с этой запутанной историей под названием гирлянда. Потому что Сукуна не мог сказать Юджи «нет». Ну, в целом, конечно, мог, но потом бы все равно сделал, о чем его попросили.
— Напомни, зачем мы это делаем? — раздраженно крикнул он, когда в очередной раз узел, который он распутывал, завязался с большей силой. Это приводило его в такую ярость, что хотелось, чтобы и Юджи понял это, хотя бы по его тону, находясь при этом на своей кухне.
— Мы давно не праздновали с полным размахом. И к нам придут гости. Просто давай все сделаем, как нормальные люди? — судя по интонации, Юджи не остался впечатленным от яростного недовольства младшего близнеца. Последующий шум кухонной утвари только подтвердил это предположение.
— Тогда почему именно я распутываю гирлянду, если елку с украшениями хочешь ты? — ворчливо поинтересовался Рёмен, окидывая взглядом гостиную с еще не наряженной искусственной елью, что одиноко стояла, закрывая собой телевизор. Недовольно отводя от нее глаза, он привычно поерзал на старом кресле, слыша знакомый скрип, и вновь переключил внимание на проклятую гирлянду, ставшую для него врагом номер один. Обычно это место торжественно занимал Годжо Сатору, но сегодня у него появился конкурент.
Когда новый узел не поддался на его манипуляции Сукуна всерьез задумался на счет ножниц. Юджи сказал распутать гирлянду, но не уточнял, в каком состоянии она должна быть по итогу.
— Только попробуй! — словно прочитав его мысли, окликнул Юджи со своего поста, его грозный тон не заглушило даже скворчание на сковородке их будущего ужина.
— Это сложно! — снова громко возмутился Сукуна, бросив взгляд в сторону кухни, ожидая увидеть лицо своего брата, и надо отметить, ожидание его оправдалось. Спустя пару секунд, Юджи выглянул, одаривая Рёмена суровым взглядом. Он был в забавном цветастом фартуке, а на щеке красовался след от муки, но выглядел, тем не менее, весьма грозно даже в своем домашнем образе.
— Ты хочешь разделение наших обязанностей? — Итадори скептически вскинул брови, оценивая вид собственного брата, устроившегося в кресле, протянув ноги вперед, зарываясь босыми ступнями в густой ворс ковра. При виде последнего он неодобрительно цокнул, но ничего не сказал, видя уже, как закатываются чужие глаза. Он уже неоднократно говорил про холодный пол и, если Сукуна хотел простыть, то это его право.
— Я занимаюсь ужином, а ты украшениями. Но, если ты так хочешь постоять у плиты, то милости прошу, — в тоне Юджи не было жалости к нелегкой судьбе брата. Он может жаловаться и ныть, но они оба должны приложить равные усилия к праздничной подготовке.
Сукуна скривил лицо, будто услышав самую тупую вещь на Земле. Ему определенно точно не хотелось идти сейчас на кухню. Он любил есть, а не готовить. Мрачно посмотрев в глаза близнеца, уже видя в них ликование победителя, и снова закатил глаза, признавая поражение.
— Я тебе это припомню, — беззлобно пообещал Сукуна, возвращая внимание к гирлянде, намереваясь ее распутать. Или уничтожить. Он пока еще не решил до конца.
— Как скажешь, — примирительно ответил Юджи, вновь скрываясь в недрах кухни, намереваясь закончить с подготовкой ужина. Вслед он услышал недовольный бубнеж, но поспешил его проигнорировать. У них сегодня целая куча гостей будет и вестись на манипуляции Сукуны не было времени. Порой, его брат вел себя как избалованный ребенок, в целом, в этом есть и вина самого Юджи, который слишком многое спускал своему брату с рук, но было уже поздно что-то в нем менять.
Оценив, сколько ему осталось на готовку, он пришел к выводу, что скоро закончит и сможет помочь Рёмену с украшениями, чтобы развеять его скверное настроение. Не дело оставлять брата в дурном расположении духа в канун праздников.
Юджи тяжело вздохнул, когда понял, что снова подыгрывает младшему близнецу, но отмахнулся от этой мысли, как делал всегда. Кстати, вот, наверное, в этом и кроются все их проблемы.
— Тебе сделать чай? — спустя какое-то время спросил Юджи, убавляя духовку на минимум.
— Чай? — послышалось в ответ из другой комнаты. — Думаешь, я недостаточно горяч?
О нет. Он знает этот тон. Голос был странным и веселым, возможно, он все-таки справился со своей головоломкой, что не могло не радовать, но скорее всего Сукуна просто напросто что-то задумал (или просто уничтожил их последнюю гирлянду). Налив кипятка в чашку, Юджи с каплей беспокойства направился назад в гостиную. Когда у Сукуны игривое настроение, которое появлялось совершенно спонтанно, Итадори совершенно не знал чего от него ожидать.
— Судя по всему, ты смог совладать с гирляндой? — с надеждой в голосе задал вопрос Юджи, но тут же осекся на полуслове, когда понял, что в гостиной царит кромешная темнота. Сердце сделало кульбит, и парень сильнее сжал ручку кружки, пытаясь совладать с волнением.
— Сукуна? — осторожно позвал он, касаясь свободной рукой стены, ощущая рельеф обоев на них. Ответа не последовало, но Юджи все же сделал осторожный шаг в темноту, кожей ощущая чужой взгляд, порой ему казалось, что у брата не только острое обоняние, но и идеальное зрение, позволяющее ему видеть в темноте.
— Если ты выскочишь из-за какого-то угла, я придушу тебя, — грозно, насколько он мог, пообещал Юджи, сделав еще один шаг, стараясь привыкнуть к темноте.
— Как грубо, — наигранно оскорбленным тоном ответил ему Сукуна, все еще прячась где-то во мраке комнаты.
— Что это опять за игры? — вздохнув, поинтересовался Юджи, поворачиваясь на его голос, уже улавливая силуэт брата, стоящего рядом с елью.
— Я тут думал украсить нашу елку, — начал издалека Рёмен, небрежно взмахнув руками. — И неожиданно пришел к странному выводу.
Глаза Итадори все больше привыкали к темноте и начали улавливать любое движение брата, тот стал неспешно приближаться к нему, явно ухмыляясь ему озорной улыбкой.
— И к какому же?
— Зачем нам елка, когда есть я? — Юджи ожидал многого, но не того, что произошло далее. Темноту гостиной развеяли десятки разноцветных огней, рассыпанные по ковру как самые экзотичные ягоды, затерянные в снегу. Среди густого светлого ворса они смотрелись просто восхитительно и чарующе, но стоило Итадори проследить взглядом по длине гирлянды, как он едва не подавился воздухом.
Его младший брат, заноза в его сердце, стоял посреди комнаты, раскинув руки, как мессия, а яркие огни обвивали его руки и свисали с плеч. Всполохи красного, желтого, зеленого и синего играли на обнаженной коже торса, приковывая взгляд. Сукуна украсил себя гирляндой, как самым откровенным рождественским костюмом. Юджи буквально не мог отвести глаз от такого манящего зрелища, он ощущал, как предательски загорелись щеки, а его кинуло в жар от смущения. Часть подсознания говорило ему отвести взгляд, чтобы не выдавать Сукуне, насколько ему удалось произвести впечатление, но оно осталась не услышанным, и было полностью поглощено, накатившим на Юджи возбуждением.
— Отпадно смотрится, скажи, — губы Рёмена расплылись в довольной и озорной усмешке, от его глаз не скрылась столь бурная реакция на его вид, и он не мог себе отказать в удовольствии покрасоваться перед Юджи еще самую малость, доводя его до точки кипения.
Ощутив мурашки по спине от низкого бархатного голоса Сукуны, Юджи постарался взять себя в руки и отвести все же глаза на что-нибудь нейтральное, но каждая поверхность мебели в гостиной отражала всполохи огней, а воображение услужливо предоставляло картину, что открылась ранее перед его глазами. Стоило лишь перевести взгляд назад.
— Ты не одет! — первое, что пришло в голову, брякнул Юджи, надеясь, что голос звучал достаточно обвинительно, но судя по озорному огоньку в чужих глазах, это не возымело никакого эффекта. Сукуна лишь повел плечами, давая Итадори увидеть, как выгодно оттеняют огни изгибы его фигуры. Он просто издевается над ним!
— А ты, развратник, заметил только это, — весело поддел его Сукуна, хитро прищурив глаза и наклонив голову на бок. Он небрежно зачесал волосы плавным движением руки, одна часть гирлянды плавно съехала по его плечу, и Юджи жадно проследил за ней взглядом, все еще чувствуя изучающий взгляд. Но его гордость уже помахала ему ручкой, оставляя хозяина самого разбираться со всей ситуацией.
Из-за минутной слабости, Итадори чуть не пропустил момент, когда близнец медленно направился к нему, неумолимо сокращая расстояние, заставляя сердце другого колотиться все быстрее от волнения и предвкушения. Он не должен был поддаваться на животный магнетизм Сукуны, это все было пройдено уже очень много раз. Но никакие самовнушаемые мысли не давали Юджи отвести взгляд от брата. Каждый сантиметр его кожи уже горел, словно это на нем висели эти маленькие огоньки. Сейчас, как никогда, он ощущал особое притяжение между ними, и разорвать зрительный контакт казалось практически невозможным предприятием.
— И что ты из себя изображаешь? — фраза, брошенная Рёмену, все же противоречила его мыслям. Он хотел сказать, что Сукуне идет, что, в принципе, он может уже не дарить ему подарок на Рождество, но разумеется из его рта вылетело совершенно не то. Юджи не мог отвести глаз он брата, он оббежал его оголенный торс и с трудом сглотнул, надеясь, что это как-то поможет ему собраться с мыслями.
— Ничего, — мягко ответил ему Сукуна, неспешно обходя брата по дуге, вставая у него за спиной. Он будто хищник, изучающий свою жертву, выбирал место, куда и как атаковать. — Просто показываю тебе интересный способ украсить комнату.
Чужое дыхание тут же обожгло шею Итадори и он вытянулся по струнке, забывая как сделать очередной вздох. Воздух вокруг них будто накалился от напряжения за считанные секунды, стоило им приблизиться друг к другу максимально близко.
— Неужели тебе не нравится? — за игривым голосом Сукуны хорошо скрывалось его желание. Юджи чувствовал его жажду своей кожей, позволяя себе разделить с ним эти чувства и эмоции. Он бы мог начать сопротивляться своему влечению, призвать всю свою сдержанность, но стоило чужим горячим губам оставить первый поцелуй на его шее, как эта мысль покинула его.
— Я этого не говорил, — произнес Юджи едва слышно, облизнув пересохшие губы. Голос уже казался чужим, а ведь это было просто прикосновение губ к коже. Не засос и даже не укус, но Итадори уже повело. Место, куда его поцеловали, горело огнем, а тело буквально тянулось к Сукуне желая заполучить еще внимания.
Рёмен неспешно вышел из-за его спины, вновь представая перед глазами и сбивая дыхание одним только своим видом. Стараясь не встречаться с ним взглядами, Юджи опустил свой ниже, изучая, будто впервые, черные линии татуировок на чужой груди. Во рту было сухо, как в пустыне, Итадори с трудом подавил желание прикоснуться к брату, чтобы ощутить тепло его кожи и увидеть, как расширяются зрачки в глазах напротив, поглощая всю радужку.
— А мне ты чаю видимо не принес, — заметил Сукуна, нежно касаясь руки Юджи, скользя по ней кончиками пальцев. Тот неловко перехватил взглядом черные ногти, которые ярко выделялись на фоне кожи.
— Ты выкобенивался, — прокашлялся Юджи, скидывая наваждение, и невинно пожал плечами, хотя это движение далось ему очень непросто. Чужое прикосновение вызывало шквал эмоций, а перевозбужденный мозг словно посылал электрические разряды по всему телу. — Тебе бы одеться во что-то другое, иначе замерзнешь.
Сукуна сделал шаг назад, и его лицо приобрело задумчивый вид. На одну секунду, Юджи решил, что его игра закончилась. Что-то внутри него болезненно сжалось, а стон разочарования застрял в горле.
— Возможно, ты прав, — неторопливо сказал Рёмен, цепко следя за выражением лица Юджи, и словно увидев, то, что хотел, его лицо исказила довольная ухмылка. — Так почему бы тебе, — одним уверенным движением, он закинул шнур гирлянды за спину брата и резко притянул к себе, — не согреть меня? — Последние слова он практически выдохнул в чужие слегка приоткрытые от удивления губы.
Итадори будто бы на секунду умер. Все его тело окатила волна удушливого жара, как только он был прижат к близнецу. Он чувствовал, как стучит кровь в ушах, а внизу сладко потянуло. Юджи вцепился в кружку, как в спасательный круг, грозясь окатить кипятком их обоих, но, кажется, Сукуну это не волновало.
— Ты довольно горяч, думаю, справишься и без одежды, — они словно играли. Сукуна неспешно напирает, откровенно заигрывает, а Юджи держит дистанцию, подогревая интерес обоих.
Хмыкнув себе под нос и сверкнув взглядом, младший ловко перехватил чашку из чужих ладоней и небрежно поставил ее на подлокотник дивана. Когда гирлянда, приковывающая Юджи к близнецу, ослабела, он все равно не смог сделать и шага в сторону, ощущая слабость в ногах. Да и интерес был подогрет до предела, чтобы уходить.
— Привет, — почти ласково произнес в лицо брата Сукуна, притягивая того к себе, положив руку на поясницу, опаляя ей даже сквозь ткань одежды.
— Думаешь, сейчас подходящее время для твоих заигрываний? — поинтересовался Юджи, позволяя сценарию их игры течь своим чередом. Он не мог даже шелохнуться от желания, которое видел на лице брата и, которое испытывал уже он сам. Они были слишком близко друг к другу, чтобы не ощущать того, насколько близок момент, когда вся лишняя одежда полетит прочь, стирая последние границы. Кожа к коже, губы к губам. Как можно жарче, агрессивнее, грубее. Осыпать друг друга поцелуями, оставлять следы на телах до стонов, криков, чувствовать все и не думать ни о чем.
В голове обоих одинаковый сценарий, идентичные мысли, но все это будет позже, как только они закончат, распалять друг друга, чтобы после наброситься, как голодные звери.
— Мои заигрывания всегда не вовремя, — Сукуна легко взял ладонь брата и притянул к своим губам, не разрывая зрительного контакта. — Но ты никогда не мог устоять передо мной, братец.
— Су, — имя с пересохших губ сорвалось как жалобный стон, пронизывая сознания обоих. Юджи не мог отвести взгляда как губы Сукуны неспешно прошлись вдоль его пальцев, медленно сводя его с ума. Слишком интимно. Слишком бережно. Сердце грозилось вырваться из груди, от того с какой частотой оно колотилось внутри.
Свободной рукой Рёмен забрался под ненавистную для них обоих кофту и плавно скользнул по торсу, оглаживая каждую линию, известную ему наизусть, вызывая своими действиями дрожь. Все еще недостаточно близко.
— Ты так дрожишь, — низко пророкотал Сукуна, приближая свое лицо к чужому. — И кому из нас еще холодно? — он положил ладонь Юджи прямо к себе на грудь, ощущая, как покалывает кожу от столь невинного прикосновения.
— Ты просто невыносим, — пожаловался Итадори, скорее из привычки, проведя ладонью по аккуратным изгибам татуировок. От такого зрелища дух перехватывало и терялось ощущение реальности. Словно все это происходило не с ними. Изо рта Итадори вырвался жалобный стон от осознания, что ему хочется большего и как можно скорее. Обычных прикосновений всегда будет мало. Чем дольше они тянули, тем сильнее скручивалась от напряжения спираль внутри него.
Он вскинул взгляд, всматриваясь в лукавые глаза, за которыми тоже пряталось схожее нетерпение, но Сукуна не был бы Сукуной, если бы не давал своей садисткой натуре волю.
— Неужели твоего терпения хватает так ненадолго? — чувственно потянул он, наклоняясь к лицу брата, опаляя его горячим дыханием. Обе его руки уже хозяйничали под одеждой, задирая выше, обнажая больше кожи. От контраста температур Юджи невольно вздохнул, но настойчивые и уверенные прикосновения мгновенно заставили забыть о столь неприятном моменте, как прохлада в квартире. Ладони Сукуны практически всегда горячие, жадно изучали чужую фигуру, оставляя невидимые следы, которые горели. Юджи чувствовал, как готов расплавиться в чужих объятиях, воздух с трудом попадал к нему в организм.
Но больше чем принимать ласку, он любил ее отдавать Сукуне без остатка, доводя его самого до беспамятства. Стоило Юджи прижаться к нему сильнее, запустить руку в аккуратно зачёсанные волосы, как вся его сдержанность сыпалась. Тот никогда не признается, как его заводит прикосновение к волосам. Они были мягкие, немного длиннее, чем у самого Юджи и их было приятно перебирать время от времени, а во время их заигрываний это был незаменимый рычаг воздействия.
— Кто бы говорил, — фыркнул Юджи прямо в ухо брату, намеренно опустив вторую руку ниже по торсу лишь слегка задевая пах. — Тоже, смотрю, готов сорваться в любой момент, братик.
Сукуна шумно втянул воздух, медленно теряя самообладания, от такой манипуляции со стороны близнеца. Он грубо сжал чужую ягодицу сквозь ткань домашних штанов, стоило Юджи жарко прикусить его ухо. Из груди того вырвался протяжный стон, что потешило самолюбие Рёмена.
— Несносный, — поделился Юджи со сбивчивым дыханием, он все ещё ощущал чужую ладонь у себя на заднице и с предвкушением переступил с ноги на ногу. Порой, ему казалось, что они довольно грубы друг с другом, но после вспоминал, что они никогда и не вписывались в понятие общепринятых норм, так что могли делать, что хотели.
— Ложь, — Сукуна выдернул его из размышлений, невесомо обводя большим пальцем вокруг соска. Он всегда так делал: сначала невероятно нежно, неспешно, а потом грубо и торопливо. Не давая подстроиться и привыкнуть. Юджи с ума по нему сходил.
— Один человек выносит меня вот уже двадцать лет.
— Да ну? — с трудом совладав с голосом, словно бы удивленно обронил Юджи, медленно пройдясь губами по напряжённой шее, ощущая, как Рёмен покорно подставляет ее для него. — И кто же этот безумец?
Еще не дождавшись ответа, руки сами собой аккуратно стягивали гирлянду с плеч, позволяя им скользнуть на пол. Итадори действовал неторопливо, чтобы вволю насладится. Ему нравилось трогать Сукуну, выводить на эмоции, заставлять издавать разные звуки, ласкающие слух. Он осыпал чужую шею и ключицу поцелуями, чувствуя, как сбивается дыхание у Рёмена.
— О, ты его знаешь, — запрокинув голову сильнее, поделился Сукуна и, тихо простонав, когда Юджи оставил первый укус на его шее, а после неторопливо провел горячим языком по укусу, будто бы извиняясь.
Укусы, грубые поцелуи, следы оставленные руками на коже — не норма для окружающих, но вполне приемлемо для них. Они могут быть нежными, мягкими, но это не совсем в их темпераменте. Когда настолько чувствуешь партнёра, знаешь все его мысли, желания, сложно поспевать за всеми эмоциями, которые накрывают с головой.
Отвлекшись на шею Сукуны, Юджи пропустил тот момент, когда чужая ладонь уже спустилась под пояс его домашних штанов, сминая упругую ягодицу, предвещая новые синяки на ней. Итадори с трудом смог подавить стон, видя перед глазами вспыхнувшие звёзды, он неаккуратно сжал зубы на плече Рёмена из-за накативших ощущений.
— Черт, — прошипел парень, отстраняясь и оставляя после себя влажный след.
— Как распалился, — голос Сукуны дрожал, но продолжал звучать нахально и преступно низко. Этот тембр вынуждал все мысли выветриться и отдаться моменту, не задумываясь о последствиях. Будь они врагами и говори Сукуна с ним в такой интонации, то у Юджи не было бы и шанса на победу.
— Это ты виноват, — Итадори встретился взглядом с братом, но глаза все равно опускались на губы. Они слишком долго говорят, если он сейчас же не поцелует их, то непременно свихнётся от чувств, которые бушуют внутри его. Стоило ему открыть рот, чтобы озвучить свои мысли, как Сукуна решительно разорвал расстояние, разделяющее их, и жадно, с упоением, впился в его губы.
Не раздумывая ни секунды, Юджи уверенно ответил на пылкий поцелуй, не сдерживая дрожь в теле. Первый и такой желанный поцелуй отозвался фейерверком в его измотанном разуме, перед закрытыми веками мерцали огни. Не понятно от гирлянды ли они или от слишком сжатых век. У Юджи не было ни времени ни желания обдумать это.
Он ощущал на своём лице раскалённый между ними воздух и ладонь Сукуны, зарытую в его волосы, направляя в поцелуе, делая его более жадным, требовательным. Будто это их последний поцелуй, он лишал дыхания, обнажал все чувства, давая им искриться, как оголенным проводам. Юджи с силой вцепился в чужие плечи, чтобы удержаться на ногах, оставляя на них полумесяцы от своих ногтей, он слышал, как довольно урчит Сукуна и это отзывалось в его теле мурашками.
Рёмен самозабвенно укусив нижнюю губу напоследок, немного отстранившись, давая глотнуть им обоим воздуха. Он жадно осмотрел парня перед собой: красные влажные губы, лихорадочный румянец и растрепанные волосы; желание наброситься на него с новыми поцелуями подавить было сложно. Юджи тяжело переводил дух глотая воздух короткими урывками, видя перед глазами пятна, ему казалось, что еще секунда и он рухнет на пол. Сукуна усмехнулся, кривя губы, и резво вцепился в края чужой толстовки и потянул вверх, открывая для себя вид на подтянутую спортивную фигуру.
Юджи рефлекторно хотел прикрыться, хотя они видели друг друга голыми бесчисленное количество раз, однако, отголоски стыдливости все равно давали о себе знать.
— Какой ты нетерпеливый, — нервно усмехнулся Юджи, под горящим огнем взглядом Сукуны все его тело таяло, не успев вымолвить больше ни слова, как тот уверенно прижался к нему, вырывая судорожный вздох. Не предупреждая, он накинулся на него, подобно океанической волне на берег, плавно и неизбежно. Сукуна медленно выцеловывал обнаженное напряженное плечо, чувствуя, как дрожит Юджи в его объятиях.
Итадори было нестерпимо жарко, когда чужие губы спустились к ключицами. Сукуна неторопливо распалялся, оставляя более грубые поцелуи, которые после расцветут на его коже, как багряные цветы. Он слегка зацепил кожу чуть выше ключицы, поднимаясь выше к горлу, не оставляя без внимания ни один сантиметр кожи.
— Кажется, тебе нравится моя нетерпеливость, — рука Су скользнула ниже, цепляя спортивные штаны и потянув их вниз, позволяя упасть. В голове Юджи мелькнула мысль, что надо будет смотреть, куда он идет, чтобы не запутаться в них, но жаркий шепот над ухом вновь отвлек его.
Он глубоко вдохнул разгоряченный, словно наэлектризованный воздух. В попытке устоять на ногах, Юджи судорожно обвил шею брата рука, прильнув к нему еще ближе, жмурясь от удовольствия. Совладать со своим голосом было невозможно, пока Сукуна покрывал метками его шею и плечи. Они болезненно пульсировали, но это последнее что волновало Юджи. Он сдавленно постанывал, сильнее впиваясь в плечи. Громкий стон сорвался с его губ, когда Сукуна скользнул ладонью по оголенной спине прямо к ягодице, слегка оттягивая ее в сторону.
— Блять, — едва слышно произнес Юджи сбивчивым тоном. — Прекрати так меня лапать.
Над ухом послышался низкий смех.
— Так? — насмешливо поинтересовался Су, настойчиво пройдясь пальцами между ягодиц, посылая по телу Юджи электрические разряды и кусая мочку уха.
— Мнгх, — Юджи зажмурился от накативших ощущений, закусив губу до боли, сдерживая стон. Сукуна оценивающе посмотрел на брата темным взглядом и хищно облизнулся.
— В этом свете ты выглядишь потрясающе, — рокочущим голосом поделился он, подцепив подбородок, и приподнял лицо Итадори, вглядываясь в его глаза. Практически черные от поглотившей их похоти, от золотисто-карего не осталось и следа. И Сукуна соврет, если скажет, что этот оттенок нравится ему меньше.
— Ты всегда так говоришь, — буркнул тот в ответ и поддался вперед, напирая на близнеца, оттесняя его в сторону дивана. Ноги его не держали и, если Сукуна намеревается продолжить, то придется сменить локацию.
— Хоу, — потянул он, заинтересованно вскинув брови, позволяя усадить его на диван. — Ну это же правда. -Сукуна оценивающе смотрел на Юджи, который уже уверенно устроился на его коленях, смотря с вызовом на него в ответ. — Так хочется быть сверху?
Не дослушав его болтовню, Итадори положил палец на его губы вынуждая замолчать. Ощущения были странные, такие всегда бывали, когда Юджи удавалось занять позицию, когда он мог смотреть на Сукуну сверху вниз. Это давало какую-то призрачную иллюзию власти над ситуацией. Рёмен не сопротивлялся, смотрел, по плутовски щурил глаза и оглаживал бедра, намеренно задевая внутреннюю сторону. Это сбивало с мыслей.
Юджи поерзал на нем, стараясь овладеть собой, но чужие руки всячески отвлекали, дразнили, покрывая кожу горячими прикосновениями.
— Кажется нетерпеливый здесь только ты, братик, — заметил он, медленно спуская указательный палец с губ брата ниже, скользя по аккуратному подбородку, напряженному горлу с дернувшимся адамовым яблоком. Юджи огладил кончиками пальцев ключицы, почти не дыша, заворожено смотря за своими действиями, когда рука застыла на груди, Итадори почти захмелел, он четко видел, как напрягались мышцы под его пальцами.
— Ходишь полуголым, похабно улыбаешься, — Юджи спускался ниже, обводя рельеф пресса.
— О, ты обвиняешь меня в том, что я настолько горяч? — хитро оскалился Сукна, притягивая Юджи ближе, сжимая почти болезненно его бедра.
— А я этого не говорил, — и больше не говоря ни слова, Юджи наклонился к близнецу, неторопливо впиваясь в его губы и сжимая плечи. Сукуна не заставил себя долго ждать и ответил со всем своим природным пылом, мгновенно перехватывая инициативу, делая поцелуй более жарким. Он нетерпеливо кусал его губы, оглаживал бедра и поясницу. Дыхание тут же сбилось он накалившегося напряжения между ними.
Сукуна быстрым движением скинул с себя Юджи на диван, нависая над ним, сверкая глазами.
— Думаю, время игр кончилось, земляничка, — нежно протянул он, проведя носом по горящей щеке, вдыхая аромат чужой кожи. — Ты приятно пахнешь.
— Фетишист, — нервно улыбнулся Юджи, смотря прямо в черные зрачки напротив, теряясь в них словно в большом, глубоком колодце. Внутри все трепетало, когда Сукуна смотрел на него так: со скрываемым трепетом и жаждой. У Итадори от этого взгляда пальцы на ногах поджимались от ожидания того, что последует далее.
-Пусть так, — согласно хмыкнул Су немного отстраняясь, опираясь одной рукой на диван, прямо у головы Юджи, предоставляя тому прекрасный вид на прекрасное исчерченное линиями татуировок тело, от вида которых вело не по-детски. На задворках разума мелькнула мысль, что брат был бы невероятно популярен среди девушек да и парней, но осознание того что все это принадлежит одному ему не слабо ударяло по мозгам, отзываясь тяжестью внизу живота.
Юджи закусил губу, притягивая руки к чужому торсу, не отказывая себе в удовольствии полапать любовника, слегка царапая грудь, оставляя розовеющие следы и видя трещавшее самообладание на чужом лице. Сукуна заворожено следил за ним, изучая в плохом освещении новогодней гирлянды лихорадочные пятна румянца, влажные растрепанные волосы, раскинувшиеся на смятом покрывале, искусанные до красного оттенка губы. Чертовски горячий.
Хотелось схватить чужие запястья зафиксировать их над головой и сорваться словно в последний раз, слушая загнанное дыхание вперемешку со стонами и мольбами. Представляя эту картину, член болезненно дернулся и Рёмен быстро наклонился к близнецу, прерывая его невинные заигрывающие ласки, и впился в такие манящие приоткрытые губы.
Глубоко вдохнув, будто бы перед прыжком в воду, Итадори мгновенно ответил ему, даже не сдерживая стонов прямо в рот Сукуны, он положил руки на чужую сильную спину, жарко проводя ногтями по ней, вызывая у брата утробный рык. Спина тоже была его слабым местом.
Пока Юджи изучал руками спину, медленно спускаясь к ягодицам беззастенчиво их лапая и цепляясь за ткань штанов намереваясь избавить их от последних слоев ткани, Сукуна жадно исследовал его рот, проводя жарким языкам по небу и языку, ловя губами чужое дыхание со стонами. Свободной рукой он оглаживал часто вздымающуюся грудь, под которой яростно колотилось сердце, он был уверен, что его бьется в унисон с ним. Итадори болезненно зажмурился, снова чувствуя, как острые клыки выпиваются в его саднящие губы, но из него вырвался только очередной стон. Ему все же удалось избавить брата от надоевшей одежды, и видят боги, как это было нелегко, когда Сукуна вытворяет своё непотребство в его рту
.
С явной неохотой Рёмен отстранился от Юджи услышав явный неодобрительный звук, что не могло не вызвать самодовольную ухмылку. Он одарил брата пылающим взглядом мерцающих в темноте алых глаз.
— Какой ты жадный, — Сукуна провел большим пальцем по нижней губе близнеца и поднёс к своему лицу и слизнул коротким движением, давая Юджи вид на татуированный язык. По всему телу прокатилась дрожь, он готов был кончить, просто смотря на эту развращенную сторону Сукуны.
— Бесстыдник, — глухо бросил он, не разрывая с ним зрительный контакт.
Сукуна плавно, словно по-кошачьи поддался к нему, никак не реагируя на обвинения, его рука уже вовсю скользила по накаченному бедру, нахально закидывая его к себе на пояс, пожирая глазами брата напротив.
Ещё не успев ничего сказать, Юджи задохнулся от стона, когда Рёмен так же неторопливо качнул бедрами скользнув своим членом по его. Все язвительные комментарии тут же потерялись в громких стонах.
— Блять, — задыхаясь, вновь выругался Юджи, видя перед глазами огни и наглую ухмылку. Все его тело горело и требовало повторения, но судя по виду Сукуны, он не намеревался спешить, только пожирал глазами, и болезненно сжимал чужое бедро, медленно спускаясь ниже, но так и не приближался к ягодице.
— Сукуна, — тон получился жалобнее чем хотелось, ком застрял в горле и не давал сглотнуть вязкую слюну. — Быстрее
Оскал на лице напротив стал еще шире.
— Попроси, как следует.
Юджи мрачно посмотрел на него в ответ. Он почти забыл, какая Сукуна сука. Из груди Итадори вырвался разочарованный стон, идти на поводу он сегодня не планировал, но не то чтобы у него оставался выбор. Хотя он может и сам насладится слабостями своего брата. Решительно протянув руку, Итадори вцепился в чужую шею и притянул лицо брата ближе к своему. Тот покорно поддался вперёд, сокращая расстояние между их телами. Юджи даже услышал тихий стон со стороны Су и победно усмехнулся: такая заминка как кость в горле для них обоих.
— Пожалуйста, братик, -горячо прошептал Юджи в самое ухо Сукуны, сжимая волосы на его затылке, видя как тот заметно дрогнул от возбуждения.
После оброненной фразы, сказанной таким тоном с придыханием, который заставляет кровь бурлить от возбуждения, остатки самоконтроля покинули Рёмена в спешном порядке. Но даже, если он хотел сейчас выебать Юджи до потери пульса, кое-что ему надо сделать, даже если придется отстраниться от объекта своих желаний и оставить его лежать заведенного и изнывающего на диване.
Сукуна отстранился, ловя растерянный взгляд, и потянулся к журнальному столику стоящему недалеко от них. Нетерпеливо скидывая с нижней полки журналы, он достал небольшой тюбик с гелем и быстро вернулся назад.
Юджи следил за его манипуляциями с приоткрытым ртом, не зная, что сказать.
— Ты, что все подобное барахло по дому раскидал, чтобы каждый раз не бегать в комнату? — удивленно спросил он, наблюдая за братом темными глазами. Его тело накрывали волны холода и жара, смотря за ловкими пальцами Сукуны, которые он нарочно медленно покрывал смазкой. Поймав затуманенный похотью взгляд, он ухмыльнулся, обнажая зубы. В скудном освещении и в таком виде он походил на типичного злодея из манг.
С трудом сглотнув и тяжело втянув воздух, Юджи весь подобрался, стоило Рёмену приблизится к нему.
— Клубничкой, кстати, пахнет, — невинно поделился он. Чертов остроумный засранец.
Юджи едва переборол желание спихнуть его с дивана, но, как только он открыл рот, чтобы выразить едкий комментарий в ответ, как Су одним ловким движением снова навис над ним, опасно щурясь.
— Не порти момент, — почти помурлыкал он ему в самое лицо, раздвигая ноги близнеца чуть шире, одна неловко соскользнула с дивана, но это мало смутило кого-то из них. — Смотрю, у тебя уже вовсю стоит.
Юджи бы и ответил ему язвительно, но вместо слов вырвался лишь сдавленный стон, когда чужая рука практически невесомо провела по всей длине его члена, вызывая болезненную жажду большего. Все мысли и недовольства на такую медлительность улетучились с бешеной скоростью. Он поерзал, попытавшись повторить движение члена о ладонь, но Сукуна уже убрал руку.
Не давая близнецу заскучать, Рёмен мягко соскользнул пальцами между напряженных ягодиц, удостаиваясь очередным тихим постаныванием. Юджи не был уверен, какие звуки издает, когда ощутил, чужой палец внутри себя, воздух обжигал легкие, о чувствовал свербящее чувство внутри, которое никак не затихало, он поерзал, кусая губы пытаясь унять его, но оно только нарастало.
— Я же говорил, как мне нравится, когда ты стонешь подо мной? — Рёмен наклонился ниже, утыкаясь лицом в изгиб шеи, опаляя их жаром. Юджи был манящим, горячим, отзывчивым — просто идеальным для него, от мысли, что только он может видеть это развратную картину, голова шла кругом. Второй палец вошел без особого труда, а Итадори силился выдавить хотя бы пару слов в ответ, но вместо этого до Сукуны доносились только стоны и почти жалобный скулеж.
Он вновь и вновь целовал чужую шею, ощущая вибрацию от звуков, издаваемых Юджи, и еще немного и им обоим сорвет крышу. Чужая ладонь вплелась в волосы, сжимая их практически до боли, и Су на секунду показалось, что он потерял способность видеть. В ушах зазвенело, стоило Юджи вновь потянуть его волосы, отстраняя от своей шеи. Паршивец знал все его слабые места.
— Су, — между стонами выдавил Юджи, извиваясь под ним, сильнее впиваясь пальцами в спину, оставляя на ней следы. Он задыхался, грудь ходила вверх вниз в безумном ритме, а тело дрожало от желания. Заметив, что привлек внимание, Итадори искривил губы в улыбке и неторопливо двинул тазом, насаживаясь на чужие пальцы. Раскрасневшееся, блестящее от пота лицо, с прилипшими на лоб розовыми прядями, исказила мука удовольствия и это Сукуна уже выдержать не мог.
С громким пошлым звуком он вытащил пальцы, слыша разочарованный стон от парня. До боли, прикусив щеку, чтобы не сорваться окончательно, но они столько раз уже занимались сексом, что можно было давно понять, что выдержка не его конек. Словно уловив его мысли, Юджи уверенно закинул ноги на пояс брата, намереваясь притянуть его к себе ближе.
— Засранец, — сквозь зубы прошипел Сукуна, глядя в подернутые похотью карие глаза, не теряя больше времени, которого они и так израсходовали приличное количество, поддался вперед, до боли в скулах сжимая челюсти. От первого толчка, они застывают оба, будто бы в первый раз, привыкая друг к другу.
Внутри Юджи жарко и тесно, это сводит с ума. На щеках у парня алеет румянец и, кажется, он практически не дышит, а губы приоткрыты в немом стоне, но Сукуна не торопится. Он не любит, но умеет ждать. Итадори немного сморщился, поерзав под ним, прислушиваясь к ощущениям, а после обратил взгляд на брата, кусая многострадальную губу. Отлично.
Мгновение, и Юджи уже ощущает новый толчок резкий грубый, его сотрясает от ощущений и он запрокидывает голову назад, выгибаясь, чтобы усилить ощущение. Стоны теперь вырываются сами собой, а жар наполняет каждую клеточку тела. Сукуна наклоняется вперед, впиваясь зубами в услужливо подставленную шею не прекращая двигаться. Он, то медленно, почти болезненно торопливо скользил, задевая внутри Юджи простату, то выходил почти полностью, наслаждаясь стонами, и одним грубым движением вставлял во всю длину, не давая подстроиться с ходу под ритм. Мысли вышибало мгновенно, оставляя место только ощущению и желанию.
Сукуна не останавливался, а лишь двигался быстрее размашистее, когда до его ушей долетало его собственное имя вперемешку с хриплыми стонами. Юджи болезненно царапал его спину и плечи и двигался навстречу, выбивая у парня весь воздух из легких, вскрикивал особенно громко от очередного резкого толчка. Просил быстрее, жестче, выгибаясь при этом дугой, и Сукуна с полной отдачей выполнял чужие требования. Он скользнул взглядом по россыпи наливающихся засосов на чужой шее, ощущая, как сильнее закручивается пружина внутри. Его брат уже почти не стонал, а скулил от удовольствия в такт, жмурясь и ловя губами воздух.
— Сукуна, — задушевно выдохнул Юджи, почти простонав имя, содрогаясь от движения внутри и кусая губы, чтобы не простонать.
— Да? — отозвался Су, не узнавая собственный хриплый голос, он чувствовал дрожь в чужом теле и задержал дыхание, чтобы сохранить разум. Кровь шумела в ушах, но он отчетливо слышал голос близнеца. Возможно, он говорил вслух, а возможно это было только в его голове. Неважно.- Хочешь, чтобы я остановился? — он намеренно замедлился, отмечая, как исказилось красивое лицо, но стоило ему ощутить, как Юджи судорожно сжал его член внутри себя, сам не сдержал низкий стон.
Намек более чем очевидный.
Юджи смотрел на него сквозь частокол слипшихся от слез глаз и усмехался. Паршивец. Внутри Сукуны болезненно сжалось от такого нахального вида. Он просто без ума от этого парня.
Долго в этом безумном темпе они продержаться не могли, после очередного рванного глубокого толчка, протяжно простонав, Юджи содрогнулся от накатившего оргазма, перед глазами все практически побелело, кажется, он потерял сознание на мгновение. Хотя он не был уверен. Все тело окутала сладостная эйфория. Он еще чувствовал уже плавные движение Рёмена, но до его ушей донесся низкий рык и хватка на боку стала практически болезненной.
Тяжело дыша, с прикрытыми глазами, Сукуну уткнулся лбом к его лбу, все еще пытаясь совладать с собой. Было влажно и жарко, мышцы тянуло от напряжения, но все равно он ни на что не променял бы эти чувства и эмоции.
Юджи положил руку ему на грудь, удовлетворенно отмечая его ускоренный пульс, сил говорить не было. Он блаженно прикрыл глаза, чувствуя как чужой лоб потирается о его, а ладонь скользит по боку, посылая мурашки по расслабленному телу.
-Если захочешь продолжить, дай знать, — хрипловатым голосом буркнул Су, скользнув носом по чужому лицу, жмурясь от несравненного аромата чужой кожи. Его вело от него. Он узнал бы его где угодно и на ком угодно. Юджи иногда шутил, что он боится стать однажды его обедом.
— Мерзавец, — беззлобно фыркнул Юджи, хлопнув по чужому плечу, не сдерживая улыбку.
— Ты тоже ничего, — Су оставил короткий поцелуй на лбу и с трудом отстранился, давая брату больше свободы, отмечая, что диван для их любовных игр все же плохо подходит. Неудобно.
— Ой, да неужели, — язвительно отвечает Итадори, точно зная о чем тот подумал. Вся его спина ныла, но грех жаловаться — оно того стоило.
— Выебанный вид тебе к лицу, — Рёмен встал, немного морщась и окидывая брата хитрым взглядом Все еще выглядит соблазнительно, он невольно облизнулся. Заметив хищный взгляд, Юджи швырнул в него мишурой попавшейся под руку.
— Оденься!
— В это? — Сукуна весело приподнял брови, ловя мишуру оглядывая ее со всех сторон — Ягодка, если я надену это, то трахну тебя еще до шести.
Итадори ощутил дрожь в теле и невольно посмотрел на часы.
— Сейчас без пятнадцати шесть.
— Ну, ты никогда не мог передо мной устоять.
Юджи закатил глаза, позволяя себе засмеяться, ощущая странную легкость.
— Ты ужасен.
— Нет, я классный.